Мое чудовище

Глава 9. POV Влада. Сколько себя помню, всегда хотел преподавать детям. Видеть их заинтересованные мордашки, то, как светятся их лица, когда впервые получается что-то сложное, или помогать, когда возникают проблемы, направлять по верному пути, подсказывать, и, самое главное, не дать сбиться и не запутаться в этом безумном мире. Наверное, так сказалось на мне мое холодное и отчужденное детство. В свое время мне очень не хватало тепла, обычного человеческого тепла и понимания, только позже, когда я уже достаточно вырос и понял, что от судьбы, в принципе, ждать нечего, в моей жизни появился такой человек как Михей. Его перевели в наш детдом, когда мне было четырнадцать. Трудный возраст, очень. Особенно для озлобленных, голодных пацанов, которые, по сути, жили на улице. Да, нам было, где ночевать, было, что есть… но, как вспомнишь, на чем мы спали и что мы ели, по телу пробегает волна омерзения. Тогда я был молчаливым, тихим, осторожным и замкнутым ребенком. Сколько себя помню, я всегда жил в приюте и с самого малого возраста понял, что чем тише ты ведешь себя, тем легче тебе живется. Всегда в компаниях есть лидеры, я никогда даже не стремился попасть в эту категорию ребят, ни в лидеры, не в их окружение. А уж тем более, боже упаси, стать в оппозицию вот такой вот «крутой» касте. Я видел, как молодые и уже отмороженные на всю голову пацаны ломали моих одногодок, тех, кто еще что-то хотел доказать или еще не успел понять все законы нашего дикого мира. Мира детдома. Нет, не было никаких диких сцен с изнасилованиями, как часто любят показывать на ТВ, никто не стремился отнять чужую хрупкую детскую жизнь, но… морально умели ломать очень хорошо, особенно вот таких вот деток, каким был Михей. Его родители разбились на машине, и, к сожалению, родственников, как в тот момент всем казалось, у него никого не осталось. И его распределили к нам. Не знаю, почему именно тогда впервые в жизни я вылупился из своей скорлупы замкнутости, из своего так лелеемого одиночества… Но что-то было в этих карих лучистых и пусть на тот момент, когда мы встретились, очень грустных глазах такое цепляющее, что я впервые на своей памяти заступился за новенького. В ту ночь ему собирались устроить «темную», как было заведено у нас. Такое вот «приветствие» наших ребят. Как говорил Колька Смирнов, тогдашний лидер этой гоп-компании, они так делали только для блага, чтобы вот такие домашние мальчики понимали, что больше ничего не будет, как раньше, и пора вырасти и узнать, какой же поганый и жестокий мир их окружает. Ничего страшного, по мнению пацанов, они не делали. Ну, подумаешь, резко подняли с кровати до сих пор ошеломленного парня, который пока не свыкся со своим новым статусом. Подумаешь, завернули его в одеяло и непонимающего, дико кричащего отнесли в душевые, там связали и собирались бить. Всем скопом. Как звери, которые были готовы накинуться на домашнего ребенка по первому приказу лидера. Тогда я, как и многие, проснулся от его криков о помощи. Такое уже много раз было на моей памяти. И всегда история имела два конца: либо мальчишка после испытаний закаливался и довольно легко вливался в такие вот компании по «интересам», либо становился просто тенью, стараясь выжить и не привлекать к себе внимания. Я не смог стерпеть. Не знаю, чего ожидал от своего вмешательства, но явно не того, что произошло. Когда я зашел в душевую, Михея уже начали бить. Губа его была разбита, на скуле наливался синяк. Двое держали связанного метавшегося мальчишку, а каждый из банды Смирнова подходил и делал пару ударов, и так должно было продолжаться по кругу. Сейчас били только руками, но я знал, что дальше должны были пойти в ход и ноги. [i]- Смирнов! - мой окрик оказался резким и громким, я даже сам немного вздрогнул от неожиданности, парень, что заносил в тот момент кулак для удара, резко замер и с опасением обернулся ко мне, но когда понял, кто перед ним, тут же расслабился и собирался продолжить свое «увлекательное» действо. - Стоять! - это уже был окрик Смирнова. - Что ты тут забыл, Влад? - чуть прищурив болотно-зеленые глаза, холодно спросил он меня. - Хватит! - я не просил, не приказывал, зная, как надо говорить с ними. - Да? И почему мы должны тебя послушаться? - хмыкнул Колян, а его свора заржала. Ник, тот парнишка, которого я остановил, снова занес руку для удара, но его опять остановил окрик Коляна и еще и затрещина. - Стоять, я сказал! - прорычал он на «товарища» и снова обернулся ко мне. - Что ты можешь предложить мне за него? - нагло, но в то же время, как будто с надеждой, спросил парень, и, приглядевшись, я понял, что в его болотных глазах действительно светится надежда…[/i] В тот момент мысли в голове, до этого метавшиеся в хаотическом порядке, резко встали на место, и после минуты молчания я точно знал, что ему предложить. Я предложил шанс, шанс на достойную жизнь. Ведь после детдома только единицы выбирались в люди, начинали жить, как все, а иногда и лучше, и я знал, что могу помочь ему приблизиться к этой заветной мечте любого детдомовского ребенка. Я всегда хорошо учился, мне было действительно интересно, друзей у меня никогда не было, и все свои утешения я находил в книгах и учебниках. В то время уже случилась перестройка, только отшумели горячие девяностые, страна потихоньку начинала выбираться из застоя, и государство вспомнило об обездоленных детях. Точнее, были очередные выборы, и кому-то нужны были голоса… Так вот, нам всем объявили о том, что лучшим ученикам гарантированы престижные места в хороших университетах страны. Один из редчайших шансов выбраться из этой грязи. И Смирнов тогда на удивление быстро меня понял. Так мы заключили с ним договор: я его учу, помогаю во всем, в чем можно, а он оставляет новенького в покое. Кстати, через много лет Колян признался мне, что все равно бы сильно не тронул Михея, даже если бы я ничего не смог ему предложить. Одной моей просьбы для него было достаточно, но он не мог тогда так подорвать свой авторитет в глазах своей стаи. На мой вопрос «почему?» парень ответил мне, что он знал меня всю жизнь, и только тогда я понял, что все менялись в нашем детдоме, кого-то переводили в другие, кого-то усыновляли, хотя это большая редкость, у кого-то находились какие-то родственники, чьи-то родители выходили из мест заключений, что бывало часто, и дети возвращались в семью… Все менялось… Но только мы со Смирновым были неизменны: оба с самого малого возраста были в этом детдоме, всегда где-то рядом. Честно, тогда я совершенно не придавал этому факту значения, но, как оказалось, именно Колька был моим тайным ангелом-хранителем. Он всегда незримо для меня оберегал меня, защищал перед другими, и именно поэтому меня никогда толком и не трогали. После той ночи началась наша странная дружба, моя, Михея и Кольки. С Михеем мы очень быстро сошлись и нашли взаимопонимание, с ним просто по-другому и нельзя было. Он, когда отошел от своей трагедии, снова стал собой, веселым, немного бесшабашным и просто совершенно незлопамятным ребенком. С Коляном, поначалу, наши отношения походили лишь на сделку, каждый вечер часа по два-три я тратил на его обучение, в чем помогал и Михей, так как он, как выяснилось, тоже довольно хорошо учился. В первое время мы учили его азам, вспоминали все, начиная с первого класса, где-то через месяцев пять-шесть мы нагнали нашу программу, и уже Колька учился с нами наравне. Ему было очень сложно, я это прекрасно видел, но меня просто восхитила его целеустремленность, настойчивость и просто несгибаемый характер. Смирнову было сложно не только в учебе, но и со своими друзьями, а, точнее, бандой. Его шайка не понимала таких резких перемен в своем лидере, если поначалу они только огрызались и старались вернуть Коляна в свои ряды, то потом Ник, тот, кто так и не ударил Михея, вызвался быть новым лидером обезглавленной компании. Мы тогда с Михеем активно помогали Коляну во всем, даже в наведении порядка в его уже экс-банде. В конце концов, где-то через месяцев восемь, конфликтная ситуация вылилась в омерзительную драку. Колян с Ником дрались один на один, никто не вмешивался в их разборку, всем было ясно, что пора раз и навсегда все решить. По итогу драки оба пацана оказались в больнице, а весь наш блок был надолго наказан. Но это того стоило. Колян тогда победил, раз и навсегда отбив желание у пацанов вмешиваться в его и нашу жизнь. Но из банды он вышел, и Ник все же возглавил ее, правда, нас больше так и не трогали. Шло время. Мы учились, по вечерам бегали по городу, стараясь найти любую подработку, просто отдыхали и дурачились. Много всего у нас было, разные случаи происходили с нами, и мы даже не заметили, как стали лучшими друзьями. Колян и Михей совершенно преобразили меня. Я больше не замыкался в себе, чувствуя себя намного увереннее в общении с ребятами. Колька же стал намного мягче, добрее, благодаря нашей дружбе, а Михею мы помогли пережить его боль от потери родителей. Прошло два года. Наступил самый важный для нас момент в жизни. Даже боюсь вспомнить, каких трудов он нам стоил, сколько было нервов и криков, но мы все втроем сделали это! Каждый из нас получил грант на поступление в Университет. Я выбрал педагогический, Колька - инженерно-строительный, а Михей - архитектурный. Нам всем дали по комнате в общаге, мы уже готовились переезжать и вступать во взрослую жизнь, как случился апокалипсис, как нам казалось на тот момент. У Михея нашлись живые родственники, а именно, старший брат его бабушки по линии отца. Как оказалось, он жил во Франции и совершено не знал, что дети его сестры погибли, что случайно выяснилось спустя почти три года. Так как Михей был еще несовершеннолетний, права голоса он не имел, то его, считай, насильно увезли в другую страну. Конечно, при любом удобном случае мы созванивались, даже с Коляном сбросились и купили самый простой ПК, часто писали ему, но… все уже было не то. Мы остались вдвоем и, честно, первое время даже не знали, как жить без улыбчивого, вечно сияющего и вообще… Как теперь без Михея? Но человек - существо странное и привыкает ко всему. Так и мы привыкли к отсутствию Михея. Нет, это не говорило о том, что мы перестали с ним общаться, но теперь мы могли рассчитывать только друг на друга. Где-то через год после отъезда Михея в моей жизни случился новый поворот, причем, как мне тогда казалось, не самый лучший. На одной из студенческих вечеринок я познакомился со старшекурсником, Гришей Мироновым. Сам не понимаю, как так случилось, но он мне понравился, именно как мужчина. До этого я никогда не интересовался своим полом, и это открытие стоило мне много нервных клеток. Через месяц знакомства мы переспали, и тогда я думал, что вот оно, это чуть ли не навсегда, то, что я так долго ждал в своей жизни. На тот момент Колька уже год, как встречался с девушкой, у них были просто волшебные отношения, и, если честно, я по-доброму завидовал другу, мне тоже безумно хотелось тепла и уюта в душе, хотелось очень сильно кого-то лично для себя, своего собственного. Может, именно из-за этой жажды я так бездумно повелся на Гришку… он был замечательным, веселым, галантным, интересным собеседником… и абсолютным кобелем, как я выяснил, жаль, что поздно… Открыли глаза на его блядство мне наши общие знакомые. Они говорили, что пожалели меня, типа, и так мне досталось в жизни, а Гришка совершенно не тот, кто мне нужен. Было больно и плохо… помню, запасшись заранее бухлом, заперся я у себя в комнате дня на четыре и заливая свою личную трагедию. На постоянный стук в дверь не обращал внимания, курил, пил, спал и снова по кругу. Вывел меня из запоя, конечно же, Колька. Он переполошился на второй день, потому что я не отвечал на его звонки, а потом у меня тупо сел телефон. Примчался в универ, там ему сказали, что я не посещаю занятий, и одногрупники поведали ему мою историю… Сколько я тогда выслушал… Точнее, поначалу, он взломал дверь ко мне комнату, вызвал неотложку, и уже, когда я в больнице пришел в себя, мне довелось увидеть просто невменяемого друга. Орал Колька долго и много, таких выражений я даже по молодости от него не слышал. Я ведь дурак был, и не признался другу, что «я теперь немного не такой, я теперь немного голубой», и за это мне попало в первую очередь. Нет, не за то, что я поменял ориентацию, а за то, что не признался. Где-то неделю я приходил в себя в больничке, и когда приехал в общагу, мне тут же рассказали, какой кипишь устроил мой друг в общаге. Он выловил Гришку и довольно убедительно «уговорил» его больше ко мне не то, что подходить, но даже на глаза не попадаться. Как в последующим выяснилось, Коля был чрезвычайно красноречив и Гришка проникся… парень перевелся в другой универ, и я его больше никогда не видел… Так и закончилась моя первая любовь. Этот случай еще больше заморозил мое сердце, теперь там точно не был места ни для кого, кроме Кольки и Михея. Михею я все рассказал. Орал он даже похлеще Коляна, грозился приехать и надрать мне задницу. Мы с Коляном тогда только усмехнулись, честно, с каждым прожитым днем нам все меньше верилось, что друг к нам вернется. Правильно, зачем? Там у него родня, которая его очень хорошо приняла, там учеба, намного лучше, чем тут, да и вообще, заграницей возможностей намного больше, чем у нас тут. Шли года, я менял парней, как перчатки, всегда теперь был в активе, и никого близко не подпускал к своей душе. Колян на нашем пятом курсе женился на своей Катьке, чему я был очень рад. Эти двое действительно нашли друг друга. Поначалу родители невесты не хотели принимать без роду и племени парня, но Колька их убедил и доказал, что он - именно то, что необходимо их обожаемой дочуре. После универа Колька устроился работать инженером в компанию отца Кати, и сейчас является его замом. Я же на своем пятом курсе познакомился с удивительным человеком, Русиной Тамарой Ивановной. Эта женщина была зам. зав. кафедры, и именно у нее я защищался. По мере подготовки к защите дипломного проекта, нам приходилось тесно общаться и часто видеться. Мы сами не заметили, как вопросы о теме диплома часто переходили на более личные, и со временем мы уже многое знали о жизни друг друга. Наверное, впервые в жизни я так доверился кому-то из старшего поколения. И сам узнал о жизни этой сильной женщины, о ее трагедии в семье. Она потеряла сына и невестку, и на ее попечении остался внук. Как говорила Тамара Ивановна «совершенно чудесный ребенок, но, к сожалению, трудно управляемый». После полугода общения с женщиной мне казалось, что я уже заочно был знаком с Максимкой. Получив диплом, я устроился в маленькую школу в пригороде, но даже этому был рад. Да, зарплата копеечная, но мне нужен был опыт, и я брал подработки, старался, как мог, и на жизнь мне хватало, а, точнее, просто было, что есть, но и это было уже счастьем. Кстати, я был учителем информатики, именно тот первый ПК, который мы купили с Коляном, был тем, что определило, чему именно я хочу учить детей. Я просто заболел компьютерами и программами для них. Конечно, денег на новые игрушки у меня не было, но я старался постоянно быть в курсе всех обновлений, примочек и гаджетов. С Коляном мы виделись уже реже, но друг старался меня не забывать и помогать по мере сил, постоянно повторяя на мои отказы, когда он совал мне денег, что если бы не я, то он давно бы уже сидел в местах не столь отдаленных, и это в лучшем случае. Приходилось с ним соглашаться и, скрепя сердцем, брать наличные. Так прошел еще один год. И однажды утром в субботний день в моей жизни снова появился лучик счастья, нет, даже солнце счастья! Ко мне завалился Колян, а вместе с ним… Мишка… Михей… друг! Не знаю, как не умер от счастья в тот день. Помнится, обнимал его, нет, просто душил в своих объятьях, а эти двое ржали надо мной. Я тогда уткнулся в плечо Михи, боясь, что вот еще секунда и я просто расплачусь, как девчонка! Как потом выяснилось, Михей приехал пока только на время, а именно, разобраться с наследством. Ведь от родителей ему осталась квартира и какая-то доля в бизнесе отца. Остался жить Михей у меня. Тогда я обитал в комнате в коммуналке, что мне досталась от государства. Много дней и ночей мы говорили друг с другом и все не могли наговориться. Я смотрел на этого уже почти мужчину и просто не мог поверить, что тот мальчик с лучистыми карими глазами вырос, превратившись в довольно высокого, с меня ростом, а я был почти метр девяносто, и красивого парня. Он рассказывал о своей жизни там, за бугром, но не все было так гладко, как нам казалось. Да, родственники приняли его, даже оплатили учебу, помогали во всем, но они были не такие, чтоб очень богатые, обычная среднестатистическая семья. К тому же у них были и свои дети и внуки, кто так же нуждался в заботе. И решил Михей, что лучше он все же вернется на родину, продаст квартиру родителей, купит себе поменьше и постарается начать собственное дело. Где-то полгода Михей решал все свои дела, потом снова уехал во Францию, чтобы еще через пару месяцев уже вернуться навсегда. Я во время его отсутствия преподавал, подрабатывал и помогал ему собрать все документы для открытия фирмы. Колян помогал нам так же, его, наращенные за годы в бизнесе, связи очень помогли. И вообще, у них получился прекрасный тандем, Михей рисовал, а Колька строил. В будущем, когда Михей наконец открыл фирму, именно компания Коляна была первым его заказчиком. Сейчас, в компании у Михи уже трудится целый полк начинающих дизайнеров, архитекторов, и вообще, одна сплошная креативная молодежь. Я же попытался сделать первый свой сайт, и, что удивительно, у меня настолько удачно вышло, что постепенно начали поступать заказы. На первую свою большую заработанную денежку я купил себе давнюю мечту, а именно, мотоцикл! Как эти двое орали, это надо было слышать! Так долго возмущались! Ужас! Но я стойко пережил их недовольство и все же отстоял свое право на владение железным конем! Прошло еще какое-то время, и я смог наконец продать свою ужасную комнату, добавил от заработанных от сайтов денег и купил себе отдельную квартиру! Счастье на тот момент просто переполняло меня! Все очень удачно получалось: и квартира не на отшибе города, в очень хорошем районе, и в ближайшей школе я сразу же смог найти себе место. Конечно, Колян и Миха в один голос орали, чтобы я уже заканчивал свои глупости по поводу преподавания и уже всерьез занялся разработками сайтов и программ, но не мог я этого себе позволить, все же мне нужно было видеть чуть ли не каждый день деятельность моего труда, живое общение, а именно, детские лица, обращенные на меня! Вот только радость моя была не долгой. Не знаю, каких богов я смог обидеть в своей жизни, но мне послали кару в виде Русина Максима Игоревича. В первую нашу встречу я почти не обратил на него внимания, только удивился, какая у нас беспардонная молодежь пошла. Во второе столкновение я чуть больше присмотрелся к парнишке, это ведь надо же, как тесен мир, нахаленок мой сосед! А дальше… честно, я не понимаю, почему, но я стал выделять его из всех своих учеников… может потому, что остальные мне казалась именно детьми, со своими проблемами, заморочками, но все же детьми. У Максима же глаза были… да, вот оно! Они были такие же, как у нас всех, детдомовских. Одиночество плескалась на дне удивительных ярко-карих с мелкими вкраплениями глаз. Михей, когда увидел в первый раз парнишку, тут же назвал его волчонком, и в дальнейшем Максимка не раз доказывал, как ему сильно подходит эта кличка. С каждым днем я все больше и больше присматривался к парнишке и прикипал к нему. Мне очень сложно кого-то близко подпустить к себе, но если это происходило, то, я уже старался никогда не отпускать от себя такого человека, может, эгоистично звучит, не буду спорить, какой есть. Потом он начал пропускать мои уроки, и я понял, что перегнул палку, но остановиться уже не мог, мне просто нужно было его видеть и знать, где он? Что с ним? Так и получилась та безобразная сцена в подъезде, и его озлобленный и горький крик о том, что он сирота. Меня как молния ударила! Русин! Русин Максим Игоревич! Русина Тамара Ивановна и ее погибший сын Игорек! Бог ты мой!!! Каким я был идиотом! Ведь должен был сразу понять и, главное, вспомнить, но не бывает таких совпадений! В тот же вечер пошел в гости к Тамаре Ивановне, женщина была очень рада видеть меня. Мы долго говорили за чашкой чая, и я предложил ей помощь в воспитании мальца. На вопрос Михи, зачем мне это все надо, тогда я еще не мог ответить зачем, но знал, что надо! Так и началось наше странное общение. По началу Максимка, кажется, впечатлился и стал более осознанно вести себя, его учеба намного улучшилась, и, честно, я расслабился… Так привык его видеть, каждый день наблюдать за ним, знать, что у него происходит на душе… что допустил ошибку… Боже, не знаю, какие демоны вселились меня! Хотя, нет, знаю… Наступили каникулы, Колян позвал нас с Михеем на дачу, мы отлично провели там четыре дня, увидели просто шикарную малышку Дашку, ей уже исполнился год, ужасна похожа на Коляна… все было хорошо… но вот… я просто безумно скучал по маленькому хищнику, по своему волчонку. Михей видел, что со мной что-то происходит, и, может быть, именно наш разговор так запал мне в душу, и мое подсознание сыграло со мной злую шутку… [i]- Влад, что с тобой, ты тут и как будто тебя рядом нет? Где твои мысли летают? Неужели новая пассия? - Михей сел рядом со мной на ступеньку перед домом. Стояла глухая ночь, мы уже хорошо выпили, завтра возвращаться в город. Я тут же облокотился на друга, неосознанно ища тепла, на улице все же не май месяц, и было порядком холодно. - Глупости, ты же знаешь, что как я устроился в новую школу, у меня никого нет, - я отпил еще холодного пива и затянулся. - Вот поэтому и удивляюсь, может, тебе пора кого-нибудь завести, - шутливо воскликнул Михей, сильнее прижимая меня к себе. - Пф… ты так говоришь, словно мне животное надо завести! - Кстати, о животных… а не скучаешь ли ты по своему волчонку? - на грани слышимости очень серьезно спросил Михей. Черт. Вот всегда он так. Прекрасно меня понимает и точно знает, что меня гложет. - Может быть, ты и прав… - Влад, ты понимаешь, что такое не очень нормально, что ты не можешь надышаться на пятнадцатилетнего пацана? - что-то мне не нравится, какой оборот принимает наш разговор. - Не говори ерунду! Это совершенно не то! Просто я прикипел к нему так же, как однажды к тебе! Он что-то вроде младшего братишки, который именно сейчас требует к себе очень пристального внимания! - черт! Только не так! Не могу же я действительно заинтересоваться мальчишкой, почти ребенком? Нет! Точно, нет! - Смотри осторожней, Влад… главное, сам не обманись в своих чувствах… - тихо заметил друг, поднялся и пошел в дом.[/i] В ту ночь я еще долго не мог уснуть и ковырялся в себе, пытаясь понять, что же я испытываю к Максиму. Но так, ни к чему и не придя, уснул. На следующей день мы вернулись в город. Чем ближе подъезжали к моему дому, тем сильнее меня трясло, просто лихорадило. Не было еще такого, мне просто до безумия нужно было именно сейчас увидеть эти необычные глаза, ямочки на щеках, милую улыбку… Черт! Бог ты мой! По пути, совершенно на автомате, дабы немного отвлечься от своих мыслей, не заметил, как выпил три бутылки пива и меня малость развезло, да, именно так, я и могу оправдать свои последующие действия. Но помогите мне, Боги! То чувство, что поглотило меня, стоило только обнять моего волчонка, почувствовать его запах, тепло его тела… честно, крышу у меня сорвало! И огромное спасибо Максимке за то, что он меня тогда оттолкнул, не знаю, до чего бы я мог довести, но мне даже страшно об этом думать! Те дни, пока его не было, я просто не находил себе места от беспокойства: «Что он подумал? Как мог воспринять то событие? Как теперь он будет ко мне относиться?» - скачущие мелкими блохами мысли просто не давали покоя! Я корил себя в своих действиях, просто сжигал заживо! В тот день, когда он должен был приехать, я почти с рассветом занял позицию на лестнице. Пусть это казалось глупым и совершенно по-детски выглядело, но мне было необходимо с ним поговорить, как-то попытаться объяснить свои действия. Я понимал, что Макс - не юная наивная дева, да и сам он говорил, что уже давно ведет интимную жизнь, и, в принципе, все должен был понять, но я надеялся, что он смог бы простить меня… не придать значение моему поступку! Было тупо страшно, что он может пожаловаться бабушке на меня за домогательство! А подвести доверие Тамары Ивановны я не хотел, это точно! Но больше всего я боялся того, что больше не смогу так часто с ним общаться, не смогу видеть его каждый вечер, говорить с ним… Я уже понимал, что со мной, но до последнего старался выкинуть грязные мысли из головы… И тогда случилось страшное: я увидел, как Макс прощается с каким-то своим другом, как тот неизвестный мне пацан, который, кстати, старше моего волчонка, берет его руку, так долго удерживая ее… и так непозволительно близко к нему стоя. Все. Это было последней каплей. Со мной такое впервые произошло, я вообще-то довольно не эмоциональный человек, и всегда гордился умением держать себя в руках, но тут, как говорится, Остапа понесло… Точно не помню, что я ему ляпнул… но реакция моего мальчика меня тут же отрезвила, а дальше его удар… думал, нос мне сломал, поганец… В тот же вечер позвонил Михею и вызвал к себе… Представляю, как все выглядело со стороны: я полупьяный, с разбитым носом и бредом, который нес… На утро было очень стыдно. Честно. В последний раз таким злым Михея я видел только после той истории с Гришкой, точнее, тогда я его только слышал, а сейчас и видел. Так этот предатель, как оказалось, позвонил и Коляну, и с самого утра у меня были гости, не сказать, что приятные… Такого я от них наслушался… просто жуть. В итоге эти монстры выбили из меня обещание не подходить к Максимке даже на пушечный выстрел, а на уроках не сметь его замечать. Все. Только отношения «учитель - ученик». Я понимал, что друзья правы, и согласился на все. Кто бы знал, как сложно было пережить последующие две недели! Видеть его только четыре раза в неделю, не сметь к нему подойти… да я даже смотреть в его сторону боялся! Но знал, что он начал очень активно общаться со своим новым другом, видел их частенько вместе. Такой ревности я еще не испытывал! Черт, да я сам себе был противен от выворачивающих душу наизнанку мыслей и желаний, но поделать уже ничего не мог. Не успел! Отрицать стало уже глупо. Мне нужен волчонок! Со своим вздорным характером, дурными привычками, с огромным гонором! НУЖЕН!!! Весь и без остатка! Когда терпение мое было уже на исходе, а руки просто горели от желания кое-кому набить морду, случилось непредвиденное. Тамару Ивановну положили в больницу. И там, видя, как мой мальчик переживает, как он тут же растерял весь свой гонор и спесивый нрав, его слезы… я тогда просто поклялся, что Максимка будет моим и я смогу сделать его счастливым. Пусть меня закидают камнями, пусть скажут, что я больной извращенец! Но он будет моим! Мне так мало отмерила судьба, у меня никогда ничего не было «моим», даже мои друзья… у Кольки уже семья, Михей пока бродит по жизни один, но и у него появится кто-нибудь… что самое смешное, мы пока не знаем, кто, ведь друг, как выяснилось, бисексуал… Но это - не суть! Да, я люблю своих друзей и сделаю ради них все, что угодно, но мне нужен еще один человек, чтобы я почувствовал себя по-настоящему счастливым, и такого человека я нашел!