Танец страсти

POV Акрама - Акрам, почисти мне мандаринку, - крикнул Закир. Этот парень был просто ненасытен. Он мог килограммами поглощать эти цитрусы: апельсин, грейпфрут, помело, мандарин. Но, конечно же, у него на первом месте стоял мандарин. Много мандаринов. Просто в невероятных количествах. Он ел их зимой, ел сейчас. Но суть была в том, что чистить их должен был я. Это еще что. Закир стал таким капризным. Нет, сначала все было нормально... А потом началось. Он мог разбудить меня ночью и отправить сделать ему какой-нибудь невообразимый сэндвич. Но... мне было все равно. Он был рядом, он носил моего ребенка - это был главное. Я ничуть не удивился, когда он просто исчез после той ссоры. Мне нужно было все обдумать, ему нужно было время остыть. Нам нужно было это время. Я организовал свадьбу Ими. Все было сделано по-быстрому. Но я чувствовал, что так правильно. Конечно, меня шокировало, что Закир смог играть чьей-то жизнью, но это ведь Закир. Это омега, который ничего не испугался. Который плюнул мне в ноги. Который соблазнил меня, который организовал мое похищение. Роль сыграли слова Муавии. А потом... его друзья, мой брат. Все твердили одно и то же. Он любил своего сына. Я давно чувствовал вину, но тут она усилилась. Сколько боли и вреда я причинил этому парню. А он все равно позволил быть с ним. Простил. Он не требовал ничего. Ведь даже не он заикнулся о том, чтобы быть мне парой. «- Ты будешь счастлив, - сказал я Ими. - Думаешь? Без тебя? - я кивнул. - Наверно, все же он лучше меня. - Ими, он просто другой. Он исключение. - Повезло ему, - слабо улыбнулся Имран. - Отобрать тебя - самая верная месть, - сказал он и ушел». Я на минутку задумался. А если это лишь, чтобы отомстить Имрану. Но потом просто велел себе отмести эти мысли. И решил наступать. Я стал посылать ему подарки, цветы. Доставщик говорил, что их не всегда принимал омега, иногда альфа постарше, порой альфа примерно моего возраста. И я даже мог догадаться, кто это мог быть. Понял, что ревную. А если этот чертов Авиди уведет у меня Закира. Они ведь с самого детства знают друг друга. Мне было страшно. Я категорически не хотел терять Закира. Поэтому решил, что пора самому наведаться. Кто бы мог подумать... Встретили меня не очень радушно. Но я решил, не сдаваться. Люди мне понравились. Добрые, веселые, улыбчивые. Но думаю, переломным моментом для меня стал наш танец. Мир сузился только до меня и Закира. Я понял, как безумно скучал по этому парню. Безумно - не то слово. Просто до боли. Мне уже сложно представить свою жизнь без него. Наверно, я даже мог бы назвать это влюбленностью. Но дело в том, что я не уверен. Папа всегда говорил, что когда любишь, слова любви сами по себе срываются с губ. Наверно, я жду именно этого момента. Но это ничуть не отменяет того, что я понял, что хочу семью именно с ним. Я понял, что у меня только с ним будет именно та семья, о которой я мечтаю. Я не хочу детей от кого бы то ни было. Только от него. И, возможно, в первый раз со всем пониманием его боли, с чувством вины и сожаления попросил прощения за сына. Мне стало легче. И, может быть, ему тоже. Хотя это же Закир... ему нужно было потрепать мне нервы. Послать меня, ударить пару раз, но все равно стонать подо мной, как не стонал никто и никогда. Обнимать, целовать, прикасаться, как никто другой. И что не помешало ему сообщить мне, что он носит моего малыша. Не знаю, что чувствуют другие, но я почувствовал облегчение и радость за Закира. Только чуть позже меня озарило, что я... именно Я стану отцом. Что кто-то будет называть меня папой. Кто-то будет бескорыстно, открыто и безгранично любить меня, как и я его. Он будет ходить, бегать по дому, будет смеяться. Как мы с ним будет безобразничать. И это чудо подарит мне Закир. Вот тогда мне казалось, что эти слова уже готовы вырваться наружу. Как же прекрасно было за ним наблюдать. Как он изменяется вместе с тем, как в нем растет наш сынишка. Это было так замечательно. Его, конечно, тошнило, и я чувствовал вину, но, кажется, его это вовсе не волновало. Закир был рад, счастлив сыну. Иногда мне удавалось поймать его на разговоре с сыном. Он просто рассказывал ему сказки, пел песенки, и это было чертовски мило. Временами он заходил ко мне в кабинет и сидел там, пока я работал. Тогда мы занимались любовью. Помнится, как-то он говорил, что секс без любви просто как набор движений. Но сейчас... с ним было не так. Это было нежно, ласково, аккуратно, со страстью, желанием. А потом... в один прекрасный день, он просто взял и уехал. Просто уехал. И черт меня дери, если я знал, почему. Меня тогда чуть инфаркт не хватил. Он беременный и куда-то ушел. Я бы нафиг убил всех охранников. Хотя... один раз подобное было. Он решил поехать в город, а его охранники скрутили и вели ко мне. Я, увидев такую картину, взбесился. Охранникам досталось... Тут, видимо, они решили не рисковать. И вот, он уехал. Но у него только одно место, куда он мог поехать - в дом отца. И я поехал за ним. Мне как всегда были не рады, но меня пришлось принять. Честно, я не понимал, почему ему не нравится мой дом. Я любил его. Я вырос там. Там жили мои родители. Я хотел, чтобы там жила моя семья, росли мои дети. Но Закир отчего-то не хотел. И мне не хотелось с ним спорить, ругаться. Я просто решил, что сделаю, так как хочет он. Я думал над этим и, возможно, его устроит небольшой дом в приличном районе. И даже готов дом для его отца, если он не хочет оставлять его. А еще оказалось, что ему не нравится моя должность, моя работа. Наверно, он был бы счастливее, если я был бы простым рабочим. Но это просто ничего, по сравнению с тем, что Закир мог чувствовать нашего малыша, а я нет. Я ему завидовал. Я тоже хотел почувствовать его. Хотел ощутить, как он растет, развивается. У меня было лишь УЗИ и истории врачей о том, как развиваются дети, и видео-пособия. - Он пинается, Акрам, пинается, - радостно заголосил Закир, на всю комнату, когда ночью мы лежали в постели. - Как? Где? - В животе, дубина, - усмехнулся Закир. Я тут же приложил ладонь к красиво округлившемуся животу. Ничего. Ни пинка, ни одного движения. Я ничего не почувствовал. И я ничего не понял. Как это возможно. - Я ничего не чувствую, - пожаловался я. - А ты и не можешь. Не сейчас, по крайней мере. - Это нечестно, мать твою, - надулся я. - Я тоже хочу. - Бе, ведешь себя как ребенок, - усмехнулся Закир. - Ай-ай, господин Акрам. Господин? Он же никогда так меня не называл. Чтобы сам, без моего приказа, без отвращения и сарказма. Удивительный. Когда я ему больше не господин, зовет меня господином. Но... я готов быть его рабом. Он тот, кто мне нужен. И я готов называть его своим господином. Я надеялся, что если не в эту ночь, то хотя бы через день-два, я смогу почувствовать его. Это просто нечестно. Я тоже хочу. Но я видел его первую фотографию. Такой кроха. Но Закир слушал его сердцебиение. А я нет. Сказал, что не пустит меня. Наказывает за нашего первого малыша. Возможно, он и прав. Я заслужил. Но на вторую я попал. Это было как раз через пару дней, как малыш начал пинаться. Он все рассказал Маувии, и тот лишь сказал, что это прекрасно, и провел УЗИ. Я видел своего малыша, слышал его сердечко. Наверно, в жизни больше ничего с таким чудом не сравнится. Это... уже хочется взять его на руки. Хочется, чтобы его маленькие пальчики взяли меня за руку, хочу услышать его голос, увидеть глаза. Я уверен, он будет самым прекрасным. Мне даже кажется, он чем-то похож на Закира. Я хочу сына, похожего на этого омегу, который просто разбил мой жестокий и неправильный мир. Как же я его уже люблю. Мое чудо. Только обидно, что он никак не хочет, чтобы я и его почувствовал. Хочу ощутить, как он пинается. Я завидую Закиру, который просто дразнит меня. - Ой, Акрам, он снова пинается. Прямо как рыбка. Так приятно. - Акрам, кажется, я чувствую его ножку, ой, а теперь ручку. - Акрам, ему не нравится, что ты так со мной говоришь. Он пинается. Поменяй тон. - Акрам, Акрам, да проснись же ты. Твой сын хочет, чтобы ты с ним поиграл... Нет, Акрам, погладь животик. - Он толкается? - спросил я. - Ага, - Закир улыбается, а я понимаю, что все равно ничего не чувствую, хотя прошло уже около недели. На курсах я спросил парочку отцов, они уже ощутили, как пинается их дети. Многие ответили, что да. Один вообще так восторженно рассказывал о своих ощущениях, что захотелось его просто придушить. - Эй, да брось. Ты почувствуешь его, - в конце занятий ко мне подошел один из отцов. - Я со своим первым тоже так мучился. Интересно же. Это не потому что малыш не хочет. Просто он еще не так сильно и активно пинается. А когда он начнет «пинать мяч», тогда и ты почувствуешь. Возможно, это немного меня утешило. Хотя я не перестал каждый день гладить округлившийся живот Закира. Он был прекрасен. Ему так шла беременность. Живот такой красивый, подтянутый, приятно круглый, глаза живые, они буквально горят, на губах постоянно улыбка. В сердце так приятно теплеет от этого. И только сейчас понимаю, что он самый лучший подарок на день рождения. И... я ведь никогда не отпущу его от себя. Никогда и ни за что. Он будет всегда моим. И он должен это знать и осознавать. В ЗАГСе попросил оформить мне бумаги на заключение брака. Все было сделано быстро, и я решил, что нужно покупать кольца. Поехал в ювелирный, долго ища то, что нужно. Ободок, усыпанный бриллиантами с маленьким ключиком и надписью внутри. Более чем уверен, что он не обратил на надпись внимания, но ничего... Когда-нибудь он заметит. А у меня такой же, но с замком. У него ключик от моего замка. Пароль к моему сердцу. И вот я уже вышел из ювелирного, как мне звонит тесть и говорит, что ему нужна моя помощь. Конечно... Я помог ему выбрать кольца и купил золотой браслет с красивым плетением и чередующимися через некоторое расстояние бриллиантами. Теперь у меня два тестя, которые, впрочем, мне нравятся. Ильяс очень приятный человек, такой теплый, что ли. А Джамиль, он любит сына, но иногда видно, что он словно чего-то боится. Но отец Закира довольно хороший, добрый и интересный человек. Еще можно отметить чувство юмора этого мужчины. С ним всегда весело. Особенно когда он дразнит сына. Я благодарен Закиру, что не чувствую себя чужим в его семье. Думаю, это просто здорово. - Мне Наиль говорил, что твой друг был послан. - Да, мне звонил Малих и сказал, что Наиль откуда-то разнюхал о пари. Думал, что узнал ты и рассказал другу. Но я дал слово, что ты ничего не знал. Только я не пойму тактику Наиля. Зачем это? - Думаю, он понял, что Малих просто не тот, кто ему нужен, - ответил мой муж. Да, звучит. Я положил ладонь на живот. Малыш больше не пинался, видимо, уснул. А я понял, что мой друг многое теряет. Наложники вовсе не то. Хорошо, когда есть один единственный. Вот так как сейчас. Он лежит рядом с поднятой футболкой и заливается смехом от моих поцелуев в животик. Когда он зарывается пальцами в волосы и тянет к своим губам. Он единственный. Он один из всех. Он лучше, чем они. Он и мой сын. И больше ничего. POV Закира - Акрам, почисти мне мандаринку, - попросил я. Мне вот вообще лень что-либо делать. Малыш постоянно двигается, хотя мне кажется, ему там уже неуютно и тесно. Думаю ему уже пора к папочке. Я уже хочу его увидеть. Хочу поддержать на руках. Так хочу... Мне одиноко. Хочу, чтобы он уже был у меня. - Держи, - Акрам сел, рядом протягивая мандарин. - Ты чего такой? - Думаю, он задерживается. - Кто, малыш? - Твой сын. - Ну, мой сын знает, когда ему появиться. Кто знает, может он сделает нам сюрприз и появится в самый неожиданный момент. - Ага, через неделю на свадьбе отца, - усмехнулся я. - Ауч. - Что? Больно пинается? - Не знаю, но такого раньше не было. Помоги встать, - попросил мужа. Акрам поднялся и подал мне руку. Я, положив ладонь на поясницу, встал и направился на кухню. Пора вынимать коржи из духовки. К нам должен приехать Рафаэли. Поэтому я решил его удивить, сделав его любимый торт. Акрам сидел и наблюдал за мной. У меня же проносилась только одна мысль - рождение нашего сына точно будет сюрпризом. Отец с Ильясом поехали в город выбирать всякое разное на свадьбу, которая будет через неделю. Не знаю, чего они столько тянули. Но, так или иначе, это просто здорово. Отец будет счастлив, Ильяс будет счастлив. Мы все будем счастливы. Особенно, когда Ильяс забеременеет, а это случиться, потому что мы были у врача, и он сказал, что омега полностью здоров и может иметь детей. Только прописал ему комплекс витаминов и еще каких-то таблеток. Так что... мне стоит ждать, братика или может даже сестричку. Кстати два месяца назад узнал, что Ими родил мальчика-омегу. Узнал от Акрама. Я тогда с ним две недели не разговаривал и не позволял к себе прикасаться. Особенно к животу. Я тогда даже кольцо в него швырнул от злости, и только когда он мне его вернул, увидел там надпись. Красивую и теплую: «Ты господин моего сердца». Возможно, это и можно расценивать как признание, не знаю. Может это просто шаг. Но я простил его. Простил, предупредив, что если он и дальше будет общаться со своим Ими, я убегу, и он даже не увидит сына. Кажется, после этого он стал очень осторожным в словах и действиях. - Дверь, - сказал я. Акрам, чмокнув меня в щеку, пошел открывать дверь и через минуту появился на кухне вместе с братом, который бросился меня обнимать. Рафаэли вырос. Возмужал, хотя его утонченность никуда не делась. Ему месяц назад исполнилось восемнадцать. Что, впрочем, его очень обрадовало. Но брат ясно дал ему понять, что он все равно еще ребенок, потому что он того хочет. А омега даже не вздумал обижаться, лишь обнял брата и сказал, что ради него готов всегда оставаться ребенком. Хотя мы понимали, что это глупо. Он уже взрослый. У него есть ухажер. Он уже целовался, хотя рассказал это только мне и Ильясу. Акраму он даже не сказал, что у него есть воздыхатель. - Закир, ты стал еще красивее, - заметил Рафа. - Спасибо. - Ну, чемпион, когда обрадуешь нас своим появлением? - обратился он к животу. - Чемпион говорит: «Как только так сразу». - О, мой любимый торт, - с наслаждением произнес Рафа и чмокнул меня в щеку. Дверь хлопнула, и со смехом в дом вошли отец и Ильяс. Ну, пора накрывать на стол. Я быстро достал все нужное из холодильника. Что подогреть, что заправить, что нарезать. Акрам принялся мне помогать. - Привет, - сказал Рафа. - Привет, Рафаэли. - Мы такое видели, - все еще на эмоциях произнес папа. - Да и что же? - с любопытством спросил Акрам. - У омеги прямо в магазине отошли воды. Вызвали скорую. Она так долго ехала, бедный парень так мучился. Он клялся, что убьет мужа. А бедный муж, побледнел, посинел, позеленел. - Он кричал: «Мать мою, я сейчас жалею, что я не женщина». - И? - Его отвезли в больницу, - ответил отец. - Ну, будем есть? Я проголодался. Весь ужин я сидел словно на ножах. А если и со мной что-то такое случиться. А вдруг все уйдут, и мне вдруг станет плохо. Вдруг я выйду на улицу, и у меня отойдут воды. Или я усну, и ничего не пойму, и малыш умрет там. Боже! Что за глупости. Я не должен о таком думать. - Солнце, ты чего? - спросил Акрам, когда мы сидели уже после десерта. - Так, неважно. Я пойду, лягу. Акрам помог подняться, я сначала пошел в душ, освежился и, одевшись, пошел и лег в кровать. Все будет хорошо. С моим малышом ничего не случиться. Такое ведь не со всеми происходит. Мы успеем. Скорая приедет вовремя. Все хорошо. Я не должен волноваться или это плохо скажется на малыше. Да и потом, когда это я чего-то боялся? Да никогда. Так с чего бы сейчас мне бояться. Все в порядке. Да, Закир и кого ты пытаешься обмануть? Ничего не в порядке. У тебя от страха дрожат руки. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Это не так страшно. Но... кто теперь меня успокоит? Поскорей бы это закончилось. Малыш, родись быстрей, а то папочку схватит удар. Кажется, засыпаю. Открываю глаза, темно. Неужели еще не наступило утро. Шарю рукой по кровати. Где Акрам? Почему его часть пустая и холодная? Он никогда не уходит, не поцеловав меня. А я всегда чутко сплю. Я всегда чувствую его поцелуй? - Акрам? - зову его. Тишина. Поднимаюсь с кровати и выхожу в коридор. Очень темно. Странно. Свет от Луны или уличного фонаря, должен освещать дом. В ванной пусто. На кухне тоже никого. В гостиной тоже. Да что такое? Если на улице так темно, то ты должен быть дома, рядом со мной. - Акрам? Отец? Ильяс? Рафа? Кто-нибудь!!!! И тут замечаю, что нет самого важного. Главного. Смысла моей жизни. Нет живота, а, следовательно, малыша. Меня просто охватывает ужас. Где мой малыш? Где он?! Меня всего трясет. Я все нащупываю живот, понимая, плоский. Как будто малыша и вовсе не было. - Где я? Тут меня пронзает ужасная боль. Я хватаюсь за живот. Что происходит? Мне страшно. Боль становится сильнее, и я кричу. Зову Акрама. - Мой малыш! Боже, где мой малыш? Акрам?! - Закир, - меня потрясли за плечо. Мгновенно вскакивая, вижу Акрама, свет, округлившийся живот. - Малыш, ты чего кричал? - Сон ужасный, - облегченно выдыхая, ответил я. - Все хорошо? - Принесешь мне сладкой воды? - Конечно, милый, - Аркам уходит и меня пронзает боль, как во сне. Значит, боль была настоящей. Ощущаю сырость. Сырость в постели. Я когда ложился, она была сухой. И что это... Боже, как больно-то. Да что же это... Это воды... У меня схватки... Я что, рожаю? - Малыш, ты чего такой напуганный? Закир, что случилось? - Кажется, я рожаю. - Кажется, или рожаешь? - серьезно спросил Акрам. - Мне больно, - захныкал я. - Больно. Сделай что-нибудь? - Скорая... я сейчас. - Нет, они долго будут ехать, - уже плача сказал я. - Все хорошо, малыш. Солнце, тихо. - Я боюсь. - Ты ничего не боишься, - усмехнулся Акрам. - Все, сейчас я соберу твои вещи и мы поедем. - Я умру. Мне плохо. Мне было страшно. Было больно. Даже не знаю, как это описать. Словно внутри что-то до последнего «вздоха» сжимают в тиски. Потом медленно, пугающе медленно тиски отпускают и вот-вот совсем чуть-чуть, чтобы этой боли больше не было, и снова начинается. Неприятно. Дискомфортно. Страшно. Я вдохнул и выдохнул. - Что такое? Вы чего вскочили? - в комнате появился отец. - Наш Закир рожает, - ответил Акрам. - Все, милый, поехали. - Как рожает? Где рожает? - Я тут, - я подал голос. - Отец, ты словно ни разу такого не видел. - Видел, но... это было так давно - Двадцать два года назад, - напомнил я. - Да, милый. Через пятнадцать минут боль прошла. И мне показалось, что все, это ложное. Но мы уже были в машине, и Акрам гнал ее с бешеной скоростью. Мне было стыдно, что я навел на всех панику. Но что уж делать. Пусть меня проверит врач и сам отпустит домой. И если что, во всем он будет виноват. Акрам притормозил у дверей больницы и помог мне выбраться из машины, и тут снова пронзила боль. Боже! Так это просто трюк. На самом деле мой организм меня обманул? - Муавия! - крикнул Акрам, увидев врача. - Как хорошо, что ты тут. Закир рожает. - Прекрасно, - улыбнулся он. - Сам дойдешь или в кресло посадить. - Лучше уже сделайте что-нибудь!!! - зло ответил я. Ни фига они не сделали. Я дошел до палаты и, переодевшись, лег на койку. Боль снова отступила. Бля, и чего они ждут? Пока я тут коньки отброшу от боли. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, - хныкал я. -Хмхмхмх. Ненавижу тебя, Акрам. Ненавижу. Мне плохо. - Закир, ты вытерпел удары плетью, сидел на цепи, убирал навоз. А сейчас хнычешь из-за этого? А ты представь, что это лишь маленькая преграда к нашему сыну. Он скоро родится. Осталось совсем чуть-чуть. - Но мне больно. Это все из-за тебя. Как же ты меня бесишь, - прохныкал я и притянул за футболку к себе, поцеловал. Скоро. Осталось немного, и мой малыш появится на свет. Так что я могу потерпеть. А потом я устрою Акраму сладкую жизнь. Решил сделать мне приятное? Козел. Просто хотелось очистить совесть. Вот дрянь. Убью его. Не позволю видеться с сыном. Вот и все. Так ему и нужно. Придурок. Бесит меня он. - Ну, как ты? - Хреново мне! - ответил я Муавии. - Когда уже все закончится? - Думаю, пора везти тебя в операционную, - сказал он мне. Пока меня готовили к операции, боль стала сильнее и теперь интервалы были не большие, а маленькие и мне хотелось поспать. Я так устал. Все сил моих больше нет. И как женщины все это выдерживают до конца? Мне вкололи анестезию, поставили капельницу, подключили к аппарату, чтобы измерять мое давление, поставили ширму и все. Я уже ничего не видел и не чувствовал. Только куда они дели Акрама? Я думал, он будет здесь со мной. Бля, куда он делся? Почему его нет, когда он нужен? Зато рядом был Муавия. Он отвлекал меня рассказами. Я же думал о двух вещах. Первое: «Я придушу Акрама, как только увижу». Второе: «Я скоро увижу своего малыша». Скоро. Я так надеюсь, что буду хорошим папочкой. Что мой малыш будет счастлив. Он будет горд своими родителями. А его горе-отец будет всем сердцем его любить, потому что мой малыш это заслужил. Наверно, мы оба заслужили. Я ведь еще не говорил Акраму о том, что Ильяс считает, что мы истинная пара. Я сам в этом не уверен. Возможно, это просто природный магнетизм. Вдруг услышал детский плач, улыбаюсь. Мой малыш. Но почему его не дадут мне? Я хочу его поддержать. Мой малыш. Его просто уводят. Но куда? Зачем? Эй, верните малыша. Потянул руку к нему, но почувствовал усталость. Устало посмотрел на Муавию, он одними лишь губами, произнес: «Все хорошо». Кажется, я провалился в темноту.