Боец.

Пошатываясь, ты открываешь дверь своей квартиры трясущимися руками. Стоит тебе справиться с замком, ты падаешь на пол. Безумная вспышка боли отдается звоном в ушах и покрывающей все пеленой. Она разъедает тебя изнутри, заставляя забыть о главном "вето". И вот ты уже полжешь к маленькой коробочке в самом углу коридора. Каждое движение дается тебе с великим трудом, но цель того стоит. Маленький шприц и ампула с обезболивающим. Пальцы предательски дрожат - ты не можешь этого сделать. Это её лекарство. Ради этих ампул ты и переживаешь эту дикую боль каждый день. Потому что иначе нельзя. Потому что иначе она умрет. Никто никогда не возьмет тебя, двадцатилетную девушку без образования на хорошо оплачиваемую и легальную работу. Так что ты берешь, что дают, и не жалуешься. Ледяными пальцами ты тянешься к правому боку и легонько касаешься ребер. Это как играть на пианино. Ты же когда-то любила играть на пианино. Тебе было девять, и одна из твоих подруг, имеющих деньги и кров над головой, объяснила тебе, как заставлять эти черно-белые клавиши создавать музыку. Тебе трудно в этом признаться, но ты во время этих уроков чувствовала странное покалывание в сердце. Ты никогда не знала, что такое дом. Защита, долг, подработка, бесконечные скитания и яростное желание дать сестре лучшую жизнь. Это-знакомые слова. Даже слово семья ты знаешь. Но дом... Это нечто желанное, но недоступное. Так же, как и игра на пианино сломанными пальцами. Сначала ты торговала наркотиками. Тебе было тринадцать, и ты была на побегушках у какого-то бандита. Платили немного, но этого хватало на еду. Еду для Эллы, конечно же. О себе ты никогда не думала. Когда тебе было четырнадцать, ты встретила его. Такой же попрошайка, как и ты. Он дал тебе кусочек лепешки, и вы подружились. Вы были необходимы друг другу для выживания. Когда тебе исполнилось пятнадцать, копы стали рыскать по твоим районам, и все наркоторговцы ушли, забыв подчистить свидетелей. Тебе это было даже на руку. В шестнадцать ты нашла свою роль в этом мире. Элле диагностировали рак, она мучилась от диких болей, и ты пошла в клуб уличных боев. Первые два года тебя только и делали, что избивали до полусмерти, а потом ты научилась защищаться и стала чуточку сильнее. Но от травм это не спасло. А однажды твоего друга-попрошайку избили на улице и отрезали язык. Из-за тебя и твоих боев. Джек получил серьезную травму, но ты его не бросила. Иногда в твою голову приходила глупая мысль о том, что эти две неподъемные горы тащат тебя вверх. Но твоей задачей было втоптать себя в грязь, забыть о собственном "я" и жить ради этих двоих. А сегодня тебе сломали два ребра, а швы, сделанные тобой же, разошлись. Безумно больно, но Элле лекарство нужнее. Ничего, терпеть не в первый раз. Ты достаешь нитку и иглу и принимаешься штопать бедро. За четыре года ты научилась делать это даже с закрытыми глазами. Все твое тело аккуратно покрыто швами. Ты будто тряпичная кукла, которую постоянно рвут. Синяя от гематом, красная от крови и белая от ниток. Ты слышишь щелчок замка. Это пришел он. Джек не может работать из-за своего расстройства, и ты не смеешь его винить в этом. Ты сама должна тащить свой груз. Он застает тебя на полу, в крови и нитках. Рядом валяется разбитая ампула. Видя осколки, ты тихо материшься и слезы начинают медленно стекать по твоему лицу, оставляя чистые линии на светлой коже. Джек сразу же бросается собирать осколки, чтобы ты не порезалась. Он хороший малый.. Перед глазами начинает плыть, и ты медленно отправляешься в страну сна, которую ты так давно не посещала. Ты просыпаешься на старом порваном матрасе. Вернее, должна там проснуться. Но вокруг тебя чистые белые стены. Ты глядишь на руки - на коже более аккуратные швы, руки чистые, а из вены торчить катетер. Ноги в гипсе, а сама ты лежишь в больничной палате. Не самой дорогой, но и не бесплатной явно. Откуда у Джека такие деньги? Ты уже знаешь ответ, но верить тебе не хочется. А вот и попрашайка входит. На нем всё та же серая толстовка и порванные джинсы. Он виновато глядит в пол. Тебе видно, что он сожалеет, но ты можешь сорваться хоть раз за свою чертову жизнь, которая только что перестала иметь смысл: -Ты понимаешь, что ты сделал?! Я же чуть не умерла ради этих денег! Они были для Эллы! Они могли спасти ее! Они могли дать ей лучшую жизнь! Она могла пойти в колледж после операции, она могла получить все! Но теперь.. Теперь мне придется начать все заново! А это время! Зачем ты это сделал?! Зачем? Я ТОГО НЕ СТОЮ! - ты срываешься на какой-то дикий вопль, и тебе почти становиться стыдно. Джек не заслужил этого. Он любит тебя, а ты любишь его. И он расставил свои приоритеты. А ты - свои. В палату вбегают медсестры и вкалывают тебе успокоительное. Сквозь пришедшее спокойствие ты видишь медленные движение пальцев Джека, которые расшифровываются так: -Элла уже мертва. Ты не смогла ее спасти. Прости... Он остается у твоей кровати, а тебе хочется кричать. Громко-громко. Но она всё равно не услышит. Она никогда не слышала. И теперь ты понимаешь, почему.