Свадебный переполох

Это утро явно не было в топе лучших в жизни Майки. Тело нещадно ныло, особенно нижняя его часть, голова гудела. Кажется, он вчера пил, а внутри, несмотря на ноющую боль, поселились некое тепло и чувство уюта. Черепашка открыл глаза и огляделся. В их с Донни комнате царил ужасающий бедлам, в котором было сложно что-то найти глазами. Нунчаконосец соскоблил себя с противной липкой кровати и, кряхтя, поднялся. По ногам тут же потекло, а в голове начало проясняться. Вчера Донни наконец закончил работу над грандиозным проектом, название которого напрочь улетучилось из головы Майка. И, чтобы отпраздновать сие событие, Майки достал из заначки бутылку красного полусладкого, которое когда-то покупала Эйприл, и завалился к Донни в лабораторию. Младшие распили полбутылки за одним из лабораторных столов, потом, захмелевшие, пьяно хихикая и покачиваясь, добрели до комнаты, где тут же приняли горизонтальное положение, разлив на кровать приличное количество оставшегося алкоголя – как-никак, а секса два месяца не было. Что было дальше, Майки помнил смутно. Он помнил свои стоны, треск рвущейся экипировки, жаркие поцелуи и несколько мощных оргазмов. Все остальное словно Тигриный Коготь языком слизал. Вытерев ноги об одеяло, Майки потер звеневшую черепушку и стал искать свою экипировку. Пояс обнаружился на изголовье кровати, один налокотник мирно висел на ручке двери, на обрывки второго Майк наступил у шкафа, когда снимал с него наколенник. Свою маску нунчаконосец нашел висящей на люстре, а останки второго наколенника были извлечены из-под подушки. Потягиваясь и потирая свою несчастную голову, Микеланджело шел на кухню. Надо сказать, что за три года он разительно изменился: стал выше, мускулистее и ловчее. Голос его сломался в семнадцать, и теперь Майки говорил приятным мягким баритоном. Темные пятнышки веснушек заползли и на нос, так что теперь практически вся мордочка нунчаконосца была покрыта веснушками. Как уже говорилось, Майки вырос: теперь он был лишь на полголовы ниже Лео с Рафом, бывших ростом на пару сантиметров ниже сенсея, и на голову с лишком ниже двухметрового Донни, по-прежнему остававшегося самым высоким в семье (Сплинтер имел рост в метр девяносто два). За столом на кухне сидел Раф, читал какой-то журнал и пил кофе. - Доброе утро, Спящая Красавица, - слегка язвительно поприветствовал он брата. Саеносец практически не поменялся ни в характере, ни во внешности, разве что стал выше, шире в плечах, сильнее и… мягче. Голос его не изменился совсем – как сломался в четырнадцать, так и остался. Майки бросил на него уничтожающий взгляд. - Кому как. Не ори, придурок, и так башня звенит. - Что, кто-то вчера перепил? – уже добрее спросил темперамент. - Хрен его знает, я вообще вчерашний вечер помню отрывками. А что, мы пили что-то, кроме вина? – младший налил из-под крана водички и выпил залпом весь стакан. - Уж извини, чего не знаю - того не знаю. - Раф поднялся со стула и подошел к ящику, в котором лежала аптечка. Достав из нее «Алка-Зельтцер», саеносец бросил его в пустой стакан и залил водой. Таблетка зашипела и начала растворяться в прозрачной жидкости. - На-ка, выпей. Все же полегче станет, - улыбнулся брат и протянул Майку стакан. Тот осушил его и вытер губы рукой. - А чего это ты такой добрый сегодня? Заболел? - Да нет, - Раф пропустил легкий смешок. – Ты что, с одной бутылки вина так окосел, что не помнишь, какой завтра день? Микеланджело широко улыбнулся – разве такое забудешь? - Да помню я все, - ответил он, продолжая скалиться. – Ты, кстати, Донни не видел? - Там он, - Раф указал куда-то вправо, - в своих железках ковыряется. А что это у тебя в руке? Майки скосил глаза. В правой руке он сжимал обрывки налокотника и наколенника. - Привет из вчера, - улыбнулся он. – Пойду в душ, приду в себя. - Давай, иди. Без обид, но от тебя за километр несет Доном. - А чем он пахнет? – улыбающийся Майки обернулся на пороге. - Моторным маслом и знаниями*, - усмехнулся Рафаэль. Младший ушуршал в сторону душа. Раф бросил взгляд на стол. Этот олух забыл выбросить обрывки своей экипировки. Подхватив безнадежно испорченные детали одежды, саеносец безжалостно бросил их в помойное ведро, вновь развалился на своем стуле, упираясь боком в столешницу, и снова раскрыл журнал. - Привет! – на кухню вкатилась Карай на роликах. Все-таки девушка приняла антидот, правда, другой, разработанный Доном по новой формуле. Он оставил Карай способности к превращению в змею, но убрал раздвоенный язык, а также оказал действие на глаза. Нет, они остались змеино-зелеными, с яркими бирюзовыми прожилками, но теперь радужка не заполняла все пространство глаза, а находилась на своем законном месте, словно расчерченная пополам веретенообразным черным зрачком. Двухцветная шевелюра куноити, отращиваемая четыре года, была длиной едва ли не до пояса, и теперь Карай собирала ее в хвост или в косу. - Какие люди в Голливуде! – оскалился Раф, откидывая псевдоглянцевое издание в сторону. – И где это вас, мадам, позвольте спросить, носило? - С Эйприл в парке на роликах катались. - куноити скинула с ног коньки и уселась на соседний стул. – Едва смогла ее вытащить. С тех пор, как Кейси женился на ней, она от него не отходит. - Да, а ведь всего год прошел, - усмехнулся черепашка. - Я боюсь представить, что дальше будет. - Не говори, - тяжело вздохнула брюнетка. – Ты не знаешь, кто в душе? - Майки. - Раф махнул рукой. - Он только поднялся. Лицо Карай в этот момент надо было видеть. - Серьезно, что ли? Время полвторого дня! - Ну, лично я не удивился. Они с Доном вчера что-то отмечали, слышала ведь сначала болтовню, потом смех, следом песни, а затем стоны и громкий скрип кровати? – девушка кивнула. – Ну вот. А поскольку оба в жизни ничего крепче кефира не пили, разве что пару бокалов шампанского на юбилей сенсея, то они еще держатся молодцами. Дон вообще встал в десять, поел и ушел в лабораторию, ну, а с этого-то оболдуя что взять? - Действительно. Пойду тогда пока переоденусь, - улыбнулась сестра. – Как оно выйдет из душа – свистни. - Хорошо. Карай ушла, но не успел Раф дотронуться до своего чтива, как на его плечи легли сильные руки. Ладонь, тянувшаяся к журналу, замерла на полпути – эти руки Раф узнает из тысячи и не позволит себе отвлекаться на какое-то мертвое татуированное дерево, когда рядом находится их обладатель. - Ты чего тут один сидишь? – спросил знакомый низковатый голос. По коже плеча скользнула синяя лента, а щеки коснулись обветренные губы. - Я тебе мешаю, Лео? - Ни в коем разе, о чем ты. - Мечник присел на его колени. – Просто мне скучно одному пялиться в телевизор, вот я и решил, что ты захочешь составить мне компанию. - А что там идет? – поинтересовался саеносец, поглаживая левую руку любовника, на которой сверкало кольцо. Не серебряное, не золотое, из какого-то прочного металла, с тремя рубинами посередине: одним большим и двумя поменьше, расположенными в порядке убывания размера. - «Запретная зона». Эй, а где твое? – Лео указал на левую руку брата. - Перед тренировкой оставил на тумбочке, чтобы не разбить камни. - Ошибаешься, - меченосец надел на зеленый палец такое же кольцо, как и у него, только на нем были сапфиры, в порядке маленький-большой-маленький. Раф поцеловал будущего мужа в щеку. - Тебе, я смотрю, уже не терпится? - Господи, скорее бы завтра, - хихикнул Лео, ткнувшись лбом в висок брата, с которым, кстати говоря, был одного роста. Леонардо не изменился совсем. Да, он вырос, похорошел, стал сильнее и безжалостнее к врагам, но он не утратил присущую ему романтичность, лояльность, гордость и голос. - Надо радоваться, пока ты холостой, я ж тебе продыху потом не дам, - хохотнул Рафаэль. – Ты не смотри, что я невеста, Лео. - Да ладно тебе, - улыбнулся жених, поднимаясь с темно-зеленых колен. – Пойдем кино смотреть, дорогая. - Иди нахрен, Лео, - смеясь, Раф пихнул брата в спину и пошел вслед за ним в гостиную. Из ванны слышались слова милой детской песенки, которую пел своим хорошо поставленным голосом Майки: -Я зайчик очень непростой, Я буду только лишь с тобой, Ты же есть моя любовь, Мне не нужна морковь!** - Действительно, зачем ему морковь, когда у него есть Донни? – хохотнул Лео, плюхаясь на диван. Раф не ответил, только прислонился боком к Лео и уставился в экран, где несколько людей прятались в УАЗике от стаи обезумевших, пропитанных радиацией собак. Донни налил в пустую пробирку раствор медного купороса и бросил в него несколько гаек. Шестоносец развлекал себя простыми экспериментами, ибо на что-то серьезное у него не было сейчас ни настроения, ни здоровья – голова гудела, как динамо-машина, а руки тряслись. Как же его разнесло с одной бутылки вина… В комнату, тихо скрипнув раздвижной дверью, просочился мокрый Майки, подошел к Донни и приобнял его за плечи. - Майки, - произнес тот. –Ты как? - Голова болит, - немного грустно отозвался весельчак, положив эту самую голову на плечо брата. – А ты? - Тоже башка раскалывается. Иди сюда, - Донни повернулся в кресле, давая Майку очередной шанс по-новой рассмотреть себя. Шестоносец так и остался каланчой с немного писклявым, но нежным вкрадчивым голосом, сломавшимся в семнадцать, и пробелом между верхними передними зубами. Сильные руки, постоянно обмотанные бинтами, как и раньше, мощные плечи, неизменный посох за спиной, - уже, наверное, сотый по счету, - и такие любимые Майки глаза цвета какао. Весельчак послушно забрался к нему на колени и обхватил Дона руками. - Чего ты тут сидишь один? Пойдем хоть кино посмотрим, как Лео и Раф? - А что они смотрят? - Да, страсть какую-то, «Запретная зона» называется. Еще и ржут, обалдеть! Там одному чуваку чуть ногу не оторвали, а они ржут-заливаются! Не понимаю я их, - возмущался весельчак. Донни успокаивающе похлопал его по панцирю. - Пусть смеются, тебе жалко, что ли? Эти двое готовы ржать над любой херней, когда фильм смотрят, будь то ужастик, триллер или комедия. Да они даже в порно найдут повод для смеха! Самолично недавно слышал – стоны, пошлые звуки, вся фигня, и дикий ржач Рафа. Ненормальные. - Да, они идеальная пара, - Майки поцеловал брата в щеку. – Прямо как мы с тобой. Пойдем к нам, я уже полежать хочу. - Ладно, уговорил, - вздохнул Донни и снял с рук латексные перчатки. Не выпуская Майки из рук, шестоносец вышел из лаборатории и взял курс на спальни. - Эй, вы, двое! Хватит гоготать, как безумные! – окликнул он старших. – Ну, сломалась у них машина, ну и что? -Иди уже, Донни, - отмахнулся Раф. – И принцессу свою не урони! Майки перегнулся через оливковое плечо и показал Рафу язык. - Эта черепашка никогда не изменится, - саеносец отвернулся от мелкого кривляки, с улыбкой закатив хромдиопсидовые глаза. - И слава Богу, - улыбнулся Лео. – Еще не хватало, чтобы Майки менялся. Рафаэль кивнул и снова уставился в экран. - О, Господи! Наконец-то! – воскликнул Майки, рухнув на пахнущую вином, спермой и потом кровать. Донни включил плазму, висящую на стене напротив, и лег рядом. - Ты встал полчаса назад, - напомнил он, щелкая пультом по загруженным в телевизор фильмам. - У меня такое тело тяжелое, что мне кажется, я весь день проходил. К тому же, кое-кто не давал мне спать до пяти утра, - усмехнулся нунчаконосец. - Не гони, это ты скакал на мне, как на мустанге, выкрикивая: «Еще! Еще!», - парировал Донни, остановив свой выбор на «Стражах Галактики». – Ты ел хоть? Майки покачал головой. - Ах ты ж, - Донни подорвался с места и ушел. Вернулся он через пятнадцать минут с большой тарелкой горячих бутербродов и кружкой чая. - И чтоб все съел, - приказал он, падая обратно на кровать. Майки начал покорно уписывать бутерброды за обе щеки. На экране Питер Квилл дрался с каким-то мордоворотами, пытавшимися отобрать у него сферу. - Ты уже? – Донни недоуменно покосился на пустую тарелку и на Майки, который отставил почти полную кружку на тумбочку и вытер рот рукой. - Спасибо, Донни, было очень вкусно, - Майк широко зевнул и отодвинул от себя тарелку. Донни поставил ее на тумбочку, а то, не дай Бог, это недоразумение ее разгрохает. - Мой маленький торнадо, - улыбнулся умник, поглаживая по голове примостившегося под боком Майки. Может, он и повзрослел, но регулярно что-нибудь ломать или разносить лабораторию к чертям не перестал, за что и получил свое прозвище. Самый шумный член семьи сейчас мирно посапывал на оливковом плече, смешно дергая ногой. Донни обнял его одной рукой и посмотрел в экран, где Грут, настойчиво игнорируя Ракету, пил из фонтана. В голову вдруг пришли мысли о Лео и Рафе. Завтра они станут отдельной семьей. Они оба долго этого ждали, очень долго, с самого детства. Донни скосил глаза на солнце с веснушками на носу, сопящее в его плечо. Ему тоже хотелось жениться на нем. Очень хотелось. - Я дома! – Дон вошел в квартиру и скинул пиджак на вешалку. Сбросив уличную обувь, он прошел на кухню, откуда долетал манящий запах. Майки в дурацком розовом фартуке стоял у плиты и, напевая под нос: «Teenage Mutant Ninja Turtles, Teenage Mutant Ninja Turtles, Teenage Mutant Ninja Turtles, heroes in a half-shell, Turtle power!», - готовил ужин. - Привет, родной, - с улыбкой, Донни поцеловал младшего в губы. - Привет. Садись за стол, сейчас ужин готов будет, - ответил сияющий Майки. – Джейсон, Стелла, за стол! На кухню влетели два черепашонка и, подбежав к папе, повисли у него на шее. - Папочка! – воскликнули дети, крепко обнимая трехпалыми ручками мускулистую шею Дона. Тот обнял их в ответ и поцеловал каждого в макушку. - Привет! Хорошо себя вели сегодня? Папу не обижали? Майки только хихикнул – да, они непоседы, от него досталась черта, но с обоими родителями ладят отлично. Дети отпустили отца и сели за стол, пристально смотря на «маму», который расставлял тарелки. Дон разглядывал их, как в первый раз: младшая - непоседа и лапочка Стелла – голубоглазая веснушчатая девчушка, в розовой маске, с оливковой кожей и парой вееров за поясом, - получила в наследство от отцов невообразимое природное обаяние, ум, выносливость, скорость и креативность, а старший – спокойный и рассудительный Джейсон – салатовый черепашка-подросток с гетерохромией***, в бирюзовой маске и двумя тонфами за спиной – взял из сундучка наследственности чувство юмора, силу, ловкость и незаурядное мышление. Они были так похожи на обоих пап сразу, несмотря на кровосмешение и разницу в возрасте – Джейсону было тринадцать, а Стелле – восемь. - Приятного аппетита! – пожелал Майки и сел за стол, тут же начав налегать на свою порцию. Донни взял в руки вилку и принялся есть, улыбаясь и думая о том, как он счастлив. Он может спокойно разгуливать по улицам города, у него есть любимый муж, дети, работа, друзья, деньги… О чем можно еще мечтать? Фантазия постепенно испарилась. Донни устало вздохнул и положил голову на подушку. Может, это все у него и будет, но вот только когда? Нет, будет обязательно. Возможно, не сейчас, не сию секунду, но будет. Все имеют право на счастье. На экране Квилл убегал от Гаморы, сверкая пятками, а в комнате спали Майки и Донни. Первый под действием еды и больной головы, а второй – под действием собственных размышлений. На кровать забралась грациозная рыжая кошка – бывшая Холодильная Кошка, а теперь Мурли – и пристроилась под боком хозяина, свернувшись в клубочек и нежно мурлыкая. Тот же день, вечер. - Я так и знал, что их всех убьют, - ворчал Раф, моя посуду. - Зачем сел смотреть тогда? – Лео составлял тарелки в шкаф. - Во-первых, чтобы составить тебе компанию, во-вторых, мне было интересно, как они сдохнут. - Гениально, - вздохнул меченосец, убирая последнюю тарелку. – Пошли спать, а? - Лео, время только семь вечера! - Я знаю, но у нас на завтра планы, помнишь? – старший взял Рафа за руку и потащил в их комнату. – К тому же, ты сегодня меня трахал до потери пульса всю ночь, я не выспался. - В таком случае, ладно, пошли, - саеносец последовал за братом. Упав на жалобно скрипнувшую кровать, Лео сладко потянулся, выгнув спину. Раф приземлился рядом и поцеловал будущего мужа в пластрон. - Не надейся, Раф, - ухмыльнулся тот. – Кровать мы доломаем завтра. - Блять, Лео, ну честное слово! Я хочу не завтра, а сейчас! – возмущенно воскликнул саеносец, откидываясь на свою подушку. - Тебе что, трудно один день потерпеть? – Лео повернулся к брату лицом. – Всего день, Раф! Мастер сай неопределенно рыкнул и закатил глаза. - Мертвого доймешь, Бесстрашный, - наконец, согласился он и заполз под одеяло. Лео сделал то же самое и приобнял продолжавшего ворчать Рафа. - Хватит бухтеть уже. Тебя только зацепи – бу-бу-бу, бу-бу-бу. Лучше скажи мне, ты платье-то погладил? - Да, у Карай в шкафу висит, - улыбнулся Рафаэль. - Слушай, Раф, наверное, зря я предложил тебе наряд невесты. Вдруг тебе перед Спайком и остальными неудобно будет, - Лео виновато поцеловал брата в плечо. - Неудобно спать на потолке – одеяло падает, - хихикнул зеленоглазый. – Не волнуйся, мой звездный принц, я буду самой красивой невестой. - Я в этом не сомневаюсь. Спокойной ночи, любимый, - Леонардо поцеловал своего «невесту» в губы и уснул, слушая мерное, немного хриплое дыхание. Карай ворочалась в постели, не в силах уснуть. Хотя она подружка невесты и ей нужно отлично выспаться, она не могла сомкнуть глаз. Ей не верилось, что братья наконец-то женятся, наконец-то станут семьей. Девушка перевернулась на бок, разметав по подушке длинные волосы блондинистого и черного цветов. Она тоже хотела замуж, в конце концов, у нее за двадцать лет даже парня ни разу не было. Но кто же возьмет замуж мутанта? Карай тяжело вздохнула. Она еще найдет свое счастье, нужно лишь подождать, а пока она будет наслаждаться счастливым видом молодоженов. Маленький ночник в виде сюрикена освещал нежным, будто лунным светом пространство комнаты, выполненной в черных и серебристых тонах. Стены были увешаны плакатами с надписью «Supernatural» и героями сериала, на тумбочке лежал ноутбук, над кроватью висела забитая под завязку книжная полка и держатель с начищенными до блеска ниндзя-то и ножом. На кровати спала, растянув алые губы в улыбке, молодая куноити. Ей снилось счастье, такое, каким она его видит. Семья. Ее семья. Каморку сенсея освещал экран ноутбука с мелькавшими на нем кадрами из «Перевозчик-3». Сплинтер сидел на своем футоне и смотрел фильм. Стены помещения украшали постеры с Джеки Чаном, Брюсом Ли, Брюсом Уиллисом, Джейсоном Стэтхэмом и Николасом Кейджем. Под потолком висела аккуратная люстра, а у стены стояла стойка с коллекционным оружием – подарками от детей на сорокалетие. Катана, саи, нунчаки, нагината, два веера и дюжина сюрикенов с изображениями драконов и сакуры и неизменным гербом клана Хамато – подарки Лео, Рафа, Донни, Майки, Карай, Эйприл и Кейси. Сенсей отвел взгляд от драгоценной стойки. Он не знал, сколько стоило оружие и, честно говоря, не хотел знать. Ему был приятен сам факт, что дети помнят про его день рождения и готовы потратить энную сумму на подарки отцу. Хамато Йоши вынырнул из воспоминаний и вздохнул. Завтра у его старших сыновей свадьба – они решили узаконить отношения еще в шестнадцать, что не могло не радовать крыса. Значит, у них все более чем серьезно. Сплинтер выключил недосмотренный фильм, закрыл ноутбук и лег под одеяло. Завтра предстоит трудный, но очень радостный и счастливый день.