Ты приходи ко мне на чай...

– Здравствуй, дорогая. – И тебе не хворать! – Чаю? – Как всегда. …Она приходила к нему. На чай. Почему? Кто знает. Может не было другой компании… – У тебя всегда такой вкусный чай… – Для тебя держу. …Иногда она была маленькой девочкой с очень взрослым взглядом и очень старыми руками. Рыжие волосы, заплетённые в две кривые косички, рваное и грязное платьице, синяк на скуле, ссадина на коленке. Плюшевый мишка, когда-то белый, а сейчас весь пропитанный пылью и, кое-где, кровью. Тонкие ручки-веточки, худое лицо с острыми скулами, огромные синие глаза. Такая – она видится остающимся… – У меня ещё осталось то печенье, «Майская ночь». Хочешь? – Хочу-хочу-хочу!!! …Иногда она была девушкой, лет восемнадцати-двадцати. Рвано обкромсанные рыжие прядки, мужская одежда, покрытая кровью и грязью, обломанные ногти и земля под ними. Всё такие же старые руки. И синие глаза смотрят всё так же. Такая – она видится ушедшим… – Ты просто так забежала или по делу? – Просто так. Мне нравится твоя компания. – Польщён. – Ты странный. – Я знаю. …Она приходила не раз и не два. И однажды он просто перестал заморачиваться, раз и навсегда для себя решив, что раз приходит – значит так надо. И, кажется, ей такой подход изрядно импонировал… *** – Вы что, Поттер, последних мозгов лишились? Хотя о чём это я?! У Вас же их и не было! – Мы просто пьём чай. Было бы из-за чего заводиться. – Да Вы хоть понимаете – с кем Вы тут чаи гоняете?! – Конечно. – Это же… это же… – …Война. Я знаю. *** – Чай, кофе, печеньки? – … – Понятно. ...Он появлялся редко. И всегда неожиданно – как июльский снег. Внезапность была частью его сущности – а потому сердиться на него за это было глупо. И он всегда был очень тих, отделываясь – если промолчать не удавалось – односложными ответами. Почему – он сказать затруднялся. Да и не интересовало это его, если уж по честному. Хочется гостю молчать – пусть молчит… – Вот так она мне и говорит. Представляешь? – … – Вот и я удивился. ...Он очень внимательный слушатель. Потому что умеет слышать и понимать не только сказанное, но и НЕ сказанное. Он всегда верит на слово и не задаёт дурацких вопросов… – … – … …А ещё с ним очень комфортно молчать – ведь он, как и положено, глух и слеп… *** – Поттер, кто это был? – Вы опять будете ругаться, профессор, если я отвечу. – Я буду ругаться если Вы НЕ ответите, Поттер. – Это был всего лишь Случай. *** – Доброе утро! – Утро добрым не бывает. – О, как! ...Она была частой гостьей. Всегда приходила как к себе домой, легко и непринуждённо. И ей здесь всегда были рады. И она это чувствовала… – Чай, кофе, печеньки? – Да сиди уж! Я же не безрукая. …Она была… всем. Заботливая бабушка, любящая мать, понимающая сестра, возлюбленная невеста и верная подруга. Квинтэссенция лучших женских качеств и самых важных женских ролей. Ей можно было доверять безоговорочно. И ей доверяли… – Иди-ка сюда. – Чего? – Наклонись. Да… да… вот! Не вертись! Чего у тебя весь нос в саже? – Да у меня… камин… видишь ли… – Вижу, не продолжай. ...Её не хотелось отпускать, но она не могла остаться на долго. Ибо, к сожалению, нужна была слишком многим… *** – Это… это же… – Да, профессор. Именно так. Это только Смерть. *** – А чего чай такой холодный? – Хм. – Нет, теперь он слишком горячий! – Эх… – И вообще – я кофе хочу! ...Он всегда приходил строго по расписанию, будто в противовес сестре. Менее нахальный, менее непринуждённый и гораздо менее лёгкий. Он обладал ужасным, неуживчивым характером. Но, тем не менее, здесь его ждали… – И тут она такая: «Раз – и всё!» Представляешь? – Хм… – Вот-вот! Я тоже был в шоке. ...Его было не переслушать и не заткнуть. Да, собственно, слушать-то было и не обязательно. Достаточно было создавать видимость. Его всегда было слишком много. На него нельзя было не отвлекаться, о нём нельзя было не думать. Он был везде… – Ну-ка стой! Наклонись! Дай сотру… Чего в саже-то весь? – Да у меня… камин… – Это же не повод ходить грязным, как трубочист! …Но на самом деле, несмотря на все внешние различия, – внутренне он не слишком-то отличался от сестры…. *** – Мне ведь не показалось? – Что Вы так всполошились профессор? Это просто Жизнь. *** В маленьком домике, стоящем посреди туманов, был ещё один частый гость. Именно гость. И, хотя временами он почти жил в доме, – всё же чувствовалось, что он… не чужой, нет. Но и не свой. *** – Я не понимаю, Поттер! – Чего? – Зачем они приходят к Вам? Почему? – Как это – зачем? Чаю попить. – Поттер… – Что? Вы же ко мне за этим же приходите. Чаю попить и поорать всласть, чтобы пар спустить. – Поттер! Они – не люди. Они не могут просто приходить, чтобы попить чаю. Они – не живые! – Хм. – Что ты улыбаешься, скудоумный мальчишка! Что ты нашёл такого смешного в этой ситуации? – Да ничего, просто… Вы ведь так и не поняли, да? – О чём ты? – Всё, на самом-то деле, просто. – Что – «просто»? – Просто один из нас двоих – мертвец. Чёрные глаза поражённо распахиваются, он чувствует, будто его ударили в грудь и летит, летит, летит, летит… …и падает. *** В клинике им. Св. Мунго на столе дежурной медиведьмы благим матом заорали сигнальные чары. Герой войны, кавалер Ордена Мерлина Первой степени, Мастер Зелий Северус Снэйп очнулся от продолжительной комы.