Безмолвие

Цепкие объятья кошмара захватывают Барнса каждый раз, стоит ему закрыть глаза. Память к Баки вернулась, но легче от этого не стало. Кошмары никуда не исчезли. Но мужчина упрям и каждый вечер снова и снова задергивает шторы в своей спальне, в доме Стива Роджерса, забирается под одеяло и закрывает глаза. Сегодня он бесконечно долго падает в пустоту. А потом по телу начинает хлестать ливень, который постепенно превращается в снег. И все это время Баки чувствует каждой клеткой своего тела, как падает спиной вниз в неизвестность. Перед собой он видит лицо Стива, раз за разом ускользающее в ледяные потоки, гонимое вперед военным поездом, а потом... Потом остается только невыносимо долгое падение в снежное ущелье. Обычно, когда до земли остается несколько метров, Баки просыпается, выныривая из своего снежно-белого кошмара в темную спальню. Остального видеть уже и не нужно. Память сама услужливо подкидывает картины унизительно-страшного прошлого. Баки - солдат, он привык терпеть боль. Но не привык терпеть страх. Он не привык бояться. И так почти каждую ночь. Нет, кошмары разные, но каждый раз, стоит проснуться, память и подсознание услужливо подкидывают все остальные воспоминания, будто в издевку говоря: - Вспомнил прошлое? А как тебе это? Это тоже твое прошлое. И вот так он сражается с самим собой каждую ночь, а последствием этих мучений на утро становятся только синяки, которые уже давно залегли под глазами Джеймса. Подсознание каждый раз спрашивает его: «Вспомнил Стива?», а после: «Вспомни и это», не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. И больше Баки спать не может. Потому что его с головой захлестывает волна памяти. И каждый раз он спрашивает себя, в какой момент он сдался? Когда перестал бояться механиков, которые склонялись над ним? Когда перестал бояться всех прислужников Гидры? Когда позволил начать превращать себя в того самого Зимнего солдата, без чувств, без памяти, без сожаления? Когда перестал связывать себя нитью надежды, что кто-то придет и спасет, нитью, которая вся была в узлах его страхов? Когда все светлое, что было в прошлом, перестало перекрывать новые и новые страхи? Именно тогда Джеймс сдался. И больше в эту ночь Баки не засыпает, потому что сознание защищается само от себя. Он не встает и не пытается что-то сделать: за стенкой слишком чутко спит Стив. Стив, который неизвестно сколько настойчиво гонялся за Зимним солдатом по всему миру и который твердо уяснил, малейший напор или неверный взгляд - и Барнс снова сбежит. А Баки так и не может признаться, что бегал-то он вовсе не от Стива, а от себя самого. Только вот разве от себя убежишь? И сейчас Барнс здесь, потому что игра в шпионов кончилась, Джеймс поймал сам себя. И теперь не знает, куда от этого деться, а сбежать снова - равносильно тому, что начать все с начала. Баки откидывается на подушки и смотрит в потолок до тех пор, пока подоконника не коснутся первые лучи солнца и Стив не встанет на пробежку, тогда Барнс притворится спящим, а Роджерс постарается двигаться как можно тише. День пройдет в бесполезных скитаниях по чужой квартире, которая так и не стала Баки домом, как того хотел Стив, и попытками найти себе занятие. Ближе к ночи вернется Роджерс, он снова заметит, что весь день Барнс только терроризировал холодильник и копался в его компьютере. А ночью, когда они разойдутся по своим комнатам, Баки снова задернет шторы и ляжет в кровать, накрываясь одеялом. И снова кошмар подцепит его в свои крепкие объятья. И сегодня, как и вчера, будет бесконечно долгое падение в снежное ущелье. А завтра, наверное, что-нибудь новое. Но все это будет сопровождаться лишь звенящей тишиной, потому что Зимний солдат сражается молча. Как с врагами, так и с самим собой.