Ты мне не друг

«Нет у него друзей, значит, - кипел Уотсон, - хорошо!.. бездушная скотина.. Катись ты к черту!» – в сердцах прокричал он, ударив кулаком по перилам. Чуть слышное эхо вторило ему, расплескивая его крик гулким звоном в ночной тишине. Злоба и обида пробивали мелкой дрожью, и Уотсон почувствовал, что теряет контроль над собой. Этот самодовольный умник не раз насмехался над ним, заставлял делать унизительные вещи и чувствовать себя полным ничтожеством, но Джона его издевательства не сильно трогали, он прощал ему многое, понимая, что он просто такой, какой есть – гений-социопат, не умеющий держать себя в обществе. Однако на этот раз он превзошел сам себя. Дружба – единственное, что удерживало Уотсона рядом, он бы хотел надеяться, что Шерлок на самом деле не такой бессердечный ублюдок, каким хотел казаться, что он просто не может выразить свое отношение словами… Как же он жестоко ошибался! Шерлок может достаточно откровенно выразить все. Особенно свое пренебрежение. Джон хотел было уже бросить все и уехать из этого проклятого городишки, как вдруг заметил огни, мигающие на горизонте – те, самые, что он видел сутки назад, когда они бродили по болотам. «Я только проверю, что это, а потом могу спокойно уехать, - уговаривал себя Уотсон. - Надо же мне удовлетворить собственное любопытство». Он быстро сбегал за фонариком, стараясь не встретиться лицом к лицу с предметом своей ненависти, и бодрым шагом направился в сторону сигнала. Желудок сжимался в комок, пока он приближался к источнику света. Вокруг была куча посторонних шорохов, которые здорово отвлекали, заставляли вздрагивать и хвататься за пистолет. Джон держал фонарик на уровне глаз, напряженно вглядываясь в размытый овал света, скользящий по траве. Тут стал слышен скрежет, и доктору показалось, что это скрипят его нервы. Он пугливо пригнулся и рысцой прокрался к источнику звука. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил там страшных монстров с гигантскими клыками и когтями, а всего лишь пикап, мерно раскачивающийся туда-сюда от вполне угадываемых действий парочки, запершейся внутри. Уотсон облегченно вздохнул и слегка согнулся, упершись руками в колени, чтобы успокоиться и восстановить сбившееся от страха дыхание. Переждав пару минут, он понял, что уже как-то неприлично стоять рядом с этой машиной, слушая неудержимые стоны влюбленных, поэтому развернулся и побрел обратно в отель. На следующий день он встал рано. Поразмышляв немного, Джон пришел к выводу, что пока покидать Баскервиль не собирается, поскольку в этом деле слишком много неясности, а ему было крайне интересно докопаться до истины. К тому же чувство опасности придавало событиям определенную пикантность, оно интриговало и возбуждало. Уотсон сидел на постаменте рядом с местным кладбищем, делая пометки в своем блокноте о том, что ему уже удалось раскопать, как вдруг краем глаза заметил, что Шерлок направляется в его сторону. Выглядел он как всегда безупречно – аккуратно выглаженные брюки, темно-фиолетовая рубашка, расстегнутая на шее, позволяющая лицезреть его острые выпирающие ключицы, и, конечно, длинное пальто, визуально вытягивающее и без того стройную фигуру. Уотсон поймал себя на том, что восхищенно рассматривает своего «коллегу» и тут же отвел взгляд, сделав безразличное выражение. Он все еще был зол на него. Шерлок приблизился к нему и, после секундного замешательства, поинтересовался: - Ну что, нашел что-нибудь? - Нет, к сожалению, все ниточки оборвались, - произнес Джон, поджимая губы. - А как же твоя азбука Морзе, эти буквы – УМКРА? Что они значат? - Ровным счетом ничего, Шерлок, ровным счетом ничего, - Уотсон захлопнул блокнот и встал. – А теперь, если не возражаешь, у меня дела, - отчеканил он и направился мимо церкви в сторону дороги. Холмс занервничал, видя, как его друг удаляется, и бросился за ним. Он нагнал его в три шага и, дернув за локоть, развернул к себе: - Ты ничего не понимаешь.. – его дыхание сбивалось от волнения. – Я видел такое, что не укладывается в мое представление мира.. Оно.. оно.. просто не должно существовать! - Ничего, Шерлок, иногда полезно узнать что-то новое… - Джон! Разве ты не видишь? Я ничего не соображаю, я напуган, у меня трясутся руки.. такого не должно быть! Я привык абстрагироваться от внешних воздействий и подавлять свои эмоции, они мешают работе, но сейчас я в замешательстве, я не могу трезво соображать, я сомневаюсь в себе! – В глазах Холмса действительно читались страх и безотчетная тревога, Уотсон прекрасно осознавал, что это значит. Ему хотелось забыть все обиды, выслушать обо всех его переживаниях и успокоить, но внезапно появившееся чувство оскорбленного достоинства не позволило ему поступить столь благородно. - Уверен, ты что-нибудь придумаешь, - холодно бросил Уотсон и, развернувшись, зашагал прочь. Его сердце разрывалось на части, он хотел помочь этому человеку. Этому резкому, жесткому, бессердечному человеку, но мысль о том, что он предал их дружбу, не покидала его головы. Поэтому он шел дальше и дальше, не оборачиваясь. Холмс тем временем смотрел ему вслед, и на его глаза наворачивались слезы. «Он не может просто так уйти, не может..». Шерлоку понадобилась еще пара секунд, чтобы решиться, чтобы остановить.. Он побежал за ним и, нагнав его у изгороди, обхватил его сзади и сжал в своих объятьях. - Джон, прости меня, прости, прости.. - хрипло выдыхал он Уотсону в ухо, цепляясь за его куртку. – Ты нужен мне, очень.. Джон.. Уотсон замер на месте, боясь пошевелиться. Горячее дыхание Шерлока прожигало шею, и он к своему удивлению отметил, что его тело отзывается на эти крепкие и страстные объятия. - Я сказал, что ты мне не друг, - продолжал Шерлок, поворачивая его к себе лицом. Тут только Уотсон заметил слезы в глазах Холмса. – Ты мне друг, Джон.. даже больше, чем друг.. – Шерлок обхватил ладонями лицо Уотсона и, пока тот не успел еще ничего сообразить, прижался губами к его губам. От неожиданности доктор приоткрыл рот и тут же ощутил проникновение. Мягкие, соленые от слез губы и этот властный язык покоряли Джона, Шерлок целовал его глубоко и безудержно, и Уотсон понял, что пропал. Он стал отвечать ему с не меньшей страстью, запуская руки под пальто и прижимая к себе это стройное гибкое тело. Пульс зашкаливал, дыхание перехватывало, но остановиться он был уже не в силах. Холмс терся возбужденным членом о низ его живота, то и дело задевая его собственный стояк, вырывая тихие стоны желания. Потом Шерлок наклонился к уху Уотсона, тяжело дыша, и, положив руку ему на член, стал чувственно его поглаживать. Но когда Джон решил было, что это и есть самое настоящее блаженство, Шерлок прошептал ему: - Джон, я хочу взять его в рот, ты позволишь?.. В голове Уотсона все помутилось окончательно, от одной мысли, что он может прямо сейчас… - О боже, Шерлок, дааа.. Холмс толкнул его в заросли и ловким движением расстегнул брюки на нем и себе. - Ты не против, если я тоже?.. «Тоже, тоже, он хочет ласкать себя, пока будет мне..» - Акх.. Шерлок.. ты такой горячий… - вырывалось из груди Уотсона, пока Холмс мягко, но настойчиво обсасывал его ствол и головку. Потом Шерлок сменил ритм и стал вбирать его в себя все глубже и глубже, практически по самые яички. Джон посмотрел вниз и не смог оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища: его Шерлок, грубый, бессердечный Шерлок, так нежно и сладко трахает его ртом, его черные кудри растрепались и прилипли ко лбу, на щеках легкий румянец, он томно прикрывает глаза и безуспешно пытается скрыть стоны наслаждения.. он скользит правой рукой по своему члену.. «боже, как это сексуально!» И тут он неожиданно поднимает на него свои пронзительные голубые глаза, подернутые дымкой похоти.. - Ооо, Шеррр…. – успевает произнести Уотсон, изливаясь в горло Холмса. Он слышит сдавленные всхлипы Шерлока и понимает, что тот тоже кончил. Несколько секунд они остаются неподвижны, пытаясь выровнять дыхание, потом, не спеша, приводят себя в порядок. Холмс поднимается с колен, отряхивая брюки и вытирая рукой капли семени, оставшегося на его губах. Он немного смущен своим поведением и боится встретиться взглядом с Уотсоном и признать, что это было самое проникновенное и прекрасное событие, которое только можно себе вообразить. Джон, видя волнение Шерлока, чувствует невыразимую нежность и потребность успокоить его. Он подходит к нему и аккуратно обнимает. - Не волнуйся, я никуда не уйду. Холмс еле заметно улыбается и сжимает его в своих объятьях, утыкаясь носом в плечо. Он чувствует, что теперь сможет решить все на свете. И ему больше не страшно.