Последний сонет смерти

Раскатав на столе тесто, я отбросила со лба прядь волос и тяжело разогнула спину. Вот уж не думала, что быть примерной мамашей – такое хлопотное занятие. Куда проще было купить готовые пирожки, а не пытаться испечь их самостоятельно, но в меня словно бес вселился (в переносном смысле, естественно). Ведь если Маргарет Купер способна на такое, то почему же я должна облажаться? - Привет, мам! Диана влетела в кухню, словно маленький рыжий вихрь. В одно мгновение умудрилась поцеловать меня в щеку, дернуть за хвост нашего кота и стащить с тарелки кусочек сыра для слоек. - Руки! – рявкнула я, но дочь поспешно запихнула добычу в рот и продемонстрировала широчайшую улыбку. - Вкуснятина. - Можешь не подлизываться, я его купила. - Я знаю, - радостно согласилась она и потерлась носом о мое плечо. – Ты, мамочка, всегда покупаешь все самое вкусное. - Обед через полчаса, - проинформировала я, изо всех сил стараясь казаться строгой. Ну непедагогично же спускать ей с рук такое поведение. - Тогда можно еще бутербродик? - Бери, - сдалась я, потому что педагог из меня, если честно, фиговый. – Только руки вымой и переоденься. Ди с готовностью кивнула и убежала. Правда, вернулась очень быстро – видно, сильно проголодалась. Как моя дочь умудряется столько лопать и не толстеть, я, если честно, понятия не имею. Может, дает о себе знать активный образ жизни? Впрочем, растущий организм ни в чем нельзя ограничивать – я это прекрасно понимаю, и потому сама сделала ей бутерброд. Диана уселась за стол, впилась зубами в кусок хлеба с сыром и салатом и, даже не пытаясь прожевать, прошамкала: - Я сразу после обеда уйду. - Не разговаривай с набитым ртом, - автоматически одернула я, но тут же осознала истинный смысл ее реплики: - Что значит, уйдешь? А уроки? - Скил сделает. - Скил-то сделает, а ты? - А он на двоих сделает. Ну, ма-ам, я уже обещала Тиму, что встречусь с ним сегодня. Он такой классный… - Ладно, - вздохнула я, в очередной раз поздравив себя с педагогическим провалом. – Только в одиннадцать ты должна быть дома, как штык. Ясно? - Ясно, мамочка, - покладисто кивнула дочь, прекрасно понимающая, что я никогда и ни в чем не смогу ей отказать. …Диана появилась на свет первой. Открыла свои удивительные изумрудные глаза, которых просто по определению не может быть у младенца, и подняла такой крик, что даже опытные доктора офигели. И именно тогда, в первые минуты ее жизни на земле, я поняла, какой у моей дочери будет характер. Импульсивная, эмоциональная и вспыльчивая, она налетала, словно ураган, и окружающим ничего не оставалось, как сдаться на ее милость. При этом нельзя оставить без внимания, что Ди всегда была очень обаятельной. Мальчишки сходили по ней с ума лет с десяти, несмотря на то, что Диана терпеть не могла надевать платья, носилась по дворам в потертых джинсах и вылинявшей мальчишеской рубашке и никогда не упускала возможности вступить в кулачный бой. Я, воспитанная тетей Корой, как настоящая барышня, приходила в ужас от ее поведения, но ничего не могла сделать. Когда на этом чумазом личике появлялась улыбка, а зеленые глаза смотрели ласково и чуть-чуть насмешливо, все мои благие намерения развеивались, как дым. Я просто не могла наказывать этого хулиганистого ангела. Вот и получила… Зато Скилар казался абсолютной противоположностью сестре. С этим ребенком никогда не было проблем – начиная с шести месяцев, когда он только научился сидеть, Скил стал прекрасно обходиться без мамы. Я могла оставить ему кубики или конструктор и забыть о ребенке на пару часов, пребывая в полной уверенности – все это время Скилар проведет именно там, где я его посадила. Он не шкодил, не грубил, не дрался с мальчишками, читал книги и прекрасно учился. При этом мой сын абсолютно не походил на классического ботаника – высокий и широкоплечий, он уже сейчас, в неполные шестнадцать лет, привлекал к себе внимание представительниц противоположного пола. А то, что Скилар прекрасно играл в футбол, только добавляло ему очков в глазах девчонок. Казалось бы, сказка, а не ребенок. Но именно за Скила я переживала больше всего. Если моя дочь была абсолютно нормальной (хоть и гиперподвижной) девочкой, то с сыном дело обстояло куда сложнее. Потому что он обладал Даром. Я до последнего обманывала себя, придумывая самые разнообразные и, подчас, несуразные объяснения тому, что игрушки в комнате Скила сами передвигаются с места на место, что музыкальная шкатулка, стоящая на комоде, сама начинает играть по ночам, и что временами Скил предугадывает события будущего. Я хотела поверить, что он – самый обыкновенный мальчишка. И я почти поверила. Но однажды все закончилось. …Прошло три года с тех пор, как я, словно Пряничный Человечек, убежала сначала от Винчестеров, а потом и от Бобби. У меня был собственный коттедж, непыльная работа в издательстве и двое прекрасных детей, и я наконец-то перестала видеть по ночам кошмары… В общем, все налаживалось. И тогда пришел он. Полностью оградив себя от мира сверхъестественного, я все-таки знала, что там происходит. Где-то раз в два-три месяца ко мне заглядывал Кроули и делился новостями. Так я узнала о том, что Лилит удалось выпустить Люцифера, что спятивший Архангел чуть было не устроил Апокалипсис, и что Сэм пожертвовал собой, чтобы остановить его. Я узнала, что Дин решил вернуться к Лизе и пытается жить нормальной жизнью. Я узнала, что Кроули стал королем Ада, но ко мне он по-прежнему благоволит. А чуть позже я также узнала, что Кроули удалось воскресить Сэма, но он не смог вернуть младшему Винчестеру душу… В общем, к моменту появления этого демона я была в курсе всех последних событий, и успела смириться с ними. Я запретила себе думать о Сэме, прорыдав всего лишь несколько ночей. Я запретила себе думать о Дине и о том, как хочется мне снова почувствовать тепло его тела. Я запретила себе страдать из-за того, что каждый вечер ложусь в холодную пустую постель. И запретила себе плакать по утрам, просыпаясь и понимая, что сон, в котором мы снова все вместе, никогда не станет реальностью. В общем, я многое себе запретила. Но зато я смогла жить дальше. Ради своих детей. А потом появился демон. Один из сторонников Лилит, сейчас он стал опальным, и потому еще более озлобленным. Не знаю, как он нашел меня, и почему решил зайти на огонек, но однажды ночью я проснулась, почувствовав, что в комнате кто-то есть. Рывком села на постели и уставилась в темноту. И тут же мое горло сжали невидимые тиски, и в голове будто разорвалась бомба. А глаза выхватили из темноты фигуру высокого мужчины с черными глазами. - Ну, привет, ведьма, - протянул он, приближаясь ко мне. – Не ожидала? Я была уверена, что вижу этого демона впервые, но он, кажется, меня знал. Потому что наклонился над кроватью, где я задыхалась, хватаясь за горло и с ужасом понимая, что не могу применить свою силу, и улыбнулся от уха до уха. - Хорошо устроилась, сучка. Думаешь, что Кроули сможет защитить тебя? Разочарую, и на него найдется управа… Кое-кто спит и видит, как бы его уничтожить. И пока этот олух охотится за душами из Чистилища, тобой он вряд ли заинтересуется…. Я не слышала и половины из того, что он говорил, а другую половину просто не понимала. В голове билась всего лишь одна мысль – мне нельзя кричать. Если закричу, проснутся дети. - Знаешь, почему я хочу убить тебя? – спросил демон, чуть-чуть ослабляя хватку и наклоняясь так низко, что наши лица почти соприкоснулись. – Думаешь, это из-за тебя самой? Да ничего подобного. Просто Кроули не понравится, если ты сдохнешь… А его я ненавижу. Я не проронила ни звука, и тогда он взял и как следует приложил меня затылком об стену. Из глаз мгновенно посыпались искры, а рот наполнился кровью, потому что я от неожиданности прикусила губу. - Молчишь, сучка? Может, попросишь меня остановиться? Попробуй, вдруг получится… Я знала, чего он добивается, я знала, что он все равно меня убьет. Но, может быть, если демон потеряет бдительность, я смогу использовать свою силу… И я уже собиралась поддаться ему и начать умолять подарить мне жизнь, когда услышала слабый голосок Скилара: - Мама? Мгновенно внутри все перевернулось, а сердце забилось, как бешеное. Демон ухмыльнулся и поднял голову, а я слышала только одно – топот босых пяточек по коридору. - Пожалуйста… - прошептала я хрипло, но демон не обратил внимания. - Твой щенок проснулся? – хмыкнул он. – Тем интереснее будет… Несмотря на недостаток кислорода, на боль в голове и абсолютную дезориентацию, я вдруг почувствовала, как нагреваются подушечки пальцев. Ярость и страх за детей делали свое дело. И я уже готова была вступить в смертельную схватку, когда Скилар вошел в комнату. Босоногий ребенок в байковой пижаме. Заспанный испуганный малыш двух с половиной лет от роду. Он стоял и смотрел на нас широко открытыми глазами, но не плакал. И только когда я дернулась, стараясь освободиться от хватки демона, губы сына искривились, и он потребовал дрожащим голосом: - Пусти маму! Демон усмехнулся, и я, собрав в кулак все свои силы, стала концентрировать энергию в руках. У меня будет всего одна попытка – важно не облажаться… Скилар, кажется, собирался заплакать. Но затем как будто передумал. Присмотрелся к демону и тихо сказал: - Ты злой. А потом мой сын сделал то, о чем я, наверное, буду помнить всю свою жизнь. - Ты злой, - повторил он, но уже не растерянно, а вполне уверенно. Поднял маленькую ручку и стал сам приближаться к демону. – Уходи, злой. Уходи! Время словно замедлилось, и я смогла все рассмотреть в подробностях. Маленькая, еще по-детски припухлая, ладошка Скила почти касается живота демона. Но смотрит мальчик не туда – его взгляд прикован к черным глазам. - Уходи, - говорит он. – Уходи, злой! А потом происходит что-то странное. Из горла демона вдруг вырывается черный вихрь. И исчезает сила, которая удерживала меня на кровати. И что-то взрывается прямо в воздухе. И я бросаюсь к Скилу, хватаю его в охапку и прижимаю к себе, а рядом падает бывший одержимый. Перепуганный, дрожащий, живой. Я судорожно рыдаю, тычусь лицом в грудь и шею Скилара, безостановочно глажу его спинку. А он перебирает ручками мои волосы и, по-детски проглатывая некоторые буквы в словах, лепечет: - Не бося, мамочка, не бося. Злой ушел. Именно тогда я поняла, что мой сын не такой, как все. И хотя он забыл о случившемся уже на следующее утро, посчитав все страшным сном, я лишилась покоя и отдыха. И даже когда, через несколько лет после того случая, в мою жизнь снова вернулись Дин и Сэм Винчестеры, тревога за сына не стала меньше.