Как убить Малфоя

— О, дорогой. Мы с Гарри почти договорились, — спустя два часа за столиком в маггловской забегаловке Джинни делилась со своим любовником теми воспоминаниями, которые оставил ей Гарри. — Но я все-таки не пойму, почему ты не хочешь сам на мне жениться? Мы уже так давно с тобой вместе. Конечно, ты прав, очень почетно быть женой героя, пользоваться его состоянием, да и сам он очень привлекательный. Но я думала, что ты меня по-настоящему любишь. — Разумеется, люблю, моя дорогая! С самого Хогвартса. Но подумай, что за жизнь будет у нас с тобой? Министерская зарплата не позволяет мне особенно разгуляться. А с твоим доступом к геройским деньгам и нам с тобой будет проще жить, ездить в отпуска и позволять себе лишнее, — и он горячо поцеловал девушку. — Иди, милая, возможно, он уже что-то надумал и прислал тебе ответ. Я буду ждать от тебя известий. А когда Джинни скрылась за дверью кафе, еле слышно пробормотал ей вслед: — И когда великий герой окажется твоим мужем, я наконец-то получу всё. Он даже не заметил, как с грязной стены кафе его внимательно рассматривает крупный черный таракан. А таракан, явно его узнав, думал про себя “значит, Поттер был прав...” и вздыхал о том, на какие жертвы иногда приходится идти, чтобы получить информацию для этого ужасного мальчишки. Потому что в обычное время незарегистрированный анимаг Снейп заавадил бы любого, прознавшего про его анимагическую форму. Спустя полчаса после возвращения Снейпа с докладом, сбросив его воспоминания в мыслеслив, Гарри уже вылезал из камина в кабинете Кингсли, изрядно напугав министра своим внезапным появлением. Но Гарри, не тратя времени на политесы, попросил его подождать и тут же призвал в кабинет Гермиону. Когда все собрались и уселись за длинный стол, Гарри достал из кармана и поставил на середину пузырек со своими и снейповскими воспоминаниями. — Кингсли, Герм, мне срочно нужна ваша помощь. Соберите мне всю информацию на этого человека... * * * Гермиона чувствовала себя неуютно в просторных прохладных залах Малфой-мэнора. Но присутствие запыленных Гарри и Кингсли, выпавших прямиком из авроратского камина, помогало ей справиться с робостью. Люциус, Нарцисса и блестящий черный таракан, до которого никому не было дела, расположились напротив них и приготовились внимательно слушать. — Итак? Кингсли посмотрел на Гарри, предоставляя ему право слова. — Мы взяли его, — Гарри окинул быстрым взглядом Малфоев. — Он уже во всем сознался под Веритасерумом. Симус Финниган. Джинни в самом деле ничего не знала, просто хотела богатства и устроенной жизни. А он, как оказалось, слишком пристрастился к маггловскому казино, проиграл все свое имущество и, вдобавок, казенные деньги Министерства, выделенные на строительство нового корпуса Мунго. За невыплату ему угрожали бандиты. За растрату ему грозил Азкабан. Вот он и придумал, как можно быстро исправить положение, поженив свою любовницу и богатенького Героя. С Джинни он начал встречаться еще в Хогвартсе за спиной у Томаса. Поэтому Дин и не назвал мне любовника Джинни по имени. Они поссорились с Симусом два года назад, когда Дин обо всем узнал. И ему до сих пор тяжело вспоминать про предательство бывшего друга. С Молли он в облике Невилла познакомился через Артура и предложил свои услуги по любовным зельям. Волосы Невилла для него были не проблемой, они постоянно контактировали в Министерстве, когда Невилл сдавал очередную партию. — А почему Артур знакомил его со всеми, кому он продавал зелья? И зачем он их продавал? — Люциус недобро выгнул светлую бровь. — Артур всегда был очень добрым человеком, правда. Он хотел помочь сыну старых друзей, пусть и немного нелегально, потому что думал, тот продает невинные настойки, удаляющие бородавки или типа того. Конечно же, он не знал, что Финниган торгует запрещенными зельями, чтобы хоть как-то поддерживать свое материальное положение и выплачивать долги бандитам. — Благими намерениями... — начал было хозяин поместья, но осекся и внезапно замолчал под укоризненным взглядом Гарри. Само по себе это уже было удивительно. — Именно Финниган готовил и подсовывал Молли Уизли приворотные зелья, чтобы свадьба состоялась как можно быстрее, — продолжил рассказ Гарри. — Спустя какое-то время после свадьбы он планировал подлить мне парализующее зелье, которое обездвижит меня и сделает инвалидом. В случае моей смерти мог бы возникнуть ряд неудобных вопросов с наследством. Зато в случае моей недееспособности жена смогла бы полностью распоряжаться моим имуществом и жизнью. Он все рассчитал правильно. И даже не боялся допросов семейства Уизли под Веритасерумом, потому что никто не смог бы сформулировать правильный вопрос. Джинни всего лишь знала, что он хотел устроить ее жизнь, Молли получала любовные зелья от Невилла, а Артур тоже помогал несчастному сыну друзей, выводящему чужие прыщи и бородавки. Все было под контролем. Вот только в этот план совершенно неожиданно вклинился Малфой, и пришлось срочно его устранять, пока он не испортил такой тщательно продуманный план. Киллер должен был застрелить Драко на торжественном приеме после свадьбы, где Финниган присутствовал лично и обеспечивал себе алиби. Мы его уже заключили под стражу, и нанятого им киллера тоже, — Гарри выдохнул и наконец-то улыбнулся. — Всем можно расслабиться. — И я хочу выразить вам благодарность за раскрытие преступления и попросить, чтобы эта информация не разошлась дальше пределов этого поместья, — выступивший вперед Кингсли, несмотря ни на что, ревниво оберегал Министерство. — Боюсь, что молчание потребует от нас слишком много усилий, — тяжело вздохнул Люциус, который определенно соображал быстрее всех присутствующих. — Чего вы хотите, Малфой? — Кингсли тоже все улавливал с полуслова. — Налоги на наше поместье слишком высоки, — горько посетовал на судьбину старший Малфой. — Мы обязательно пересмотрим этот вопрос в сторону существенного сокращения, — щедро пообещал Кингсли и уточнил: — этого будет достаточно? — Вполне, — Люциус довольно усмехнулся, — думаю, что в этом случае нам с женой достанет сил похоронить эту историю здесь, в самом сердце мэнора. — Скажи, Шеклболт, значит, нам уже можно оживлять Драко? — Гарри быстро устал от их торга и решительно перешел к самому главному. — Что? — Кингсли выглядел совершенно ошарашенным. — Младший Малфой жив? — Да, министр, — Гарри усмехнулся. — Но, к сожалению, это не заслуга нашего Министерства и Аврората. — Но я не понимаю, — Кингсли задумчиво чесал подбородок. — Как вы это смогли провернуть? Мы ведь тоже следили за поместьем, в семейном склепе не замечено никаких признаков жизни, и у тела младшего Малфоя стабильный нулевой уровень магии. — У нас свои семейные тайны, министр, — Гарри ехидно улыбнулся, — которые я тоже предпочту похоронить здесь. Но, возможно, однажды что-то подобное мне удастся реализовать в Аврорате. Кингсли раздраженно и одновременно восхищенно смотрел на Гарри, не отрывая от него выпуклых глаз. — Аврор Поттер, вы меня в очередной раз удивили. Зайдите ко мне завтра, мы поговорим о вашем повышении. — Простите, министр, — улыбнулся Гарри, — но завтра я не смогу зайти даже за повышением. Потому что завтра мы наконец-то будем оживлять моего мужа. Он встал, пожал руку потрясенному Кингсли, обнял Гермиону и подтолкнул их к камину, счастливо улыбаясь. Наконец-то все закончилось. * * * На ритуал оживления Драко в склепе собралась вся семья, включая батальон домовиков. Гарри уже получил от Снейпа искреннее обещание Авады между глаз, если тот еще хоть один раз услышит вопрос: "Профессор, а вдруг он не оживет?", и теперь изгнанный Поттер грустно стоял вдалеке. Снейп рядом с телом колдовал над зельями, Люциус внимательно следил за процессом приготовления, а Нарцисса держалась рядом с Гарри, то ли цепляясь за него от волнения, то ли благоразумно удерживая подальше от Снейпа. Большой летучей мышью зельевар шагнул к зачарованному Драко, капнул из ядовито-розового пузырька три капли ему на губы и замер в ожидании. Но ничего не произошло. Снейп озадаченно проверил пульс на холодной руке, задумчиво постучал по песочным часам и полез в свои записи. Гарри громко всхлипнул и закрыл лицо руками. — Люциус, — окончательно разъярился Снейп. — Или ты немедленно убираешь отсюда этого гриффиндорского банши, или я за себя не отвечаю. Почему он постоянно воет мне под руку? Даже у Поттера должен был сохраниться тот жалкий участок мозга, который отвечает за контроль над эмоциями. Или в последней битве ему совсем повредили голову, или он от рождения такой же, как и его самодовольный, невыносимый, лохматый, отвратительный, тупой... — Он вам так все время и докучает, крестный? — Гарри вскинулся на такие знакомые капризные интонации, почувствовал, как дрогнула рука Нарциссы, и неверяще оторвал руки от лица. Удивительно, как один и тот же голос может быть настолько родным и настолько противным. — Поттер, ты почему так долго копался? И почему ты в такой момент стоишь не возле меня, а черт знает где? Или я тебе за это время уже стал не нужен? Знаешь что, Поттер, если я только узнаю, что пока я тут умирал, ты... Нахождение в летаргическом сне явно не улучшило характер Малфоя. Более того, накрутивший себя Драко уже начинал выглядеть разъяренной фурией, а в уголке его глаза блеснуло что-то подозрительно похожее на слезу. — Отец! Крестный! Скажите мне правду! У него кто-то появился? — злющий Драко, несмотря на затекшие руки и ноги, проворно выбирался из гроба. Снейп ехидно усмехался в стороне. Люциус порывался что-то сказать сыну, но тот его не слушал, испепеляя Гарри тяжелым взглядом. Еле живой от переживаний, Гарри на негнущихся ногах подошел к своему драгоценному идиоту, ноги подкосились, и он упал перед Драко на колени, крепко обняв его бедра и вздрагивая от беззвучных слез. — Какой же ты ревнивый придурок, Малфой. Заткнись, пожалуйста, не порть момент, или я тебя сейчас сам убью, на этот раз по-настоящему, — Гарри с трудом проталкивал в легкие утренний воздух сквозь комок в горле и наслаждался тем, как прохладные длинные пальцы нежно зарываются ему в волосы. И тут плотину прорвало. К сыну рванулась Нарцисса, обнимая и целуя в мокрые щеки, Люциус, радостно улыбаясь, крепко прижимал Драко к себе и хлопал по плечу, домовики схватились за руки и закружились в ритуальном животворящем хороводе, и даже Снейп решился на активное выражение чувств, потрепав Драко по голове. А Гарри все так же исступленно сжимал свое вредное сокровище и понимал, что больше никогда его от себя не отпустит. Когда все события были пересказаны Драко в красках, а объятия и радостные поцелуи иссякли, парни наконец-то остались вдвоем. Гарри нежно обнял любимого и потянулся к его губам, но Драко отстранился и внимательно посмотрел ему в лицо: — Поттер, ты правда меня ждал? Правда-правда? И у тебя без меня никого не было? Он так долго пролежал в этом проклятом анабиозе. А его прекрасный Гарри все это время совершенно беспризорный ходил, общался с развязными девицами и похотливыми юнцами, которые всегда так и норовят повиснуть у него на шее. Наверняка он уже нашел замену Драко, которого не было с ним целых четыре дня. Как же невозможно сильно он любит эти зеленые глаза и лохматые волосы, как мучительно больно будет это все потерять. И как он теперь сможет жить без этого гриффиндорского кошмара. — Ты идиот, — гриффиндорский кошмар прошептал это слово как особенную интимную ласку, уткнувшись мужу в шею и радостно втягивая в себя родной запах. Сейчас Малфой пах малиной и лимоном. Запах любви и ревности. — Это не ответ, Поттер. Я так и знал, что ты себе кого-нибудь найдешь за это время, пока меня не будет. Отвечай, это так? — Я и отвечаю — ты идиот. — Сам ты идиот. Почему ты меня постоянно обзываешь? — Драко не выдержал и поцеловал его в висок. Гарри еще раз крепко притянул свое белобрысое счастье, зашептав в самое ухо: — Потому что у нас магический брак, балда! Я бы не мог тебе изменить, даже если бы и хотел, забыл? — Значит, ты хотел? — все никак не могла уняться его персональная вейла. — Малфой. Есть только ты, понимаешь? Для меня только ты — один раз и на всю жизнь. Красивый — раз, умный — два, чистокровный — три, — усмехнулся Гарри. — Вот уж не думал, что придется тебе об этом напоминать. Иди лучше ко мне, я так невыносимо по тебе скучал все это время. — А ты скучал? — Правда-правда. Спроси маму. Она была свидетельницей моего позора и все время меня утешала. — Обязательно расспрошу. С подробностями, — Драко счастливо улыбнулся и уже безо всяких колебаний доверчиво притянул мужа к себе и нашел его теплые губы. Но их нежный поцелуй длился совсем недолго, ровно до тех пор, пока Драко не впился в его губы изо всех сил, заполняя все тело диким желанием. — Дракончик мой, хоречек шелковистый, — зашептал умирающий от страсти Гарри. Скользнул ему рукой под рубашку и, быстро ведя кончиками пальцев по его теплой атласной коже, спускался все ниже, торопливо вжикал молнией, запускал руку в интимное тепло и судорожно сжимал пальцы на твердой плоти. Драко шумно дышал, призывно и чувственно стонал, рвал с Поттера рубашку и брюки, сходил с ума от гладкого мускулистого тела под своими ладонями и сквозь полузакрытые ресницы любовался, как его Гарри падает перед ним на колени, срывая остатки одежды с обоих, склоняется над животом, стекая торопливыми поцелуями вдоль серебристой дорожки все ниже и ниже, внезапно почувствовал опаляющее дыхание в районе своего паха и горячие восхитительные губы на чувствительной головке, не выдержал, закрыл глаза и застонал. Гарри уже ни о чем не мог думать, лаская своего любимого. Он наслаждался тем, как под его губами стремительно нарастает возбуждение партнера, жадно сосал, гладил, облизывал, изливая всю свою нерастраченную нежность и страхи, и ощущал, как привычная страсть начинает закручиваться вокруг них тугим вихрем, разливая в воздухе запах полыни и морской соли. * * * Последнюю неделю после оживления Драко Гарри был так счастлив, что нестерпимо хотел сделать счастливыми всех вокруг. Именно поэтому однажды днем он появился в Норе и, смущаясь, вызвал на улицу Джинни. — Джин, я понимаю, что ты потеряла сразу двух потенциальных женихов, и вообще тебе сейчас тяжело. Я бы хотел вам помочь и отблагодарить за все, чем вы были для меня в Хогвартсе — вы заботились обо мне, любили, кормили, дарили подарки и покупали вещи. Теперь пришло мое время позаботиться о вас. Только пойми меня правильно. Я на самом деле хочу вам помочь: и тебе, и Артуру, и Норе, в которой мне было так хорошо, — с этими словами Гарри протянул Джинни более чем щедрый чек, который должен был решить все финансовые проблемы семейства Уизли на годы вперед. — И я прошу тебя, выйди на этот раз замуж по любви, ладно? Дин хороший парень, и он тебя до сих пор ждет. — Дин, — Джинни покраснела и поправила челку. — Я и не думала, что у него ко мне что-то осталось. Джинни посмотрела на чек, увидела сумму, ахнула, всхлипнула, залилась краской, жалко улыбнулась и пробормотала: — Гарри, можно я сейчас не буду строить из себя гордую благородную дуру и отказываться, а просто скажу тебе спасибо? — Нужно, Джин, нужно. Будь счастлива. * * * — Что ж, похвально, похвально, — мрачный Люциус, которому сразу же стало известно о благородном идиотском поступке Гарри, мерил широкими шагами кабинет и кусал губы, — но если ты, мальчик, будешь и дальше так бездумно разбазаривать свое имущество... Твой муж пойдет по миру вместе с разоренным поместьем. Он, выросший в любви и достатке, будет вынужден побираться в поиске черствой корочки хлеба по чужим людям, стучаться в двери холодных неприветливых домов, рыться в мусорных баках, выискивая, чем укрыться в лютую стужу... — Отец! — Папа! — Как ты его назвал, Гарри?! — Эмммм... Неважно. Словом, Люциус, сколько вам нужно для счастья? — Вот это уже похоже на деловой разговор, Гарри, — Люциус заметно оживился. — В год? — Нет, в принципе. — Я подсчитаю и уведомлю тебя официальным письмом. — А я оценю сумму и оформлю дарственную лично на ваше имя, чтобы вы от меня не зависели. — По рукам! Гарри, сынок, поди сюда, обними папу! — Отец! А как же я? — А ты, Драко, придешь ко мне обниматься, когда решишь вопрос с наследником. * * * Повторную свадьбу играли в Малфой-мэноре только для своих. Впрочем, под видом своих сюда проникла половина магического мира. И никто особо не возражал. Потому что восстановленное поместье гордо сверкало натертыми мраморными лестницами, белые статуи весело подмигивали со стен, прекрасный английский сад был идеально ухожен, а по его дорожкам важно вышагивали белые павлины. Люциус Малфой снова и снова бегал полюбоваться прудом с возлюбленными золотыми карпами, подаренными ему дорогим зятем. Люциус, будучи в полном восторге от карпов, так часто подливал им в пруд шампанское “на счастье”, что Гарри невольно начинал тревожиться за их моральный облик. Белый мрамор, цветущие клумбы, девушки в светлых кружевных нарядах, молодые люди в смокингах — словом, все было так, как оно бывало когда-то в Малфой-мэноре очень давно, и как должно было быть всегда. Столы для гостей в парке были уставлены всевозможными яствами, на которые вечно голодный Рон Уизли бросал регулярные тревожные взгляды. Неподалеку от них раскинулся белый шатер с закусками, а на поляне за шатром оркестр лесных эльфов тихонько наигрывал им одним известные венчальные мелодии. Гарри и Драко в белых смокингах смущенно стояли рядом, еще не привыкнув к своему новому официальному статусу и толком не зная, как себя вести, к умилению присутствующих возрастных дам. Странная парочка называла друг друга по старым фамилиям, подкалывала, поддразнивала и усмехалась. Гарри улыбался своей гриффиндорской половине друзей и проходился вслух насчет слизеринской. Драко же наоборот благодушно подмигивал слизеринцам, улыбался Гермионе и строил несолидные пакостные рожи Рону. Зато оба парня очень единодушно обнимали Нарциссу, следили за Люциусом, бегали проведывать пьяных карпов и тревожно косились в сторону красной подушки на руках у домовика. Домовик горестно вздыхал и гадливо отодвигал свою ношу как можно дальше, потому что на специальной красной подушечке в его руках гордо восседал крупный глянцево-черный таракан, периодически вызывая визг очередной наткнувшейся на него счастливицы. — Уверены, что не хотите превратиться обратно, профессор, и сообщить всем о своем воскрешении? — первым не выдержал и деликатно наклонился к нему Гарри. Но таракан посмотрел на него таким тяжелым и до боли знакомым взглядом, прикидывая, сколько баллов можно вычесть с Гриффиндора, что испуганный жених, мгновенно прокрутивший в уме все свои школьные годы, проворно отскочил в сторону. Прячась в тени деревьев, Гарри обвел взглядом танцующих друзей и знакомых, повернулся к мужу и, улыбаясь, спросил: — Так в Италию или во Францию, Малфой? — Вначале в Италию, а потом во Францию, Поттер, — Драко пытался удержать эмоции, но счастье его не слушалось и периодически выскальзывало наружу, оживляя его лицо очаровательной улыбкой с трогательной ямочкой на одной щеке. — А потом? — Гарри тоже глупо улыбался, никак не мог наглядеться на своего изумительного хоречка и гладил его по нежной персиковой щеке, готовый просто взять и умереть за одну эту трогательную ямочку. — А потом, Поттер, жизнь, умноженная на два. С метлами, коньяком и потрясающим сексом. — И любовью до гроба? — Мне кажется, что гроб наша любовь уже пережила. — Ты же не хочешь сказать, что она закончилась, Малфой? — Я хочу сказать, Поттер, что она только начинается, — и неприлично счастливый Драко Малфой-Поттер снова потянулся к губам своего мужа.