Танец страсти

POV Закира Отец был крайне удивлен моему приезду. Но так радовался, что мне хотелось спросить, куда он дел моего отца. Мне до сих пор не верилось, что этот мужчина мой отец. В день приезда мне пришлось познакомиться с неким омегой, с которым, как я понял, мой отец собирался крутить шашни. Он был довольно приятным и улыбчивым омегой, на пару-тройку лет младше отца. И как ни странно знакомым... дальним знакомым тетки Зухры. Из-за происков судьбы этот омега рано потерял мужа. А с детьми не сложилось, потому что муж не мог их иметь. Это и было самое ужасное в его истории. Любимый ушел в мир иной и не оставил после себя своей частички. Он смущался, краснел. Казалось, это он, молодой парнишка, пришел свататься. А я гляди злой папаша-омега, который не даст в обиду своего сына-альфу. Но мы поговорили, поели, почаевничали, и они, гости, ушли. А между мной и отцом состоялся разговор. - Скажи, ты любил папу? - спросил я, вытирая посуду и передавая отцу. - Любил. - Тогда почему мне казалось, что он несчастлив? Хотя... были дни, когда мы напоминали любящую семью. Но мне всегда казалось... - Мы не могли больше иметь детей, - перебил меня отец. - Твой папа знал, что я хотел второго... Что хотел альфу, продолжателя рода. Но он не мог мне его подарить. Поэтому он в какой-то степени был несчастен. - Ты винил меня в его смерти. Почему? - Ох, Закир. Беременность подорвала его здоровье. Но не ты виноват... Папа был беременный... Мы так долго ссорились и много. Это моя вина. Я уговорил его на аборт, и все вышло... ужасно. - Что? Я просто не верил своим ушам. Аборт?! Блять, еще одно подобие Акрама. Но этот сознательно убил своего ребенка. Ребенка, как он утверждает, любимого человека. Каким он, черт подери, местом думал?! - Я очень виноват. Но... я бы хотел его вернуть, но я не могу... Поэтому я и запил. - Ты бил меня. Оскорблял, унижал, ругал, говорил, что ненавидишь, - грубо выплеснул я накопившееся. - Ты не был хорошим отцом после смерти папы. - Знаю. Прости меня. - Мне его очень не хватает, - признался я. - Я так по нему скучаю. - Понимаю, - он подошел ко мне и, забрав из рук полотенце, отложив его, и обнял меня. - Милый, я тоже скучаю по нему. Но ты не должен печалиться, чтобы ему не было больно, да? Я рядом, если ты позволишь, хорошо? Он много говорил-говорил, уверял, что все будет иначе. Он постарается быть хорошим отцом. Спрашивал разрешения на то, чтобы ухаживать за Ильясом. Тут мы немного посмеялись. Я дал добро, а он сказал, чтобы я не забывал, что он никогда не забудет папу. Начались обычные будни. Утром мы вставали вместе. Я кормил его завтраком и провожал на работу. За день я убирался дома, ходил на рынок, готовил ужин и засиживался с какой-нибудь книгой или смотрел телевизор. Иногда ходил гулять по местности. Ходил к каменной пустыне. Сидел часами у обрыва и просто смотрел в пустоту. Не знаю, чего я ждал. Возможно, ничего... Даже ни на что не надеялся. Я просто помнил, что многое в жизни изменилось. Вся моя жизнь изменилась за какой-то год. И только сейчас понял, что мой малыш рядом с дедушкой, как бы глупо это не звучало. А еще... что мне хотелось бы снова быть беременным. Я даже надеялся, что, прежде чем уехать, Акрам сделал мне ребенка. Зря надеялся. Течка началась как по расписанию. Была менее болезненной, но чувствовалась невероятная тяга и желание. Однако я просто пил таблетки и грузил себя работой. Мне не хотелось думать об Акраме. Казалось, все сбылось. Он меня отпустил. Я ушел. Все так, как и должно быть. Он не звонил, не писал. И порой меня накрывала жгучая злость. Потом отпускало. Отец думал, что мой якобы «муж» уехал по делам, а я не хотел оставаться дома один. Только думаю, через месяц другой ему станет интересно, куда же он уехал, что его так долго нет. А потом... случился мой день рождения. Первый день рождения после смерти папы, который я праздновал. И то, потому что настоял отец. Я даже пригласил друзей. Отец подарил красивый медальон в виде открывающейся книжки на золотой цепочке. Наиль подарил одно из своих произведений искусства в рамке, а Танзиль книгу. Были еще подарки от Мирзы, тетки Зухры, даже от Ильяса. Праздник прошел весело, в меру шумно и запоминающе. Ребята остались у меня еще на несколько дней после праздника. С ними не было так грустно и скучно, как когда я был один. - Он не звонил? Не писал? - Кто? - Акрам. - Не знаю такого, - ответил я. Мы с Наилем прогулялись до каменной пустыни, пока Танзиль гулял с каким-то альфой. Этот парень зря времени не терял. - Закир... - Знаешь, почему-то после его этого поступка я зол на него больше, чем был, когда он наказывал меня. - У него скоро день рождения... он вернется... Но это так и осталось словами. Как я узнал позже от самого же Наиля, они давно приехали, но остановились у дяди. Акрам справил свой двадцать седьмой день рождения у дяди. И снова ни звонка, ни сообщения. Ничего. Однако он прекрасно общался с Басимом, своими управляющими и многими другими. Кажется, он даже с Имраном успел переговорить. Уж не знаю. Но как же он меня злил. До чего же скотина. До чего же блять. Просто попользовался мной. Как бы мне хотелось врезать ему для профилактики. Я убеждал себя не думать о нем, но каждый раз ловил себя на мысли, что я сижу и размышляю о нем. Думаю, что с ним сделаю, как только увижу. - Как дела? - спросил отец за ужином. - Нормально. - Закир, скажи мне правду. Ты поссорился с мужем? - Нет, вовсе нет. Тебе что, не терпится, когда я уеду? - Не говори ерунды! - Я считаю странным, что его так долго нет. Да и не говоришь ты с ним. - Говорю... когда тебя нет рядом. - А при мне стесняешься? - коварно спросил он. - Почему у вас до сих пор нет детей? Потому что этот ублюдок, как и ты, велел избавиться от его ребенка. А еще, потому что он чертов трус. - Не получается у него. - Может, ему стоит провериться? - Может и стоит, - усмехнулся я. Вдруг услышал звонок своего мобильного и, поднявшись, ответил на него. - Я вас слушаю. - Акрам приехал! - воскликнул Наиль. - Он... короче он уже рвет и мечет, где тебя черти носят. Я вышел на улицу, прикрывая дверь. - Когда приехал? - Да пару часов назад. Думали, успеем за тобой машину послать, а он сам... зашел к нам в комнату и не увидев тебя, спросил, где ты. Ну, и те уроды, сказали, что ты свалил. Теперь он рвет и мечет. Ты приедешь? - Ни в коем случае. Пусть рвет и мечет! Так ему и нужно. Я ему не собачка. - Эй, а ведь под раздачу попадет Муавия, - откуда-то крикнул Танзиль. - Мы скажем ему, что ты у отца. - Нет, не смейте. Эй, вы меня слышите? Не смей... - Закир! Услышав голос Акрама в трубке, я быстро завершил вызов. Да уж, голос был злющий. Но не вернусь я. Он уехал и ничего мне не сказал. Так что заслужил. - Ты чего так вскочил? Муж звонил? - Да. - Зухра пригласила к себе на чай, пойдешь со мной? - Да, - ответил я, догадываясь, что Акрам все же догадается приехать сюда и будет лучше, если он не застанет нас дома. Пока я убирал со стола, отец пошел прихорашиваться, чтобы поразить Ильяса. Прямо как подросток, ей богу. Интересно, что он сейчас там делает? Небось ищет виновника. Не хотелось бы подставлять Муавию. Но... он поймет, что со мной нужно считаться, так или иначе. Дома у тетки Зухры было полно народа. Я даже ничуть не удивился, увидев Мирзу и его родителей. Как я понял, несмотря на то, что их сын разбогател, они все равно живут в нашем районе. Видимо, для них эти деньги ничуть не важны. Все так же живут, как и раньше, и не зазнаются. А Мирза большую часть своего времени проводит здесь, а не у себя в престижном районе. Несмотря на то, что народа было много, это был тесный круг знакомых. Я знал всех собравшихся, и в принципе было крайне весело и уютно. Мирза вел себя очень мило и по-дружески. Он еще в первую неделю моего здесь нахождения умолял простить его. Я думал, что он сочтет, что я его простил, раз обратился с просьбой. Но он просил прощения и даже пролил слезы. Сказал, что любил меня, и ему было очень больно, когда я тогда бросил его у каменной пустыни. Я, конечно, догадывался, что у него были ко мне чувства. Но... я не хотел его обманывать. Уж лучше так. Разок ему было больно, зато сейчас он готов к новым отношениям. Мне так казалось, потому что он выглядел крайне счастливо. Все время улыбался и загадочно смотрел на меня. Я, правда, не понимал этой его загадки. Хотя возникала мысль, что он решил замутить с Танзилем или Наилем, но... Наиль был до сих пор влюблен в Малиха, Танзиль не мог определиться. Так что вариантов не было... Хотя был один. Но такого я точно не переживу. К слову, мы посидели там немного, и я предложил немного прогуляться. Мы отправились к обрыву, где простиралась каменная пустыня. Ночью там была особая атмосфера. Темно, в камнях завывал ветер, небо хвасталось своим свечением. Звезды в эту ночь были крайне яркие. - Как его зовут? - Кого? - Его, - улыбнулся я. - Того, кого вспоминая, ты демонстрируешь все тридцать два зуба. - Как смешно. - Мирза. - Закир. - Не скажешь, да? - он покачал головой, улыбаясь. - Свинья. - Потом... позже... А что у вас случилось? - У нас? У кого «нас»? - Не прикидывайся. Он тебя обидел? - Мирза, мне кажется, у меня никогда не будет семьи. Своей семьи. Детей. Я так и останусь один. - Брось, все у тебя будет. У такого как ты не может не быть, - сказал Мирза и, протянув руку, помог подняться с земли. - Пойдем, провожу тебя. Шли мы молча. Да и о чем нам было говорить. Я вспомнил наше детство. Как он учил меня драться, метать ножи, стрелять из ружья по банкам. Не понимаю, почему мое сердце не легло к нему. Почему я не смог полюбить его. Потому что я уверен, он бы сделал меня счастливым. Однако почему-то даже сейчас сердце не заходится как сумасшедшее. Я не хочу его губы... Не хочу его объятий, прикосновений. Я до сих пор мечтаю сорвать одежду с Акрама. Он точно что-то со мной сделал. Так нельзя. Я превратился в озабоченного. - Мир, ты мне не скажешь, да? - Неа, - весело произнес он. - Ну, ты... так несправедливо. - Все справедливо. Мы уже подходили к дому, когда я заметил, что там вдалеке маячит фигура. И как он так быстро сумел добраться? Ну ладно... Тем лучше. Я быстро шепнул Мирзе, чтобы он меня обнял. Он сначала не понимал, почему. Но потом сдался и обнял за талию. Мы подошли к дому и столкнулись с бешеным Акрамом. По крайней мере, вид у нег был именно такой. - Руки убрал от моего! - властно произнес он. - Быстро! - Ты где здесь свое видишь? - поинтересовался Мир. - Он, - он показал на меня, - мой. - Я не твой! - Я тебе руку сломаю! Убрал ее от него! Акрам стал наступать на нас. Но я вышел вперед. Посмотрим, что он сделает. Пусть только попробует тронуть... Бог ты мой. Этот козел просто схватил меня и перекинул через плечо. - А ну пусти меня, варвар! Пусти, кому сказал! Я дрался, бил его по спине, дрыгал ногами, которые он позже захватил одной рукой, а за каждый мой удар по спине, бил меня по пятой точке. Причем больно так шлепал. Он варварски запихнул меня в машину и велел водителю ехать. - Выпусти меня, ублюдок. Скотина! Кобель! Тварь! Таракан! Каналья! Гореть тебе в Аду! Мерзавец! Сволочь! - Как красноречиво, однако, - заметил Акрам. - Останови здесь. Водитель остановился, и я тут же выскочил из машины и направился в сторону каменной пустыни. Мне нужно остыть. Да как он вообще смеет? Уехал, ничего не сказав, а сейчас приперся и качает права. Нет, он вообще одурел. «... От моего...». Бля, ему собственность, что ли. Пошел он на хрен. Тварина. - Стой, - услышал я. Но разве я его послушаю, я перешел на бег и специально стал петлять, чтобы он меня потерял, но, видимо, зря, потому что этот идиот быстро меня догнал. Схватил меня за руку и дернул на себя. Я, понятное дело, полетел на него, и мы вместе упали. Он на землю, я на него. Он крепко меня перехватил. - Пусти! - Ну чего ты? - Ты ублюдочный, пусти меня. - Я родился в супружеской постели. Прекрати сквернословить, - спокойно сказал он. - Что случилось? - Ты уехал и ничего мне не сказал! - и тут же я увидел виноватое лицо. Глаза он отвел. - Я тебе не собака! Я не прислуга! Хотя... люди, когда куда-то уезжают, либо берут собаку с собой, либо говорят ей, что уезжают, а за ней присмотрит кто-то другой. Даже прислуге говорят, что уезжают. Так я, по-твоему, хуже собаки и прислуги? - Нет. - Пусти! - Акрам разжал руки, я поднялся и со злости пнул его ногой. - Ауч! Ты ушел! - Не смей! Не смей обвинять меня в чем-то! - Ты... мы были в ссоре. - Да ну? В ссоре? Потому что ты не захотел довериться мне! Тебе просто нужно было подойти и сказать то, о чем у тебя спрашивали. Так нет. Ты предпочел уехать! Ты не звонил, не писал. Сукин сын, ты меня даже с днем рождения не поздравил. - Да? - Видишь? Ты даже не знаешь, когда он у меня. - А откуда мне знать? - спросил он. - Разве ты говорил об этом? Да и... я совсем тебя не знаю. О тебе не знаю. - Прекрасно! И не нужно меня узнавать! Потому что между нами все кончено! - Что? - Ты мне не нужен, уяснил? Я построю семью с другим человеком. С тем, кто будет считаться со мной. И кто будет мне доверять! А ты... катись к своему Имрану и расти чужого ребенка! - высказал я и, развернувшись, пошел к дому. И почему никто не интересуется мной? Я что страшный? Что во мне не так? Почему я интересую только эту каналью? И то только в смысле потрахушек. Мерзавец! Скотина! Я ему нужен только для того, что всадить мне. Мучить меня. Играть со мной. Боже, как вспомню. Я ведь такое ему позволял с собой делать. Эти... игрушки... а как я ему отдавался. Черт! Закир, ты придурок. Как так можно было? Вот я облажался. И что на меня нашло? Почему я все так быстро ему простил? Да что такое? Ужас! Я уже подходил к дому, когда заметил, что у нас горит свет. Видимо, отец уже вернулся. Черт! Нужно настроиться, сделать веселое лицо. Улыбнуться через силу. Вдох-выдох... И только я хотел позвонить в дверь, как меня нагло схватив за плечо, развернули. - С кем это ты собрался... - О, какие люди, - возгласил отец. - Вы уже приехали. - Да, Джамиль Абдуллах, приехал. - Просто Джамиль. - Тогда просто Акрам, - улыбнулся этот предатель. - Все уезжай! - Закир, - усмехнулся отец, - ты чего мужа гонишь? - Он снова уезжает на неопределенный срок, - сказал я и прошел в дом. - Пока, дорогой. Приятного пути! - Он шутит, - сказал Акрам, входя внутрь. - Просто немного обиделся, что я задержался. - Не смеши меня. - Чаю? - Я бы не отказался. - Нет! - воскликнул я. Отец непонимающе глянул на меня. - Пусть уезжает! - Я, наверно, вас оставлю. - Нет, отец, - я схватил его за руку, - не уходи. Я не вернусь к нему! - Закир? - Он... - интересно, что отец с ним сделает, если узнает, что это шейх, который поначалу насильно держал меня у себя, бил меня, держал на цепи, велел убить нашего ребенка. - Закир? Что «он»? - Да, что «я»? - Ты мерзавец, вот что! - ответил я и направился к себе и, зайдя, хлопнул дверью, закрыв ее на замок. *** - Видимо, ты сильно обидел моего сына, - сказал Джамиль и движением велел садиться. Акрам сел и выдохнул. Все же кем бы он ни был. Этот мужчина был старше него. И даже если он сейчас его отчитает, в этом нет ничего зазорного. Акрам понимал всю глупость своего поступка. Но ему самому было сложно объяснить ее мотив. Была предпосылка. Слишком многое навалилось. Сначала похищение... Необъяснимое чувство к этому пареньку. Страх... Имран, который ходил и утверждал, что носит его ребенка. И хотя он был уверен, что не спал с ним в течку или предтечку, был страх снова совершить ошибку. Он не хотел вновь убивать своего ребенка. Ну а вдруг... Ведь нельзя с точностью предугадать эти дни... Организм - не часы, и этот цикл мог сбиться. Его мучил этот вопрос. Потом пожар... И вновь чувство... желание прижаться к Закиру. Просто обнять его, уткнуться в его шею, вдохнуть его запах. И приложением к этому чувству, вновь ощущение чего-то необъяснимого. Есть ли жизнь после смерти? Есть жизнь на других планетах? Для него и это чувство было такой же загадкой. Почему так? Почему его так сильно... неимоверно сильно тянет к этому мальчишке? Почему хочется засыпать рядом с ним? И первое место занимал вопрос: «Почему он больше никого не хочет, так безудержно сильно, как его?». - Липовый чай, - Джамиль поставил перед Акрамом чашку с чаем. - Спасибо. - Ну, почему мой сын зол на тебя? - Разве вы не знаете, что для этого особой причины не нужно? - Не думаю. Мой сын не такой. Закир всегда был понимающим. Он умеет прощать. Он умеет сочувствовать. Умеет любить. И если сейчас он так зол, значит, на то есть веская причина. Акрам очень хотел все рассказать. Но он просто не мог сказать правду. Так что оставалось говорить? Полуправду? Что он уехал и ничего не сказал «мужу»? Тогда Джамиль справедливо встанет на сторону сына. Вряд ли этот мужчина поможет ему распутать загадку, беспокоющую его. - Мы поссорились, и я... уехал. Вот он и зол на меня. - Значит, не потому что ты приехал позже? - Акрам покачал головой. - Ты шейх, так? Но для меня ты лишь зять. Ты человек, который обидел моего сына. Так не поступают! Альфа всегда должен быть у ног своего омеги. - Что? - Да... не в прямом смысле, хотя порой и в прямом. Он твой муж. Твой дом. Твоя радость, боль, счастье. Его счастье - смысл твоей жизни. И если для этого ты должен переступать через себя, если ты должен просить прощения сотни раз, ты будешь это делать. Потому что только у плохого альфы муж льет слезы. Ясно? - Да. Но он даже слушать меня не хочет. Вы сами видели, - попытался оправдаться Акрам. - А ты бейся до конца. Откуда тебе знать, что он сейчас переживает? Может, ему просто хочется, чтобы муж, по которому он соскучился, обнял его и прошептал, как сильно любит. Любит? Акрам вообще не думал о любви. Любовь казалось очень далекой. Словно до нее было как до Луны... да и обратно тоже. Сейчас речь о любви вообще не заходила. Даже то необъяснимое чувство. Нет, не любовь. Она такой не бывает. Просто в этом парне было что-то, что притягивало. Словно говорило: «Я твой». И даже, несмотря на то, что он кричал о том, что не принадлежит Акраму, альфа был уверен, что это лишь пустое звучание. - Я понял. POV Закира - Впусти меня, - в дверь забарабанили. - Ага, сейчас. - Закир! - Пошел на хуй! - Твой отец все слышит, - уже прошептал он. - Впусти меня. Все равно я ему не уступлю. Не будет этого. Ни за что! Пусть хоть у ног валяется, но моего прощения не получит. Не прощу. Он поступил по-свинки. И просто так это не прощается. Я открыл дверь и встал, сложив руки на груди. Акрам лишь подошел ко мне и обнял. Я стал вырываться, а он только крепче прижимать. - Не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, - выпалил я. - Пусти меня! - Прости. - Нет, Аркам! Нет! Нет! И еще раз нет! - Почему? - Потому что! - я уже не сопротивлялся, потому что понял, что дело это бессмысленное. Все равно не отпустит. Не хотелось мне так быстро его прощать. Хотелось, чтобы он почувствовал то же, что я, когда он уехал, ничего мне не сообщив. Только куда я уеду? Да и зачем мне куда-то ехать? Я просто не вернусь и все. А если попробует насильно увезти, скажу отцу правду. Он не смеет. Я не его собственность. Не вернусь к нему и точка. Я еще придумаю, как проучить его. - Эй, я не хотел тебя обижать. - А чего ты хотел? Унизить меня? Ты это сделал! - Нет, милый. - Фу, не смей так меня называть. - Почему? - Потому что у тебя нет таких прав. Ты их лишился, когда взял и уехал, ничего мне не сказав, ясно? - Я не хотел ругаться. Я подумал и решил уехать, чтобы все обдумать. На меня многое навалилось. - Да? Правда, Акрам? На тебя навалилось? Меня били плетью, сажали на цепь, лишили меня ребенка, посягали на мою честь. И это на тебя навалилось, сукин ты сын, - разозлившись, я нашел силы, чтобы вырваться из его объятий. - Я разве не получил за это? - И все стало на свои места? Ты непутевый! Ничего ты не умеешь! И не знаешь! - Боже! Ну почему ты меня изводишь?! - закричал он. - Ты меня выматываешь! - Вот и проваливай! Вали! Он весь раскраснелся, глаза приняли угрожающее выражение, губы были плотно сжаты и пальцы собраны в кулаки. Он был зол. Но мне плевать. Ничего он мне не сделает. Силенок не хватит. Да и не у себя он дома, чтобы делать что хочет. Он вдохнул и выдохнул. Вышел из комнаты. - Прекрасно! Проваливай! Все случилось в один момент. Он ворвался в комнату, захлопнув дверь ногой и, повалив меня на кровать, нависая надо мной. Я весь сжался. И что он задумал. Вот пусть только попробует. - Ты словно специально меня изводишь. Почему? Проверяешь на прочность? - Слезь с меня, урод! - Полтора месяца месяц назад ты стонал под таким уродом, как я. Просил больше... сильнее... глубже... еще... Помнишь? «Еще, Акрам... еще...», - тихо прошептал он, а последнюю фразу простонал. Ну что он делает? Блин! Я не могу. У меня не хватает сил бороться с ним. Словно меня оставили голого и беспомощного. Почему раньше меня не трогали его слова, а сейчас мне неприятно? Обидно? Вот как сейчас. Он меня обидел. И теперь издевается. - Козел! - Снова ты за оскорбления. - Ты, блять, уехал и не сказал мне. Ты ночью обнимал меня, плакался мне. Просил не оставлять. А на утро заявил, что не доверяешь, и внезапно уехал. Как думаешь, что я чувствовал? - он лишь пожал плечами. - Я скажу. Я чувствовал себя тряпкой, о которую вытерли ноги. Хуже собаки... Да никем. Как можно говорить, что я твоя пара и не считаться со мной? Даже если мы поссорились. - Так прости меня. Я действительно непутевый. И ничего не знаю. Ну что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Скажи, ты уже решил, что делать с ребенком Имрана? - Я не знаю. Я... ты так говорил, словно уверен, что он не мой. Я не хочу убивать еще одного ребенка. - Скотина! - я пнул его ногой в живот. Акрам перекорчился, но с меня не слез. - Почему его ребенок заслуживает жить, а мой нет?! - Я этого не говорил. - Но, сука, ты убил моего сына! А о его ребенке, который даже не твой, ты заботишься. - Да ты откуда знаешь?! - озлобленно спросил он. - Видел его с кем-то? Он убил твоего ребенка, Закир. Не смей его жалеть. Жалость... Да, я ведь, по сути, не плохой человек, и делать зло мне сложно. Но этот человек заслужил. Хотя его ребенок и ни в чем не виноват. Но он должен поплатиться за смерть моего сынишки. Следует только вспомнить его довольную улыбку у кабинета Муавии. - Видел. - Да? С кем? - С... не знаю... незнакомый альфа, - солгал я. - Значит, он спал с другим? В то время, когда был моим наложником? Сука! - зло бросил Акрам. - Он свое получит. - Все, теперь уходи! - Куда это я пойду? - Домой. - Мой дом там, где ты. - Не мели чепухи. - Я без тебя не вернусь, - заявил он и раскинулся на моей кровати. - Ладно, поедем завтра, - сказал я. Он улыбнулся, думая, что победил. Да, дорогой. Как же. Скорей все небо свалится к моим ногам, чем я просто так тебя прощу. С кровати я его растолкал и вручил ему подушку. Пусть спит на полу. Он стал возмущаться, мол, у него дома у меня есть собственная кровать, да еще я могу спать на его царском ложе. Я лишь рассмеялся этому бреду и отвернулся к стене. Завтра я увижу, как Имран получит по заслугам. Лишь эта мысль убаюкала и затянула в мир Морфея. Проснувшись утром, я понял, что этот наглый шейх забрался ко мне на кровать. Я-то ночью думал, что мне сон снится. Я перебрался через него и прошел в ванную. Принял душ, оделся и якобы собрал сумку. На кухне меня встретил отец, пожелав доброго утра. - Помирились? - А ты не слышал? - После твоих: «Нет! Нет!», я понял, что дело долгое и вышел прогуляться. А когда вернулся, вы уже спали. Правда, твой муж спал на полу, пришлось его будить. Я предложил ему диван, а он сказал, что ему и на полу неплохо. Хотя под утро я велел ему ложиться в кровать, иначе он заболеет. - Вот ты печешься о зяте. - Он же твой муж. Ты тоже должен. Отношения, семья - это не игра в одни ворота. Ты тоже должен уступать, понимать его, помогать, поддерживать. И меньше его злить... Иначе он устанет от таких отношений, и ему захочется чего-то легкого. И он пойдет к другому. - Пусть валит! - Ты сейчас зол. - Я еще долго буду, - ответил я. - Мы сейчас уедем, но к вечеру я вернусь. Я позавтракал и пошел будить Акрама. Вылил на него холодной воды. Он встал быстро и без всяких проблем. Он озирался по сторонам, стараясь понять, откуда на нем вода. - Вставай, нам еще долго ехать, - сказал я и вышел из комнаты. Через час мы уже были в пути. Но я знал, что вернусь. Утром я позвонил Мирзе и попросил к вечеру быть поблизости от дома Акрама. Увижу расправу над Имраном и уеду. Не сказав ничего. Посмотрим, как ему понравиться. По пути я предпочитал с ним не общаться. Так лучше. Ничего нового он бы мне не сказал. А его гнилое «прости» я слушать не хотел. Он так разбрасывается этими «прости», словно о здравии спрашивает. Кажется, для него это просто пустой звук. Когда мы приехали домой, нас встретил Басим. Он сразу же велел накрывать на стол, но Акрам, сказал, что ему нужно прежде поговорить с Имраном. Жалко, я не увижу, как он всыплет. Я направился к себе, в то время как Акрам вошел к себе в кабинет. Хотя... можно подслушать. Но только после того, как туда войдет Имран. Я сообщил друзьям, что сейчас совершится возмездие. Наиль на минутку впал в жалость, но потом сказал, что он заслужил это. Возможно. *** - Ну, проходи. - Я рад тебе, - Имран искренне улыбнулся своему господину. - Тебя так долго не было. Я соскучился. - Да ну? Так соскучился, что залетел от другого? - Акрам! Он твой. Я ни с кем не спал, кроме тебя. Я... просто не мог. Я люблю тебя. Я люблю его, - тепло отозвался Имран, положа руки на живот. - Он не мой! - Но я клянусь, что ни с кем, кроме тебя, не спал! Ради Бога, поверь мне. - Тебя видели с другим. Тут Имран замешкался. Он знал... знал, по крайней мере, догадывался, что кто-то их видел. Он ведь говорил этому мяснику не лезть к нему. Не приставать. А он все уперся: «люблю да люблю». Ими знал, что Акрам не любит лжи. Поэтому и лгать ему не собирался. - У нас ничего не было. Он ко мне не прикасался. Я не спал с ним. - Мясник? Это был мясник? - усмехаясь, спросил Акрам. - Ты его ребенка носишь? - Боже, нет же. Я не спал с ним! - Не верю. Иначе откуда у тебя этот живот? Откуда ребенок? Я не спал ни с кем из вас в ваш цикл! Ни с кем! - Но Закир ведь залетел от тебя! - сказал Имран и только по реакции Акрама понял, что зря. - Извини. - Ты настроил меня против него. Против моего ребенка. Из-за тебя я велел избавиться от него. - Акрам, - возмутился Ими. - Да что ты нашел в этом... да он же просто тебя использует. Он играет тобой. А ты ведешься. И ребенка он использовал, чтобы добиться своих целей. - А ты почему настаиваешь, что он мой? - спросил злой Акрам, указывая на округлый живот. - Ты всегда больше всех хотел иметь от меня ребенка. Так что такое ожидаемо от тебя, а не от него. - Ты, правда, думаешь, что ему было дело до ребенка? Это просто спектакль! Слезы... Я тебя умоляю. Акрам был на грани. Он знал, чувствовал, что Закир не играл. Рафаэли не мог обмануть брата. Закир любил их малыша. Да и сам Акрам видел, каким Закир был во время беременности. К тому же он ее скрывал. Да... Идиот. Почему тогда он все не обдумал? Чему тут удивляться? Он просто в лишний раз понял, что решение нужно принимать на трезвый ум, а не на разгоряченный от злости. Но он не знал, что делать с Имраном. Он долго думал ночью. Но ни к чему конкретному не мог прийти. Одно он решил точно. Он не погубить еще одну ни в чем неповинную жизнь. Акрам больше не хотел слез. Не хотел отнимать ребенка. А если это не его ребенок, то уж и подавно не ему решать, жить ли малышу или нет. Но одно решение он все же принял. - Ты станешь супругом мясника. - Нет! Нет, Акрам! - Да. - Нет, это не его ребенок. Поверь мне. Внезапно дверь с грохотом отворилась, и в кабинет ворвался Закир. Он был в бешенстве. Значит, его малыша убили, а у Имрана он будет жить? Несправедливость злила. - Ты скотина! Убил своего ребенка! А его щадишь? - Если это не мой ребенок, то не мне распоряжаться его судьбой. - Ты и судьбой своего ребенка не имел права распоряжаться. Кем ты себя возомнил? Господом Богом? - Покинь кабинет, - спокойно процедил Акрам. - И не подумаю. А впрочем... - Закир повернулся к Имрану, - это не ребенок Акрама. Это отпрыск простого грузчика. - Что? - Имран показалось, что земля уходит из-под ног. - Что ты говоришь? - Это за смерть моего сына! Ты носишь в себе вовсе не ребенка любимого, как ты думал. А лишь простого смертного, который с утра до ночи погружает и разгружает товар! - Нет, я ни с кем не спал... - Тебе и не нужно было, - зло усмехнулся Закир. Акрам, видя, что беременный Имран совсем побледнел и сейчас грохнется в обморок, подлетел к нему, усаживая на стул. Он позвал Муавию. Врач не заставил себя долго ждать и мигом вошел в кабинет. Акрам попросил увести Имрана и позаботиться о нем. - Теперь... Откуда ты все это знаешь? - Ты думал, я просто так прощу смерть своего сына? Забуду, что он подтолкнул тебя к этому решению. Как он улыбался, когда я рыдал и умолял не убивать мое чудо, моего сына. - Ты... не имел права играть с чужой жизнью. - А он имел? - Я не думал, что ты настолько злой... В тебе столько горечи и желчи. - Блять, сука. Тогда какого хрена ты меня трахаешь, если я такой плохой? - разозлился Закир, а Акрам со злости, не контролируя себя, занес руку для удара. Но увидев большие распахнутые глаза Закира с нотками грусти, злости и страха, занес кулак и ударил в стену. Закир скривился, словно его рука потерпела удар. - Ты снова хотел меня ударить... - Может ты заслужил! Что ты сделал? - Я ничего. - Тогда кто? Его изнасиловали? - Все безобиднее. Но меня поражает то рвение, с каким ты его защищаешь. Серьезно, Акрам? Ты так легко избавился от своего ребенка, а сейчас... Что ты там придумал? Ах, у него будет супруг! А я? Наиль? Танзиль? Все другие... Никто не заслужил супруга? Опору? Нет?! - Что ты несешь? - устало выдохнул Акрам. - Я так устал от всего этого. - От чего, мать твою, ты устал? - Чего ты хочешь? - Справедливости? - Мне его что, убить, чтобы тебе легче стало? Что мне сделать? Что? - на последних словах уже сорвался. - Верни мне сына, - выпалил Закир и по щекам невольно потекли слезы. Боль никуда не ушла. Она замаскировалась. Этому сильному омеге было все так же безумно больно. Он понимал, что нужно идти дальше, но огромнейшая обида и боль за не рожденное родное существо мучила до сих пор. Закир представлял, что сейчас у него был бы аккуратный округлый животик, он бы чувствовал своего малыша и ждал бы его появления. - Просто верни мне сына, - повторил Закир. - Верни его. Акрам никогда не думал, что его жизнь так быстро может поменять направления. Что в его жизни будут такие события. Казалось, мозг просто взорвется. Этого было так много. Возможно, изначально во всем было виновато его чувство страха потерять близкого и родного человека. Он запрещал себе привязываться к людям. Но этот омега с самого начала вызвал в нем странные чувства, и может это и стало причиной череды неприятных событий. - Ты не можешь этого сделать. Ты никогда не сможешь это исправить, - зло усмехнулся Закир. - И знаешь... я просто не смог. Я всей душой желал ему той же боли, что выпала мне, когда меня лишили моего малыша. Но я просто не смог причинить ему вред. А ты... учишься на своих ошибках. Закир покинул кабинет. Акрам устало сел на стул и, опустив локти на стол, стал массировать виски. Он понимал, что несправедлив. Так нечестно. Но он и, правда, не мог отнять ребенка у Имрана. Он знал, что это не его ребенок, и если раньше сомневался, то сейчас сомнения исчезли. Но мысль женить Ими была верной. Если Имран решит оставить ребенка, то ребенок должен расти в семье. И пусть временами его злила симпатия к его лучшему наложнику, он мог признать... парень достойный. - Муавия? - Господин Акрам. - Как он? - Переволновался, сейчас лежит, отдыхает. - Муавия, расскажи мне правду. Врач все выложил. Он не собирался ставить Закира под удар и сказал, что это была полностью его идея. Признался, что сам не видел донора, но присутствовал при операции. И что как человек он ничуть не сожалеет о содеянном, потому что он до сих пор помнит красные от слез глаза омеги. - Что же вы натворили? - Вы можете меня уволить. - Не говори ерунды, - сказал Акрам. - Во всем виновата твоя симпатия к Закиру. - Акрам... я видел его счастливым, радостным. Я знаю, как он любил этого ребенка. Он так заботился о своей крохе. Ведь поначалу он умолял ничего тебе не говорить. Он боялся, что ты велишь сделать то, что все же велел сделать. Знаешь ли, у любого отца просыпается инстинкт защитить свое чадо. Он лишь хотел сделать так, чтобы Имран понял, каково, когда у тебя отнимают родную частичку. - Я устал, Муавия. Я столько всего наделал, что не знаю с чего начинать исправлять. Я не хочу больше быть жестоким. Ты ведь знаешь, я не такой. - Знаю. - Что мне делать? Я не хочу... Да и не имею права так поступать с Имраном, а Закир думает, что мог убить только своего ребенка. Что я несправедлив. - Он бы тоже не смог этого сделать. Он просил меня не делать, даже если ты велишь. Закир хотел напугать его... Поговори с Имраном. Я... все ему объяснил. Акрам прошел в палату, где лежал Имран. Глаза были опухшие, лицо заплаканное. Как же альфа не любил слезы. Он понимал, что сейчас во всем его вина. Во всем, что случалось, есть его вина. Он был жесток, груб. Он пошел на поводу у чужого мнения и сделал ужасно больно омеге, который ему нравился. Убил своего ребенка. Так что... пора становиться настоящим мужчиной и начинать расхлебывать все, что наварил. - Ты как? - Это не твой ребенок. Я даже не знаю, кто его отец. Ношу ребенка непонятно от кого. Но я не могу от него избавиться. Это несправедливо к нему. Он ведь не виноват. - Правильно. Имран, я думаю, что будет правильно, если ты станешь супругом Адама. Ты нравишься ему, он умный малый. Достойный. - Как скажешь. - Если ты не хочешь, я не буду заставлять. Я просто предлагаю выход. У тебя будет семья, у малыша будет семья. Вы, конечно же, можете жить здесь, потому что Адам тут работает. Дом большой. - Нет. Я уеду. Ты же будешь с ним? - спросил Имран, но словно и не ждал ответа. - Будешь. Он нравится тебе. Даже очень. А я не хочу на это смотреть. - Тут нет твоей вины. Просто... Дело в нем. Я не могу объяснить тебе, потому что сам не понимаю. Имран, ты никогда не был плохим или злым. Ты всегда был рядом. Наверно, все, что ты ни сделал, было ради меня. Чтобы добиться моего внимания. Я хочу, чтобы ты был счастлив, хорошо? Пообещай, что попытаешься. - Да, Акрам. Казалось, эта проблема решена. Но эта, по сравнению с той, которой предстояло решить, была цветочком. Нужно было доказать, объяснить Закиру, что это не какие-либо предпочтения. Что он совершил ошибку. Что он мог и не послушать Имрана. Может, в этом и была доля вины омеги, но все же Акрам признавал, что если он не захоти, этого бы не было. Но... эта правда могла разрушить их невероятно хрупкие отношения. А ему этого не хотелось. Наоборот он задался целью построить прочные отношения. И если для этого придется пройти огонь, воду и медные трубы, он готов! Готов сражаться, ссориться, мириться, просить прощения. Готов, если поймет, что из этого действительно что-то выйдет. Была симпатия... нежелание куда-либо Закира отпускать, было огромнейшее сексуальное желание. И то самое необъяснимое чувство... И почему именно оно шептало, что Закир исключение. - Басим, где Закир? Нигде не могу его найти, - сказал Акрам. Он побывал в его комнате, на террасе, в библиотеке, в зале с фортепьяно, даже в своей комнате. Но все было впустую. - Он уехал, - осторожно ответил управляющий. - То есть, как уехал? - Вот так. Он ничего никому не сказал... Просто вышел и сказал охраннику, что ты позволил. - Черт! Акрам выругался и, только успокоившись, понял, что, наверно, за такой буйный характер ему этот омега и нравится. Что за нрав... Что за упрямство... Горделивость. Человек - цунами. С таким будет крайне сложно... Хотя Акрам уже понял и увидел, как с ним бывает сложно. Однако с таким никогда не будет скучно. И, так или иначе, его терять не хотелось. Устало выдохнув, Акрам направился к себе... Нужно было все обдумать.