Нечётные числа

Бенедикту и Маргарет один год. Джон и миссис Хадсон смотрят популярное ток-шоу, наслаждаясь свежезаваренным чаем и ароматным пирогом. Понимания этой их привычки от Шерлока ждать не приходится, а потому спокойно провести время перед телевизором можно лишь здесь, на первом этаже дома 221. К чему они, собственно, давно привыкли. — Так мило, что Шерлок сидит с племянниками, — дождавшись рекламной паузы, сообщает миссис Хадсон Джону, заодно отрезая ему ещё кусок пирога. — Кто бы мог подумать, что он примется так заботиться о них? — Да, действительно. Не подпускает к ним даже меня, хотя я вроде как крёстный. — Ох, Джон. Он и мне не дал забрать их к себе. Представляешь, взял на руки обоих и ушёл в свою комнату, а ведь я воспитала двоих сыновей, дорогой, и уж всяко знаю, как с ними обращаться. — Не сомневаюсь, миссис Хадсон. Но Шерлок, он такой, — Джон лезет в карман за пискнувшим мобильником. — Тот ещё собственник. Если Майкрофт так же опекал его в детстве, могу представить, откуда их проблемы. Так, ладно… Он просит принести плед. Я пойду. — Конечно, дорогой. Захвати ему тоже пирога... *** Картина, открывшаяся в свете ночника в спальне Шерлока, кажется Джону совершенно умилительной. Рука тянется к мобильному телефону запечатлеть её, что с появлением детей происходит не в первый раз. Шерлок лежит точно посередине широкой кровати, уставившись в стену напротив. По обе стороны от него расположились дети, каждый устроив голову ему на животе и — во сне и с явным удовольствием — пережёвывая дизайнерскую сиреневую рубашку. По спине Маргарет и Бенедикта их дядя поглаживает неторопливо, и вряд ли отдавая отчёт в своих действиях. — Не смейся громко, Джон. И накрой их пледом. Здесь прохладно. — Да, хорошо, — Джон убирает мобильник с новыми снимками в карман и укрывает всех троих. — Громко не буду. Хотя… — Что? — Твоя рубашка. Шерлок с недоумением оглядывает себя. — Натуральный хлопок. Стойкие красители. Надел сегодня, она чистая, химические опыты не проводил. Не вижу риска для их здоровья. Джон присаживается рядом на кровать, поправляет замявшийся воротник кофты у Мэг. — Я имел в виду, что ты позволяешь им её жевать. — Почему нет? Им этого явно хочется. Завидуешь, что твой свитер их не привлекает? — Ты не даёшь их мне на руки, так что они вряд ли имели шанс распробовать. — О, — Шерлок изучающе разглядывает друга и кивает. — Понятно. Обсуждали ваши поползновения в сторону моих племянников с миссис Хадсон. — Попол… — Джон трясёт головой. — Нет, Шерлок! Что ты… Нет. Мне просто тоже хотелось бы проводить с ними время. Как крёстному. Ты же никого к ним не подпускаешь, охраняя, будто самую большую драгоценность. — В некотором смысле так и есть, — он оценивающе смотрит на свой указательный палец, попавший в крепкий захват Бенедикта, и снова на Джона. — Я принял решение заботиться о них, едва они только родились. Своих детей у меня не будет. Очевидно. Но эти вырастут настоящими Холмсами. — Не уверен, что хочу знать, каково это. — Тебе и не надо. В любом случае, у тебя ещё будет время с ними наиграться, Джон. Поездки у моего брата случаются регулярно. И Бен явно тянется к тебе. — А Мэг — к тебе. Вы и похожи, знаешь. Если Бен — копия Майкрофта, то у Мэг оказались твои глаза. — Глаза моей матери, если быть точным, — Шерлок убирает кудрявую чёлку со лба девочки. — Пожалуй. И то, как она прислушивается к музыке, уже о многом говорит. — Ты расследуешь преступления по двадцать четыре часа в сутки. Думаешь или гоняешься за маньяками по Лондону, — Джон отвлекается на пришедшее СМС и несколькими нажатиями кнопок отправляет ответ. — Не станешь же ты учить её игре на скрипке, — он замолкает, наткнувшись на чрезвычайно довольный и некоторым образом предвкушающий взгляд. — Или?.. — Я собираюсь научить их не только этому. *** В нескольких сотнях километров от Лондона, в люксе с видом на Елисейские поля Майкрофт несколько секунд изучает пришедшее в ММС фото, после чего подходит к с ногами забравшейся на широкий диван жене, лакомящейся фисташковым мороженым со взбитыми сливками. — Взгляни, — усевшись рядом, разворачивает мобильник он. — Полагаю, это развеет твои сомнения в том, почему из троицы обитателей Бейкер-стрит я предпочёл доверить наших детей именно ему. Антея с улыбкой смотрит на фотографию, затем набирает в ложку мороженое и протягивает Майкрофту. — Да, теперь вижу. Обнимает, как родных, — скормив мужу разноцветную сладость и убрав в сторону вазочку, она устраивает голову у него на плече. — И ты ведь знал, что так будет. Откуда? — Семейная черта, — Майкрофт привычно обнимает любимую женщину за талию, прижимая к себе. — Желание Шерлока отыграться на них за моё поведение весьма предсказуемо. Я не спускал с него глаз в детстве. Он также не выпустит из поля зрения Бена и Мэг. — Любопытно. Я бы, скорее, назвала миссис Хадсон. Или Джона… Шерлок — очень увлекающийся человек. Всегда готов, сломя голову, броситься куда-то. — В этом всё и дело. По степени концентрации его интереса с ним не сравнятся ни первая, ни второй. Увлёкшись чем-либо, мой брат не допускает просчётов и досадных упущений. А племянниками он явно увлёкся. Если мне не изменяет память, с момента рождения. — Не напоминай, — тихо смеётся Антея. — Как он построил всех в родильном отделении, а потом принялся на пальцах рассказывать мне о разнице в скрипках… Не удивлюсь, если кто-то из детей решит стать музыкантом. — У Маргарет точно есть музыкальный слух, — пожимает плечами Майкрофт, целуя Антею в висок. — Скоро её дядюшка пожертвует собственную скрипку для проверки этой теории. По опыту шерлоковского детства скажу, что нас ждёт немало сложных минут, пока она научится играть. Бенедикту и Маргарет три года. — Если не случится незапланированной войны или цунами, постараемся приехать к четырём, — говорит Майкрофт экономке на прощание и раскрывает зонт над собой и ожидающей под козырьком дома женой. Антея берёт его под руку, и вместе супруги Холмсы аккуратно спускаются по мокрым ступенькам и далее до автомобиля с уже прогревшим двигатель шофёром. — А запланированные войны сегодня ожидаются? — спрашивает Антея уже в машине, расправляя юбку. — Возможно обострение отношений в Секторе Газа: там второй день переговоров по палестино-израильскому урегулированию. Не исключена попытка их срыва, — Майкрофт кивает водителю, ждущему сигнал начать движение. — Очередная имитация миротворческого процесса. Компромисс всё равно невозможен, но они более шестидесяти лет упорно проводят эти встречи. Зачем? — Чтобы вновь озвучить свою позицию для всех, кто готов их слушать. Это игра, Антея. Возня на политическом поле, провоцирующая на выступления и обмен ракетными обстрелами наиболее радикальные группировки. — А мы морально поддерживаем тех и других. — И поставляем образцы вооружений, что тоже имеет значение, — они выезжают на оживлённую магистраль. — Я выйду на Даунинг-стрит, ты поедешь в штаб Группы сбора данных в Фелтхем. Увы, наши курьеры не располагают нужным уровнем допуска для получения докладов военной разведки. — Майкрофт, мы это обсуждали много раз. Мне нетрудно забрать папку с бумагами и привезти её тебе, — Антея смотрит в окно на разлетающиеся от луж брызги. — Сомнений в лёгкости задания у меня как раз нет, — изучив недовольное отражение супруги в стекле, он беззвучно вздыхает. — И именно это несколько тревожит. Машина останавливается возле резиденции премьер-министра. Антея продолжает смотреть в окно со своей стороны, ощущая досаду и небольшую усталость от необходимости повторять одно и то же не в первый раз. Она чувствует, как муж легко проводит по её плечу и, не говоря ни слова, выходит. Водитель выворачивает руль, выводя автомобиль на дорогу для поездки к следующему объекту в графстве Мидлсекс, в двух милях от аэропорта Хитроу. И лишь когда Даунинг-стрит оказывается далеко позади, и Антея отвлекается от созерцания серого пейзажа, она замечает прислонённый к сиденью чёрный зонт, оставленный Майкрофтом специально для неё, хотя именно ему предстоит пройти некоторое расстояние пешком. Не сравнить с теми несколькими шагами, которые под открытым небом нужно будет сделать ей. И всё равно… Она с признательной улыбкой проводит ладонью по нагретой ручке зонта. *** Как и во многих других значимых для Британии объектах, здесь Антею знают уже давно. Ей приветственно кивают на входе, не требуя пропуска, и всюду оказывают максимальное почтение. То, что поначалу удивляло чрезвычайно сильно, теперь кажется вполне привычным. Получив нужную папку с документами и собравшись уходить, Антея слышит оклик маршала авиации сэра Стюарта Уокера — руководителя всей Военной разведки Великобритании, волею случая также решившего посетить этот объект сегодня. — Миссис Холмс? — Сэр? — Вы позволите занять ещё две минуты вашего времени? Право, я понимаю вашу занятость, но… — Всё в порядке, мистер Уокер. О чём вы хотели поговорить? По знаку шефа разведки начальник Группы сбора данных оставляет свой кабинет, бесшумно прикрыв за собой дверь. Сэр Стюарт Уокер приглашающе указывает Антее на свободное кресло и сам садится в соседнее. — Видите ли, я давно знаю вашего мужа и с самого начала вашей работы в правительстве наблюдаю за вами. Вы очень умны, миссис Холмс. — Благодарю вас. — О, это была констатация факта. Майкрофт Холмс не терпит рядом с собой глупцов ни в роли подчинённых, ни — уж тем более — в роли жены. Всегда считал, что женщина, которую он назовёт супругой, должна быть совершенно выдающейся. — Увы, это не имеет отношения ко мне, — Антея пожимает плечами, и Уокер качает головой. — Что вы, как раз имеет. Со стороны такие вещи виднее… — Мистер Уокер, не хочу показаться невежливой, но, может быть, всё-таки перейдём к делу? — Да-да, конечно. Как вы смотрите на то, чтобы возглавить открывающийся аналитический центр при министерстве обороны? — Простите, какое отношение министерство обороны имеет ко мне? Я гражданское лицо. К тому же там уже есть аналитический отдел. — О, я уверен, что у вас получится. Большинство разведок мира принимает неслуживших женщин на должности аналитиков. Разумеется, далеко не всех и нечасто, но… — То есть эта структура станет детищем военной разведки? — Всего Объединённого разведывательного комитета, если быть точным. И его шеф Алекс Аллан также рекомендовал вас. Должность сугубо административная, по сути, кабинетная работа, не требующая командирских навыков или армейской подготовки. И штат заместителей прилагается. — Работа с информацией… — Именно. Все, с кем я общался, убеждены, что вы отлично подойдёте. Включая и вашего супруга. Последняя фраза спускает с небес на землю резко и ощутимо. Антея медленно выдыхает, стараясь восстановить душевное равновесие, и упрямо задирает подбородок. — Это мой муж вам сказал? — Уокер пытается что-то возразить, но она не позволяет. — Мистер Уокер, чья была идея с центром? Не его ли? — Миссис Холмс, задумки о создании такого подразделения высказывались давно, разными сотрудниками… — Но Майкрофт Холмс предложил готовую схему. Так? Пауза длится несколько секунд. — Да. Он… — Спасибо за честность и ваше интересное предложение, — Антея встаёт, крепко прижимая к себе папку. — С сожалением вынуждена отказаться: у меня уже есть работа. — Но, возможно, вы подумаете… — поднявшись, Уокер бросает ей вслед. — Нет, решение я уже приняла. Приятного дня, мистер Уокер, — улыбается ему Антея и быстро выходит, прикрывая за собой дверь. *** К рабочему месту Антея приезжает в состоянии крайнего раздражения попыткой Майкрофта решить, что для неё лучше, за неё. Не в первый раз поднимается уже эта тема, но… Тем не менее, в приёмную она входит, приветливо улыбаясь коллегам, — профессиональное умение держать себя в руках ещё ни разу не подводило. И в кабинет мужа также заходит с выражением готовности к очередным поручениям и в сопровождении сотрудниц Клэр Манетти и Люсиль Диксон, — ожидается важное совещание по поводу выборов в Иране, так что подготовительной работы хватит на всех. Наедине Майкрофт с Антеей не остаются, но то, что что-то явно не в порядке, остальные подчинённые улавливают сразу: напряжение буквально висит в воздухе, несмотря на подчёркнуто вежливое и деловое общение супругов Холмсов друг с другом. Один полностью убеждён в своей правоте, другая обижается на действия за её спиной. И не успокаивается ни час, ни два спустя… Озвучив поручения по результатам прошедшего совещания и выставив всех, помимо личной помощницы, из кабинета, Майкрофт закрывает за последним выходящим сотрудником дверь и проходит в комнату отдыха, кивком предложив Антее следовать за собой. Он усаживается на диван, она игнорирует оставленное для неё место рядом, упрямо стоя у входа и разглядывая стену напротив. По прошествии двух минут тишины, Майкрофт устало вздыхает: — Почему ты ничего мне не говоришь? — Ты дал понять ещё в самом начале, что не потерпишь сцен на работе, да и вообще никаких сцен от меня. Я лучше помолчу, как делала это и прежде. — Вероятно, всё время молчать и не следовало. Как я понимаю, на предложение Стюарта Уокера ты ответила отказом? — Не поверю, что он тебе сразу же не позвонил. — Позвонил. Но его слова — это одно, а убедиться в том, что ты не собираешься даже обдумать… — она горько усмехается, и Майкрофт не завершает фразу. — Ты слишком умна и талантлива, чтобы довольствоваться ролью помощницы правительственного чиновника, Антея. — Этот правительственный чиновник, по совместительству, — один из наиболее влиятельных людей Британии. — Дело не в этом. Ты… Антея опускает голову, кусая губы, и Майкрофт передумывает продолжать объяснять. Вместо этого он встаёт, подходит к расстроенной жене и берёт её голову в ладони, заставляя посмотреть на себя. — Чем я тебя обидел? — негромко спрашивает он, глядя в грустные глаза. — Скажи, я постараюсь понять и исправить. — Ты пытаешься отослать меня от себя. — Неверно, я пытаюсь найти лучшее применение твоим способностям. Чтобы ты могла заниматься тем, что тебе будет действительно интересно, продвигаться по службе. — Я лишена властных амбиций, Майкрофт. Неужели в моём личном деле не нашлось места для указания этой мелочи? — Нашлось. Но до нашего знакомства тебе хотелось работать на разведку. — И я работаю на неё сейчас, разве нет? — Этот Центр — куда больший масштаб, в нём... — Майкрофт, — стонет Антея, отступая на шаг. — Какое мне дело до масштаба, если там не будет главного — совместной работы с тобой? — Но она стала рутиной для тебя. Повторением ограниченного набора действий без особого разнообразия и надежды на перемены. — У нас двое детей, обеспечивающих разнообразие каждый день. Могу я хотя бы на работе отдохнуть за рутиной, не ожидая особых перемен? Последняя идея оказывается неожиданной. Некоторое время Майкрофт обдумывает её, чуть склонив голову набок. Затем кивает: — Пожалуй, это имеет смысл. — Ещё бы. — Ты могла сразу сказать мне, я бы понял, хотя, возможно, мне следовало догадаться об этом самому. Мои извинения, Антея. Я никогда не преследовал цели расстроить тебя. — Извинения приняты. Они внимательно разглядывают друг друга, затем одновременно шагают навстречу, легко сталкиваясь и обнимаясь. — Я люблю тебя и хочу как можно реже расставаться с тобой, — говорит она, уткнувшись носом куда-то в ключицу. — Не пытайся меня больше отослать от себя, Майкрофт. Договорились? — Тебе доподлинно известно, что я тоже тебя люблю. Рад, что мне не придётся поступиться эгоистичным желанием как можно реже выпускать из поля зрения тебя… Нам пора собираться: сегодня Шерлок присматривает за близнецами. Хочется надеяться, дом сумеет пережить и этот день. *** …Прошло четыре часа с того момента, когда близняшек Холмсов привёз из ясельной школы шофёр, и три — со времени прихода Шерлока и Джона в гости. За окном по-прежнему льёт дождь. Из кухни доносится совместное пение радиоприёмника и экономки, готовящей жаркое. На пороге гостиной стоят Шерлок и Мэг — оба светлокожие, сероглазые, кудрявые, потрясающе синхронно жующие и одновременно кусающие успешно умыкнутые у Гертруды пирожки. В самой гостиной в окружении солдатиков и разнообразной военной техники на ковре распластались Бенедикт и Джон. Они разыгрывают очередное танковое сражение, причём — после весьма прочувствованного и привычно оскорбительного монолога Шерлока — реконструкции подвергаются исключительно реальные сражения, в строгом соответствии историческим фактам. Армия Бена только что подверглась очередному разгрому со стороны крёстного, но он не обижается, а деловито уточняет, в чём именно ошибся. Шерлок с племянницей переглядываются, после чего одновременно вздыхают: «Мальчишки». И откусывают ещё от пирожков. Джон, смерив укоризненным взглядом этих двоих, пододвигает Бену новую распечатанную схему, предлагая выстроить имеющиеся сухопутные силы по ней. — И слышать ничего не хочу, Шерлок, — говорит он, легко касаясь кончиками пальцев носа мальчишки, проверяя, не замёрз ли он. — Ты два с половиной часа тренировал их способности к дедукции, заставляя определять по внешности профессии людей. Бога ради, им три года! Не стоит перегружать их мозг. — Перегружать мозг? — Шерлок проходит к дивану, Мэг не отстаёт от него ни на шаг. — Три года — пик развития мозга, Джон. Дальше оно будет замедляться. До семи лет. — О, ну да, конечно. Ты ж у нас главный специалист по раннему развитию детей. — Из нас двоих — безусловно, — безапелляционно заявляет Шерлок, устраивая девочку рядом — она привычно кладёт голову ему на колени и закидывает его руку себе на плечо. — Я обладаю некоторой суммой научных фактов. И личным опытом по данному вопросу. — Я вообще-то тоже читал обо всех этих методиках, — Джон проверяет по схеме правильность расположения игрушечных войск и кивает Бену. — Если ты не заметил, когда взламывал мой ноутбук в очередной раз. — Три методички на рабочем столе? Джон, не смеши меня. Именами Монтессори, Домана и Лупан детская педагогика не ограничивается. Исследования физиологов. Вот где практическая польза и возможность составлять методики интеллектуального развития самому. — Да мне и в голову не приходило вмешиваться в интеллектуальное развитие, мистер гениальный дядя. Хотите с Майкрофтом сделать из них Эйнштейнов к пяти годам — дело ваше. Вот только этику оставьте мне. Иначе им будет сложно жить в обществе, применяя вашу фамильную мораль. — Имеешь в виду что-то конкретное? — напрягается Шерлок, и Мэг крепче сжимает его ладонь. Со своей стороны Джон позволяет читающему пояснения к схеме Бену полностью облокотиться на себя, одергивает ему чуть задравшуюся рубашку и поднимает глаза на застывшего в ожидании ответа Шерлока… Вздыхает. — Шерлок, твой брат — хладнокровный циник, способный поступиться слишком многим ради британских национальных интересов. Ты — хорошо скомпенсированный, правда, но всё же высокофункциональный аутист. Скажи честно: по-твоему, политик верхнего эшелона и консультирующий детектив-аспергик годятся на роль морального компаса для детей? — Прежде ты не жаловался, — после паузы замечает Шерлок и встаёт, подкладывая Мэг под голову диванную подушку. — Мне нужно поработать с ноутбуком Майкрофта. Займи их. И, не говоря больше ни слова, выходит в коридор. *** К кабинету Майкрофта Джон решает подойти час спустя, сдав ребят в руки приготовившей ужин Гертруде и выслушав от Мэг: «Дядя Джон, вы же не будете больше обижать дядю Шерлока? Он хороший». Хороший дядя, между тем, сидит в кресле брата, закинув ноги на стол и сложив ладони в семейном жесте. В стоящий рядом с ним ноутбук Джон даже не заглядывает — наверняка очередная суперсекретная база данных, просто проходит мимо, усаживается на стул с противоположной стороны стола и, сцепив пальцы в замок, принимается внимательно рассматривать друга. — Знаешь, то, что ты обиделся на меня… — Я не обиделся на тебя, — поморщившись, перебивает его Шерлок. — Это определила твоя племянница. Она очень наблюдательная, сам же хвалил. — О, тогда, конечно, — проведя кончиками пальцев по шее ещё раз, Шерлок резко поворачивает голову к Джону. — Пришёл добавить что-то ещё? — Шерлок, я сказал правду. Вы… — Мы с Майкрофтом два аморальных ублюдка, которым нельзя доверить детей. В отличие от тебя. Займись нравственным воспитанием крестников, Джон. У меня есть дело, которое мне нужно обдумать. — Шерлок! — восклицает Джон, потрясённый выбором слов. — Я занят. — Шерлок, послушай меня! — Джон быстро подходит к креслу с Шерлоком и разворачивает его к себе. — Не знаю, что ты себе вообразил, но я не говорил, что у вас нет представлений о морали. Или что ты плохой человек. Чёрт возьми, ты спасаешь людей! Их жизни. Ты мог сидеть в какой-нибудь лаборатории с пробирками, но ты мотаешься по Лондону и бросаешься под пули, и… — И что? — ледяным голосом уточняет Шерлок, глядя ему в глаза. — То, что ваши представления о бессмысленности эмоций и чувств обрекут Бена и Мэг на одиночество. А я такого своим крестникам не хочу. — …И до их встречи со своим Джоном или своей Антеей пройдёт слишком много времени. Я понял твою мысль, Джон. Это всё? — Не злись. — Не злюсь. Теперь всё? — Да, — Джон отпускает ручки кресла, выпрямляясь, и только теперь замечает зашедших в кабинет детей. — Давно они здесь? — Две минуты. Проглотили по куску пирога, выпили по половине кружки чая — не стали ждать, пока остынет. Вымыть руки попыталась только Мэг, но на полотенце терпения не хватило. Забежали сюда, когда ты подошёл ко мне… Ничего интересного. Можешь учить их человеческим эмоциям, чувствам, морали, Джон. Наша семья уже выдала тебе карт-бланш, предложив роль крёстного. — Дядя Джон, дядя Шерлок, — робко вмешивается Мэг. — Вы помирились? — Да, Мэг, — кивает Шерлок. — Мы поняли друг друга. — Ура! — взмахивает руками Бен и нечаянно сбивает с полки фарфоровую статуэтку. Привезённая из-за рубежа дама с грохотом разлетается вдребезги, мальчик в ужасе ахает, его сестра замечает за окном знакомую машину и вскрикивает: — Господи! Папа с мамой приехали! Они же запретили нам входить сюда… — Меня папа накажет, — начинает всхлипывать Бен, закрыв руками лицо. — Он говорил, что нельзя… Джон шагает к нему, Шерлок бросает короткий взгляд в окно и быстро встаёт. — Никто никого не накажет. Джон, уведи их в детскую. Побудь, пока успокоятся. Бен, Мэг, вас здесь не было. Ваших родителей я беру на себя… Вы ещё здесь? Быстрее! Дальше происходит много суеты и много разговоров. Шерлок выговаривает едва появившемуся на пороге Майкрофту, что на его полках невозможно ничего найти… — Шерлок, ты разбил статуэтку?! — Она мешала мне вытащить книгу. — Это китайская антикварная вещь! — Безвкусица, на мой взгляд. Такое надо прятать с глаз. Гертруда зовёт проголодавшихся хозяев за стол… Совершенно успокоившиеся дети делятся успехами: — Ты представляешь, пап, оказывается, две тысячи лет назад греческий писатель Полиэн записал девятьсот военных хитростей! Мне дядя Джон рассказал. Пап, а ты знаешь военные хитрости? — Некоторые из них, — Майкрофт улыбается сыну, отодвигая для него стул. — Могу дать почитать книгу «Искусство войны». — О! Про неё дядя Джон тоже говорил. Там тридцать пять стра-та-гем. — Тридцать шесть. Ровно тридцать шесть китайских хитростей. — А сколько хитростей Полиэна сохранилось до сегодня? Впервые услышавшая о Полиэне Антея на секунду отвлекается от плетения косичек дочери и смотрит на Майкрофта, гадая, знает ли он ответ. — Восемьсот тридцать три. *** Изучение правительственных баз данных Шерлок прекращает, лишь когда на пороге кабинета появляется его брат и прикрывает дверь. Ноутбук закрывается, место хозяина кабинета освобождается. Впрочем, сам Майкрофт занимать его не спешит, а лишь с подозрением оглядывает полку, где стояла статуэтка, осколки которой Гертруда уже убрала. — У меня складывается ощущение, Шерлок, — говорит он ему, уже дошедшему до двери. — Что ты покрываешь моих же детей передо мной. — О. В самом деле? — Да. С твоим ростом сложно случайно сбить что-то с этой полки, а вот для них… В самый раз. Зачем ты это делаешь? — Ты строгий папа, — пожимает плечами Шерлок, не подтверждая и не отрицая дедуктивный вывод старшего. — И? — Я хороший следователь. Ты плохой. Закон жанра. Кстати, — добавляет он, не давая возразить. — Антея выглядит веселее сегодня, чем в последние недели три. Мои поздравления. Оставил попытки избавиться от неё? — Я не пытался от неё избавиться, Шерлок. Мне лишь хотелось подобрать более подходящую должность и… — Майкрофт в задумчивости замолкает, усаживаясь на ближайший стул. — Она жаловалась тебе? — Я не вмешиваюсь в ваши отношения. — Ты не ответил на мой вопрос. — Ответ очевиден. — Понятно... Что-либо ещё по этому поводу сказать желаешь? С минуту Шерлок молчит, глядя Майкрофту в глаза. Их немые диалоги никогда не были простыми: в этой звенящей тишине слишком много вопросов, наблюдений и восклицаний. Но и молчат они обычно о важном, помогая друг другу разобраться в окружающем мире, в этически неоднозначных ситуациях, где требуется взгляд со стороны. «Я не понимаю, Шерлок, что я сделал не так. Помоги мне». «Уверен, что хочешь знать именно моё мнение?». «Да». «Ты умный. Разберись сам». «Я пробовал. У меня не получилось, и я надеюсь на тебя. Ты мне скажи». «Даже, несмотря на то, что ты старше?» «Ты до сих пор не ушёл, значит, ты понимаешь то, чего не учитываю я. Слушаю тебя». «Хм…». «Пожалуйста». — Майкрофт, ты идиот, — наконец, вздыхает Шерлок, отходя от двери и тоже садясь на стул. — Зачем ты вообще это затеял? Только не надо о её способностях. Ответь честно: для чего? — Моё желание контролировать близких людей иногда приобретает гипертрофированные формы. Я отдаю себе в этом отчёт, как и в том, что это одна из причин наших с тобой… назовём это: противоречий. — Детской вражды, — говори как есть. — Хорошо, вражды… Мне бы не хотелось, чтобы моя жена чувствовала себя несвободной вследствие отсутствия возможности отдыхать от меня и ночью, и днём. — Что ж, ход твоих рассуждений ясен, — Шерлок делает паузу, качая головой. — Но он ошибочен. Такие люди, как Антея, воспринимают желание не выпускать их из виду как одно из доказательств любви. Ты же не часто говоришь ей всю эту сентиментальную чушь. — Когда она об этом просит. — Точно. Но при этом и на работе, и дома ты все семь лет старался видеть её. А три недели назад перестал. Какой вывод неизбежно сделала она? Майкрофт прикрывает глаза, вздыхая. — Спасибо. — Пожалуйста, — Шерлок встаёт, намереваясь теперь уж точно уйти. — Антея — не я, Майкрофт. Она женщина, которой важно быть нужной тебе. Поэтому будь добр, прекрати расстраивать мать моих племянников. Это отвлекает их на занятиях со мной. На закрывшуюся дверь Майкрофт смотрит совсем недолго, радуясь, что ситуация для него полностью прояснилась, и планируя, чем порадовать жену и детей. Бенедикту и Маргарет пять лет. Занятия в Центре для одарённых детей заканчиваются раньше обычного. Группа 4-А радостно выбегает во двор, рассыпаясь по турникам и качелям. Близнецы Холмсы выходят одними из последних, причём Мэг это делает с достоинством принцессы, держась за поданный ей локоть брата. А Бен привычно закинул на плечи сразу две сумки — свою и сестры, — и также никуда не спешит. Группа мальчишек постарше перешёптывается, глядя на этих двоих, пока самый смелый не выкрикивает: — Что, Бен? Думаешь, если у тебя отец — большая шишка, на других можно не смотреть? Торопишься к папочке? — Бен, не надо, — Мэг крепче сжимает его локоть, не давая развернуться. — Подождём у ворот, нас сегодня дядя Шерлок должен забрать. — Посмотрите-ка! Делает вид, что не слышит! Откуда такие только берутся? Бенедикт останавливается, глубоко вздыхая. — Парни, а он молчун. Считает себя выше нас. Как же, дети обычных родителей. Не избранных. Терпение у Бена заканчивается после этих слов. Он снимает с плеча обе сумки, отдаёт их сестре и идёт к мальчишкам. Губы сами собой расползаются в натянутую улыбку, которую он столько раз видел у отца. — У вас проблемы? — Гляньте-ка! Проблемы… — рыжий заводила гогочет с друзьями. — Такая малявка, а речь как на приёме у королевы… Под хохот ребят Бенедикт только выше задирает подбородок, ожидая, когда они перейдут к делу. У папы это получалось более выразительно, к тому же у него всегда с собой зонт. «Надо будет попросить на день рождения, — думает Холмс-младший. — С ним должно быть удобнее». — Ладно, — отсмеявшись, главный тыкает в Бена пальцем. — Ты единственный, кто не прошёл Испытание. Мы объявим тебе бойкот. — Испытание? — Бен знал, о чём они говорят: полоса препятствий в дальнем конце двора, за пустым флигелем. — Но это глупо и опасно. — Опасно… Парни, он ещё и трус! Всем, значит, не опасно, а он испугался. Да у нас многие девчонки его проходили! — Бен, пожалуйста, — поудобнее перехватив сумки, Мэг наклоняется к его уху. — Там высоко. Ты можешь упасть. — Да, Бен! — поддерживает её худощавый верзила, передразнивая. — Там высоко. Не вздумай! Прячься и дальше за девчачью юбку… Вместо ответа Бенедикт разворачивается и идёт к тому дальнему углу. — Не надо! — сестра пытается его остановить, но он лишь отмахивается. — Ты не понимаешь, Мэг. Я должен им доказать. Я не трус. — Ох, Бен, — девочка оглядывается, не пришли ли ещё за ними, но, увы — слишком рано отпустили. Никого из взрослых встречающих ещё нет. *** Испытание в Центре было тем, о чём говорили шёпотом, пугая новичков. Ничего особо сложного на деле: дерево, на которое нужно залезть до третьей ветки снизу, затем пройти по ней и по широкой доске, перекинутой к оконному проёму флигеля, спуститься там по лестнице на первый этаж, вылезти через трещину в стене на бетонный выступ высокого фундамента — шириной в ладонь взрослого человека — и пройти по этому карнизу вдоль стены до чёрной отметки, цепляясь за трещинки в кирпичной кладке. Потом можно неспешно возвращаться. И демонстрировать всем пальцы, испачканные в чрезвычайно въедливой замазке, несмываемой несколько дней. …На дерево Бенедикт смотрит с мрачной решимостью, просчитывая все действия. Потом делает глубокий вдох, снимает и отдаёт сестре куртку, и начинает карабкаться по стволу. Его слабые пальцы поминутно срываются, ему тяжело удерживаться на руках, но он всё равно цепляется, продолжая — под выжидающими взглядами подошедших мальчишек — движение вверх. Взрослый человек сделал бы то же самое секунд за десять. Ребёнку кажется, что проходит целая вечность. На дереве достаточно много веток, есть выемки на стволе — на манер ступенек — и даже вбитые в него куски проволоки — жалкое подобие верёвочной лестницы. Но карабканье для пятилетнего мальчишки всё равно граничит с подвигом. Он быстро расцарапывает себе колени и бок; когда обламывается одна из веток — сбивает локоть, напарывается бедром на торчащий сук. За шиворот сыпется какая-то труха, но отступить… Не возникает и мысли. Уткнувшись носом в куртку брата, Мэг, не мигая, следит за тем, как, достигнув третьей ветки, Бен стирает рукавом пот со лба и проходит до доски. Настоящий риск здесь — семь шагов до оконного проёма, без подстраховки, когда только ты и асфальт далеко внизу… Обычно её проползают на четвереньках, но Бен бросает взгляд вниз, на взволнованную сестру, что-то шепчущую в куртку, на уже замолчавших мальчишек, и думает, что должен им доказать. Чтобы ни у кого не осталось сомнений. Ни в чём. Он вспоминает недавний поход в цирк, вытягивает руки в стороны и делает первый шаг. — Бен, нет! — испуганно вскрикивает Мэг. — Ты разобьёшься! Рыжий заводила присвистывает: — Неужели он решится? И Бен делает следующий шаг… По дереву вверх его вело фамильное упрямство; по доске вперёд, не наклоняясь, — фамильное безрассудство. …Он проходит до окна, упрямо глядя перед собой, не опуская головы… На окно становится, слыша громкие аплодисменты, и спрыгивает внутрь здания… По ступенькам практически бежит, желая разобраться со всем поскорее... В голове бьётся: «Я сделал! То, что не смог никто из них!..» — так что на карниз он становится уже уверенно, но успокаивается и замедляет движение уже после первых двух шагов: поиск выемок в стене требует сосредоточенности, к тому же из многих из них сыпется песок, так что приходится сначала стряхивать его и лишь потом хвататься. А ещё останавливаться и моргать, когда он попадает в глаза… Идти понемногу, маленькими шагами, проверяя надёжность каждой опоры… Долго, очень долго, пока под пальцами вдруг оказывается не песок, а что-то мягкое, скользкое… Бенедикт неверяще подносит испачканные в чёрное пальцы к глазам и радостно вскрикивает: — Мэг, я это сделал! Прошёл! — Да, он прошёл. Все видели, парни? Ладно, нам здесь делать нечего — родители должны уже прийти. Мальчишки разбегаются, оставляя Бена вдвоём с сестрой, которая, задрав голову, не сводит с него глаз. — Возвращайся, я тебя жду. И Бенедикт начинает обратный путь. В этот раз оказывается сложнее. Пальцы левой руки скользят, он пытается стереть замазку об кирпичи или песок, но с небольшим успехом, а одна рабочая рука устаёт чересчур быстро. Пройдя лишь треть пути, он понимает, что дальше просто не может, и от этого в голове впервые появляется паника: «А что если не дойду?» Спрыгнуть — слишком высоко, расстояние до земли почти в два раза превышает его рост, это опасно. Но и просить о помощи некого — сестрёнка ещё ниже ростом, к тому же и так сильно волнуется. Через силу Бен делает ещё шаг и кусает губы, чтобы не застонать, оцарапав указательный и средний пальцы о что-то острое… Стряхнув кровь, цепляется за очередной уступ, продвигается всего немного и замирает, — сколько он ни водит уцелевшими пальцами по стене, ни одной трещины не попадается… А левая рука, на которую приходится основная опора, начинает мелко дрожать… — Мэг, по-моему, я застрял, — говорит он сестре и слышит, как она ойкает. — Я не смогу… И вздрагивает от прикосновения ладони к спине, чтобы в следующую секунду услышать: — Я тебя держу. И едва не расплакаться: — Дядя Шерлок… — Спокойно. Сгибай колени и садись мне на плечо. Левую руку опусти, возьмись за мою. Она перед тобой. На уровне пояса. Видишь? С приходом родного человека уверенности в себе прибавляется. Бенедикт делает то, что ему велено, затем Шерлок подходит к ближайшей скамейке и приседает, давая мальчику возможность слезть с плеча и сесть на неё. — Спасибо. — Не за что, — Шерлок внимательно разглядывает племянника с головы до ног, все царапины, разорванную и испачканную одежду. Потом садится слева на скамейку — место справа занимает Мэг, — берёт в руку измазанные чёрной гадостью пальцы и изучает их. — Ну и что это было? — Испытание, — отвечает за думающего над ответом брата Мэг. — Бен должен был доказать, что он такой же смелый, как другие мальчики. — Вот как? А это, как я понимаю, то самое доказательство. Любопытный состав… — Дядя Шерлок, помните, вы говорили, что канатоходцам нужно держать руки в стороны и не смотреть вниз? Это работает! Я пробовал! — вновь мысленно пережив этот момент, светится от радости Бен, но улыбка сползает с его лица, когда он видит, как Шерлок, нахмурившись, поворачивает голову к полосе препятствий и останавливает взгляд на доске на уровне второго этажа. — Ой… — Значит, пробовал, — негромко уточняет Шерлок у племянника, желающего провалиться под землю. — Руки в стороны, да? И вперёд… — Дядя Шерлок, — вмешивается Мэг, накинув брату куртку на плечи и желая заступиться на него. — Не ругайте его сильно, пожалуйста. Он и так испугался. — Ещё бы. — Они смеялись. Обзывали его. Он не мог… — Достаточно, Мэг, — Шерлок встаёт со скамейки и садится на корточки перед изучающим носки собственных ботинок Беном. Тот долго, насуплено отводит глаза. Потом всё же вздыхает и сдаётся. — Давайте. Выдержав паузу, Шерлок вытаскивает из кармана пальто руки и крепко прижимает мальчика к себе. — Никогда, — говорит на ухо Бенедикту. — Никогда больше не повторяй подобное без страховки. Я могу понять твои мотивы, что и кому ты пытался доказать. Но не смей рисковать своей жизнью. Ты понял? — Обещаю. — Вот и прекрасно… Что ж, а теперь идём. Остальное добавит дядя Джон. — Что? Вы расскажете ему? — Нет, я не собираюсь никому рассказывать об испытании. Ему будет достаточно твоего вида. Мэг, тоже давай руку. Пошли. *** В поликлинике очереди в кабинет Джона не наблюдается, так что заходят они сразу. Доктор предсказуемо удивляется, подводит Бенедикта к свету и поворачивается к Шерлоку за объяснениями: — Что это значит, Шерлок? — Он неудачно упал. — У него куча ссадин, сбит локоть, глубокий порез на бедре и несколько ссадин на боку. Так можно упасть? — Представь себе. — Но… — Займись делом, Джон, — нетерпеливо перебивает его Шерлок. — У меня нет вечности в запасе. Они опоздают на обед. — Да, их обед тебя волнует больше всего, — скептически ведёт плечами Джон, отходя к шкафу за медикаментами. — Снимай рубашку и брюки, Бен, и садись на кушетку. Нужно обработать твои ссадины. А вы, двое, подождите в коридоре. Вам нечего здесь сидеть. — Не слишком и хотелось. Шерлок с Мэг выходят в коридор и занимают ближайший диван. Какое-то время девочка обеспокоенно косится на дверь, Шерлок же копается в мобильном телефоне, где уже появилось СМС от Майкрофта: «Почему мои дети оказались в клинике, Шерлок? МХ», — потом всё же решает успокоить племянницу: — С ним ничего серьёзного, Мэг. Джон просто займётся его травмами. — Как? — Даст выпить обезболивающее. Промоет ссадины. Зальёт антисептиком. На бедре, возможно, понадобится шов. Один или два, это быстро. Решит, нужна ли профилактика столбняка, и заклеит все ранки пластырем. Вот и всё. — Это больно? — Да. Такое количество мелких травм — не слишком приятная вещь. — Тогда почему он не плакал и ничего не говорил? Шерлок отправляет Майкрофту ответ с краткой историей о неудачно упавшем сыне и поворачивает голову к Мэг. — Из-за адреналина. Вещество, благодаря которому человек не чувствует боли в минуты азарта, соревнований или вот такого желания что-то доказать. Бывает, люди ходят даже с переломами. Но его действие скоро заканчивается, и тогда пострадавшему становится не слишком хорошо. — А где человек берёт этот адреналин? — О, для этого надо знать анатомию. Впрочем, нам всё равно пока нечем заняться… *** На Бейкер-стрит они приходят после обеда у Анжело — как всегда, за счёт заведения и с фирменным десертом. Оказавшись в квартире, Шерлок первым делом выдаёт племяннику чистую рубашку и брюки: то, во что превратился костюм после испытания, не имеет шансов на восстановление, а в его шкафу достаточно запасной одежды для обоих — Майкрофт предусмотрительно позаботился о такого рода мелочах. В новой форме Бен выглядит вполне здоровым, демонстрируя сестрёнке лишь пластырь на двух пальцах и так и нестёртую замазку. — Я бы подобрал тебе растворитель, — комментирует Шерлок этот жест мальчишки. — Но тебе важно сохранить краску на несколько дней. Я прав? — Да, дядя Шерлок. — Хорошо. Вы… — он отвлекается на сигнал мобильного телефона и сходу вникает в отчёт инспектора Лестрейда о новом преступлении… Соглашается приехать, требует ничего не трогать и отключается… Быстро завязывает на шее шарф и снимает с дверного крючка пальто. — Дядя Шерлок, — робко зовёт его Мэг, и он хлопает глазами, вдруг обнаружив, что находится не один. — Проклятие. Мне надо ехать, а миссис Хадсон и Джон ещё не пришли. — Дядя Шерлок, возьмите нас с собой, — слезает с дивана Бенедикт и, чуть прихрамывая, вместе с сестрой подходит к нему. — Мы никогда не видели преступлений. — У тебя свежие швы на ноге и около десятка мелких ссадин. — Ну и что. Обезболивающее ещё действует. — Ты хромаешь, — прищурившись, замечает Шерлок. — Это с непривычки. Брюки новые, мне неудобно, — упрямо заявляет Бен. — Пожалуйста, дядя Шерлок, — умоляюще смотрит Мэг. — Мы не будем мешать. Резко присев на корточки перед племянником, Шерлок проводит кончиками пальцев за поясом брюк Бена, извлекая на свет полинявшую этикетку, и заталкивает её обратно. — Их стирали не менее десяти раз. Значит, ты их часто надевал. Не новые, очевидно, — натянуто усмехнувшись, он встаёт и застёгивает пуговицы пальто. — Бенедикт Холмс, никогда не пытайся мне лгать. И ты, Маргарет. У вас не получится, вы же знаете. — Если мы пообещаем, вы возьмёте нас? — упрямо задирает подбородок Бен. Выдержав паузу, Шерлок извлекает из кармана перчатки. — Две минуты на сборы, — и добавляет, переждав радостный вопль: — Мобильники оставьте здесь, вместе с часами и медальонами, — по ним вас слишком легко отследить. Выйдем через чёрный ход, чтобы не попасться охране, или ваш отец сорвёт вам всё веселье. «В конце концов, им уже есть пять лет…». *** Появление Шерлока с детьми на месте преступления — в гостиной хорошо обставленной квартиры — шокирует практически всех. Полицейские переглядываются, Салли Доннован, как всегда, не выдерживает первой: — Господи, псих, как ты только умудрился? — Не думал, что после стольких ночей с Андерсоном для тебя тайна этот процесс, — Шерлок останавливается возле трупа и вместе с племянниками внимательно рассматривает его. — Да какая женщина согласится с тобой… — презрительно скривившись, начинает Андерсон, но его обрывает подошедший Лестрейд. — Достаточно. Это его племянники. Я, правда, удивлён, что он решил взять их с собой… Привет, Мэг, Бен. — Здравствуйте, дядя Грег, — в один голос отвечают дети, на секунду подняв глаза, и вновь опускают их, изучая тело весьма крупного мужчины. — Решил, что толку от них будет больше, чем от ваших экспертов, инспектор, — поясняет Шерлок, присев на корточки. — Да зачем вы его вообще позвали? — возмущается Андерсон. — И так ясно, что убийца — высокий мужчина, вероятно, спортсмен или военный… Выслушав это, Бенедикт бросает на Андерсона чрезвычайно удивлённый взгляд и громко спрашивает у Шерлока: — Дядя Шерлок, этот дядя, что, идиот? Кое-кто из полицейских прыскает в кулак, Андерсон и Доннован от возмущения лишь хватают воздух, Шерлок наклоняется ниже, стараясь скрыть довольную ухмылку за воротником пальто. И только инспектор Лестрейд садится на корточки с другой стороны от тела и серьёзно спрашивает у мальчика: — Почему ты так думаешь, Бен? — Ну как, он явно решил, что этого дядю задушили. Иначе зачем «высокий мужчина»? Но его же не душили, он умер не поэтому. — Разве? — Да, его отравила та тётя, которая приходила вчера. — С которой у него было свидание, — уточняет Мэг и кладёт руку Шерлоку на плечо. — Дядя Шерлок, пошли, здесь всё просто. — Действительно, — Шерлок поднимается. — Могли и сами разобраться. Идём. — Постойте! — Лестрейд также встаёт. — Бен, Мэг, с чего вы это взяли? Бенедикт вопросительно смотрит на Шерлока, и тот кивает, предоставляя возможность объяснить. — Посмотрите под часами, дядя Грег. Они затянуты слишком сильно, но под ними всё равно видно синяк от укола. Так бывает, когда его делают неправильно, мне дядя Джон говорил. И ещё это больно. Зачем надевать часы на место, которое болит? Значит, надевал не он, а тот, кто пытался это спрятать. — О, в самом деле, — Лестрейд наклоняется к запястью мужчины. — А то, что здесь было свидание, видно по тому, как всё убрано, — добавляет Мэг. — Но не во всех комнатах, а в гостиной, где стол, и в спальне, где кровать. Так бывает, когда дядя, который живёт один, приглашает тётю. И ещё здесь запах духов, как у мамы. Дяди не пользуются такими духами. Значит, сюда приходила тётя, которая его отравила. Инспектор смотрит на Шерлока, который кивает, подтверждая догадки близнецов, и снова на детей. — Спасибо, Бен, Мэг. Вы нам очень помогли. — Да уж, помогли, — фыркает Андерсон, а какой-то молодой парень в форме отвечает на зазвонивший в квартире городской телефон и протягивает трубку Шерлоку: — Сэр, это вас. Вздохнув, тот берёт её: — Да? — Скажи мне, что ты не притащил пятилетних детей осматривать труп вместе с тобой, — голосом, полным едва сдерживаемого возмущения, вопрошает Майкрофт, и Шерлок, быстро сунув трубку инспектору, подмигивает ему: — Расскажите о вкладе Бена и Мэг в дело лондонской полиции. Мы спешим, — и, взяв за руки племянников, дезертирует из квартиры, слыша за спиной: — Добрый вечер, мистер Холмс… Нет, они уже ушли… Да, были оба и очень помогли, определили причину смерти и предположительного убийцу… Сами, без помощи Шерлока… *** У Майкрофта Холмса не бывает выходных, как не бывает их у людей, занимающих более-менее высокий пост во властных структурах. Ответственность за интересы абстрактного множества британских граждан и вполне конкретного государства не позволяет расслабиться ни на день. Они всё время в голове — планы, дела, факты, схемы. Прорываются в самый неподходящий момент, не давая отдохнуть. Заставляют принимать неприятные решения, поступаться личными интересами ради национальных и закрывать глаза на свой — или вовлечённых в событие людей — психологический дискомфорт. Он не жалуется. Сознательно выбрав этот путь, не желает себе иной судьбы и даже получает некоторое удовольствие от достигнутого уровня профессионализма и неподдельного уважения понимающих его коллег. Его устраивает такая жизнь. Единственное, чего не понимает Майкрофт, сидя на заднем сидении автомобиля представительского класса и вглядываясь в огни полуночного Лондона, так это чем он заслужил семью: несомненно любящую его женщину, принимающую таким, какой есть, и сразу двоих любознательных детей. Опыт друзей недвусмысленно указывал на множество компромиссов и обилие демонстрируемых на публику вещей в сочетании с очевидной отчуждённостью вне публики — характерных для брачных союзов высшего света. Но за восемь лет отношения супругов Холмсов не стали формальными. Настоящая, благополучная, счастливая внутренне семья — о такой он и не мечтал. Тем приятнее было обрести. …Отпустив водителя, Майкрофт осторожно открывает дверь, стараясь не шуметь. Снимает верхнюю одежду, разувается, заглядывает в ближайшую дверь первым делом — там полусонная экономка Гертруда уже поставила на стол традиционный стакан тёплого молока. Им уже давно не надо ничего говорить друг другу, достаточно лишь обменяться улыбками — искренними, усталыми, и кивнуть. За следующей дверью детская дочери — Маргарет. Колоссальный беспорядок на ковре и столе — «Вся в дядю!» — какие-то склянки с химическими веществами в коробке возле шкафа и вдруг, островом порядка среди хаоса, на кресло уложены скрипка со смычком и написанные знакомым с шерлоковского детства почерком ноты — педантично сложенные в стопку листы. У изголовья выглядящей давно и крепко спящей Мэг горит светильник. Несомненно, Антея могла бы с десяток раз его выключить, но, видимо по договоренности с дочерью, не трогает. Это дело папы. Дальнейшее Майкрофту знакомо до мелочей: Мэг притворяется спящей, чтобы её не поругали за позднее время засыпания, но, затаив дыхание, ждёт, когда он подойдёт совсем близко. Как бы бесшумно не двигался Майкрофт, она всё равно перехватывает его руку, нажавшую на кнопку выключателя, и тянет к себе, заставляя наклониться. А потом сонно целует в щёку. — Папочка пришёл, — сонным шёпотом произносит она, и Майкрофт целует её в лоб в ответ. — Спокойной ночи, Мэг, — желает он, укрывая её одеялом и, стараясь ни обо что не споткнуться, выходит в коридор. В соседней комнате — детской сына — свет не горит, но Бенедикт всё равно ждёт отца, притворяясь спящим для мамы. Это их мужской секрет: если к приходу папы Бен не засыпает, ему позволяется шёпотом о чём-нибудь спросить. Прикрыв дверь, Майкрофт проходит по педантично убранному ковру и садится на оставленное для него место на краю кровати. Мальчишка тут же протягивает к нему руку. — Пап, я сегодня доказал всем, что я храбрый. — Мне это известно, — шёпотом сообщает Майкрофт, разглядывая заклеенные пластырем пальцы. — Я даже знаю, как именно ты это сделал. Рука пятилетнего сына дёргается, и, вздохнув, он садится на кровать и утыкается отцу носом в плечо: — Будешь ругать? — грустно сопит он, обхватывая упрятанную в пиджак и рубашку руку. — А ты как думаешь? Ты подверг риску собственную жизнь, не подумав о подстраховке, руководствуясь исключительно эмоциями... — Майкрофт выговаривает это шёпотом, чётко и с едва заметной ноткой недовольства. Сопение усиливается. Затем, проникнувшись тяжестью поступка, ребёнок решает нарушить возмутительно длинную паузу: — И что ты сделаешь? Майкрофт вздыхает, разглядывая поникшую макушку сына. — Ты достаточно расплатился за свой поступок синяками и ссадинами. И мне приятно, что ты не стал это событие от меня скрывать. — И всё? — недоверчиво поднимает глаза Бенедикт. — Да. Я верю, тебе хватит ума больше такой глупости не повторять. Памятуя о ссадинах на рёбрах, Майкрофт осторожно придерживает сына за плечи и укладывает на кровать. — Засыпай, Бен, — говорит он, вставая и подтыкая одеяло. — Пап, ты лучший! — отвечает тот, заметно расслабляясь и наблюдая за идущим к выходу отцом. — Я не буду глупым. Обещаю. На эти слова Майкрофт не отвечает, но улыбается, прикрывая дверь и проходя по коридору в направлении спальни. Заглянув, привлечённый светом, в библиотеку, он обнаруживает в кресле Антею, задремавшую с томиком мемуаров Уинстона Черчилля в руках. Полюбовавшись с минуту этой пронзительно домашней картиной, проходит в ванную, принимает душ и переодевается в подаренную детьми пижаму с фиолетовыми бегемотами — приходится носить, расплачиваясь за изображенную тогда радость от подарка. К тому же, дети, не веря на слово, периодически утром устраивают засаду и проверяют, в чём спит их папа. Вновь вернувшись в библиотеку и обнаружив, что Антея по-прежнему спит, Майкрофт берёт её на руки и — как это сложилось с самого начала их отношений — относит в спальню. Ему это совсем нетрудно. Уложив на кровать, целует в висок, ложась рядом и накрывая обоих одеялом. Он засыпает, продолжая обнимать её и зная, что совсем скоро и сонно к нему прижмутся в ответ. Бенедикту и Маргарет семь лет. В этот день дежурство в поликлинике заканчивается раньше обычного, и Джон решает заглянуть в кондитерскую за пирожными для крестников — после занятий в экспериментальной школе по вторникам Бен и Мэг частенько захаживают на Бейкер-стрит. Точнее, их привозит водитель и сдаёт на руки всегда довольной их появлением миссис Хадсон либо не занятому расследованием или очередным экспериментом Шерлоку, — изредка бывает и такое. Передав коробку со сладостями миссис Хадсон и выслушав от неё наставление непременно спуститься через сорок минут, Джон поднимается в гостиную. На первый взгляд всё выглядит вполне обыденно: Шерлок, сложив ладони под подбородком, лежит на диване, гипнотизируя потолок. Бенедикт и Маргарет, устроившись вдвоём в его кресле, что-то рассматривают на экране ноутбука. Все трое синхронно поворачивают голову, кивают в знак приветствия и вновь погружаются в свои мысли и дела. Джон проходит в свою комнату, сменяет одежду на домашнюю, а когда спускается обратно, поневоле замедляет шаг, услышав весьма характерные стоны и реплики детей. — Смотри, здесь что-то не сходится, Мэг. — О! Я даже понимаю, что. За время с начала у неё должны были устать колени. Помнишь, мы проверяли? А она по-прежнему на них стоит. — Ага… Значит, в съёмках делали паузу. Да, дядя Шерлок? — Возможно, — лениво доносится со стороны дивана. — Посчитайте, сколько раз. — Ну, давай… — Бенедикт переключает видео на старт и запускает ещё раз. — Мэг, я смотрю, где поменяется освещение. Там будет монтаж. А у тебя лучше получится поймать разницу в звуке. — Договорились. — Что… Что здесь происходит? — Джон быстро заходит в гостиную и идёт к детям. — Постойте-ка, вы что, взяли мой ноутбук? — Конечно. Ноутбук дяди Шерлока в спальне, — на секунду отвлёкшись, поясняет Мэг и снова вглядывается в экран. — Где-то я такое уже слышал… И пароль он вам подсказал? — Нет, он же не был выключен, — в этот раз отвлекается Бенедикт. — Мы просто его взяли и сразу увидели открытые страницы. Сначала думали выйти в онлайн-игру, но это даже интереснее. — Откры… — Джон в два шага оказывается рядом, заглядывает в экран, с ужасом захлопывает и забирает ноутбук у детей. — Это нельзя… Шерлок, ты видел, что они смотрят? — Догадался по звуковому сопровождению, Джон, — растягивая слова и не открывая глаз, отвечает тот. — И ты спокойно лежал здесь, пока твои племянники лазили по порносайтам? — Нет, я отвечал на их вопросы. И поправлял их выводы, когда они были неточными. — Он нам здорово помог разобраться, дядя Джон, — робко замечает Мэг. — Честно. — Дядя Джон, а почему вы злитесь? — искренне удивляется Бенедикт. — Мы сделали что-то плохое? Слова для ответа у Джона находятся не сразу. Вдох-выдох, погасить приступ злости, ещё вдох-выдох… И требовательно зависнуть над всё так же лежащим соседом. — Шерлок, им семь лет. — Да. — Это сайты для взрослых. Они дети. Видишь разницу? — Да, — выдыхает тот, не меняя положения и скользя кончиками пальцев по подбородку. — Посмотри на меня, чёрт возьми, и объясни, что всё это значит! Эта тихая вспышка ярости заставляет Бена с Мэг обняться, вжимаясь в спинку кресла, а Шерлока приоткрыть один глаз. Оценить крайнюю степень раздражения у бывшего солдата, мысленно вздохнуть и сесть, свесив ноги с дивана. Успокаивающе кивнуть племянникам. — Не пугай их, — бросает он, проходя к столу, и берёт в руки кружку с недопитым чаем. — Шерлок. Здесь кто-то явно желает получить травмы, несовместимые с жизнью. Ещё раз и по буквам. Почему. Ты. Не. Запретил. — Запретить им? — морщится Шерлок, сделав глоток. — Что? Смотреть видео с порносайтов? Джон, тебе многое запрещали в детстве? И сколько из этого ты всё равно сделал всем на зло? — Шерлок, они дети. То, что им случайно попались закладки… — Я тебя умоляю. Загляни в раздел «Видео» на страницах их одноклассников на фейсбуке. Некоторые ролики дадут твоим сто очков вперёд. — Постой, ты хочешь сказать… — И уже сказал. Всё равно посмотрят. Так пусть уж хотя бы выводы будут сделаны верно... Под контролем. Шерлок забирает у замолчавшего Джона ноутбук, на быстрой перемотке просматривает последнее видео и поворачивается к племянникам: — Камера останавливалась четыре раза. Наличие монтажа вы определили верно. Если есть ещё вопросы по роликам, задавайте сейчас. А то ваш крёстный не собирается больше их показывать вам. — Это точно, — слегка остывший Джон принимается хмуро чистить список закладок. — Дядя Джон, — испуганно обниматься дети перестают. — А для чего вы их смотрите? Тот лишь открывает рот, но Шерлок успевает первым. — Ответ на этот вопрос, Бен, тебе понадобится лет через пять. Смысл знакомиться с теорией, если так далеко до практики? Ненаучно. — Согласен, — подумав, кивает мальчишка, давая слово сестре. — Дядя Шерлок, а для чего они это делают? Им приятно? — Конкретно те люди, что вы видели, — чтобы заработать деньги. Те, кто не на камеру, получают удовольствие от процесса. Поговори с мамой, Мэг. Она скажет точнее. — Поговорю, спасибо. — И я поговорю с папой, — воодушевленно сообщает Бенедикт, и Джон с Шерлоком переглядываются, обмениваясь улыбками. — Разумное решение, Бен, — одобряет Джон, радуясь возможности закрыть тему. — Что ж, если с этим мы решили, идём есть пирожные. Уверен, миссис Хадсон уже нас ждёт. *** Сообщение Джона о дневных событиях не вызывает сочувствия у Майкрофта и Антеи. Они вместе пьют чай на первом этаже, сдвинув два стола, чтобы разместиться удалось всем. — Джон, политика запретов никогда не работала в нашей семье, — поясняет Майкрофт, наливая сыну ещё чая. — Куда эффективнее сформировать нужное нам отношение к разным вопросам, чем разбираться с последствиями случайно услышанных неточных сведений, вы так не считаете?.. Прошу прощения. Он выходит ответить на звонок, а когда возвращается, рассказывает о пожаре дома. Меньше часа назад на кухне загорелось какое-то вещество, давшее едкий и, вероятно, опасный дым. Экономка спала в соседней комнате и едва не задохнулась во сне, если бы не звонок из химчистки... Миссис Хадсон потрясённо ахает, Антея интересуется здоровьем Гертруды, Джон обнимает племянников, и только Шерлок, нахмурившись, что-то проверяет по своему мобильному телефону. — Так что придётся обходиться без кухни, пока не выветрится этот запах, — Майкрофт бросает взгляд на часы и поднимается. — Что ж, а нам пора возвращаться. Благодарю вас за ужин, миссис Хадсон. — О, это в радость для меня. Я заверну вам выпечку с собой, у меня осталась в кафе. Сейчас принесу. — Я с вами, — Антея выходит вслед за домовладелицей, и Майкрофт пожимает руку Джону. — До свидания, Джон. Спасибо за беспокойство о воспитании детей. — Если б меня ещё слушали… До свидания, Майкрофт, Бен, Мэг… Шерлок в задумчивости наблюдает за тем, как племянники прощаются с крёстным, и, когда они уже оказываются на пороге, зовёт: — Бен, Мэг, задержитесь на две минуты. Майкрофт, ты мне не нужен, иди. Они сейчас подойдут, — и он быстро подходит к двери, закрывает её перед носом у брата и возвращается на своё место. Джон переводит взгляд с него на крестников, не понимая в чём дело. Немая сцена затягивается, когда дети, переглянувшись, как-то разом грустнеют и уныло подходят к Шерлоку, останавливаясь в двух шагах от него. Бенедикт и Маргарет не сводят глаз с собственной обуви, тяжело вздыхая в унисон. Шерлок же, чуть склонив голову набок, наблюдает за ними. По прошествии двух долгих минут, всё же говорит: — Неделя никаких онлайн-игр обоим. Объяснение родителям придумаете сами. — Да, дядя Шерлок, — грустным хором отвечают они. — Свободны. Шерлок поднимается, намереваясь уйти. Бенедикт не выдерживает, когда он касается ручки двери. — Дядя Шерлок! Что нас выдало? — История запросов в гугле. На вашем домашнем компьютере стоит шпионская программа. В другой раз думайте, откуда скачивать пособие по пиротехнике. — Подожди, то есть поджог устроили они? — вмешивается в воспитательный процесс Джон. — Разумеется. Не рассчитали время наступления химической реакции. И ошиблись с толщиной стенок футляра для марганцовки. Я разочарован. — Дядя Шерлок, пожалуйста, — всхлипывает Мэг, бросаясь к Шерлоку и обнимая его за колени. — Мы больше не будем делать глупости. — И ты наказываешь их не за пожар, а за ошибку в расчётах? — Да. И за ставшую её следствием недооценку риска. Последствия, Джон. Их нужно просчитывать в химии. И не подвергать опасности чью-то чужую жизнь. — Дядя Шерлок, — реветь уже начинает Бенедикт, становясь рядом с сестрой. — Мы не хотели. Мы обещаем, что будем думать. — Очень на это надеюсь, — холодно отвечает тот, глядя на прижавшиеся к нему макушки сверху вниз. — Шерлок, прекрати, — Джон садится рядом с ними на корточки, кладя руки на плечи. — Они поняли. Обещают исправиться, ты же видишь. — Прекратить что, Джон? Я не хочу, чтобы мои племянники стали малолетними преступниками из-за идиотского сбоя в расчётах. Раз уж их увлекла практическая химия и её раздел: «Взрывчатые вещества». — Тогда предложи выход! — требует тот, стараясь успокоить всхлипывающих детей. — Ты ж у нас главный химик. Придумай что-нибудь. — Уже придумал. — Что? — Бен и Мэг заинтересованно поднимают заплаканные глаза. — Отныне все опыты вы проводите только в моём присутствии здесь или в лаборатории Бартса. Пока не освоите технику безопасности. Это понятно? — Да… *** Антея с благодарностью принимает от миссис Хадсон любимые близнецами сладости и садится в машину. — Дети ещё не вышли? — удивленно спрашивает она у Майкрофта, который забирает и откладывает пакет, и обнимает её за плечи. — Нет, их задержал Шерлок. — Для чего? — Решил заняться воспитанием племянников и, видимо, рассказать им об осторожности в химических экспериментах. — Думаешь, поможет? — Антея поправляет у мужа галстук, и Майкрофт, поймав её лукавый взгляд, берёт её кончиками пальцев за подбородок и нежно целует. — Думаю, да, — отвечает он чуть позже, вглядываясь в затуманившиеся глаза. — Из того, что я услышал, он им заявил, что разочарован. А наши дети высоко ценят мнение Шерлока о собственных умственных способностях. Плачут сейчас вдвоём. — Может, нам стоит за ними зайти? — Вряд ли, там есть Джон. Да и сами они скоро выйдут. Наверняка Шерлок предложит какой-либо безопасный вариант, к тому же он сам ими слишком дорожит и не оставит это дело просто так… — Мама! Папа! — боковые дверцы Бен и Мэг открывают одновременно, поспешно забираются на сиденье и утыкаются каждый носом в ближайшего родителя. — Поехали, Роберт, — распоряжается Майкрофт, расправляя капюшон куртки у сына. — Поговорил с вами дядя? — Да, — всхлипывает Мэг, крепко обнимая маму. Холмсы-старшие переглядываются. — Тогда мы добавлять не будем. Надеюсь, вы учтёте его мнение. — И не станете обижаться, — добавляет Антея, ласково проводя рукой по волосам дочери. — Глупо обижаться на правду, — бормочет Бенедикт, вцепившись в руку отца. — Ага, — вздыхает Мэг. Бенедикту и Маргарет девять лет. Бенедикт и Маргарет отвлекаются от выполнения домашнего задания, когда в гостиную дома на Бейкер-стрит вваливаются Шерлок и Джон. Первый зажимает рану на руке, второй толкает его к дивану и подставляет лампу, после чего выходит в свою спальню за аптечкой, ругаясь сквозь зубы. — Дядя Шерлок, вы ранены? — обеспокоенно спрашивают подошедшие племянники, и тот кивает. — Да. Преступник оказал небольшое сопротивление при задержании. Ничего страшного. — Это позволь мне решать, — замечает Джон, входя в гостиную и садясь рядом с Шерлоком, уже снявшим пиджак и рубашку. Аптечку он раскладывает на соседнем стуле и взглядом предлагает убрать руку с окровавленного предплечья. — Посмотрим… Хм, порез. Достаточно глубокий и неприятный… Там было грязное лезвие, что мне также не нравится… Нужны швы. Шесть или семь, я займусь. — Дядя Джон, — нерешительно произносит внимательно слушавший его Бенедикт. — А можно мне? Вы не подумайте, я готовился и… — Можно тебе что? — Зашить мне руку, — нетерпеливо фыркает Шерлок, пристально разглядывая племянника. — Он же сказал. — Что? Нет! И речи быть не может, — мотает головой Джон, вдевая хирургическую нить в иглу. — Но почему? — у мальчишки это выходит жалобно, и Мэг утешающе кладёт руку брату на плечо. — Вы не доверяете мне и… — Да, почему, Джон? — требовательно спрашивает Шерлок. — Что? — Джон переводит хмурый взгляд с одного на другого. — Вы серьёзно не понимаете? Шерлок, ему девять лет. Он не врач, никогда не учился… — Он сказал, что готовился, если ты внимательно слушал. Бен, расскажи нам, в чём заключалась твоя подготовка. — Давай, — Мэг подбадривающе чуть сжимает пальцы. — Мне это было интересно давно. Сначала я смотрел, как это делает дядя Джон здесь и когда был у него на работе. Потом я читал книги по хирургии. Ещё я попросил у друзей подарить мне на день рождения хирургический набор. У Стива мама — врач, он мне такой достал. И я начал тренироваться… — На чём или ком? — воспользовавшись паузой, уточняет Шерлок. — На животных — было? — Да, он зашивал крыло птице в парке, — отвечает за него Мэг. — Она смогла потом летать, мы видели, честно. — Ещё? — это Шерлок спрашивает уже у Мэг, и Джон в очередной раз удивляется, насколько похожи у них глаза и одинаковы взгляды. — Ещё зашивал лапу собаки Джейн. Там был порез, Джейн очень расстроилась и попросила помочь. Я считаю, у Бена получилось хорошо. — Перед этим я пробовал сшивать ткани разной толщины. И завязывать разные узлы. И пользоваться пинцетом, иглодержателем и прочим. А ещё я несколько месяцев тренировал руки с разными мелкими предметами, как советуют хирургам… — Шерлок, я всё равно не… — Пожалуйста, дядя Джон! Разрешите мне. Я буду очень аккуратен, я пересмотрел кучу роликов на медсайтах и знаю разницу… Пока Бенедикт пытается убедить крёстного, вцепившись ему в закатанный рукав свитера и не давая заняться рукой, Шерлок задумчиво смотрит в глаза племяннице, которая, отойдя от брата, присаживается ему на колено. — Тебе это тоже интересно, верно? — интересуется он негромко. — Я помню, с чем ты помогала Молли в морге. И наверняка ты ассистировала Бену. Я прав? — Да, я чистила раны антисептиком и колола обезболивающее. — И людям пробовала? — Только трупам. — Это тоже считается, — пожимает плечами Шерлок и повышает голос. — Ладно, Джон, если ты уже принял теорзачёт у Бена, пусть он займётся практикой. Я не хочу просидеть здесь целую вечность. — Шерлок, ты уверен? — Это моя рука. Конечно, я уверен. Уступи ему место и сядь рядом, будешь наблюдать за процессом. Поразмыслив, Джон со вздохом подчиняется. В конце концов, надо быть благодарным, что этой семье не пришло в голову нечто ещё менее безобидное. Сев рядом со столом, сосредоточенный Бенедикт тянется к хирургическим инструментам, Маргарет с обидой смотрит на дядю: — А как же я? — В смысле? — удивляется Джон. — Я что-то не понял, ты тоже хочешь поучаствовать? — Разумеется, тоже! — подтверждает Шерлок. — Пропустить такое веселье. — О твоём понимании веселья мы поговорим позже. Что она может сделать? — Обезболивающий укол в предплечье, дядя Джон. — Что? — А лучше вколоть мне сыворотку от столбняка. Ты всё равно об этом думал, когда осматривал порез. Грязное лезвие. Риск заражения. Мера предосторожности, пусть делает. Она умеет. — Если ты сам соглашаешься, тогда, конечно, пусть, — Джон пожимает плечами и ищет нужную ампулу. — Одно то, что мне не придётся из-за этого спорить с твоим дядей, того стоит, Мэг. Держи. — Спасибо. А он что, обычно не соглашается? Шерлок со вздохом запрокидывает голову назад, на спинку дивана, не желая принимать участие в разговоре. — Скажем так, он активно сопротивляется любому вмешательству в свой организм. — …если в нём нет крайней необходимости. — И я впервые вижу, чтобы он делал исключение. Как сейчас. Для вас двоих. — Он просто нам доверяет, — веско заключает Бенедикт под согласное хмыканье сверху. — Мэг, ты готова? — Сейчас. Сюда, дядя Джон? — Да, всё правильно. На две трети. — Это я помню, — Шерлок, поморщившись, прикрывает глаза, ожидая окончания медицинского эксперимента. Он не сомневается в его успешности, хотя от роли подопытного бы с удовольствием отказался. Но… Племянникам нужен объект для тренировки. Он это понимает, сам в их возрасте был таким. И не особо изменился за три с половиной десятка лет. — Дядя Шерлок, — отвлекает его от размышлений Мэг, усаживаясь на колено и кладя руку на левое плечо. — Я уже всё. Правда, неплохо? — Да, вполне приемлемо. — Я рада. Посмотрите, как красиво получается у Бена. — Он не смотрит обычно, Мэг, — пытается вмешаться Джон. — Отчего же, — Шерлок поворачивает голову. — Я могу. Хм… Действительно, ровно. Видишь, Джон. Моим племянникам можно доверять. — Да, Шерлок. У моих крестников всё получается отлично. Бенедикт заканчивает последний стежок и отрезает нитку. Вытирает рукавом рубашки собственный лоб и с сомнением поворачивается к крёстному, ожидая вердикта. — Что скажете, дядя Джон? Три пары глаз пристально следят за тем, как опытный доктор оценивает результат. — Скажу, что это сделано довольно хорошо. Шрамов не будет, заживёт достаточно быстро. Поздравляю, Бенедикт. Тебе можно будет доверять людей. — Ура! — на шею Джону Бен бросается с большой охотой. — Я очень старался и очень рад, что вы с дядей Шерлоком мне это разрешили… *** Раздавшиеся несколько минут спустя голоса внизу заставляют Бена и Мэг выбежать навстречу родителям. — Знаешь, я мог сделать это в три раза быстрее, — замечает Джон, дезинфицируя предплечье друга и приклеивая пластырь. — Знаю. — И всё равно настоял дать попробовать ему. Почему? — У него неплохо получилось, — Шерлок тянется за рубашкой. — В целом, да. Как у стажёра в клинике. Стажёра-отличника, я бы сказал. Но всё же… Есть ли что-то, на что ты не пойдёшь ради них? Проигнорировав последний вопрос, Шерлок застёгивает пуговицы и встаёт. Подходит к лежащему на столе ноутбуку, подключает его к зарядному устройству. — Ладно, это был риторический вопрос, — разводит руками Джон. — Хотя на первый ты мне так и не ответил… — брошенный через плечо озадаченный взгляд побуждает его продолжать: — Ты бы не согласился, будь это лишь просьба, Шерлок. Я не настолько глуп, чтобы не понимать. У твоих экспериментов всегда есть двойное дно. — Я считал, оно очевидно, — следует короткий ответ… за ним вздох и раздраженное пояснение: — Господи, Джон, у Бена проблемы с мелкой моторикой. У обоих, если быть точным, но у Мэг я это исправил игрой на скрипке. А у него долго не появлялось подходящего интереса. — …Пока он не увлёкся хирургией и обработкой ран, — выдыхает Джон, понимая. — Ясно. И ты решил поощрить этот его интерес. — Очевидно. Основы заложил ты, он брал пример с тебя. Можешь тоже гордиться собой. — Тоже? — Я проявил достаточно терпения, чтобы заслужить это право, не находишь? — Да, ты держался молодцом, — кивает Джон, садясь в кресло и наблюдая за тем, как Шерлок берётся за скрипку, но, попытавшись поднять руку и болезненно поморщившись, откладывает её. — Не пугал их своими жалобами и стонами, которые обычно приберегаешь для меня. — Я… я так не делаю! — возмущенно насупливает нос Шерлок. — Делаешь. Когда тебе больно. Но я привык. Всё нормально, Шерлок. Оставь скрипку в покое. Не своди работу собственного племянника на нет… Своего папу в гостиную Бенедикт заводит за руку сам, предлагая оценить собственную работу. Шерлок с явной неохотой расстёгивает рубашку, демонстрируя пострадавшее предплечье, и Майкрофт одобрительно кивает сыну. — Молодец, получилось весьма неплохо. — Вот и дядя Джон так сказал, — довольно кивает Бен, а стоящая в обнимку с дочерью Антея спрашивает у него: — Ты хочешь быть врачом, сынок? — Нет, я буду политиком, как папа. Но это полезный навык, который может мне пригодиться. — Вот как? — Майкрофт довольно улыбается, продолжая сжимать ладошку сына. — Джон, вы же не откажетесь обучать разнообразным полезным навыкам Бенедикта? И хотя, на мой взгляд, для стрельбы из пистолета девять лет было всё же маловато, мы надеемся на вас. На это Джон лишь барабанит пальцами по боковине кресла, вспоминая, как возмущался Майкрофт, обнаружив этот факт: «…Два дня назад в гостях он попросил дать ему пистолет и выбил тридцать шесть из пятидесяти. Вы ничего не хотите мне сказать по этому поводу?» — «Тридцать шесть? Бывало и побольше. Надеюсь, от отдачи вы его подстраховали». — «Да как вам только в голову пришло обучить моих детей стрельбе из боевого оружия?!» — «Знаете, Майкрофт, у меня был чертовски плохой день. И сегодня, честно говоря, не лучше». — «Постойте, мы не договорили…» — «Оставь его, Майкрофт. Он заработал ПТСР на войне, развязанной такими, как ты. Скажи спасибо, что это был зигзауэр, а не Ф-1…». И улыбается крестнику. — Ну, конечно, не откажусь. Не вижу в этом ровным счётом никакой проблемы. Конец