Осенняя апатия и Восточное море

ХэХуны Сехуну девять лет, Донхэ семнадцать, они лежат под тусклым светом лампы, которая норовит погаснуть, на скрипучем старом диване, пока Сехун вдруг не спрашивает: - Хен, а почему тебя так назвали? Когда обедневшая семья О переезжает в затхлый поселок, Сехун думает, что его жизнь кончена. На вопросы родителей он отвечает фальшивым "все в порядке", вечерами рыдая в подушку. - Сехунни, познакомься, это Донхэ, - знакомит их мать О, когда Ли приходят к ним на ужин. - Привет, я Ли Донхэ, но можешь звать просто Хэ или Фиши, надеюсь, мы подружимся, - протягивает руку подросток, улыбаясь во все тридцать два зуба. - Очень... приятно, - шепелявит Сехун, пожимая руку. - А вообще, - зависает Хэ на пару секунд, - можешь звать меня хен. - Х-хорошо, х-ен, - краснеет Се, убегая. - Как? - приподнимается на локтях Донхэ. - Ну, - заминается Сехун, - Восточное море. - А... так ты об этом, - задумчиво произносит Хэ, он принимает более удобное положение и говорит: - Это была идея отца. - Отца? - удивляется Хун, всегда считавший, что у Донхэ есть только мать. - Ну да, - вздыхает Фиши. - Мой отец исследователь и работает далеко-далеко отсюда, наверно, в самой далекой точке земного шара. - Расскажешь про него? - просит Се, на что Ли качает головой. - Ну расскажи, хен, прошу-у, ну пожалуйста, - не унимается маленький Се, подпрыгивая на диване, отчего пружины издают жалобный стон, обещая вот-вот сломаться. - Ну ладно, разве я могу отказать любимому и единственному донсену, - улыбается Донхэ своей теплой улыбкой, а Сехун пытается представить отца Донхэ, но в голову лезет только Капитан Грант Жюль Верна. - Эй! Сехунни, ты тут? - машет перед его носом какой-то открыткой Донхэ. - Просто задумался. Не называй меня так, - Се прикрывает руками стремительно краснеющие уши. - Так вот, - продолжает Донхэ, - мама рассказывала, что в день моего рождения отец как раз вернулся из экспедиции на Восточное море. Один-единственный раз, когда я его видел, он рассказывал мне, что в жизни не видел ничего прекраснее, говорил о его невиданных обитателях. Сехун смотрит в глаза Донхэ и понимает, что они - морская пучина, а он не умеет плавать. - Вот, смотри, - Хэ сует ему открытку. На пожелтевшей от времени бумаге изображено море, и Сехуну кажется, что соленый морской воздух щиплет ноздри, но это всего лишь воображение. - Отец прислал ее на мое десятилетие, - говорит Фиши, - правда, красивое... - Очень, - восхищенно произносит О, он закрывает глаза, пытаясь представить, какая там могла бы быть погода сейчас. Не получается. - Знаешь, - шепчет Донхэ, - когда-нибудь я заработаю достаточно денег и увезу нас с тобой туда... - К Восточному морю, - заканчивает за него Сехун.

***

Шикай Чонин думает, что он какой-то неправильный, его отвергли где-то на небесах или посчитали лишним. Родители выкинули его, как только он стал совершеннолетним, университет от него отказался, а когда кончилось лето, ушел и Чунмён, разрушив все мосты за собой. В клубе знакомств для него не хватило места, в магазине - пачки любимого чая, а с работы уволили, потому что попал под сокращение. Да что там, ему даже горячей воды не хватало в комнате, которую он снимал. Когда этой промозглой осенью дали отопление, Чонин стал спать на полу рядом с батареей, чтобы хоть как-то согреться, но вместо этого подхватил простуду. Одинокий, простуженный, он стал еще более никому не нужен. *** Осенью дует пронизывающий до костей, холодный ветер. А Чонин без шапки, укутанный в старый выцветший шарф, пошмыгивая носом, забегает в пустую кофейню, чтобы отогреть заледеневшие пальцы. - Замерз? - вдруг спрашивает мужчина, видимо, хозяин заведения, поставив перед подростком большую черную чашку с какао. - У меня нет ни копейки, я просто немного согреюсь и уйду, обещаю, - быстро бормочет Чонин, пошмыгивая. - Пей, это согреет твою душу, - произносит тот. - Но... - За счет заведения, - широко улыбается. Чонин, сначала обжигаясь, несмело обхватывает замерзшими пальцами черную керамическую чашку с горячим какао и осторожно делает глоток. - Это лучшее, что я пробовал в своей жизни, спасибо вам... - слетает с губ парня. - Шивон, - улыбается мужчина, протягивая руку. Чонин думает, что ладонь Шивона согревает лучше всякого обогревателя, и замечает, что крепко сжимает ее в течении нескольких минут, только после того, как Шивон начинает тихо смеяться. - Простите... Шивон-ши, я оплачу... как только найду работу, - запинаясь, произносит Чонин, теребя рукава растянутого белого свитера. - Ты можешь работать здесь, если хочешь, - отвечает Ши. Так однажды осенью Чонин находит работу и друга. Знакомясь, он узнает, что Ши был женат два раза, оба неудачно, и вот уже несколько лет живет один. В один из вечеров Шивон рассказывает Чонину, что всегда хотел сына, похожего на него, но как-то не сложилось, и Чонин, поддавшись внезапному порыву, обнимает Шивона, почему-то плача, тот лишь крепче прижимает подростка к себе. Так они сидят до ночи. Последнее число ноября. Чонин называет Шивона просто "Ши", а Шивон делает ему каждое утро вкуснейшее какао. Завтра начнется зима, но теперь Чонину абсолютно наплевать на это. Его наконец-таки приняли.