Мы такие разные, но так похожи

- А ты все еще не рыжий – грустно замечает Десятый. Одиннадцатый улыбается. - А у меня отвертка круче. Джерооонимооо! Десятый смеется. - Так удивительно встречать свои новые воплощения – говорит он. – Я всегда мечтал стать идеальным, а стал… - Мной. - Я не это имел в виду!! Ты прекрасен. - Я знаю, малыш – Одиннадцатый самодовольно улыбается. - Но разве тебе никогда не хотелось стать лучше, чем ты есть? Стремиться к идеалу, вечно искать чего-то… - Это так, парень. – соглашается Одиннадцатый и вдруг ни с того ни с сего говорит: - Я думаю, вы с Розой похожи. Два идеалиста. - Не говори о Розе! – лицо Десятого, и так обычно грустное, становится еще грустнее. - Кто скажет тебе правду лучше, чем ты сам? Ведь она любила тебя. Любила больше всех на свете. А ты ее упустил. - Без меня ей гораздо лучше. - Только не надо врать, себя ты все равно не обманешь. - Быть Доктором – это так странно… Хочу делать только добро, а вместо этого невольно разбиваю человеческие сердца. - С моим обаянием это неизбежно. - Черт возьми, Одиннадцатый, какой же ты самовлюбленный! Я рад, что ты встретил Донну. Она не идеализирует тебя так, как все остальные. - Я тоже убежден, что мне с ней повезло. Но она немного меня побаивается. Все-таки Повелитель времени… - А иногда так хочется быть обычным человеком! - Это точно – Одиннадцатый вздыхает. - Я так рад, что стал тобой – говорит Десятый. – В тебе столько энергии, столько жизнелюбия… Никто, кроме тебя, не справился бы со снеговиками-убийцами или черными кубиками. - Да, ты бы такое точно не потянул. - А я иногда думаю, что хорошо было бы завести семью, сидеть по вечерам у камина в кресле-качалке, пить кофе… Раньше не замечал за собой такого. Какой-то я стал одомашненный. - А у меня никогда не будет ни камина, ни кофе, ни кресла-качалки. Столько дел, которые нужно успеть сделать! И чем больше делаешь, тем больше нужно успеть. И твой ТОРЧВУД совсем не помогает. Такое чувство, будто я один на всю вселенную и обязан одновременно всех спасать. Хотя меня это не тяготит, просто иногда поныть хочется. - Понимаю, дружище… - говорит Десятый, видимо думая о чем-то своем. – Все-таки у тебя классные спутницы. - Офигительные спутницы для офигительного Доктора! - А мне нравится Эми Понд. Она такая классная… - Рыжая… - Будь я на ее месте, я бы не впустил в дом такого свихнутого, как ты. - Не забывай, что я тогда еще не окончательно трансформировался! - Ведь ты ее любишь? - Люблю. Безумно люблю мою маленькую Эми Понд… - И ты охранял ее, когда она спала… - мечтательно говорит Десятый. – Все-таки ты романтик, Одиннадцатый. - Романтичнее некуда. Да, Эми классная. Даже ее парень классный. Микки по сравнению с ним – тряпка. Рори убивают и убивают, а он все живет и живет! - Он напоминает мне Джека. - А, этого из ТОРЧВУДА? Вспоминаю, вспоминаю… - Как жаль, Одиннадцатый, что мы с тобой один и тот же человек. Ты мне нравишься. - Я всем нравлюсь, малыш. Такой уж я клевый. - Давно хотел спросить… Ты разгадал загадку Клары Освальд? - В каждой женщине должна быть загадка – туманно ответил Одиннадцатый. – Еще вопрос? - Что тебе нравится в том, что ты Доктор? - Все. Классные спутницы, классные путешествия, власть над пространством и временем… Но путешествия – больше всего. Я подсказал Шекспиру пару сонетов – улыбается Одиннадцатый. - А еще разнес к чертям театр, в котором он выступал. – хмыкает Десятый. - Не обошлось без побочных эффектов. А что тебе по душе, мое прелестное воплощение с ангельским личиком? - Мне нравится… - серьезно начал Десятый. - …помогать людям – с пафосом договорил Одиннадцатый. - Молчи, а то выскажусь по адресу твоей бабочки. - Бабочки – это круто! – обиделся Одиннадцатый. - Да, мне нравится помогать людям. Я никогда не строил из себя героя, но наивысшее счастье я испытываю только тогда, когда помогаю кому-то. В тебе это тоже есть, я знаю, но ты скрываешь это глубоко внутри. Мы очень похожи, Одиннадцатый. Ты такой же ранимый, мечтательный и добрый, как я, но ты не показываешь этого, потому что не хочешь показаться кому-то слишком серьезным, не всем открываешь свою душу. Ты, как и я, хочешь, чтобы все существа во всех возможных мирах были счастливы и свободны. Высшая награда для тебя – улыбка спасенного. Тут Доктора подумали каждый о своем. Десятый – об удах. Одиннадцатый – о ките. Том ките, который спас миллионы людей, спас бескорыстно, ничего не требуя взамен, спас тех, кто затем обратил его в рабство. Тут оба Доктора почувствовали, что вокруг зазвучала музыка, прекрасная и волшебная. Она была великолепна, восхитительна, удивительна. - Ты тоже это слышишь? - Да. Это песня удов. - Но их здесь нет, как же может звучать эта песня? - Я сам хотел бы знать, Одиннадцатый. Может, нам это снится? - Ах, черт возьми, черт возьми, черт возьми! – Одиннадцатый яростно выругался, и Десятый с изумлением увидел, что в его глазах заблестели слезы. – Какая же она грустная! Это все ты, Десятый, со своими философскими рассуждениями! - И какая прекрасная… - тихо сказал Десятый. – Слушай, и тебе не захочется плакать… Тебе захочется жить, любить и быть свободным. Песня постепенно затихала, а голос Десятого становился громче. - Знаешь, почему мы так похожи, Одиннадцатый? – голос Десятого странно тянулся, как тянутся голоса во сне, и Одиннадцатый уже не понимал, то ли он видит сон, то ли нет. – Ты тоже не можешь спокойно смотреть, как плачут дети…