Чтобы выстоять

Рицка столько времени переживал, что Соби бросит его. Что вернется Сеймей, потянет за цепь и Соби не сможет сопротивляться. Потому что Рицка слаб, так слаб и уязвим по сравнению с братом. Он боялся, что Имя никогда не проявится и он рано или поздно не сможет больше быть со своим глупым Взрослым. Однако, действительность оказалась куда прозаичней. Соби не бросил Рицку. Рицка оставил его. И Имя проявилось, но лучше бы эта дурацкая надпись и дальше витала где-то в эфире никак не проявляясь. Ведь с Именем пришел Боец. Нелюбимый. И это он потянул за Связь, уводя за собой сопротивляющегося мальчишку. Аояги практически не способен приказывать Юкки, тот в большинстве случаев игнорирует желания Агнца, делая все по-своему. Только одно повеление он не смог обойти, на него у Рицки уходила большая часть Силы. Нельзя было расслабляться даже в сне. И Юкки бесился от одного упоминания Агатсумы. Оставлял на теле Жертвы ссадины и синяки в попытках «выбить из него эту дурь». Безрезультатно. Рицка продолжал тайно встречаться с Соби, хоть тот и настаивал на прекращении общения – видеть страдания котенка от побоев было выше его сил. В последнюю такую встречу Юкки их застукал. Целующимися. Соби в больнице а Рицка… На его голове больше нет ушек. И ему было обещано и нечто похуже, если он еще раз… Но Рицке все равно. Он пошел к Соби, в больницу. Даже раненое сердце упрямо тянется к нему. Неважно как далеко, неважно как больно будет потом, Рицка вернется к Соби. И только к нему. - Рицка! – полный тоски и боли шепот и узкая ладонь ложится туда, где раньше были пушистые треугольнички. Мальчик поднял голову с груди мужчины. Он уснул, слушая как аппарат мерным писком отсчитывает удары сердца любимого человека. - Соби, - теплая улыбка на разбитых губах. Взгляд голубых глаз осязаемо тяжелеет, наливается весом и силой, а в их уголках скапливается соленая влага. Соби редко плакал, Соби не плакал никогда. Отучен. Но это выше его сил, нереальнее его возможностей. И слишком больно. Это его вина, Рицка пострадал из-за него. Из-за того, что взбалмошный Чистый отказывался отдавать свое счастье. Теперь оно сломано, разбито, унижено. Соби помнил, каково это, быть оскверненным и испачканным. Его мальчик не заслуживает такой участи. Рицка все понимает, качает головой и берет в ладони чужую руку. Чтобы уложить себе на голову, взъерошив волосы. У Соби срывается задушенный всхлип. - Я все еще только твой, - Боец отчетливо ощутил вкус крови в поцелуе. – Мое сердце, тело, моя душа принадлежат тебе. А у него остались только два бесполезных куска плоти. Страж с горечью провел пальцами по неаккуратным швам. - Он не взял мои ушки. Он их срезал. Только приказ не прикасаться ко мне он не может нарушить. Знаешь, - кривая ухмылка ранит истерзанные губы, выступает кровь. – Я не думал, что когда-то буду радоваться тому, что я Жертва. Будь я Бойцом… - Рицка. Соби не выдерживает. Притягивает раненое счастье ближе, сцеловывает алые бисеринки с его губ. И делится Силой. Сколько может, на пределе. Лишь бы заглушить, хоть чуть-чуть это гулкое отчаяние и пустую безысходность. Чтобы родная душа прекратила агонизировать. Соби готов отдать за это все. Силу, жизнь, будущее… что угодно. Чтобы Рицка… Мальчик стонет в поцелуй, его ответ из горького и вымученного перерастает в страстный и жадный. Касания языка к языку приводят в экстаз. Обоих. И казалось бы невозможно прекратить вылизывать чужой рот, скользить руками по телу и выгибаться от невинных ласк. И эта жажда лишь усиливалась. - Рицка, - донельзя удивленные глаза уставились в шалые и пьяные напротив. – Ты ничего не ощущаешь? - Ощущаю, - несдержанный рык. – Что хочу… тебя. А ты снова убегаешь. Тихий смешок в ответ. - Люблю тебя. Нет, физически ничего не изменилось? - Ну, кроме того, что я чувствую нечто упирающееся мне в попу… - мальчик зло прижал ушки к голове… и осекся. Тонкие пальчики неверяще потянулись к макушке, где в густых темных волосах снова взволнованно стригли воздух предметы невинности. Рот плавно перетек в удивленное «О». - Рицка… Имя… - Да, знаю, - тот тряхнул кистью, на которой… чисто. – Исчезло… Радость затопила фиалковые омуты, окунаясь в искры счастья омутов голубых. - Это не все, - снова губы в губы, влажные касания языка и уже знакомое наслаждение на грани восприятия. – Имя, Рицка. На языке. Наше. Общее. Мальчик ловит собственный язык, забавно скашивает глаза, пытаясь разглядеть светящуюся вязь крохотных иероглифов. Но в итоге, заставляет высунуть язык Соби. - «Достойные». Я… теперь твой? И ты… - И я, - руки, слова, поцелуи, слезы, кто плачет – не разберешь. Всего мало. – Твой, Рицка. Палату затопила тьма Системы, отрезав от мира две половинки целого. А где-то в Токио получил откат человек, для которого Пара была лишь пунктиком в списке достижений и побед, отрезая его от Силы. Навсегда.