Мое чудовище

Глава 16. POV Влада. Всегда считал себя спокойным и уравновешенным человеком. Меня вообще в последние годы очень сложно вывести из себя… Да, так было… Но с появлением в моей жизни Макса все изменилось настолько, что сам себя не узнаю. Бог ты мой, что я творю?! Эта безобразная сцена в кафе! Сам себе напоминаю девочку-истеричку. Почему я так разозлился? Ну, сидит Макс в кафе с другом, что плохого? Ведь понятно, сейчас ему необходимо душевное тепло и спокойствие, и наверняка его дружок может ему их дать… Поддержка друзей - важная штука в жизни… Я взъелся на парня, накричал и… боже, дай мне сил… А что на меня нашло в его квартире? Понять не могу… Но когда увидел его в одном полотенце, такого взъерошенного после душа, распаренного, теплого, нежного, домашнего… Мне даже кажется, что на пару секунд, мой мозг отключился, и в ход пошли одни инстинкты. Пришел я в себя, только когда почувствовал под своими руками его нежную кожу и дикий стук маленького сердца, как у загнанной лани. Максимка дернулся, а тот неизведанный зверь во мне, что вот уже много времени мне шептал: «Он твой, возьми, пометь, не отдавай!», зарычал, и я понял, что если парнишка не замрет, то просто произойдет беда. Шепчу ему, почти умоляю не двигаться, и слава богам, он слушается, весь напряженный, сердечко сильно-сильно стучит - боится, но не двигается. Умный мальчик. Проходят несколько упоительных минут, и я отпускаю его, быстро отворачиваюсь, так как боюсь, что стоит его увидеть еще раз, то больше не отпущу. Спрашиваю какую-то чушь, лишь бы не молчать, ухожу на кухню. Пока делал ужин, понял, что так больше продолжаться не может: либо у меня окончательно поедет крыша, либо я совершу что-то страшное. Быстро набираю номер, да, давно я им не звонил. Есть у меня компания мальчиков-тусовщиков, как-то в одном злачном местечке познакомились. Обычная молодежь моих лет, прожигатели жизни, детки богатых родителей. Но и от них есть толк. С такими ребятами меня пустят в любое заведение. Тихо договариваюсь о встрече, не хочу, чтобы Макс услышал, довариваю ужин. Стучусь к нему, не осмеливаясь войти, и быстро ухожу. Все. Хватит. Нужно приходить в себя и брать себя в руки. Прав был Михей, давно у меня никого не было. Ночь проходит под девизом «Пошли все на хрен, я отжигаю!». Приятная компания, одно из лучших заведений в городе, вокруг красивые люди, музыка, алкоголь, текущий рекой… Залог успеха забыть обо всем… Не помню, в какой именно момент он появился рядом со мной, молодой красивый мальчик. Весь такой ладный, упругий, подвижный. Его горячее тело обвивалось вокруг меня, заставляя забыть все, что не давало покоя. Потом снова пробел в памяти. Следующее, что я помню - как мы едем в такси к нему. Потом в памяти лишь жаркие поцелуи, гибкое тело, нежная кожа и наши стоны, которые не смолкали почти до самого утра. Каким-то чудом по утру заставляю себя проснуться. Три кружки черного кофе, в голове пробегает мысль, что Максимка его варит лучше, нет, нет, об это не стоит думать. Еду к себе, пообещав позвонить, хотя оба прекрасно понимаем, что своего обещания я не сдержу, да и не нужно оно мальчишке. Сейчас я не помню ни его имени, ни даже как он выглядел. Быстрый душ, таблетка аспирина, и в школу. Дааа, так плохо мне давно не было, все же перестарался. Уроки проходят, как в тумане, и лишь к последнему занятию соображаю, что сейчас будет урок у Макса. Пытаюсь собраться, взбодриться. В голову лезут противные мысли: как теперь он будет ко мне относиться? Как вести себя? Ведь он не глупый мальчик, и вчера все понял. Ему было противно? Мерзко? Блять! Чувствую себя маньяком-педофилом. Самому от себя тошно. Начинается урок, я даю самостоятельную работу, сижу на месте, стараюсь вообще не смотреть в его сторону. Сорок минут мучения проходят как пытка. Звонок. Облегченный вздох. Не поднимая головы, слышу, как все быстро уходят из класса. Все, можно расслабиться и отпустить себя. И тут неожиданно его вопрос. Он не ушел? Не выбежал самый первый из класса? Может, не все так страшно? Успеваю заметить, как он тянет ко мне руку, холодная ладонь на миг приносит облегчение, только хочу улыбнуться, как он резко тянет ворот моей водолазки на себя. Да, я знаю, что там, с утра успел на себя, красивого полюбоваться. Доля секунды, пытаюсь уйти от его движения, но он быстрее. Вижу, как резко бледнеет, глаза сужаются от злости. Он кричит, кричит на меня?! Да, что возомнил о себе этот молокосос?! Пытаюсь поставить его на место, но его слова срывают мои тормоза уже который раз. «Ну, как оторвались?! Жопа не болит?!». Как эхом звучит его голос в моей голове. Рефлексы реагируют быстрее моего воспаленного мозга. Звук пощечины приводят и меня, и его в чувство. В оцепенении смотрю на предательницу-руку… Как?! Как она могла так поступить?! Перевожу взгляд на Максимку. Да, не было бы все так печально, я, быть может, даже рассмеялся. Еще ни разу не видел у него такого выражения лица. Мальчишка в шоке. В глазах неестественный блеск, губы дрожат. Черт, черт, черт! Влад, что ты творишь?! Смотрю на него, и мне хочется закричать: ну скажи хоть что-нибудь! Ударь в ответ! Но не молчи! А парень лишь ухмыляется, по-взрослому, понимающе и уходит. Я в шоке. Успеваю лишь прошептать: «прости». Дверь за ним закрывается. Со стоном валюсь на свой стул. Боги! Ну что я вам сделал?! За что вы наказываете меня?! Черт, черт, черт! Все еще в ступоре смотрю на свою руку. Она горит. Представляю, как ему больно. Никогда не бил своих учеников. Вообще со времен детдома ни на кого не поднимал руку. Да и там лишь защищался. Что же со мной стало?! Где моя хваленая выдержка?! Что же ты со мной, Максимка, делаешь?! Не знаю, сколько я так просидел, уроков сегодня больше не было. Первая оформленная мысль в моей голове снова была о Максиме: надо его найти, надо объяснить! Быстро собираю вещи, почти бегу домой. Руки дрожат, не могу с первого раза попасть в чужой замок. Максима нет. Ну, конечно, он бы вряд ли сразу же пошел домой после школы. Наверное, снова у своего дружка. От этой мысли кривлюсь, в душе появляется неприятный осадок. А что, если он поехал к Тамаре Ивановне? Что, если он все ей расскажет? Все верно, поделом тебе, Влад! Взял на себя ответственность и не справился! Нужно уметь платить по счетам! Пока мозг думает, руки заняты привычными делами: привожу кухню в порядок, готовлю незамысловатый ужин на двоих… жду его. Шесть вечера, его нет. Семь. Восемь. Его нет до сих пор. Решаюсь позвонить. Никогда еще этого не делал, одна надежда, что номер ему незнаком и он возьмет трубку. Не взял. Звоню еще. И еще раз. Десять вечера. Пишу смс. Ответа нет. Одиннадцать. Хожу, как заведенный, по квартире, мечусь, в голову лезут страшные мысли. Где он? С кем он? Что случилось? Как я буду объясняться перед его бабушкой?! Нет, нет, я не прощу себя никогда, если с ним хоть что-нибудь случится! В тишине квартиры звук от входящего смс раздается непозволительно громко. Хватаю телефон, руки дрожат, не попадаю с первого раза в кнопки. Останавливаю себя. Делаю два глубоких вздоха. «Черт, Влад, да возьми ты себя в руки!» Смс от него. Вздох облегчения, ноги отказываются держать, оседаю на пол там, где стоял. Сердце стучит, в голове шум. Живой… все хорошо. Расплываюсь в улыбке, как последний идиот. «Ну, мальчишка, ты меня в гроб вгонишь!» Пытаюсь узнать, где он, предлагаю забрать его. Не ведется. Ладно, не буду спорить, пусть будет так. Нам обоим надо успокоиться и прийти в себя. Ложусь и почти моментально засыпаю, лишь успеваю поставить будильник. Дааа, тяжко мне дался этот день. * * * Утро. Снова невкусный кофе. Душ. И звонок своему обормоту… Слышу заспанный голос. Так и знал, что проспит! Вновь предлагаю приехать, а он вновь отказывает. «Где же ты провел ночь?» - хочется спросить, но молчу, прекрасно понимая, что он не ответит. Собираюсь в школу, хотя у меня только третий урок. Хочу удостовериться, что с моим наказанием все хорошо. Стою, как цербер, в холле, внимательно всматриваюсь в каждого мальчишку, ищу его, но не нахожу. Вижу его одноклассников, подхожу к Плетневой, интересуюсь, где ее закадычный дружок. В ответ тишина. Ясно. Звонок на урок, вестибюль школы пустеет. Он опоздал. Смотрю расписание. Иду на второй этаж. Жду около кабинета. Явился. Весь красный, растрепанный, видно, что торопился. Украдкой перевожу дыхание. Только сейчас понимаю, что все это время мне было больно дышать, беспокойство снедало меня изнутри. Пытаюсь с ним поговорить, хотя было глупо рассчитывать, что сейчас нам это удастся. Не вышло. Его слова об учителе больно бьют. В голове вновь появляется неприятный звон. Черт, он же во всем прав, что же я делаю?! Как я могу на него давить?! Какое я право имею, он же почти ребенок… От этих мыслей зверь внутри меня вновь появляется, и я отчетливо слышу его рычание: «Не отдам, мое!» Велю быть дома, угрожаю, так как больше мне ничего не остается, и быстро ухожу. Боюсь вновь сотворить что-нибудь страшное и непоправимое. Уроков у меня сегодня немного, была мысль дождаться его, но я гоню ее, хватит, сколько можно! Надо дать ему больше свободы. Домой не хочу, звоню Михею, мне надо выговориться, иначе я точно сойду с ума. Еду к нему. Друг, как обычно, встречает меня с улыбкой, которая, правда, быстро пропадает. Он знает меня, как никто, и быстро понимает, что я на грани. За кружкой кофе выплескиваю на него все свои мысли, если в прошлый раз я давал обещание держать себя в руках и выбросить все непотребные мысли о мальчишке, то сейчас говорю, как есть. Рассказываю все о нашем совместном житье, о том, как я обнимал своего мальчика в коридоре, как еле сдержал зверя в себе, который просто выл от желания. О клубе, о том, как подцепил какого-то парня в нем, о том, как трахал его, а перед глазами видел только Максимку, как в пьяном бреду шептал его имя и как кончил с ним на устах. Вцепился в кружку обоими руками. Они чуть заметно подрагивают. Боюсь. Поднял взгляд на друга, боясь увидеть в них презрение. Да, я сам себе отвратителен после такого, но ничего не могу с собой поделать. - Ты понимаешь, что ему еще нет и шестнадцати? - раздается холодный, резкий голос друга. Поднимаю на него глаза. Михей серьезен, как никогда, каким-то дерганым движением закуривает и начинает быстро ходит по кухне. - Мать твою! Влад, да что же с тобой?! Почему из-за какого-то молокососа у тебя сорвало крышу?! Где мой уравновешенный и спокойный, словно удав, друг?! Молчу. Мне сказать нечего. - Ты понимаешь, что ты просто можешь сломать жизнь мальчику?! Он же только-только начинает себя осознавать, у него гормоны сейчас заливают мозги… И если ты… трахнешь его… - пытаюсь перебить Михея, заверить, что ничего такого я не допущу, но друг не дает мне сказать: - Не перебивай! Да-да, ты трахнешь его, я тебя прекрасно знаю, и как бы ты не боролся с собой, ты именно это сделаешь, может быть, не завтра и даже не через месяц, но точно до конца этого года. Влад, а что потом? Ты думаешь, его бабуля скажет тебе спасибо за то, что ты совратил ее внука? Что дальше-то будет? Будешь его тихо поебывать, надеясь, что никто ничего не узнает? А если мальчишка ответит взаимностью на твое помутнение и надоест через пару месяцев? Что потом будет с ним?! Тебе напомнить, чем твои первые отношения закончились?! А тебе тогда уже было восемнадцать! Все верно. Все, что говорил Михей, правда, и я прекрасно это осознавал. Я могу испортить жизнь своему мальчику, но уже поздно, невозможно что-то изменить. Никогда не врал сам себе: я не смогу отдать его кому-то. Это мой мальчик, только мой. Боги его создали именно для меня. И все же, друг прав. Нельзя торопиться. Надо взять в узду свои гормоны и быть более острожным, постепенно, без нахрапа приручить к себе волчонка. Придя домой, с облегчением вздыхаю. Он не сбежал, как я опасался. Во всю орет музыка, да, «Марсов», на удивление, мы оба с ним любим. Выключаю музыку, хочу с ним спокойно поговорить, успокоить его и заверить, что меня бояться не стоит. Но у мальчишки сейчас такое лицо… ему больно, просто больно говорить об этом, он еще не готов к таким эмоциям, ему страшно, и я уступаю, позволяю ему расслабиться. Правильно, рано, еще рано. Казалось, мы заключили негласное перемирие, и вдруг, как снег на голову: у него есть девушка… Мать твою! Придурок ты, Влад… Чуть в голос не рассмеялся сам над собой! Настроил планов, совсем забыл, что мальчик не настолько невинен… у него есть та, которую он трахает, может даже, любит… Все, занавес! Держу себя в руках. Проходит день, и я вижу его «даму сердца». Ночью меня посетила мысль, что если девочка мне понравится и я действительно пойму, что у них все серьезно, то я отступлюсь… Но Глобусова! Да даже учителя знают, что у этой барышни один звон в голове, там пусто, ноль! Стандартная деваха: косметика, мальчики и вечеринки - это все, что волнует ее в жизни. Ну, уж нет. Такой не отдам! Пока пререкался со своим несчастьем, успел заметить, с какой жадностью смотрит Михей на дружка Макса, как там его… а, Артема. Хм, а вот это уже интереснее. Сразу видно, что мальчик давно определился в симпатиях и он старше Макса, даже, кажется, в универе учится. Надо друга подтолкнуть, хоть одной проблемой станет меньше! Как ни старался держать себя в руках, все же эта малолетка смогла меня выбесить. Планы, видите ли, у них на ночь, дрянь! Так бы и рявкнул на нее, хорошо, что со мной был Михей, который быстренько меня вывел из кафе. А потом полвечера успокаивал. Черт, я точно свихнусь! Уснуть не могу. Стоит только подумать, что сейчас там, за стенкой, почти моего мальчика касается эта дрянь, так и хочется пойти и руки ей обломать. Интересно, как далеко они зашли? Просто трахаются или уже умеют ласкать друг друга, доводить до бессознательного состояния, знает ли она всего его чувствительные точки на теле, стонет ли мой мальчик, когда она берет в рот его член? И вообще, делает ли она ему минет? Р-р-р-р! Боги! Это убьет меня! Со всей силой бью подушку, слышу недовольный вздох. Михей встает, говорит, что идет покурить и настоятельно просит к его приходу успокоиться. Да как же это, блять, сделать-то?! Друг курил минут пятнадцать, интересуюсь у него, почему так долго? Тот лишь что-то бормочет и быстро засыпает на неудобном диване. Хм, странно… ну, да ладно. Самому спать пора… * * * Дни проходят на редкость однообразно. Замечаю, как что-то неуловимое поменялось в моем мальчике, не понимаю, к чему это приведет, но в душе радуюсь. Он стал более спокойным, наше общение вновь вернулось к привычному «учитель - ученик», меня уже и это радует. От него перестала исходить агрессия в мою сторону. В эти дни сам, без него навещаю Тамару Ивановну, говорим с ней долго и обстоятельно, женщина волнуется о внуке, и я ее понимаю. Уже почти середина года, и Макс не раз говорил, что не собирается идти в десятый класс, но так до сих пор и не решил, чего хочет по жизни, куда пойдет учиться. Она просит меня как-то подтолкнуть его к решению, и я заверяю, что сделаю все, что в моих силах. Мне удалось вскользь коснуться темы отношений Макса и его девушки, и я был очень рад услышать, что Тамара Ивановна, мягко говоря, недолюбливает Глобусову. Максим, оказывается, уже встречался с ней, но в начале года порвал с девахой все отношения. И теперь женщина огорчается, что они снова вместе. Ее слова навели меня на мысль, что парнишка это сделал специально, пытаясь, таким образом, отделаться от меня и, быть может, показать своему дружку, что занят… А если так, то можно надеяться, что большой любовью здесь не пахнет. Еще Тамара Ивановна поделилась со мной планами о грядущем дне рождения внука: Максимке скоро шестнадцать, значимое событие, для меня в том числе. Женщина давно откладывала деньги и хочет, чтобы ее внучок хорошенько повеселился. Как же она его любит! Пока я слушал ее, моя совесть сжигала изнутри. Мой бывший преподаватель полностью мне доверяет, советуется со мной… Что же случится, когда она узнает, что все это время я думал о ее внуке, но отнюдь не как об ученике? Возненавидит ли меня?! Я очень привязался к этой женщине, и еще со времен учебы бесконечно ее уважаю, и терять расположение Тамары Ивановны очень не хотелось. Бог ты мой, дай мне силы! * * * В последний день нашего с Максимом совместного проживания я постарался на славу, приготовил поистине шикарный ужин. Хотелось, чтобы у мальчишки остались хорошие воспоминания о проведенном вместе времени. Все шло хорошо, мы спокойно ужинали. Максимка наслаждался едой, а я им. Жадно ловил каждое его движение, пытаясь отложить в памяти, чтобы потом в тишине своей квартиры наслаждаться воспоминаниями. Выполняя данное бабушке Максима обещание, я специально спровоцировал парнишку, заставив подумать о своем будущем. Да, если честно, его признание о том, что он хочет стать поваром, очень удивило меня, показалось даже, что он ляпнул не подумав, но это уже не столь важно, главное, начало положено. Идея же недурна, у него действительно есть способности: об этом говорит его умение готовить кофе. Да, быть может, на этом его таланты и заканчиваются, но надеюсь, что у моего мальчика все получится. Будущее покажет. Сейчас главное - поступить, и желательно на бюджет. У Тамары Ивановны наверняка есть деньги на обучение внука, но зачем платить, если можно и даром, а то, что у него получится, я в этом уверен. Особенно, если ему помочь. На следующий день Макс попросил меня оставить его дома, и я легко на это пошел, от меня не убудет, а у него в расписании не столь важные предметы. Зато он квартиру приведет в порядок и порадует свою бабулю. На душе было пасмурно. Нет, я, конечно же, был рад за Тамару Ивановну, но так не хотелось расставаться с моим мальчиком. Я уже привык его будить каждое утро, а перед этим тихонько стоять рядом и любоваться им, смотреть, как он во сне смешно поджимает губы, хмурит свои бровки или чему-то довольно и очень мило улыбается. Эти ежеутренние полчаса были поистине незабываемы. И потом, смотреть на полусонного мальчика, такого теплого, домашнего, видеть как он, почти не открывая глаз, идет на кухню, на автомате варит на нас двоих кофе, идет мыться, и только после этого пьет чуть остывший напиток. Да, Макс горячий кофе не признает. И теперь больше не будет этого… Я снова буду просыпаться один… Становится нестерпимо больно… Но ничего, если у меня получится, то нас впереди ждет не одно совместное утро. Отвезти нас в больницу вызвался Михей. С другом мы больше не говорили о наших отношениях с Максом, он лишь иногда спрашивал: «Ну, как ты?». А я заверял, что держусь. Замечаю, что мой мальчик тоже невесел, о чем-то напряженно думает. И я лелею надежду, что он огорчен нашим расставанием. Когда уже подъехали к больнице, уже выходя из машины, поймал его взгляд. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь. Таким я еще его не видел, не знал. Он смотрел пристально, не отрываясь, так хочется его поцеловать… Но нет, нельзя. Душа поет, в сердце бьется надежда… Выхожу из машины, Макс чуть погодя, успеваю заметить, как странно смотрит на нас Михей. Черт, друг, только не вмешивайся, очень тебя прошу! Встреча бабушки и внука проходит на ура, знакомлю женщину с Михеем, друг врубает на всю свое обаяние, и просто уверен, теперь Тамара Ивановна будет не раз добрым словом вспоминать «Мишеньку». Паразит… умеет нравиться людям. Первый к машине бежит Макс, я вижу, что ему отчего-то неловко, успеваю заметить, как непозволительно близко подобрался к нему Михей, мой внутренний зверь тут же сделал стойку и зарычал, быстро иду к ним. Черт, что такое?! Что он творит?! Понимаю, что он успел что-то ляпнуть, и Максим замкнулся в себе. Таааак, придется с Михеем серьезно поговорить. По дороге домой говорим только мы с Тамарой Ивановной. И надо же, случается неприятный момент: женщина упоминает в разговоре Глобусову. Черт, как он на меня посмотрел! Чувствую, что предал его доверие… Оставшуюся дорогу мы провели в тишине. Скомкано попрощавшись с семейством Русиных, быстро ушел к себе и хотел было уже учинить допрос Михею, как друг неожиданно взбрыкнул и, отмазавшись свиданием, просто испарился из моей квартиры. Ух, паразит, чует, чем пахнет. Интересно, а когда он успел себе кого-то завести?! И ничего не рассказал, вот ведь… * * * Всю эту неделю наблюдал за своим чудом со стороны. Видел, как он по вечерам уходит на гулянки, знал, что он готовится к празднику. И вот в один прекрасный день он сам заглянул ко мне в кабинет после уроков. Честно, я очень удивился его приглашению, но в душе возликовав, быстро согласился. Я видел, как неловко было мальчику, и тихо смеялся над ним про себя. Боже, какой он все же ребенок. Готовясь к празднику, был поражен тем, что, оказывается, и Михей там будет, а идет он туда с Темой! Вот это уже интересно. Кое-как выпытав у друга, как же так получилось. Оказалось, Михей, по старой дружбе, пару недель назад заглянул в универ, где преподает его бывший наставник, который не раз уже подкидывал ему способных учеников. И вот там-то друг и встретил первокурсника Артема… Что было дальше, история умалчивает, друг пока отказался делиться подробностями, но я его отлично знаю и понимаю, что у бедного Темы просто не было ни единого шанса. Если же Михей что-то втемяшил в свою голову, он так просто не отступится. Впрочем, в этом мы с ним похожи. * * * В кафе мы пришли с диким опозданием, да и не стремились попасть на вечеринку вовремя. Пусть молодежь развлекается. Причина нашего опоздания была в неугомонном Михее. Я еле-еле их дождался, судя по ярко блестевшим глазам Темы и его румянцу, легко было сложить два и два, чтобы понять, чем занималась парочка. Впрочем, имеет смысл на них злиться? Еще вчера я успел заскочить к Тамаре Ивановне, уверить ее, что буду следить за внуком и не допущу плохого. И осторожно, между делом предложил, чтобы ее сокровище осталось ночевать у меня, обосновав это тем, что негоже будить ее среди ночи. Согласие было получено, на душе распускались розы. Все складывалось лучше некуда. Друга я не стал ставить в известность о своих планах, лишь сказав, что на мне лежит ответственность донести бренное тело Макса после вечеринки домой. В кафе было не протолкнуться. Куча подростков в разной степени опьянения, громкая музыка, танцы, смех… в общем, молодежь отрывалась. Свое чудо я быстро нашел в этой толпе и еле сдержался… Что он вытворял на танцполе! Я даже предположить не мог, что мой мальчик может так двигаться, смотрел и понимал, что если сейчас же не прекратить этот разврат, то я не сдержусь и изнасилую его в туалете. Видимо, Михей смог понять все по моему лицу. Он быстро прошептал Артемке просьбу привести Макса в адекватное состояние. Юноша оказался не дурак и начал действовать. Протолкавшись к другу, он увел его в туалет. По лицу Максимки я понял, что тот даже не осознал, кто его тащит на себе… Ррррр, накажу! Михей лишь посмеивался надо мной и спокойно попивал шампанское. Пока не было ребят, Плетнева быстро предупредила гостей о торте и о том, что нужно делать. Теперь все ждали, когда именинник вновь появится в зале. Прошло минут двадцать, и Макс, уже более трезвый, объявился. Тут же погасла светомузыка, музыку убавили, и в центр, покачиваясь, вышла Глобусова, а за ней официант с огромным тортом. Я видел, как был удивлен Максимка, как радостно он смеялся… И я был счастлив в эту минуту, счастлив за него. Через пару мгновений понимаю, что он кого-то ищет в толпе, его взгляд блуждает по друзьям и знакомым. Тут наши глаза встречаются, и он счастливо, как никогда прежде, мне улыбается. Бог ты мой! Мальчик, что же ты делаешь со мной?! Ну, нельзя же так, на меня смотреть и при этом так улыбаться… Не отпускаю его взгляд, иду сквозь толпу прямо к нему. Шум остается где-то далеко, ничего и никого не вижу, кроме этих ярко блестящих глаз. Мой мальчик весь светится … И я боюсь не сдержаться, поцеловать его прямо тут. Подхожу. Молчим, только смотрим друг на друга неотрывно, и лишь нехилый тычок в бок от Михея приводит меня в чувство. Быстро поздравляю его, а что дальше? Хочется обнять и поцеловать, но отдаю себе отчет, как это неуместно. Меня спасают его друзья, накидываясь на него, поздравляя и уводя того снова в пляс. Время идет, народ потихоньку расходится. Вылавливаю Артема и очень серьезно прошу не спускать глаз с Макса. Он говорит, что они хотят пойти погулять, разрешаю, но выбиваю обещание привести его ко мне вменяемым. Михей страстно целует Тему на прощание, при этом парнишка мило смущается. Уходим, даже не оглянувшись. Боюсь, если еще задержусь, то точно его никуда не отпущу, а это уже может мне выйти боком. * * * - Ты собираешься оставить его ночевать у себя? - уже у меня, попивая виски, при этом пристально глядя мне в глаза, спрашивает друг. - Да, - нет смысла врать. Михей - не дурак и уже все понял. - Влад… ты понимаешь, чем может все обернуться? - друг серьезен как никогда. - Да, - мне больше нечего сказать… умом понимаю, что собираюсь поступить совсем некрасиво, и чего уж там врать, подло, но больше не могу держать себя в руках. - Ты уже все решил, и тебя не переубедить, - грустно говорит Михей и смотрит на меня с жалостью. А вот этого, друг, не надо, не стоит жалеть меня! Молчу, лишь посылаю ему усмешку. - Черт с тобой! Но запомни! Вся ответственность на тебе, если ты сделаешь это, ты за него в ответе! - Я знаю… Я готов к этому. Я смогу, - смотрю уверенно, не отступлюсь. Пусть потом меня забросают камнями, посадят, осудят… пусть… - Мммм, какой же ты дурак, - устало тянет друг и наконец-то замолкает. Смотрим в тишине телек, неспешно пьем виски и ждем наших мальчиков. Через час Михей не выдерживает и звонит. По разговору понимаю, что Теме. - Они в парке, но им уже холодно, сейчас проводят Наташку и пойдут домой, - ставит меня в известность друг. - Пусть возьмут такси, нечего им ночью шляться по городу, деньги я отдам. - Я сам отдам, нечего платить за моего мальчика, - ухмыляется друг и тут же перезванивает Теме. Проходит еще минут сорок, и наконец-то я слышу звонок в дверь. Почти бегом подрываюсь, но Михей меня резко тормозит. - Блять! Влад, да прекрати ты себя вести как подросток! Будь спокойней! Где, твою мать, твои мозги! - бурчит друг и, обходя меня, сам идет открывать дверь. Слышу голоса в прихожей, потом смех Макса. Делаю пару вздохов и иду к ним. Друг прав, веду себя, как полоумный. - Как погуляли? - первое, что спрашиваю, глядя лишь на Макса. - Отлично! - его глаза пьяно блестят, щеки порозовели от мороза, а весь он такой… ммм… ХОЧУ! - Так, быстро греться и пить горячий кофе! - приказываю учительским тоном и помогаю моему мальчику снять верхнюю одежду. При этом незаметно беру его холодные ладошки в свои и начинаю греть. Макс пару секунд неотрывно смотрит, потом очень мило краснеет, вырывается и быстро уходит в кухню. - Где у вас турка? - спрашивает он чуть охрипшим голосом, стараясь не смотреть на меня. Встаю рядом, достаю все, что нужно, из шкафчиков, наблюдаю, как он неторопливо начинает свое действо… Дышу им, хочется обнять, зацеловать и никогда не отпускать. Позади резко раздается многозначительный кашель. Оборачиваюсь и кидаю злой взгляд на этого обормота, а Михей лишь гаденько улыбается. Садится на одну из табуреток, при этом тянет Артема к себе на коленки. Парнишка краснеет, но с довольной моськой усаживается. Артем с Михеем в полголоса обсуждают вечер, Максимка иногда что-то дополняет, а я сижу на соседней табуретке и любуюсь им. Через несколько минут понимаю, что он совершенно органично вписывается в мою кухню, и уже мысленно вижу, как он, сонный и разнеженный после ночи со мной, будет так же готовить кофе уже нам двоим. Из моих фантазий меня выводит мое чудо, ставя кружку с кофе передо мной. - Спасибо, - шепчу ему в ушко, когда он наклоняется. Макс тут же снова краснеет и немного неловко присаживается рядом со мной на единственный свободный стул. Пьем кофе и молчим. Кидаю взгляд на друга, понимаю, что Михей, не теряя времени, наслаждается ситуацией. Его загребущие ручки уже давно хозяйничают под рубашкой у Темы. Перевожу взгляд на моего мальчика. Мне интересна его реакция. Мальчишка сидит с широко распахнутыми глазами и тяжело дышит. Тааак, пора вмешаться. Встаю, тяну его за руку за собой и иду с ним в дальнюю комнату. Она почти пуста. Кроме кровати там нет ничего. Я редко ей пользуюсь, даже когда Михей ночует у меня, предпочитаю спать с ним в комнате, на раскладном кресле. - Я договорился с твоей бабушкой, ты останешься у меня, - сообщаю ему, закрыв за нами дверь и облокотившись на нее. Пристально слежу за его реакцией. Вижу, как он теряется, не знает что сказать, отворачивается от меня… осторожно, как будто кровать может ему что-то сделать, садится на самый краешек, не поднимая глаз. - Хм, понятно. Да, спасибо, так, наверное, будет лучше. Не стоит ее будить, - чуть слышно говорит он, так и не посмотрев на меня. - А как Тема с Михеем? Они тоже будут ночевать здесь? - чуть запинаясь, спрашивает он, при этом еще сильнее краснея. О, мой бог, помоги мне сдержаться! Подсаживаюсь к нему и тихо отвечаю: - Да, они будут спать в другой комнате. Но нам придется ночевать вместе. Ты против? - все, я все сказал. Назад пути нет: либо он говорит «Да», либо «Нет». Мальчик - не дурак и уже почти трезв, чтобы понять мой намек. Ну, что же ты молчишь?! - Максим? - тороплю его, но ласково нежно. - Нет, не против, - почти на выдохе говорит он так тихо, что мне приходится еще ближе наклонится к нему, дабы расслышать его ответ. Вдруг он резко поднимает голову и сам - сам! - тянется ко мне за поцелуем. Сижу, замерев, боюсь спугнуть. Он осторожно, чуть прикасается своими губами к моим, они у него чуть дрожат, постепенно он вбирает, его поцелуй становится все бесцеремоннее, он давит на меня губами, прося впустить его, ответить… Все, мои тормоза отказали окончательно, со стоном приоткрываю рот и уже сам целую, сильно, страстно. Целую, обхватываю его одной рукой, прижимаю сильнее к себе, затаскиваю на колени. Мои руки живут отдельно от моего разума, они уже под его свитером. Силой провожу по тонким позвонкам, глажу, мну бока, одна рука перебирается на его грудь, осторожно обвожу соски, чуть щипая их, и слышу, как музыку, благодарный стон. Максимка елозит на мне, стонет, почти не переставая, отпускаю его губы, перехожу на сладкую шею, целую, покусываю и снова зализываю, прося прощение за несдержанность. Он стонет просто божественно, такой импульсивный, отзывчивый в моих руках. Мну его всего, быстро срываю с него свитер, целую каждый сантиметр его кожи. Как же я долго этого ждал! Стону сам от переизбытка чувств, снова возвращаюсь к его губам. Вскоре под моими руками мальчишка уже не стонет, а почти хнычет, его естество упирается мне в живот, и я понимаю, как ему сейчас нестерпимо больно. Самому не лучше. Резко переворачиваю его, он чуть слышно вскрикивает от неожиданности. Кладу на кровать, одним движением снимаю джинсы вместе с трусами. Заставляю себя на миг отпрянуть и любуюсь им. Совершенно обнаженный, такой доступный, с потемневшими от желания глазами, с припухшими губами… Воплощение разврата! Под моим жгучим и голодным взглядом Максимка краснеет, пытается прикрыться руками. Перехватываю их: - Не надо, ты такой красивый, я так хочу тебя, - нежно шепчу ему на ухо и начинаю вылизывать мочку, чуть покусывая ее. Он снова стонет, закатывает глаза и открывается передо мной весь, как будто говоря: вот я, весь твой, возьми меня! Возбуждение вновь накрывает волной. Перед глазами марево, в ушах - его стоны. Облизываю его, не торопясь, с толком, с расстановкой. Хочу попробовать всего, насладиться моментом. Чуть задеваю его член, Макс вскрикивает и подается бедрами вверх, беззвучно умоляя о ласке. Не заставляю его ждать, ложусь между его ног и сразу же беру в рот. Стон, непозволительно громкий, срывается с его губ, мальчишка в шоке распахивает глаза и смотрит на меня неверяще. Чуть усмехаюсь, смотрю ему в глаза и не останавливаюсь. Заглатываю глубоко, сосу медленно, чтобы дать почувствовать все грани наслаждения. Через пару минут такой пытки Максимка, чуть не хныча, умоляет быстрее, и я слушаюсь, начинаю яростно сосать. Его хватает ненадолго, с протяжным стоном он изливается мне в рот. Глотаю все до капли, ласково целую его в упругий живот и ложусь рядом. Только сейчас осознаю, что я даже не разделся. Макс тяжело дышит, открыв рот, сильно зажмурившись. Даю ему пару минут на то, чтобы придти в себя, и снова обнимаю. - Все хорошо? - тихо спрашиваю, когда его дыхание чуть выравнивается. - Да, - так же тихо шепчет он и снова целует сам. - Можно? - тихо и неуверенно спрашивает, оторвавшись от меня, и тянет руки к моей футболке. - Тебе… можно все, - со смешком отвечаю. Дурачок. Мальчишка приподнимается, стягивает с меня футболку чуть дрожащими руками, расстегивает болты на джинсах, стягивает их вместе с трусами. Я неожиданно для себя стону в голос, мой член просто горит от желания, и сейчас, высвободившись, приносит мне долгожданное облегчение. Я не тороплю его, с замиранием слежу за его реакцией, за тем, как он осторожно обхватывает мой член и начинает чуть подрачивать его. Меня хватает всего на несколько секунд, и снова опрокидываю его, ложусь сверху и трусь об его горячее тело. Снова жарко целую, лижу, обсасываю все, до чего могу дотянуться, не переставая тереться об его живот. Через какое-то время мальчишка снова возбуждается. Я просовываю между нашими взмокшими телами руку, обхватываю оба члена и начинаю яростно дрочить, в такт движениям почти насилую его рот. Надолго нас не хватает: несколько минут, и мы оба кончаем с громким стоном. Сил нет, в голове пусто, а на душе, как никогда в жизни, хорошо и спокойно. Макс, чуть повертевшись, быстро засыпает, доверчиво уложив свою голову мне на плечо. Смотрю на него и не верю в свое счастье. Не замечаю, как сам проваливаюсь в сон.