Рыцари и демоны

В кабинете было темно и неожиданно тихо. Сэр Освальд остановился на пороге, переведя дух. Позади остались ужасные ландшафты Ада, безжизненные равнины, реки лавы, черные скалы, и горящие небеса. Рыцарь толком не помнил, как летел где-то в пустоте, куда его отправило заклинание. Казалось, это продолжалось бесконечно. Но — он добрался. И у него была цель. Изничтожить мерзкое чудовище, отомстив за то, что оно у него отняло. Как полагается светлому рыцарю, смысл жизни которого — денно и нощно стоять на страже добра и справедливости, охраняя невинных. Правда, мужчина, сидящий за столом, спиной к рыцарю, вовсе не выглядел чудовищем. Демону полагалось быть мерзким на вид, и источать ужасный запах гнили. Человек же казался обыкновенным, разве что уставшим настолько, что задремал за столом, над какими-то старинными бумагами. Да и пахло от него приятно — травами, или пряностями, специфично, но на адскую вонь никак не тянуло. Сбитый с толку, рыцарь осторожно подкрался ближе, поднимая освященный меч. Ошибки быть не могло — он в аду. И перед ним демон, которого нужно убить. Но сэр Освальд медлил, шепча молитву, не решаясь опустить меч на шею спящего… человека? — Неужели ты нападешь на беззащитного? Ударив в спину, не дав мне даже увидеть того, кто убил меня… разве так подобает вести себя благородному мужу? — тихий голос, прошелестевший в полумраке, словно прочитал мысли, подтверждая догадку. — Нет… вставай, и сражайся! — рыцарь отступил на шаг, ожидая, что… человек вытащит оружие. Но он медлил. Сэр Освальд почувствовал, что не может шевельнуться. Время было безвозвратно упущено. — Приветствую, рыцарь. Я ждал тебя, — зловеще ухмыльнувшись, прошипел демон, оборачиваясь, и поднимаясь во весь рост. Черные ледяные зрачки сверкнули пламенно-алым отблеском. Он протянул руку, и рыцарю показалось, что когда ледяные пальцы сомкнулись на горле, кровь в его жилах замерзла. А потом свет в глазах сэра Освальда померк, и на мир опустилась тьма. *** — Как глупо. Демон пристально взглянул на потерявшего сознание рыцаря, мешком свалившегося под ноги, и разочарованно хмыкнул, брезгливо отряхивая руки. На самом деле он никого не ждал. Просто каждый раз одно, и тоже. Скучно. Рыцарь был обычным. Даже, можно сказать, стандартным. В комплекте присутствовали — поцарапанные доспехи, не иначе — кованные еще на прадеда, средней паршивости меч, и щит с неизвестным никому гербом. А также доброта, благородство, неподкупность, рыцарская честь и прочая, морально и логически давно устаревшая, но до сих пор восхваляемая в балладах безмозглых менестрелей наивная юношеская ересь, в которую некоторые так и не сумевшие повзрослеть дети верили до смерти. Впрочем, в подобных запущенных случаях та обычно ждать себя не заставляла. Ибо добрым быть хорошо, но глупо. Даже глупее, чем играть с теми, кто заведомо сильнее тебя. Да еще и выше на голову — навскидку прикинул демон. Он криво усмехнулся, взмахнув рукой. Черные лианы, выросшие прямо из пола, крепко обвили бесчувственное тело рыцаря, закрепляя его в вертикальном положении. Нет — все же на полторы головы, критично прищурился демон. Он сел за стол, привычно скрестив руки. Теперь можно и поговорить. Рыцарь пришел в себя на удивление быстро. Похлопал осоловевшими глазами, оглядываясь вокруг, подергался в удерживающих его растениях, и, наконец, сфокусировав разъезжающиеся глаза на невозмутимо наблюдающем за ним демоне, без предисловий воскликнул: — Чертово отродье!!! — Очень приятно. А мое имя — Риэлин. Не истинное, разумеется, но с тебя довольно, — с усмешкой представился в ответ демон, слегка склонив голову — Итак, зачем пожаловали, сэр рыцарь? — Сразиться с тобой, злобный дух Преисподней! Демон обреченно покачал головой. Рыцарь, по всей видимости, приложился затылком об каменный пол куда сильнее, чем планировалось, растеряв последнюю логику. Поэтому о том, что духи Преисподней живут в лавовых озерах, и не имеют материальных тел, демон решил даже не упоминать. — Ну… ты со мной сразился. Поздравляю. Что дальше? — спокойно осведомился он, насмешливо глядя на зависшего в воздухе человека, и кивнув на погнутый меч, который шаловливые лианы вытащили из ножен, и подвесили неподалеку. — Но это нечестно! — обиженно возопил рыцарь, задергавшись снова — Ты применил чары, подлый дух! Отпусти меня, и сразимся на мечах, как подобает доблестным воинам! Демон внутренне рассмеялся, пытаясь не улыбнуться, и откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по столу. — Во первых — я не воин. Я меч сроду в руках не держал. И не собираюсь. Мне, как ты мог убедиться, вполне хватает той силы, что не требует пошлых железяк, — тоном, которым няньки разговаривают с малыми детьми, пояснил он. И тут же холодно усмехнулся, отбрасывая благожелательную маску — А во — вторых, здесь тебе не королевский турнир, и никакого второго шанса не будет. С какой стати мне тебя жалеть? — демон пожал плечами, повторяя очевидную истину — Слабые не заслуживают милости. Ты проиграл. Так смирись, этому ведь учит ваш Бог. Но, вероятно, отличником рыцарь не был. Или страдал проблемами с памятью. — Ты не дал мне и первого шанса, лживый монстр! — крикнул он. Демон снова усмехнулся. Слышать подобное было смешно, но неприятно. Лгал он редко. Как ни странно. — Неужели? Ты смог добраться ко мне незамеченным. Я маг, и на мне не было брони. Кроме того, пока я не касался тебя, и не глядел в глаза, моя сила не могла влиять на тебя. Если бы ты ударил в спину, до того, как я сказал что-то, я бы погиб, — равнодушно возразил демон, и спокойно признался — Я страшно устал накануне, и заметил тебя, лишь тогда, когда ты поднял меч. Демоны, увы, не всемогущи, и не бессмертны. Посему шанс у тебя был, — заключил он. — Но… так нельзя! Это было бы подло, и вообще — противоречит рыцарскому кодексу! Ошеломленный рыцарь забавлял демона все больше. Какие люди все-таки… люди. Наивные, непрактичные, легкомысленные создания. — Ну, а это уже исключительно твои проблемы, — равнодушно хмыкнул он — Никак иначе убить меня нельзя, и на твоем месте я использовал бы любую возможность. Если тебе поступать разумно не позволяют принципы, то, причем же здесь я? — логично парировал он, и язвительно предложил — Или, может — мне еще самому пойти, и зарезаться, тебе на радость? — Ты… ты просто бездушное чудовище! — у рыцаря, по всей видимости, закончились аргументы, и он перешел к оскорблениям. — Ну, почему это бездушное? — обиделся демон — Есть у меня душа! Даже три… души, — он заглянул в прозрачный амулет, висящий на груди, попутно припоминая содержимое сейфа — И там еще пятнадцать, в хранилище! Запасных. Но на рыцаря это, по меркам Ада, вполне неплохое состояние, впечатления не произвело. -…Мерзкий демон, адская тварь! — продолжал рычать он, дергаясь, как муха, попавшая в паутину. Демон пожал плечами. Мерзким он не был, судя по количеству влюбленных в него ведьм, количество которых не давало выкрикам какого-то там смертного пошатнуть его истинно демоническую уверенность в себе. Но вот вторая часть тирады его заинтересовала. — Тварь, говоришь? Ну, не спорю — меня ведь сотворили, причем, как ни странно, именно в Аду. Значит я адская тварь, — кивнул он, и ехидно усмехнувшись, сообщил удивленно заткнувшемуся рыцарю — А тебя сотворил Бог. Значит — и ты та еще тварь… Божья, в смысле. Демон рассмеялся, — играть словами он любил. Профессиональный талант, так сказать, — дипломатия. -…Но ведь и первого из нас когда-то сотворил Бог, — задумчиво продолжил рассуждать он — Значит ли это, что Люцифер тоже…? — демон осекся, ухмыльнувшись обалдевшему рыцарю, но замолчал. Дальнейшие измышления ни к чему хорошему привести точно не могли, особенно учитывая то, что в Аду уши имеют не только стены, но также потолок, двери, и пол. И даже каждое, пардон, отхожее место оборудовано новейшей системой магической прослушки, проглядки, и пронюшки, с функцией мгновенной доставки отчетов в департамент Адской Безопасности. Прямо, так сказать, на стол Главному Инспектору, в должности которого, по этой причине, букву «л» заслуженно считали лишней. И из-за чего, собственно, на работу в этот департамент давно уже никого и трезубцем было не загнать. А должность Главного Инспектора с некоторых пор вообще числилась в реестре АДминистративных наказаний, где-то между четвертованием серебром и повешением на осине. Поссорившиеся между собой демоны так и говорили порой — «должность Г (л)авнОго Инспектора по Адской Безопасности по тебе плачет!». Те, кому так говорили, всегда обижались. Видимо — не считали себя достойными столь высокого кресла. А может — просто нюх имели хороший. — Не смей пудрить мне мозги, нечистый! Крик рыцаря отвлек демона от мыслей. Он поморщился, ощущая, как заложило ухо, и развел руками. Чистыми, как и всегда. — Пудрить что-либо мне нечем. Потому что у меня, как видишь, просто нет в наличии пудры. А тебе — нечего. Потому что… — демон решил, что опускаться до уровня смертных в оскорблениях ему не к лицо, и вежливо заключил, полагая, что до рыцаря сарказм все равно никогда не дойдет — Потому что у тебя, как у всякого доброго и благородного человека, напрочь отсутствует предмет запудривания. Он оказался абсолютно прав. Не дошло. Рыцарь продолжал попытки дотянуться до болтающегося на расстоянии вытянутой руки меча, разумеется — безуспешно. Адские лианы были разумными, и высчитывали это самое расстояние, в реальном времени исходя из меняющихся переменных. Проще говоря — меч был на расстоянии вытянутой руки всегда. Как ее не вытягивай. А демон, не обращая внимания на эти пируэты, снова задумался о вечном. «Вероятно, сей предмет их создатель попросту не вкладывает в свои творения. По крайней мере — в базовую комплектацию. А тех, кто апгрейдится самостоятельно, с хомо, так сказать, до сапиенс, бракует и отправляет на утилизацию к нам. Дабы сбои в непокорных программах не подрывали авторитет их отлаженной небесной системы. Ибо — кому нужны умные рабы? Кнута не боятся, за пряником не бегают — с такими и хозяин, чего доброго, слетит с трона вверх тормашками… никакие ангелы не удержат, несмотря на то, что религиозная система у них там со времен Потопа отлажена хорошо. Я бы даже сказал, что все это одна сплошная… лажа. От начала и до конца». -…Вот именно — я благородный хранитель Справедливости, а ты — всего лишь богопротивное чудовище! — рыцарь снова подпрыгнул на месте, надеясь вырваться из пут. Демон устало вздохнул. Несмотря на благоприятный жаркий климат в Аду, от криков человека уже начинало ощутимо ломить виски. — Повторяешься, смертный. Чудовище уже было, — равнодушно заметил он, и без труда угадав нехитрое направление мыслей рыцаря, добавил — Адская тварь, мерзкий демон, и что-то там еще — тоже. Рыцарь снова замолчал — своих мыслей у него, как у всякого доброго христианина, было немного, да и те быстро кончились. В Библии же нехороших слов, которыми можно было обозвать порядочного демона, находилось не так уж много. Потому что писали их совсем уж монахи. Они были добрые, поэтому считали, что всякое зло нужно жестоко убивать, а вот ругать стеснялись. Ну, монахи они были — что с них возьмешь? Святые же. На всю голову. Вспомнив об этом, демон сжалился, на время даже прекратив издеваться, и вполне дружелюбно махнул рукой. — Ладно, раз уж приветствиями мы, так сказать, обменялись, предлагаю опустить дальнейшие взаимные любезности, и перейти непосредственно к делу. Что привело Вас, о благородный рыцарь, в сумрачную обитель столь жестокого демона, как моя драгоценная супруга, в отсутствие который Вы, к вашему счастью, напоролись всего лишь на мою скромную рогатую, надеюсь, не в буквальном смысле, персону? — устало поинтересовался он, машинально сжав пальцами ноющие виски. Это не укрылось от внимания рыцаря. — Вот! Ты страдаешь, нечистый, ибо на мне святой крест, и я крепок в своей вере! — торжествующе взвизгнул он. — Я страдаю, потому что ты орешь, как будто тебя тут убивают! Хотя еще даже не начинали, — с трудом сдерживаясь, рыкнул демон, невольно выпуская клыки. Рыцарь немедленно стушевался, и даже перестал подпрыгивать. Одно дело, слушать истории святого отца, о том, как ужасные демоны толпами дохнут от одного взгляда светлого рыцаря, а другое дело — самому видеть. Что не только не дохнут, но даже и не мучаются. Более того — зубы у них острые. И близко. А меч — нет. — Значит, ты меня жестоко убьешь? — осторожно спросил человек, пытаясь не выдать дрожь в голосе. — Обязательно! А предварительно злобно ограблю и кошмарно изнасилую, — рявкнул демон, и раздраженно фыркнул, видя, как рыцаря натурально затрясло — Ты в зеркало себя видел, благородный ты наш? Лысый, толстый, и не брился, поди, неделю, пока сюда шел, — брезгливо скривился он — Нужен ты мне. Демоны, чтоб ты знал, эстеты. Сам подумай, много ли удовольствия мучить такого слабака? Ты рехнешься, едва увидев мою истинную суть. Не говоря уже об умении терпеть боль, которое тебе и близко не дано. Вот если бы ты молчал… И был прекрасным светлым юношей, с небесно-голубыми глазами… кровью так прекрасно чертить узор по бледной коже… — демон мечтательно улыбнулся, и тут же скривился — у него самого голова к этому времени разболелась просто немилосердно. Но он привычным усилием воли справился с отвратительным ощущением, мечтая о чашке горячего кофе с перцем (три ложки перца, и щепотка кофе, залить кипятком, пить сразу же), сигарете (рецепт приводить бесполезно, ибо нужная трава на земле все равно не растет) и недочитанном накануне «Молоте Ведьм». Эта юмористическая книжка пользовалась в Аду огромной популярностью, и все демоны с нетерпением ждали, когда же появится сам автор, дабы можно было засвидетельствовать этому затейнику, которому Люцифер, по слухам, лично придерживал самую горячую сковороду, свое искреннее почтение. Ведь истинной ведьме Инквизиция не страшна, а убийство невинных девушек из-за какой-нибудь странной родинки на теле — что может быть угоднее всем обитателям Ада? Праведные люди, по традиции, превосходили в подлости и жестокости любого из них. Но прежде нужно было избавиться от незваного гостя, который в качестве комнатного украшения смотрелся не очень, да и музыкальностью голоса, чтобы можно было вообразить его новой породой соловья, отнюдь не блистал. Кроме того, рыцарь, по-видимому, до сих пор находился под влиянием того, о чем проговорился слегка забывшийся хозяин дома, и поэтому слегка заикался, напрочь растеряв всю браваду. Демон презрительно посмотрел на дрожащего человека — зрелище было довольно смешным, и порядком раздражало. — Слушай, а чего тебе вообще надо-то было, а, рыбка- меченосец? Какого меня ты сюда заплыл? — иронично спросил он у рыцаря, взмахом руки слегка ослабляя лианы, обвившиеся вокруг шеи — может человек побледнел от страха, но кто его знает — задохнется еще. Лианы в аду, как и все остальные существа, были не просто разумными, но и обладали юмором. Специфическим таким. Адским. — А… ты… кхм — вместе с воздухом к рыцарю немного вернулась наглость, он прокашлялся, и патетично выдохнул, задрав нос — Ты, нечистый дух, посмел обесчестить и похитить мою невесту, прекрасную и невинную принцессу Леокадию, дочь могущественного короля Леокада! — Что?! — демон от неожиданности поперхнулся, с ужасом припоминая эту сумасшедшую. Не говоря уже о том, что прекрасной принцессой она была примерно такой же, как с трудом влезший на трон мелкопоместный барон — могущественным королем, обесчестить ее было затруднительно, уже по той простой причине, что невинной она не являлась задолго до появления демона. Вероятно, смертные мужчины разборчивостью, в отличие от демона, не отличались. Или попросту были слепыми. А то, что заклинание, которая эта дура вычитала в невесть, как раскопанной на чердаке книге, вообще сработало, само по себе являлось чудом. Вторым чудом было то, что сдуру явившийся демон, который узрев «прекрасную принцессу», чуть не перекрестился от ее облика, и попытался исчезнуть. Но от ужаса… ужасного восторга перепутал заклинание, случайно прихватив с собой намертво вцепившуюся в плащ девицу. Которую пришлось запереть в доме, ибо показываться на глаза Люциферу с подобной «добычей» было страшно — повелителю грозила смерть. От смеха. Сама же принцесса первые три дня кричала что-то там о предназначении свыше, утверждая, что она обязана спасти душу прекрасного юноши из Ада посредством своего христианского милосердия. Но демон сначала поинтересовался (через дверь), какую именно из восемнадцати (три в амулете, и пятнадцать в сейфе) душ она желает спасти, а потом озадачился вопросом, может ли триста тридцати семилетний демон считаться юношей. Против прекрасного он не возражал. Но его супруга была прагматичное, и на третий день додумалась спросить, каким именно способом девица собралась спасать ее мужа. В смысле — прекрасного юношу. А когда та ответила, что своей любовью, вышла из себя, а заодно — и из дома, переехав жить к маме. С тех пор прошло уже около двух недель, но демоница была столь же обидчивой, сколь и очаровательной, и до сих пор не вернулась. Соваться же к чертовой матери не рисковал даже демон, предпочитая скучать в одиночестве. На пятый день, затосковав в холодной (в прямом смысле — ревнивая жена, уходя, прокляла спальню, и теперь в ее отсутствие там всегда поддерживалась температура замерзания азота) постели, демон попробовал схитрить, договорившись со знакомым суккубом. Предполагалось, что он, приняв облик демона, залюбит принцессу до смерти, и, таким образом, вся ответственность с притащившего ее демона, обязанного исполнить ее желание, будет снята. Суккуб согласился, впрочем, при взгляде на принцессу (через дверь) слегка вздрогнув, пробормотав, что он тоже не железный, и потребовав оплату в двойном размере, «на лечение у окулиста, а то ж ослепну от такой… красоты». Демон был согласен. После недели ночевки в гостиной, тоски по любимой жене, и необходимости прятаться от начальства, он уже на все был согласен. Сделка состоялась, и наутро из комнаты принцессы черти-слуги вытащили бесчувственное тело… суккуба. Через час он очнулся, посмотрел на демона диким взглядом, и попытался дать ему по морде, забыв об иерархии Ада. А потом телепортировался к себе домой, не взяв плату, и через час, бросив на стол своему начальнику заявление о том, что увольняется «по здоровью». Демон узнал об этом потому, что вся адская канцелярия удивленно шепталась в коридорах, утверждая, что один из суккубов заразился где-то странной болезнью — он начинает дрожать при слове «женщина» или «любовь», а при слове «принцесса» вообще падает в обморок, бормоча что-то о желании уйти в монастырь и вести праведную жизнь, в которой не будет места греховным утехам «потому что я не могу тридцать раз за ночь и еще десять на рассвете!». Вероятно, милосердие Леокадии действительно оказалось… безграничным, посему проверять на себе демон не рискнул, ограничившись тем, что запер дверь в ее комнату, и смирился с отсутствием любимой демоницы, уйдя с головой в работу. Когда человек произнес имя принцессы, все это страшным сном пролетело перед глазами демона, а рыцарь, ободренный его опешившим взглядом, между тем продолжал обвинительную тираду: -…Ты, мерзкая тварь, подло соблазнил мою ненаглядную невесту, воспользовавшись ее юностью и чистотой, а теперь еще смеешь отпираться?! — Что? — эхом повторил демон, забыв даже съехидничать, что это он уже слышал. Но тут, же очнулся, хватая за шиворот пробегавшего мимо чертенка — Ты, как там тебя… немедленно тащи сюда эту, — имя принцессы уже воспринималось ругательством, потому он процитировал рыцаря — Юную невинную принцессу, которую я подло соблазнил, и похитил. — Анетуанетту что-ли? — с ухмылкой переспросил мелкий бес. — Я тебе покажу Антуанетту! — демон машинально оглянулся, не слышала ли жена, и дал бесенку по шее — Приказывал же не болтать о чем не надо! Леокадию тащи, чтоб ее… — строго уточнил он — На втором этаже. Сто тринадцатая комната, налево по коридору Беспросветного Мрака. Там титановый замок на двери. На каждой. Из пяти. И цербер к ручке привязан. Не к каждой, к сожалению — собачек жалко было. Чертенок убежал, а демон обернулся к непонимающе таращащемуся на него рыцарю, строго вопросив: — Так, ты свою невесту, значит, того… любишь? — Да! Больше жизни! — пафосно заявил в ответ тот, пытаясь смотреть на демона свысока. Выходило плохо — разница в полторы головы давала о себе знать. Да и опыта не хватало. Впрочем, демон не обратил на это внимания, что-то подсчитывая в уме. — Чудесно! Просто прекрасно! — наконец воскликнул он, придя к какому-то выводу, и заметно оживляясь. Рыцарь исподлобья подозрительно глядел на него. — Будешь испытывать крепки ли наши чувства?! — задиристо поинтересовался он. Демон кивнул, скрывая усмешку. — Ну, разумеется. Как же без этого? Всенепременно буду. Прямо сейчас и начну, — кивнул он, потом нахмурился, мрачно пообещав — И только посмейте не пройти испытание. Придушу обоих. В небесах раздался оглушительный удар грома. Вернулся давешний чертенок, таща за собой пленницу. Впрочем, кто там кого тащил, сказать было сложно, учитывая, что Леокадия была из тех женщин, о которых говорят, что хорошего человека должно быть много. Вероятно, она была исключительно хорошей, ибо ее было очень много. Примерно, как два рыцаря. В остальном же, в длинном белом платье, и с растрепанными рыжими волосами, она вполне сошла бы за мученицу. Если бы только не строила по пути глазки симпатичному бесенку. Бес вздрагивал, отворачивался, и краснел. Впрочем, он от природы был красный, потому смущение было незаметно. При виде демона он облегченно выдохнул. Леокадия тут же переключилась на «прекрасного юношу». Позабыв о мальчишке. Она попыталась броситься демону на грудь, но он быстро отступил, ставя непроницаемый щит. Это было невежливо, но демонический самоконтроль и так уже давно трещал по швам. По этой же причине на рыцаря демон заблаговременно накинул заклятие молчания, справедливо полагая, что не вынесет новых криков. Достаточно было того, как он дико вращал глазами, пытаясь вырваться. Леокадия же стучала руками по невидимому стеклу, не замечая спутанного рыцаря, и крича: — О, мой бедный незнакомец! Едва увидев вас, я поняла, что как добрая христианка не смогу простить себе, если не спасу вас из этого ужасного места, куда вас, несомненно, затащили злобные демоны, подло обманув вашу наивную душу, в которой я уверена, не может быть зла, ибо ваше лицо прекрасно, как рассвет! Покайтесь же, и мы вознесемся к небу, слившись в святом экстазе! — Да не приведи Г… господин наш Люцифер! — выкрутился демон, с ужасом представив себе подобную пастораль — И вообще, это испытание, данное вам вашим Богом, чтобы проверить искренность ваших чувств! — звучало, конечно, по- дурацки, но демон решил, что проще свалить все на параллельное ведомство, чем признавать собственные ошибки. Богу до людей дела нет, и претензию он не предъявит. А вот свое начальство — запросто. Балаган пора было заканчивать, причем как можно быстрее. -…Итак, для того, чтобы твое желание исполнилось, ты должна произнести его вслух, — продолжал вдохновенно сочинять на ходу демон — Скажи, что желаешь быть со своим любимым, и если ты достаточно чиста сердцем, то твое желание сбудется! О том, что оно сбудется в любом случае, потому что случая, когда демонический приворотный заговор не срабатывал бы, история не знала, он умолчал. Это для демонов магия — обыденность. А людям нужна вера в чудеса. — Я желаю быть вместе со своим любимым, с этого момента и до конца жизни, — послушно повторила девушка, зачарованно глядя на демона, который старался улыбнуться как можно более соблазнительно. Полыхнула яркая вспышка, и демон почувствовал, что связь оборвалась. Слава тебе Г… осподин наш, Люцифер — почти с восторгом подумал он, прекращая строить из себя суккуба. Простая до смешного ловушка захлопнулась. Истинного имени демона, девушка, разумеется, не знала, а ее любимым был именно рыцарь. Заклинание вызова честно связало ее с ним, и прекратило свое существование. Облегченно вздохнувший демон понял, что его больше ничего не держит, и наконец-то можно выкинуть обоих дураков обратно. Правда, оставалась одна проблема — как доказать рыцарю, что-то, что девушка на его глазах откровенно вешалась на демона, это так… испытание. Терпения и прощения. Но демону повезло. Леокадия сама бросилась к рыцарю, сквозь рыдания говоря: — Ах, сэр Освальд, я была так наивна в истовой вере, что страшно ошиблась, приняв это мерзкое чудовище за чистого юношу! Я пыталась помочь ему, в своем милосердном желании спасти заблудшую душу позабыв о том, что на самом деле всегда любила лишь вас, мой рыцарь! По мнению демона, чтобы поверить в подобную чушь, нужно было быть совсем уж идиотом. Или рыцарем. Что, собственно, имеет крайне мало отличий. Поэтому человек поверил. — О, несравненная Леокадия! Придите же ко мне, и Божией милостью я спасу вас от ужасного демона! — прокричал он в ответ, простирая к даме руки. Демон, успевший привыкнуть немного к этим выкрикам, даже не поморщился, небрежным взмахом ладони приказывая лианам исчезнуть. К тому же, внутренне он был согласен с рыцарем — достойное сравнение к принцессе подобрать было трудно. Потому что рыжая корова — будет непоэтично, а хрупкая лань — наглая ложь. — Вот именно. Иди к нему, принцесса, совет да любовь, счастливого пути, чтоб вас обоих мои коллеги взяли! Вон отсюда, в общем, — с этим приветливым напутствием демон размашисто начертил в воздухе руну телепортации, ненавязчиво подталкивая к ней воссоединившихся влюбленных. — А куда нам идти, господин демон? — кокетливо захлопала ресницами девица, хватая его за рукав. То ли правда не понимала, то ли надеялась остаться. От подобной перспективы демона передернуло. — К чертовой матери!!! Причем — немедленно! — не сдержавшись, вызверился смертельно уставший от всего демон, хлестнув себя по ногам змеиным хвостом. -…Милый, а причем здесь моя мама? Неожиданно раздавшийся откуда-то со стороны мелодичный голос, серебряным колокольчиком прозвеневший над ухом, заставил его вздрогнуть. Демон резко обернулся, и буквально замер на месте, глядя, как посреди комнаты сгущается дымный круг портала. — Ты… вернулась? — неверяще прошептал он, вглядываюсь в силуэт, проявляющийся во тьме. — Ну, конечно! — наморщила носик высокая золотоволосая демоница, по-кошачьи мягко улыбаясь, и шагнула на пол, неслышно подходя к мужу — Теперь, когда ты понял, что я намного лучше какой-то там ужасной смертной, я могу сказать, что… что скучала по тебе, Риэль, — смущенно призналась она, и тут же упрямо съехидничала — Немножко! Демон глубоко вздохнул. Нужно было ответить в ее же тоне, но издеваться, на удивление, не хотелось. Видимо слишком уж замерз один в ледяной постели. К тому же насчет «ужасной» дочь ведьмы была права. — Я тоже… люблю тебя, прекрасная моя Кларисса… — тихо улыбнулся он, обнимая счастливую жену — И никто больше мне не нужен, поверь. Последним, что видел вконец обалдевший рыцарь, медленно исчезая во вспышке телепортационного заклинания, были два демона, нежно, и совсем по-человечески целующихся у окна, на фоне огненно-алого неба. Мелкий бесенок в углу подглядывал из-за колючего куста, нахально хихикая. Риэль за спиной супруги показал ему кулак — видимо, чтобы не вспоминал больше про неведомую Антуанетту. Принцесса Леокадия растроганно утирала рукавом слезы, крепко держа за руку своего рыцаря, и даже, будто бы, похорошела. Немножко. А потом все исчезло, и они с рыцарем оказались… В раю. Но это уже совсем другая история!