Ultraviolence

Тишина просторного дома нарушалась только тиканьем часов в гостиной и далеким шумом прибоя. На смену душному дню, на остров опустился прохладный соленый сиреневый сумрак. Белла задернула легкие занавески, отгородившись светлой тканью от темного-лилового неба, и забралась на диван, обхватив руками колени. - Я уезжаю на охоту. Эдвард стоял на пороге спальни, с улыбкой глядя на просыпающуюся молодую жену. Часы показывали четыре пополудни. Она уснула сразу после обеда: купание в океане и пляжный волейбол сильно утомили ее утром, да еще беспощадное солнце оставило красноватый ожег на плечах. - Ты же знаешь, я не могу позволить себе ни капли голода... - ответил он на ее осуждающий взгляд. Он прошел в комнату и наклонился над кроватью, так, чтоб Белла могла видеть его лицо. Глаза вампира не могли обманывать: черный пульсирующий зрачок занимал почти всю темно-карею радужку. - Ладно, - досада была слышна в чуть осипшем после сна голосе, хотя Белла и пыталась ее скрыть. Эдвард поцеловал жену. Прежде чем невесомо-нежное прикосновение их губ кончилось, Белла подалась вперед, проникая языком между стройными рядами зубов, и касаясь его языка. На мгновение ей показалось, что он не ответит. От одной этой мысли, внизу живота все словно налилось свинцом. Но он неожиданно страстно и настойчиво углубил поцелуй. А потом отстранился... Белла тряхнула головой, отгоняя подобные мысли. Всего лишь воспоминания об их поцелуях заставляли ее крепче сжимать бедра, в надежде избавиться от сильного желания, заставляющего то, что между ними, сжиматься и пульсировать. Все равно, сегодня у них ничего бы не вышло. Луна совершила полный оборот, и кровотечение началось, как по часам. Быть может, причиной ее грусти и раздражительности являются всего лишь гормоны, а вовсе не супруг. Вот только может ли она называть его супругом, раз их брак до сих пор не консуммирован?.. Нащупав под подушкой пульт, Белла щелкнула кнопкой, включая телевизор. Девятичасовые новости только начались. Ведущая говорила слишком быстро, и Белла не могла разобрать ее слова. Рука поднялась, чтоб переключить канал. И опустилась. На экране возникли знакомые места. Кажется, это пристань, с которой они отплывали на остров. Небо над головой репортера было того же сизого цвета, что и за окном. Отчаявшись разобрать португальскую речь, Белла отключила звук и сосредоточила внимание на субтитрах. С каждым новым словом, которое ей удавалось разобрать, кровь холодела в жилах. «Ужасное убийство... жертва... девушка... кровь...» Немного поколебавшись, Белла поднялась с дивана. Кабинет, где стоял стол с ноутбуком находился в другом конце дома, и Белла была там лишь однажды - когда Эдвард проводил первую экскурсию. В кабине царил удушающий порядок. Предметы, казалось, ехидно ухмыляются со своих мест, глядя на нее. Единственным звуком, который она слышала, было тяжело ухающее в груди сердце. Пару минут потребовалось ей, чтоб найти кнопку включения ноутбука. Пока машина готовилась к работе, Белла постаралась немного успокоиться и привести в порядок мысли. Что именно ее так взволновало? Что она хочет найти? Пальцы замерли над клавиатурой, готовясь вбить вопрос в строку поиска. Белла прикрыла глаза и напечатала первое, что пришло в голову: убийства в Рио-де-Жанейро. На экране отобразились ссылки на газетные статьи и полицейские отчеты. Видео новостных выпусков. Фотографии с мест преступлений. Белла закрыла поисковик и захлопнула крышку компьютера. Хотелось как можно скорее покинуть этот безупречно-чистый кабинет, но сил подняться с кресла не было. Ноги словно превратились в желе. По пищеводу поднималась кислая волна отвращения. - Милая, я дома, - в любимом голосе слышалась улыбка. Страх заставил замереть ее на несколько мгновений, как обмирает олень, выскочивший на дорогу и видя свет приближающихся фар. Собравшись с силами и натянув на лицо улыбку, Белла вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь. Эдвард стоял в гостиной, задумчиво поигрывая пультом. Едва взглянув в его глаза, Белла поняла, что не сможет притворяться. Не сможет сделать вид, будто ничего не было. К горлу подкатил удушающий ком, вызвав едва сдерживаемый приступ тошноты. Кое-как сглотнув ставшую кислой и вязкой слюну, она прошептала: - Не приближайся ко мне. Взгляд Эдварда метнулся к телевизору, задержался на мгновение, и вернулся к Белле. - Ты считаешь, что это я убил тех девушек, - он не спрашивал. В его холодном, словно прикосновение льда, голосе слышалась обида. - Ты увидела выпуск новостей, и решила, что это сделал я? Серьезно? Он сделал шаг к ней, протягивая руки. Белла отступила и, задев журнальный столик, повалила стоящий на нем торшер. Золотистый свет больше не окрашивал лицо мужчины живыми красками. Любимые черты потеряли свою привлекательность - лицо Эдварда выглядело словно застывшая гипсовая маска. - Я посчитала: жертв столько же, сколько раз ты покидал остров. И даты совпадают. Губы Эдварда скривились в жесткой усмешке. С каждым мгновением надежда на то, что он не виновен, становилась все призрачней. Не спеша сыпать оправданиями, которые она так ждала, муж подошел к ней и властно прижал к себе. Холод его губ впервые в жизни вызвал тошноту и желание убежать как можно дальше. Вместо этого, Белла медленно, не отрывая от него настороженного взгляда, стала отступать к своей - их - комнате. Эдвард остался стоять посреди гостиной, опустив голову, не делая попыток ее остановить. Белла прикрыла дверь и тяжело выдохнула, как будто только что пробежала марафон. Она растеряно оглядела комнату, соображая с чего начать. Выдвинув из-под кровати чемодан, она откинула крышку, и взгляд ее упал на подброшенную Элис кружевную комбинацию. Белла разгладила полупрозрачную ткань на животе и посмотрела на себя в зеркало. Кружево красиво оттеняло ее светлую кожу. Она повернулась спиной и посмотрела на себя через плечо. Потом распустила волосы, собранные на затылке, по плечам. Вот так вертеться перед зеркалом было совсем не в ее духе. Но эротичное белье, как и говорила Элис, возбуждало не только партнера, но и саму женщину. Разглядывать себя, как оказалось, было очень приятно. Но еще более приятно было представлять, как Эдвард будет снимать все это с нее... Муж, как обычно, появился бесшумно. Восхищение и желание на его лице нельзя было не заметить. Приблизившись, Белла запустила пальцы в его волосы, позволяя прохладным ладоням скользить к ее бедрам. Всего лишь несколько минут горячих поцелуев и ласк - они показались Белле вечностью. Неожиданно Эдвард отстранился. - Я не могу подвергнуть тебя такой опасности. Вполне вероятно, что ты не переживешь близости с вампиром... Холодные руки коснулись ее плеч, заставив вздрогнуть от неожиданности и отвращения. - Не трогай меня! - как ошпаренная, она отскочила от такого родного, любимого человека, который вдруг обратился незнакомцем. В душе закипал гнев, несмотря на то, что она внезапно с пугающей ясностью поняла, что может не дожить до утра. - Разве ты не этого хотела? Страх превратился в панику. Белла бросилась к двери и дернула ручку. Потом еще раз и еще, дрожащими от ужаса пальцами, ставшими вдруг такими же холодными, как у Эдварда. - Как ты не понимаешь, я сделал это, чтоб защитить тебя, - голос за спиной прозвучал гораздо ближе, чем хотелось бы. - Я не хотел причинять тебе боль, но ты постоянно дразнила меня... Я должен был куда-то сбрасывать напряжение, чтоб сдерживаться с тобой... Твердые, словно камень, руки обвили ее талию и без усилия развернули. Взгляд Эдварда блуждал по ее лицу. Только сейчас Белла поняла, что плачет. - Как я могла так ошибаться в тебе? Ты не способен на любовь! Лицо Эдварда преобразилось. Больше ничего не осталось от милого романтика, с которым они лежали на цветочной поляне и который подарил ей кольцо своей матери. На нее смотрел незнакомец с потемневшим от ярости лицом. Правильные черты не исказились от гнева, но стали резче, будто он постарел разом на пару десятков лет. - Я всегда заботился о тебе! Ставил твои интересы превыше своих! Я готов был умереть за тебя! Я готов был пожертвовать своей душой, чтоб защитить тебя... - Ты мне отвратителен! Ты ничуть не лучше обычных убийц... Звонкая пощечина, отдавшаяся перезвоном колоколов в голове, заставила Беллу замолчать. Она потянулась к саднящей щеке, но Эдвард поймал ее руку и резко толкнул к кровати. Белла неловко упала на шелковое покрывало и соскользнула на пол. Эдвард нагнулся, подхватил что-то с пола, и потом бросил жене на колени. Белла с ужасом узнала кружевную комбинацию. - Переодевайся. - Что? - Белла прекрасно расслышала мужа, но разум, затуманенный страхом, отказывался понимать. - Я сказал: переодевайся. Или я сам это сделаю, - заметив взгляд Беллы, метнувшийся к двери в ванную, он добавил: - Здесь. Ничего не оставалось кроме как медленно, не слушающимися пальцами, подцепить края широкой футболки и стянуть ее с себя. Язык Эдварда быстро обежал губы, когда его взгляд коснулся обнаженной груди жены. Стараясь двигаться как можно быстрее, Белла просунула руки в тонкие лямки и затянула шнуровку. Часть ее сознания говорила, что не все так уж плохо: в конце концов, она добилась того, чего хотела. Вот только в мечтах этот момент всегда выглядел по-другому, не омраченным тяжелой новостью, и не в столь неподходящий момент... - Боже, Эдвард, ты не можешь сделать это со мной сейчас, - сделав ударение на последнем слове, полепетала Белла, молясь, чтоб он понял, что она имеет ввиду. - Думаешь, меня напугают несколько капель менструальной крови? Я же вампир, черт возьми, о чем ты мне недавно напомнила. Через мгновение Белла оказалась опрокинута на мягкий матрас. Эдвард стоял в ногах кровати, расстегивая ремень брюк. Его глаза шарили по обнаженным ногам и едва прикрытой груди жены. Белла перевернулась на живот, собираясь отползти так далеко, как только получится, но Эдвард поймал ее волосы в кулак и дернул обратно. Из глаз брызнули слезы, и больше не прекращали течь до самого конца. От неловкого движения шнуровка треснула, и левая грудь выскользнула из пеньюара. Холодный язык коснулся соска. Белла попыталась оттолкнуть его от себя, упершись коленями в его грудь. Эдвард, словно и не замечая сопротивления, опустился ниже, оказавшись между ее ног. Ткань трусов больно впилась в кожу, прежде чем разорваться. Мольбы непрерывным потоком срывались с пересохших губ. Она даже и не подозревала раньше, что способна на такое красноречие. Просьбы, обещания, угрозы... Только когда она почувствовала, как тампон медленно выскальзывает из нее, слова уступили место крику. Холодные пальца накрыли вульву и потерли там, где не раз она трогала себя, получая удовольствие. Вот только на этот раз прикосновения не отдавались приятным теплом. Все тело дрожало, словно по нему пропустили ток. Эдвард сел на кровати, удерживая руками колени Беллы широко разведенными в стороны. Одного взгляда на розовые складки, скрывающие вход в теплую, узкую и пульсирующую глубину тела оказалось достаточно, чтоб недавно выпитая кровь бросилась вниз, возвращая к жизни мертвую плоть. Как только он убрал руки, чтоб скинуть джинсы, Белла сжалась в комок, глядя на него покрасневшими от слез, испуганными глазами. Эдвард медленно, с человеческой скоростью, придвинулся к ней и погладил обнаженное плечо, словно издеваясь. А затем перевернул на колени и приставил головку члена к узкой щелке. Белла судорожно втянула ртом воздух, когда давление на пах усилилось, и внутрь тела проскользнула, увлажненная ее кровью, чужая плоть. Боли почти не было, осознание, что Эдвард пользуется ее телом доставляло большие мучения. Неудобство казалось незначительным, но только до тех пор, пока Эдвард не начал двигаться. С каждым движением она ощущала, как внутри начинает саднить. Крепкие пальцы сжимали ее плечи, насаживая все глубже, и ускоряя темп. Белла чувствовала стекающую по ногам кровь, мокрые от пота подмышки, натирающие соски кружева. Руки сжали ее бедра, последний раз сильно толкнулся внутрь член, и подрагивающее тело Эдварда накрыло ее спину. Дыхание мужа щекотало щеку. Белла закрыла глаза, чтоб ничего не видеть и постараться ни о чем не думать. Но запах крови и секса был слишком сильным, чтоб выбросить все произошедшее из головы. Она чувствовала, или ей только казалось, как внутри ее тела пульсирует чужая плоть, выбрасывая сперму. Наконец, Эдвард поднялся, и его член выскользнул из влагалища. Ее темная кровь и его семя, смешавшись, заструились на шелковое покрывало. Могло бы быть и хуже, - мелькнула мысль. Словно поняв, о чем она думает, Эдвард потянулся к жене и провел ладонью по ягодицам. От легкого прикосновения Белла вся сжалась, стараясь сделаться как можно более незаметной. Ее страх, которым пропитался воздух вокруг, только сильнее заводил Эдварда. В этот раз все было только хуже. Она лежала на спине, придавленная тяжелым телом. Запястья, сжатые твердыми пальцами, были глубоко вдавлены в кровать. Кончики пальцев онемели и потеряли чувствительность. Между ног полыхала боль, отдаваясь во всем теле. Движения Эдварда становились все резче. Он проникал все глубже и глубже, причиняя невыносимые страдания молодой жене, чьи попытки высвободиться становились все менее заметными. Когда кровавая завеса похоти, застилавшая глаза Эдварда, наконец рассеялась, он увидел перед собой бледное, искаженное болью лицо Белла. Девушка смотрела в потолок невидящим взглядом пустых карих глаз, а на щеках высохли дорожки слез...

* * *

Телефонный звонок заставил Беллу, сидевшую на диване, вздрогнуть от неожиданности. Вскочив, девушка бросилась к телефону. Нажав на прием, она приложила трубку к уху, надеясь услышать голос Эдварда - кто еще мог звонить в их уединенный дом? Но вместо родного голоса в трубке раздался взволнованный, а от того еще более пронзительный голос Элис. - Белла, не включай телевизор!