Безразличие

Перед Вами стоит Он. Он грязен. Неопрятен. Он никогда, судя по всему, не мылся. Его волосы никогда не знали расчески. Да и шампуня, впрочем, тоже. Перхоть белыми хлопьями лежит на его плечах, как первый снег на мокром асфальте. Сальная грива обрамляет его лицо. Ногти, хотя о чем это я? Скорее когти не стрижены и явно мешают. Под ними можно разглядеть и землю, и зловонные помои. У Него мокрый нос, которым Он постоянно хлюпает. Хочется отойти подальше, чтобы не заразиться. Только представьте, чем он может Вас наградить. Из его пасти дыхание выходит таким зловонием, что хочется отойти подальше или, хотя бы, закашляться, как ушлый эпилептик. И вдруг он, невзначай, зевает. Как же хочется убежать, отойти, хотя бы зажмуриться. Из, явно чем-то больных, десен с черными, желтыми пятнами на нежной слизистой вырастают ряды неровных острых зубов хищника. Зубы тоже не в лучшем состоянии. Желтые. С черными пятнами кариеса. С остатками когда-либо безжалостно разорванной пищи. Как же он страшен! Если Вы переведете взгляд ниже, Ваш зрачок невольно расширится: на грудной клетке, вздымающейся в нездоровом ритме, виднеются глубокие раны нанесенные явно чем-то острым. По краям их белыми ошметками висит кожа. Внутри них пульсирует кровавое мясо. На них противной корочкой запекся гной. И это в нем не самое страшное. Самое страшное в нем – глаза. В них радужка заполняет почти весь белок, который виден только лишь когда Он в слепом страхе вращает безумно глазными яблоками. Взгляд лишен осмысленности, как у мечущейся коровы, ведомой на убой. Признайтесь. Нет, не мне. Я не достоин такой чести. Признайтесь сами себе, что испытали отвращение к этому жалкому, измученному существу. Не возмущайтесь, это не приказ. Лишь робкая просьба. Давайте же, однако, вторгнемся в чертоги Вашего сознания. Что вы представили себе, читая это? Задайте себе этот вопрос, прежде чем читать дальше. Могу спорить, что в вашем сознании возник мужчина. Весь именно таков, каким я его описал. Могу лишь добавить, что в фантазиях ему на вид лет сорок. Он худ и изнурен, очевидно, какой-то болезнью. Однако этот облик не принадлежал никакому мужчине. Моей моделью являлся брошенный у автобусной остановки щенок. Да, возможно Вы возмутитесь, что эмоции, описанные мной, вы бы испытали к человеку. Никак не к несчастной собаке. И я с Вами полностью согласен в этом. Но чем заслужил жалость щенок? Чем заслужил отвращение побитый жизнью мужчина? У меня нет ни малейшего сомнения в том, кого Вы выберете, стоя прямо перед ними. И это сделает большинство. Но у мужчины тоже могла быть своя, полная радости, жизнь. Жизнь, стоящая теперь в развалинах. Безразличие – один из смертных грехов. Поэтому прошу: пожалуйста, не будьте бездушны к ближним.