ToraxShou

Иногда его взгляд полон какой-то животной похоти. И не могу не отрицать, что мне это нравится. — Терпеть не могу фансервис, – Тора вынул сигарету изо рта, стряхнув пепел. – Нет уж. — Ну Сага и Пон же ничего не имеют против, – капризно пролепетал я, укладывая волосы – Это только повышает репутацию у девочек. — Я пас, – коротко отрезал Амано. – делайте что хотите. — Вредный. — Какой есть. В гримерке повисла тишина, нарушаемая только внешними звуками. Все готовились к очередному фотосету, поэтому что-то постоянно падало, валилось, не получалось и все в том же духе. Промоутеры кричали что и куда поставить, повесить, засунуть. Я же не пытался развести великого Амано на фансервис, просто спросил об этом. Сердито что-то проворчав, наворачиваю круги по темной гримерке. Света тут было маловато от одного старого светильника. Надо же было так вляпаться, да еще с этим – случайно оказаться запертым на самом верхнем этаже, в старой гримерке со сломанным замком. Тора посчитал, что звать на помощь выше его достоинства, так же как и стучать и выламывать дверь. — Захотят – сами найдут. – И, сев на край пыльного дивана, достал сигареты и зажигалку. Трудно было с этим спорить. Я, конечно же, пытался ломиться в дверь, но никто за звуками приготовлений, меня просто никто не слышал. — Торааааа, ну помоги мне! Мы ведь опоздаем! – аккуратно поправляю такой тесный, темно-бордовый костюм. Честно говоря, было немного страшно находиться с гитаристом в одной небольшой, полутёмной комнате. Вид Шинджи его слегка пугал – особенно эти нереальные, тигриные линзы, от которых радужка казалась очень светлой, создавая тем самым впечатление фосфоресцирующих, кошачьих глаз. — Без нас не начнут, – аргументировал Тора, туша сигарету в прозрачной пепельнице. – Не паникуй. — Да блииин! – чтобы хоть как-то успокоиться, и не нарезать круги по комнате, сажусь рядом с ним на диван, пытаясь не смотреть на него в упор. Слишком темно. Слишком… интимно. — Если ты и дальше продолжишь делать вид, что меня тут нет, я обижусь, – Тихо смеясь внезапно выдает Тора, – Я что, такой страшный? — Н… нет, — я растерянно машу перед ним руками. – Ну знаешь… просто твои линзы… — А. Это. – Мне бы его спокойствие. Надо сказать что-нибудь на другую тему. — Как твой Чикен? — Живет и радуется. Ну что у него за манера – обрывать разговор, будто я навязываюсь? — Ясно… — Что ты чувствуешь, когда скажем, целуешь кого-нибудь на сцене? – внезапно спрашивает сам гитарист спокойным и отстраненным голосом. От этого вопроса кровь приливает к щекам. — Ааа…ну… — Этого уж точно не смогу объяснить. По сути – ничего. Мы же просто друзья. Команда. Но никак не больше – Да ничего… Меня начинает тихо раздражать его молчание. И то, что скоро вся гримерка пропитается сигаретным дымом от которого меня уже тошнит. — Торааа, не мог бы ты прекратить курить? – Машу ладонью перед его лицом. – Голова уже кружится. — Ммм… сейчас. Наконец тушит злосчастную, -надцатую, за эти пару часов, сигарету и складывает ладони на коленях. Зря я так – если мне не всегда это нужно, то гитаристу просто необходимо занять чем-нибудь руки. — А не хочешь попробовать? – Не знаю почему я вдруг задал такой дурацкий вопрос. От скуки, от боязни что нас не найдут или… — Что? Фансервис? – удивленный взгляд фантастично светлых глаз. – Здесь же нет фанатов. — Ну и что? — Хм… Тора подсаживается ближе ко мне, и, протянув руки – аккуратно стаскивает неимоверно дорогой пиджак с плеч. Сматывает с шеи длинный, красный шарф. — Амааанооо, фансервис – это поцелуи, а не… — Ты сам сказал, что здесь нет фанатов. А значит мне можно больше. Пока перевариваю смысл этой фразы, сердце испуганно замирает. А через секунду уже оказываюсь под ним, за плечи прижатый ладонями к дивану. — Но… — это все неправильно ведь. Я должен вырваться. Тора крепче сжимает мои запястья, заводя их над моей головой. И мое сопротивление быстро подавляется властным, грубым поцелуем. Затем укус в шею. Видимо Тора думает, что я уже его собственность. — Эй! – последняя попытка подняться на локтях, резко прерывается грубым толчком в грудь, заставляя лечь обратно. Тигр сердито шипит, вжимая меня в кожаную обивку дивана. Его тело сильное и мягкое – без лишней угловатости и худобы, как например у Саги. Одной рукой все так же придерживает мои запястья – второй уже активно стаскивает оставшуюся на мне одежду, а потом принимается и за свои брюки. Страшно – когда вот эти вот странные глаза устремлены на тебя. — Будет больно. – тихо шепчет тигр, склонившись к моему уху и нежно куснув место между подбородком и шеей. Затем резко вздергивает, усаживая на себя. Вскрикиваю от пронзительной боли, сжимая пальцами бедра Торы – так, что возможно потом останутся багрово-лиловые следы моих ногтей. — Тихо-тихо... – Вопреки нашим желаниям быть услышанными, гитарист тихо шепчет, не переставая покусывать мои шею и плечи. Только не сейчас. Нет, не находите сейчас. — Тораааа – судорожно-осиплым голосом, выстанывая его имя. Он поддается вверх, сжимая теперь мои предплечья. Получается отрывисто и аритмично. Но и так тоже – хорошо. Мучает, то замедляясь, то ускоряя темп, доводя меня до исступления. Подушечки пальцев проходятся по талии, слегка проводя ногтями по животу, отчего ещё больше выгибаюсь назад. Мои ноги уже в лиловых отметинах его рук. Все тело дрожит. — Тора… — почти жалобно. Шинджи моментально ускоряет ритм, вбиваясь сильнее и грубее. Слышу его нетерпеливый рык, когда его, наконец, выносит от удовольствия и внутри меня разливается горячее вязкое тепло. И я кончаю следом за ним. Устало опираясь на его грудь спиной, слушаю тяжелое, хриплое дыхание. Лицо горит. Прикладываю к своим щекам прохладные ладони. Я и ты – насквозь пропитались запахом твоих сигарет. — Это уже больше, чем просто фансервис, Тора. – Срывающимся, неровным голосом упрекаю я, подтягиваясь к своей одежде. Слава Ками, хоть не смялась! Но пропахла запахом табака. Тора вдруг, непринужденно смеется, доставая очередную сигарету. — Для тебя значит даже это фансервис? — Что? — Ну какой же ты непроходимый идиот, – почти про себя бормочет Амано, щелкая зажигалкой. – Значит, и то что на сцене ты воспринимаешь всерьез? — Нет. - Отрицательно мотаю головой. — А сейчас? – снова взгляд на меня. А сейчас – когда меня поимел согруппник, трудно что-то сказать. Поэтому просто молча одеваюсь, отряхивая незаметные пылинки и приноравливая застежку в виде наручников к пиджаку. — А сейчас тебе это так важно? — Да. Удивленно оборачиваюсь. Тора не шутит. Он поднимается с насиженного места: уже успевший полностью одеться, будто бы ничего сейчас и не было, и поправляет мой длинный шарф. — Думаю, это нечто большее. – Обходит меня, и одним ударом ноги с размаху вышибает дверь, выдергивая замок вместе с куском древесины. – Так будет лучше. Нас ведь заждались, Кицуне? Я влюбился.