Внезапно

Прошла неделя. Я, не переставая, думал о Кате, украдкой наблюдая за ней в школьных коридорах и часто ловя ответный взгляд, а иногда и ее тёплую улыбку. Толик как-то поймал меня на этом, а затем начал дразнить, не переставая, хотя и сам часто находил себе подружек. Однако я заметил, что в последнее время он ни с одной не разговаривал и даже не просил телефоны у случайных красавиц на улице. Странный, странный Толя. Я был в школьном коридоре и смотрел в окно, дожидаясь урока, когда меня внезапно окликнули. - Лёня! - приятный девичий голос. Я немного развернул коляску, чтобы встретиться с Катей лицом к лицу. - Привет, - не сдерживая улыбки, произнес я. - Как дела? - У меня всё отлично! Так вот, зачем я подошла, - она сделала небольшую паузу, видимо, собираясь с мыслями. Кажется, ее щёки слегка порозовели. – Учительница по истории объявила о том, что планирует сделать проект, связанный с писателями серебряного века. Она еще сказала, что желающие могут работать в группах и привлекать учеников из других классов. Может, поработаем вместе? Тут она угадала с выбором партнёра. Писателей серебряного века я определенно любил, тем не менее даже если бы она предложила делать что-нибудь связанное с физкультурой, не знаю, как, но я бы встал с коляски и помог бы ей, особенно, если она бы смотрела на меня такими умоляющими глазами. - Конечно, давай поработаем. Когда начнём? - Может быть, встретимся завтра? – Катины глаза будто блестели от накатившего энтузиазма. - Я ничем не занята, а ты? - Я тоже. Тогда до встречи? - Подожди, еще кое-что, - после этого она залезла рукой в карман сумки, доставая оттуда аккуратно сложенный маленький листочек. – Вот мой номер. Звони, если что! И она, не дождавшись ответа, направилась в сторону своего класса, а я остался наедине со своими мыслями, в них же надеясь, что уроки закончатся хоть чуточку быстрее. Сразу же я оплошал: стоило мне только подъехать к парте, выложить школьные принадлежности и услышать звонок, как тут же секунда стала минутой, а минута – часом. Уроки тянулись невыносимо долго., в таком темпе и прошел весь учебный день, а я, кажется, ни на минуту не забывал о Кате и о листочке, который бережно спрятал в карман. Учитель по истории поймал меня в коридоре сразу же после окончания занятий. Объяснив, что проведет инструктаж по поводу того, что от них с Катей требуется в проекте, он уволок меня за собой в кабинет, а я послушно ехал, попутно набирая смс Толику о том, чтобы не ждал меня и шёл домой, а я сам доберусь. Рассказ учителя занял примерно полчаса, за это время я узнал всю нужную информацию касательно темы, оформления и прочих мелочей. Ехать я решил не спеша, дав волю своим мыслям по поводу последних событий. Тогда я еще не знал, что ждет меня дома. *** Подъехав к подъезду, я позвонил в домофон, услышав там странно запыхавшийся и озлобленый голос Ильи. «Не в духе?» - сразу промелькнуло в голове. Кое-как забравшись по лестнице до лифта (того самого, черт возьми, лифта, в котором мы с Толиком еще неделю назад мучались от жажды), я нажал кнопку, и после минуты ожидания наконец забрался в тесную кабину. Вскоре лифт довез меня до нужного этажа, я вышел из него и направился к двери. Постучал пару раз, но ответа не дождался, хотя я прекрасно знал, что в доме, как минимум, находится Илья. Потянув дверную ручку на себя, я обнаружил, что дверь не заперта. «Все чудесатее и чудесатее!» - как писал Льюис Кэрролл. Коридор был пуст, но на пороге стояло пять пар обуви. Очевидно, дома все. Так почему же никто не открывает? А вот в гостиной обнаружились и все пять голов, уставившихся в телевизор с испуганным видом. Я подъехал к ним поближе, силясь взглянуть, на что же такое страшное все смотрят, как тут предполагаемое видео выключили, а пять пар глаз принялись изучать Лёню, кто-то испуганно, кто-то заинтересованно, а кто-то рассержено. Последним, разумеется, был наш патронат. - Колёсико, а ты ничего не хочешь нам рассказать? – насмешливо спросил меня Толик, но в нем явно читалось удивление. - Эм… да ничего особенного. Что случилось-то? – я действительно не понимал, почему они так пялятся на меня. - А посмотри-ка это видео! – с укором, на повышенных тонах произнес Илья и нажал кнопку на пульте. Я подъехал поближе к дивану и уставился на экран. Начало видео не вызвало никакого удивления, всего лишь их с Толей комната с, собственно, ними самими, спящими. Недоумение вызвало только наличие записывающего устройства в нашей с ним комнате, на что я подозрительно прищурился. Как выяснилось позже, Женьки нашли где-то камеру и решили развлечь себя, снимая документальный фильм о жизни Леонида Кузнецова и Анатолия Питерского, как о животных в зоопарке. Первые секунд двадцать не было ничего необычного, но затем случилось то, от чего я в немом ужасе открыл рот, не в силах как-либо прокомментировать увиденное. Моя фигура, залитая лунным светом, приподнялась с кровати, уселась на край, а затем и вовсе встала на ноги. - Что… что это? – дрожащим голосом, словно срываясь, произнес я одними губами. - А сам не видишь? – Пономарёв не упустил возможность съехидничать. – Это ты. Стоишь на ногах и прекрасно ходишь. Я укоризненно посмотрел на него. - И теперь ты считаешь, что я врал о том, что не умею ходить, – отчаяние просквозило в моем голосе. – Но ведь я действительно не умею ходить! – теперь мой взгляд был обращён к Толе. – Толик, скажи ему! - Да не может он ходить, - слава Богу, Питерский осторожно поддакивал мне. – Я его знаю гораздо дольше тебя, Илюх. Давай сводим тебя к врачу! – это уже обращено ко мне. - Решено, завтра же идем к врачу, готовься, Лёня. - Я согласен на всё, только поверьте, что я, черт возьми, не могу просто встать на ноги и пойти! *** - Мы не нашли у него никаких осложнений, - произнёс слегка сгорбленный мужчина в очках, местный врач. – Судя по результатам рентгена и общим анализам у мальчика всё в полном порядке. - Почему я тогда не могу ходить? А я, поверьте, не могу! – после такого заявления я не мог не вспылить. Как же это: я пол жизни просидел в коляске, думая, что никогда не смогу встать на ноги, а оказывается, у меня «никаких осложнений»! - Скорее всего, это психосоматическая травма. Ты внушил себе, что не можешь ходить, и поэтому ты сейчас сидишь в коляске. Теперь, - он обращался к Илье. – Вам нужна помощь иного специалиста. Я ничем помочь не смогу, физически Леонид здоров. - Спасибо, доктор, - разочарованно проговорил я, и мы с Ильёй направились к изрядно потрёпанной временем двери. Выходя из кабинета, мы с Ильёй сразу же наткнулись на трепещущих в ожидании ребят. Сейчас их лица, выказывавшие ожидание, больше раздражали, чем приободряли меня. Но смотря в честные глаза Толи, я не смог долго раздражаться и попытался взять себя в руки. - Ну что? – как-то встревоженно спросил он. - «Мы не нашли у него никаких осложнений» - процитировал я противным голосом. Смотря на лицо Питерского, было ясно, что в начале моей пародии он веселился, а после того, как услышал все предложение, нахмурился. - И что делать, чёрт побери? - Идти к мозгоправу, там меня, очевидно, поставят на ноги, - я и сам от себя не ожидал такого ехидства, но ситуация просто выбивала меня из колеи. – Пойдем лучше домой, я устал от врачей. И только придя домой и устало завалившись на кровать я вспомнил, что оставил телефон дома, а Кате так и не позвонил.