***
Оставив Рейналь дома, Иссей предупредил её о своём уходе и покинул дом. Впервые он был так рад видеть «каменные» джунгли, которые раньше желал покинуть. Хлюпая кроссовками по лужам, парень про себя улыбался и наслаждался чуть пасмурной погодкой, вдыхая прохладный аромат от мокрого асфальта. Вышел юноша очень рано, чтобы не попадаться на глаза остальным. Вряд ли кто останется равнодушным, заметив бледного парня с алой татуировкой на лице, цепями на руках и двумя клинками за спиной. Это в Аместрисе подобный наряд не вызывал никакой реакции у жителей, поскольку таких там было как грязи. Вот Токио — это уже другая песня: здесь могли не только удивиться, но и посадить за хулиганство. Добравшись до Академии Куо, Иссей активировал Сандалии Гермеса и на сверхзвуковой скорости укатил в училище, очень быстро заскочив внутрь и тем самым избежав встреч с несколькими учениками. Пожалуй, лучших пряток и в жизни не сыскать: хочешь оставаться инкогнито — не попадайся на глаза другим. Иссей нашёл нужную дверь и открыл её, заходя внутрь. — М? — опешившая брюнетка с причёской под каре округлила глаза, и очки чуть сползли с её носа. — Пешка Гремори? — Я прошу прощения за беспокойство, Сона-семпай, но у меня к Вам действительно серьёзный разговор, — как говорится, с «порога» начал Иссей. Помимо президента Ситри, в комнате находилась и Тсубаки Шинра, которую тоже удивило появление Хёдо. Ведь парень изменился: стал другим, глаза тоже были не менее интересными, да и странные клинки за его спиной. Всё это порождало любопытство. — Ну… хорошо, присаживайся, — сказала Сона и посмотрела в сторону вице-президента. — Тсубаки, оставь нас. — Хорошо, — кивнула Шинра и исчезла в демоническом кругу. Подобное слегка впечатлило и удивило Иссея, но вместе с этим и заставило улыбнуться. Он вспомнил, как оккультный клуб раньше появлялся в местах, где нужно было разобраться с демонами-изгоями. Всегда использовался этот круг призыва. Но Хёдо решил откинуть воспоминания в сторону и присесть за стол, за которым сидела Сона. Одарённый пришёл в Куо не для того, чтобы навевать воспоминания. — Ты изменился, — промолвила Сона, вглядевшись в ученика Призрака Спарты. — Ещё дня три назад был совершенно худым и простоватым на вид, а сейчас… даже и не знаю, как сказать. — Всё течёт, всё меняется, — с улыбкой выдал Иссей, не решив поделиться своей историей. — В общем, мне нужна Ваша помощь. — Понятное дело, что нужна — так просто ты бы ко мне не пришёл. Что тебе нужно? — Мне… нужна ключ-карта, которая перенесёт меня в Преисподнюю, во владения Фениксов. Девушка округлила и глаза и слегка кашлянула. Вот так заявление! — Простите, но мне больше не к кому обратиться за помощью, — вздохнул Хёдо, слегка потускнев в глазах. — Хм… — Ситри снова оглядела бывшего демона. — Я так понимаю, ты всё ещё горишь идеей о том, чтобы спасти Риас, так? — Совершенно верно! Демоница вздохнула и прищурилась, после чего хмуро посмотрела на Одарённого. — Знаешь, прежде чем ты сделаешь выбор, я тебе кое-что скажу, — начала Сона. — Брак Райзера и Риас — это не показушничество и уж тем более не какой-либо обман. Он должен состояться, потому что Высшего уровня чистокровные демоны должны продолжать свой род. Во время войны Трёх Фракций, множество солдат — Ангелы, Падшие, Демоны — погибло. Чистокровных осталось очень мало, а Риас как раз является дочерью одного из великих демонов. Её замужничество несёт смысл и долг перед её родителями и перед законами демонов. А то, что ты собираешься сделать, нарушает традиции Высших демонов, понимаешь? Ты собираешься мстить лишь из привязанности к Риас, не учитывая того, что своей выходкой всего лишь разрушишь то, что Высшие демоны возводили годами. Понимаешь меня? — Совершенно верно, — решительный улыбчивый ответ Иссея, порядком, удивил Ситри: она не думала, что парень так быстро ответит. — Я не мщу! Вернее, не то, что мщу — я просто хочу кое в чём убедиться. — И в чём же? — Я не люблю Риас Гремори. Но мне нужно знать, как обстоят дела с ней. Человек не может любить без любви, а потому это будет похоже на простое рабство. — Рабство это или нет — какая разница? — Я хочу убедиться в том, что тот путь, который мне довелось пройти, был не напрасным, — сухо промолвил Иссей, и огненно-рыжие глаза блеснули. — Просто позвольте мне попасть в Преисподнюю и всё это увидеть своими глазами. Если Риас выберет Райзера, я молча уйду оттуда. — А если нет? — продолжала допытываться Сона. Хёдо вдруг изогнул губы в улыбке и усмехнулся, обнажив хищный оскал. — Я попрошу его, её отпустить. Сона поднялась из-за стола и отошла к окну, задумчиво посмотрев в него. Появление изменённого Иссея сильно удивило девушку, а то, что он пришёл именно к ней за помощью, сильно ошарашило её. Раньше они никогда не разговаривали, да и Хёдо был на своей волне (пошлости, извращённости, да всякая ерунда). Но в нынешнем Иссее было что-то влекущее и загадочное, таинственное и интересное. Ситри должна была отказать ему в его просьбе, но его голос как-то странно повлиял на девушку. Несмотря на изменённый вид, Сона чувствовала пробуждающееся к нему доверие. И желание помочь. — Пожалуйста, Сона-семпай, — ещё раз попросил Иссей. — Я — человек! Я не смогу попасть в Преисподнюю без помощи Высшего демона. — Вот именно: ты — человек! — повторила Сона и посмотрела на юношу через плечо. — Как планируешь находиться в мире демонов, не владея демоническими силами? — Ну… с этим я, пожалуй, сам разберусь. Мне нужно Ваше согласие. Ситри вздохнула. Вне всякого сомнения, это было безумство. Но с другой стороны, это безумство было оправдано человечностью, честностью и настоящей дружбой. — Хорошо, — кивнула Сона, чем несказанно обрадовала Иссея. — Завтра будет проводиться церемония в доме Феникса, и я приглашена туда. Карта останется лежать на моём столе. Советую не опаздывать. — Не опоздаю! — оживлённо усмехнулся Хёдо, поднимаясь из-за стола. — Спасибо Вам большое!***
Оставшийся день Иссей провёл безмятежно, находясь в стенах родного дома и наслаждаясь покоем. Давно он не чувствовал себя так замечательно. Алхимический мир заставил паренька вдоволь побегать по руинам и камушкам, сразиться с различными тварями и быть изрядно потрёпанным от рук гомункулов. Кстати, о гомункулах — Рейналь тоже вскоре вернулась, объясняя мотив своего исчезновения тем, что навещала старую церковь и искала следы других Падших Ангелов. К её сожалению, ни одного девушка ещё не нашла. Она не стала докучать Хёдо своими разговорами и ушла к кухонной плите, чтобы приготовить что-нибудь. Да уж, Юму и узнать нельзя было — настолько подействовал на девушку Небесный Сток, что она перестала язвить и цеплять Одарённого за «больное». И вот уже вечер. За окном медленно расплываются рыжие облака, окрашивая некогда яркую голубизну в лисий цвет. Иссей сидел на краю кровати и сгорбился, схватившись за голову. Больно ему? Нет! По идее, для него всё должно закончиться завтра, но… мысли о друзьях из другого мира и двух девушек из этого, не оставляли в покое голову Одарённого. Да, он заполучил силу. Да, юноша добился того, чего просил у Истины. И всё. Была ли у него любовь к Риас? Нет! Иссей, прожив достаточно времени в алхимическом мире, и не заметил, как прошла его любовь к Гремори, а ведь раньше он безумно её обожал. «Хм… Тогда зачем рвёшься в бой с этим… Райзером? Не легче зажить своей жизнью?». Кратос в чём-то был прав: сражения закончились, путь завершён — можно пожить и для себя. Но тут Иссей был не согласен с учителем, но не из упрямства. Всё дело было в принципе. Он уже пообещал, что во что бы то ни стало спасёт Риас и оккультный клуб. Обещал, что подарит им свободу и одолеет Райзера. Он обещал. И парень не собирался отступаться. Быть может, в нём говорила тёмная сущность Эволюции Хаоса, а быть может, он стал жестоким — всё может быть. Но дело нужно было довести до конца. Послышался скрип двери, и Иссей слегка приподнял голову, краем глаза посмотрев на источник звука. В проёме приоткрытой двери стояла Юма, и её яркие фиолетовые глаза отчётливо сияли в полумраке двумя огоньками. — Что? — спросил парень. — У тебя всё хорошо? — ответила вопросом на вопрос Юма, заставив Хёдо слегка удивиться. — Я тебя зову уже в который раз, но ты не отзываешься, упорно продолжая молчать. Иссей округлил глаза — видать, настолько погрузился в «самого себя», что временно отстранился от реальности. Сказывалась моральная усталость и душевная боль, к великому горю, не покинувшие тело Одарённого после возвращения домой. — Я… устал, — всё, что смог прошептать Иссей и закрыл глаза. Кратос решил промолчать и просто послушать тоскливые мысли своего ученика, присев на пьедестал, рядом с большим изумрудом. Подобное приключение в любом случае оставит отпечаток в душе любого человека, а уж тем более подростка. Хёдо вернулся домой, но вот прежний Иссей умер там, в алхимическом мире. В какой именно период, сказать было трудно. Потому что юноша изменился после многих разочарований, а они не чередовались по кусочкам или долькам — всё целиком и полностью разом хлынуло на бывшего демона. Рейналь поняла, что сейчас Иссей погружён в грустные мысли, поэтому закрыла дверь и, пройдя через комнату, аккуратно присела рядом с юношей. Некогда мудрая цитата: «Они пришли врагами на эту землю, а ушли с неё друзьями» раньше терялась среди алчности, злобы и самолюбии. Но теперь всплыла на поверхность, и девушка поглядела на парня уже другими глазами. Они больше не враги! Шаман-одиночка бы назвал их «невольными друзьями», будь на то больше времени у них. — Ты любишь свою рыжую подружку? — кое-как подавив в себе неприязнь к Риас, спросила Юма. — Нет, — резко ответил Иссей, продолжая витать в своих мыслях. — Не чувствую к ней обожания, которое раньше было во мне. Быть может, отвык, спорить не буду. Но сейчас я остыл. — Хм… Могу с тобой поспорить, Исэ. Ты не остыл, ты просто во многом разочаровался, и твоё сердце стало каменным. «Она права!». Права или не права — один фиг, Хёдо не собирался спорить с Ненавистью. Приобретённая сила убила в нём хорошие чувства и доброту, оставив место всепоглощающему высокомерию, тайной злобе, прохладе в душе и вечному отчаянию. Он уже не станет прежним Иссеем Хёдо, уже не будет читать хентай-мангу и больше не выкрикнет никогда: «Ух ты, ёпта, я ж сиськи люблю!». А ответ всего этого был прост: Иссей стал вторым Кратосом — тем же самым Призраком Спарты, только в настоящем времени. — Как гомункул, я тебя не пойму, потому что ты ведёшь себя странно, — промолвила Рейналь, скрестив руки на груди. — Но если вспомнить прежние человеческие чувства, то по тебе я могу сказать лишь то, что тебе нужна поддержка. Причём, не от кого попало, а от человека, с которым тебе очень сильно хотелось бы быть. Так что рыжая тебе в помощь. — Как бы я хотел стать таким же гомункулом, как ты, — хмуро съязвил Иссей. — Забыл бы о чувствах, о мыслях, об эмоциях, о желаниях и о прочем-прочем. Блеск просто, а не жизнь! — Ну, не скажи, — усмехнулась Юма. — Может, о чувствах ты бы и забыл, но про эмоции, мысли и желания ты немножечко не прав. — М? Хочешь сказать, гомункулы испытывают потребность в каких-либо желаниях? — Ну, не совсем. Хотя… я, допустим, горю одним и тем же желанием с тех пор, как мы столкнулись оружиями в склепе гомункулов. — Это… каким желанием? — решил уточнить Хёдо, повернув голову в сторону Ненависти. — Чего ты хочешь? Брюнетка без единой эмоции посмотрела в глаза юноши, сохраняя гробовое молчание. Одарённый уже было подумал, что девушка полностью «заледенела», но глаза той вдруг сверкнули, а на её губах появилась хитрая улыбка. — Я хочу… тебя! Следующее было неожиданным. Юма без всякого смущения впилась в губы Иссея и захватила их своими, пропустив язык внутрь полости рта Хёдо. Это было резко, но и поцелуй, тем не менее, был достаточно огненный, чтобы парень окончательно «потерялся» и подумал, что песенка охотника спета. А когда Рейналь толкнула Иссея в плечи на кровать, а затем села на него сверху, бывший демон и вовсе округлил глаза. Иссей окончательно бы растерялся, если б Юма не окончила поцелуй и не лизнула нижнюю губу Одарённого напоследок. Соблазнительно подмигнув, гомункул выпрямилась в спине и хищно, с нотками высокомерия и величия, поглядела на парня сверху, чувствуя неимоверное желание подмять под себя и лишить всех попыток на сопротивление. Совсем, как лесной амурский тигр, который вышел на охоту. — Это… что это… было? — в шоке прошептал Иссей, ошеломлённо глядя «снизу наверх». — Ты же спросил, чего хочу я, — Юма чуть приподняла веки, вместе с ресницами блеснув и отточенным женским очарованием. — Это мой ответ, Исэ: я хочу тебя! «Эм… Я, конечно, не вовремя, но… как я понял, гомункулы не испытывают ни потребностей, ни желаний, вообще ничего. С какого это… эм». Трезвость начинала возвращаться постепенно, и Иссей окончательно «спятил», в прямом смысле дебильно похлопав глазами и спустив глаза вниз. Юма сидела на нём, а её руки упирались в его плечи и не позволяли ему подняться. Что всё это значило, Одарённый не имел понятия. Если это какая-то странная игра, то в одном Хёдо был уверен: Рейналь берёт резкостью. — Юма, я тебя не понимаю, — честно воскликнул Иссей, чувствуя пробуждающую эрекцию. Ведь выглядела Ненависть до безумия соблазнительно и прекрасно, а её ритмичные движения «на нём» давали о себе знать. — Знаешь, а я ведь хотела тебя прикончить по возвращению в наш мир, — сладко промурлыкала Юма, чувствуя под собой «ох, какую чувствительную часть тела Хёдо». Бывший демон чуть нахмурился, но брюнетка лишь усмехнулась. — Но это было потом — теперь я хочу, чтобы ты жил и развивался. — В чём подвох? — Ни в чём, — мило улыбнулась Рейналь и двинулась ещё раз, словно играя на терпении Хёдо, как на гитарных струнках. — Я вдруг поняла, что моя ненавистная сущность хочет тебя не убить, а подмять. Иными словами: я — охотник; ты — моя добыча! Тигр, нападающий на лань, накрепко сдавит её и повалит на землю, а затем начнёт медленно поедать, давая ей возможность понадеяться на чудо и убежать. А ты, Исэ, та ещё лань — вон, как дёргаешься, хи-хи! Да уж, Кратосу только и оставалось, что получать те же ощущения, которые получал и Иссей, ведь их сознание стало единым, а значит, и эмоции они будут получать одинаковыми. Призрак Спарты просто наблюдал за тем, что происходит «за глазами» Хёдо, и думал о своём. То же самое делал и Иссей, только «у штурвала» стоял он, а не Кратос, а потому парню приходилось полностью брать себя в руки и каждую ситуацию разруливать лично. Всё же Рейналь оказалась невероятной хищницей — её яркий, фиолетовый взгляд был настолько горяч и эротичен, что поводов усомниться в её «тигрином характере» просто нельзя было. И тогда Иссей почувствовал странную злость, проснувшуюся в нём с момента их первой встречи в алхимическом мире. Он мог быть кокетлив и затейлив с Зеновией, мог быть нежным и мягким с Ириной. Но с Юмой никакое сравнение с нежностями и кокетливостью не шло. Хотелось грубости, хотелось доминировать, хотелось применить силу и выпустить наружу проснувшегося зверя. — О-о-о! — но, похоже, агрессия в огненно-рыжих глазах ещё сильней возбудила Юму, из-за чего девушка приоткрыла рот и толкнулась вниз, на выпуклость, после чего потянулась рукой к молнии на жилетке и расстегнула её, открывая вид на соблазнительное декольте аппетитных форм. — Исэ, твоя позиция меня начинает разжигать! Прими мой вызов достойно! — Ты сама напросилась, Юма! — прорычал Иссей. Схватив девушку за плечи, парень рывком принял сидячее положение и впился хищным поцелуем в порозовевшие губы брюнетки, пропустив внутрь её рта язык. Затем рывком сбросил с себя и, не позволяя ей подняться, навис над ней, как волк над пойманной овечкой. Его поцелуи были грубыми, а касания рук к женскому телу жесткими. Подобное должно было действительно испугать Рейналь, но девушка от подобной прыти Одарённого ещё сильней воспылала и крепко обняла юношу за шею, прижимая его к себе. Целовались они по-взрослому, с языками, не забывая прикусывать друг другу опухшие от резвых поцелуев губы. Иссей вдруг прошипел и резко увёл руку вниз, затем забросил правую ногу Юмы себе на плечо и углубил поцелуй, в прямом смысле полностью лишая девушку всякой контратаки и самоуверенности в себе. Странная злоба, пробудившаяся в бывшем демоне, только возбуждала его и пробуждала самые страстные фантазии, о которых он позабыл во время любви с Ириной. С медовлаской Иссей был нежен и не оказался способным на бурные всплески, но с Юмой всё было иначе. Он всегда на неё смотрел злыми глазами после осознания того, что его первая девушка является Падшим Ангелом. Всегда. Эта злость, мотивирующая его на нескончаемые блаженствующие пытки, только разжигалась и разжигалась, и вскоре Иссей оторвался от поцелуя и потянулся вверх, после чего с блаженством прикусил мочку уха Юмы. — Ох… — томно выдохнула Рейналь и прикусила нижнюю губу. — Я тебе не проиграю, Исэ! Ты тоже будешь кричать! Перчатки исчезли с её рук, и девушка неожиданно вцепилась пальцами в синюю майку юноши… и порвала её в лоскуты, открывая взору атлетическое, мужское, бледное тело с красной полосой на левой груди. Жадно проглотив слюну, Юма пустила в ход руки и пробежалась горячими касаниями по, казалось, идеально отточенной мужской фигуре, про себя наслаждаясь мускулатурой своего партнёра. Твёрдость пресса, груди и сильных плеч сводила её с ума и заставляла закрывать от физического и морального удовольствия. Пока ноготки Рейналь слегка царапали кожу на спине Иссея, парень схватил двумя пальцами девушку за подбородок и заставил её запрокинуть голову, после чего страстные поцелуи перешли на её шею и оставили на ней заметные следы от губ. Один раз даже приоткрыл рот и почти вцепился зубами ей в шею, но лишь для того, чтобы оставить на безупречно мягкой коже побольше следов и заставить брюнетку дрожать от удовольствия, как осиновый лист в осеннюю погоду. Одну руку Иссей увёл своей же вверх, делая Юму в таком положении беззащитной, а другая рука легла на правую грудь девушки и грубо сжала её, из-за чего Падший Ангел вдруг выгнулась и тихо, но томно, простонала. Порыв! Прорычавший от возбуждения и злости, Иссей вернул руки в прежнее положение, затем ухватился пальцами за края жилета и повторил с ним тоже самое, что сделала с его футболкой Юма — порвал. Его губы перешли на ключицу девушки, а обе руки схватились за пышные формы и стали грубо их мять, заставляя брюнетку под собой изнывать от наслаждения и удовольствия, и мёртвой хваткой обнимать его за шею и прижимать к своей груди. Её пальцы зарывались в его шоколадного цвета волосы и сжимали их, доставляя своему партнёру как нестерпимую боль в корнях волос, так и садистическое удовольствие от процесса. Они рвали друг на друге одежду, превращая её в лоскуты и отбрасывая в сторону. Иссей лишил Юму чёрных сапожек, затем одним взмахом сорвал с неё юбку и погладил подушечками пальцев по намокшему «бутону», заставляя гомункула томно выдыхать и выгибаться в спине от приятного ощущения. Иссей провёл языком по гладкому животу Рейналь, затем добрался до груди и стал посасывать их, прикусывая отвердевшие соски и зализывая их горячим языком. Его руки спустились под основание пышных форм и грубо сжимали их, упругость которых заставляла юношу желать лишь лучшего. Они были мягкими, тёплыми и нежными на прикосновение, как лёгкое пёрышко. В буквальном смысле проглатывая «голодную» слюну, Иссей полностью ушёл в процесс «пробы», а Юма от переизбытка страсти не стала сдерживаться и впилась в его спину ногтями, расцарапывая её до крови. Было больно, но Хёдо это лишь злило, возбуждало и ещё больше распаляло, отчего грубость парня только усиливалась, а всякая робость выветривалась лишь по движению рук Рейналь. Они дарили друг другу боль, но вместе с этим дарили и наслаждение. Неожиданно Юма толкнула Иссея в плечи и заставила его лечь на спину, после чего девушка приподнялась на локтях и вскоре оседлала юношу. Пошловато улыбнувшись и облизнув влажные и опухшие губы, брюнетка расстегнула молнию на его джинсах и стянула их вниз, после чего возбуждённый фиолетовый взгляд посмотрел на выпирающую в боксёрках выпуклость. Это не оставило в равнодушном состоянии ту, которая желала «этого» даже больше, чем желал Одарённый. Она без всякой жалости схватила её, тем самым вызвав болезненный стон у Иссея. — Я… Я… Мне сейчас станет… ох… — возбуждённо прошептала Юма и толкнула Иссея снова, не позволяя ему подняться. — Ч… Чёрт! Разорвав на нём последнюю ткань, девушка забралась на юношу полностью и предоставила ему полностью власть над своим телом. Она не ждала нежностей и прелюдий от Хёдо, и парень это знал, а потому без всяких «Потерпи, будет немного больно» вошёл в неё до основания. Это вызвало блаженный крик у Юмы, отчего Иссей только обхватил её тело руками и, прижав к своему, принялся толкаться вверх, с каждым разом делая «проникновение» грубым и жестким. Кто из них был хищником, сказать было трудно, потому что оба получали неимоверное удовольствие от боли и фрикций, а монотонные движения «верх-вниз» только добавляли особый привкус, смесь которого состояла из горького и сладкого. Юма обняла шею Иссея и вцепилась зубами ему в ухо, но не с целью откусить, а с желанием прикусить, после чего её язык зализал следы от зубов. Продолжая двигаться, Хёдо зафиксировал «тугое кольцо» одной руки на поясницы Рейналь, а второй рукой принялся беспрестанно водить по телу девушки, начиная от плеч и заканчивая её упругими бёдрами. Чувствуя боль в затылке, в корнях волос, Иссей закрыл глаза и толкнулся вверх снова, заставляя Юму ещё сильней сжимать его шею в объятиях и волосы на затылке. Ему было в ней очень хорошо — его окружала горячая влага, постоянное сжатие вокруг и ритмичные движения, не оставляющие Одарённого «голодным». Иссей вдруг резко перекатился в сторону и прижал Юму к кровати, затем навис над ней и углубил рывки внутрь. Приятная боль позволила девушке запрокинуть голову и громко закричать, а её рукам обхватить мускулистую спину ученика Призрака Спарты и вновь расцарапать её до крови. Иссей резко впился в губы Рейналь поцелуем и заглушил сладкие стоны, беспрестанно продолжая двигаться в ней и ласкать её безупречное тело грубыми, но приятными для неё, ласками. Юма и сама не забывала двигаться навстречу, от каждого глубокого проникновения «в себя» закрывая глаза и тихо выдыхая томные стоны в губы Иссею. Она обхватила ногами его за поясницу и тем самым прижала слишком близко к себе, чувствуя «его» в «себе» очень глубоко. Больно! Но эта боль была до безумия приятной и ласкательной, и с каждым подобным рывком Юма всё ближе и ближе приближалась к пику наслаждения. Ещё пара движений, и Иссей согнулся от настолько приятных ощущений, что не сдержался и прорычал. Юноша выпустил всю свою страсть в девушку, заставив от наслаждения закричать и её…***
Иссей медленно распахнул глаза и приподнялся на локте. Его одежда была разорвана в клочья, а куски тряпок разбросаны по всей комнате. Одеяло лежало на полу, как и клинки, а в голове творился полный беспорядок. Иссей провёл всю ночь с Юмой, но самой девушки рядом не оказалось. За окном ещё было темно, но видно, парень отрубился после нескольких актов беспрерывного удовольствия и проспал несколько часов. «О, проснулся, альфа-самец!». — Кратос? — опешил Иссей и поморщился, после чего вздохнул. — А… что случилось? «Хе-х, он ещё спрашивает. Лучше посмотри на стол — твоя подружка оставила тебе записку». Одарённый удивился и вытянул руку к тумбочке, после чего нащупал там листок и поднёс его к своему лицу. В комнате было темно, но парень смог отчётливо разглядеть написанное:Исэ! Прости, но я вынуждена тебя покинуть. Ты, наверное, будешь удивлён тем, что произошло между нами, хи-хи. Помнишь, что я тебе говорила ещё на севере? Так вот, это была моя благодарность! Ты помог мне вернуться обратно домой, и я решила не оставаться у тебя в долгу. Знаешь, я не сентиментальный человек, но, пожалуй, позволю себе высказаться. Хоть мы и были долгое время врагами, я даже рада, что нам довелось вновь увидеться. Ты стал другим, да и я изменилась. Теперь у нас разная жизнь: ты останешься со своей рыжей подружкой, а я отправляюсь на поиски Падших Ангелов на Запад. Я не знаю, встретимся ли мы вновь или нет, но думаю, время покажет. Знаешь, Исэ, если бы я была простым человеком, а не гомункулом, я бы влюбилась в тебя до беспамятства, потому что нынешний ты намного лучше и шикарней, чем прошлый ты, с которым мне довелось познакомиться ранее. Хи-хи! Удивлён, да? От гомункула, тем более, от Ненависти, увидеть такое. Понимаю. Если честно, я сама себя не знаю. Ты, проказник, сумел изменить моё мировоззрение, хи-хи! В общем, будь уверен в себе, и ты сможешь добиться того, чего хочешь. О голоде можешь позабыть — я до наших «склок» в твоей комнате наготовила достаточно, чтобы ты пережил эту неделю как-нибудь. Следующую неделю, извини, выживай сам. Ну, а теперь прощай! Я искренне рада, что смогла вновь с тобой увидеться и отправиться в Храм Пандоры, где мы вместе прошли тяжёлый путь и вернулись, наконец, домой. Спасибо тебе огромное, Исэ! Ах, нет! Спасибо тебе огромное, Одарённый Гомункулами!
Рейналь.
Юма Амано.