Неудачная Шутка Такхизис

      «Насколько надо любить химер, чтобы назвать одну из них Пушком? Хорошо хоть не Пупсиком,» в голове Рейстлина эта мысль держалась на всем пути к первому из Совета Двенадцати. Чудовище проламывало своими рогами низкие потолки в коридорах отстроенной Промонцери Царука… И кажется, уже кого-то зацепили этажом выше.       Мурок же в это время тихо благоговел перед Пушком, безуспешно пытаясь уговорить его нагнуться и не ломать «домик». Тот, разумеется, не слушался. Да и не слишком усердными были просьбы, без задействования приказов подчинения. Так, потихоньку процессия медленно продвигалась вперед, еще не зная куда именно, но все равно шугая уже несколько привыкшую к причудам колдунов прислугу. СКРЫЖЩ!       Вновь начался очередной коридор с невысоким потолком, и рога Пушка задели потолок (в который раз), оставляя в потолке борозду. Само Нечто, кажется, даже не заметило еще одно препятствие на своем пути. Маги, уже не обращавшие внимание на ставший уже привычный скрежет, также спокойно переговаривались о магии и магическом опыте, пока не услышали легко узнаваемые проклятия на шумерском (и не только).       Маги резко остановились.       Спустя некоторое время Мурок уже вдохновенно рассказывал Креолу о всех достоинствах и недостатках Пушка, поминутно прерываясь, чтобы погладить Нечто. Оно же тихо балдело от внезапной нежности создателя. Откуда Вивисектор брал около половины этих данных, понять было невозможно, ведь эксперименты не проводились, а чудовище было возрастом около получаса. С другой стороны, Мурок, как-никак, был коренной житель этого мира.       - Почти невосприимчив к магии… может устоять против Оранжевого, а при благоприятном стечении обстоятельств и против Красного, плаща…способен при большом количестве маны, разлитой в воздухе, создавать некое подобие ранее увиденных заклятий…       И так без конца.       Креол оценивающе взглянул сначала на магов, позже на Нечто, во второй раз анализируя их результат, и, видимо, остался доволен.       - Против демонов выдержит? – задал он единственный вопрос и, услышав пространный утвердительный ответ, произнес только одно: - В Банке Скорпионов попробуем.       Маджере названием, надо сказать, не был впечатлен, в отличие от «бедного» Мурока, новорожденного питомца, которого хотели выпустить против великого и ужасного демоволка.       Не слушая неуклюжих отговорок Вивисектора, вроде «он еще в силу не вошел», Креол Разрушитель стремительно направился в подземелья. Через несколько минут «причитания» биомага ему надоели и он пообещал выделять больше средств на самостоятельные исследования. Любитель всех живых существ просиял.       В Банке Скорпионов все оставалось по-прежнему, как и до дружественного визита Нъярлатхотепа. Разве только недавно преобразившийся демоволк все еще почти неподвижно лежал в мраморной чаше подземелий.       Магу из другого мира тем временем эта подземная конструкция явно кое-что напоминала, только без бассейна с пылающей голубым пламенем воды и множества различных ошибок экспериментов.       Несколько заклинаний – и Нечто уже напротив другого чудовища. Демоволк приподнялся, зарычав, как настоящая собака перед битвой, и бросился на противника.       Сначала Нечто попыталось затоптать своими тяжеленными конечностями юркого и относительно невысокого демоволка. И, разумеется, тому это не удалось.       Долго оставаться без ранений никто из внезапно ставшими врагами не мог. Демоволк смог укусить Нечто за одну из четырех рук, вырвав кусок мяса с дымящейся кровью, капающей на пол.       Чудовище из «пробирки» взвыло от боли.       Оно, обезумев, разбежалось, насколько могло, и попыталось раздавить всей своей немалой массой своего противника.       Не получилось.       Только один из рогов немного задел стремительно увернувшегося демоволка, когда другой треснул при столкновении с чашей-клеткой, которую благоразумно не убрали заклинаниями.       Поединок близился к концу.       Не понимающий происходящее вокруг, раненый монстр Мурока уже не видел демоволка, которого надо было ему поразить.       Тот же, наоборот, только вошел во вкус битвы.       Маги с интересом наблюдали за схваткой. Биомаг даже что-то увлеченно записывал на взявшемся неизвестно откуда пергаменте (магия, что еще сказать!)       Рейстлин в мыслях поражался некоторой тупости существа, заодно продумывая, как бы исправить это упущение в следующий раз.       Креол неведомо каким образом заметил впечатления обоих магов и, в своих лучших традициях «тактичности», повел обоих наверх, оставив двух монстров, один из которых уже доживал свои последние мину… а, нет, секунды.

***

      Эта гостевая комната, в которую ввалились маги, по мнению Маджере, была очень – очень! – похожа своим строением на ту, в которой он успокаивал свои странно разгулявшиеся нервы в первую ночь пребывания на Рари.       Точно так же в шкафчике (по настоянию Ванессы, это ей очень напоминало отели) стояло множество бутылок, склянок и даже один большой мерный стаканчик, который навевал воспоминания о тех счастливых временах, когда штативом в лаборатории подрабатывал один темный эльф. А еще там стояла баночка с неизвестным по виду порошком.       Сначала недобог, по давней привычке, решил хоть как-то добыть кипяточек - а магией нельзя! Нуитари вечно следит за тобой! - но вовремя вспомнил, что смесь трав для своего чайка в этом мире доступна не полностью, поэтому кипяточек тут бесполезен будет.       Огорченный, он присоединился к разговору колдунов о, разумеется, магии, которые уже попивали какое-то слабое вино, странным образом, понравившееся даже Креолу. Решив хоть раз в жизни отдохнуть, Маджере тоже попробовал этот слабенький, на первый взгляд, вид алкоголя. Вино даже чем-то напомнило ему сильванестийское, контрабандой вывозимое в Палантас.       Постепенно, как и полагается, маги перешли к питью покрепче. Что было дальше, все помнили крайне смутно (кроме, опять же, Креола – он ведь знает все, как всегда!), а банка постепенно пустела (разумеется, они просто проводили экспертизу!)       Через некоторое время сбылся один из худших кошмаров Рейстлина: он увидел Карамона. Нет, конечно, Маджере-младший теперь осознавал, что о брате, который вечно заботился о нем, так отзываться вдруг стало не очень порядочно (он прежний презрительно усмехнулся бы в ответ на такие мысли)       - Что, до сих пор не можешь самостоятельно ничего сделать? – несколько заплетающимся и тихим, почти неслышимым, но все еще шипящим голосом произнес Рейстлин. – Почему ты вечно меня преследуешь? Даже поспать в Бездне без тебя не мог!       О том, что у Карамона быть не может никакого пистолета, тот понял не сразу. Нет ничего страшнее женщины, которая обнаружила своего мужа в компании собутыльников. Пусть Креол хоть тысячу раз древний шумерский маг, но он сразу же замолк при появлении Ванессы.