Идеал

Иногда Трисс кажется, что они, Геральт, она сама и Альвин - настоящая семья. Более того, семья идеальная. Геральт, пусть и приходивший в подпитии, никогда не скандалил, не поднимал руку на Альвина и, тем более, на неё. Сама чародейка не устраивала пустых разборок, не ожидала его с очередного контракта с сковородой в руках и не мешала иногда напиваться с друзьями. Приемный сын старался помогать, старательно учился и не курил самокрутки, с которыми вовсю, попыхивая, расхаживали его ровесники. Ведьмак частенько приносил ей цветы (иногда ядовитые), порой дарил украшения, купленные на деньги, вырученные за голову очередного монстра, а она улыбалась, делая вид, что никогда бы не смогла позволить купить их себе сама. А еще Трисс обожала делать вид, будто бы она абсолютно не в курсе того, что Геральт подкидывает Альвину, у которого в очередной раз жутко разболелись зубы, обожаемых им конфет. Поздно ночью, когда мальчик, она так и не смогла называть его сыном, засыпал, чародейка забрасывала книги, в которых что-то черкала, пытаясь найти более удобный алгоритм всем знакомых заклинаний, и прокрадывалась в постель, поцелуями будя уснувшего ведьмака. Порой случалось, что его ранили и тогда он позволял ей обработать рану, обходясь без эликсиров. Трисс нравились эти моменты и она упорно считала, что любит их. Чародейка старалась не вспоминать выражение лица Геральта, когда он нашел её записки для Ламберта. Назвать письмами эти лаконичные послания у неё язык не поворачивался. Но Белый Волк молча ушел, а вернулся лишь к следующему утру. Пьяным, как никогда раньше. Меригольд старательно делала вид, что не волнуется – порой он пропадал месяцами, выслеживая особенно зловредное чудовище и только Лютик, регулярно его видевший, мог гарантировать, что он жив. В записках Ламберту не было ничего криминального, лишь усовершенствованные рецепты. Если бы ведьмак из Ривии не знал, что Трисс старается только для тех, кто ей так или иначе дорог. Отговорки о дружбе бы не помогли. Маленький надуманно идеальный мирок существовал в границе приграничного городка, в котором никогда не бывает тихо и в котором всегда можно бы было растворяться, если бы им пришел «привет» из прошлой жизни Геральта и пришлось бы скрываться. Несомненным плюсом в пользу этого жилища был базовый природный телепорт, могущий направить Трисс на Таннед, откуда бы она могла телепортироваться куда душе вздумается. При её активной политической жизни это было просто идеально. То, что её миру скоро придет конец Меригольд поняла, когда засидевшись далеко за полночь за письмами, уже настоящими письмами, для Ламберта, услышала, как спящий Геральт простонал-выдохнул одно-единственное имя: - Йеннифэр. Он вспомнил.