Я никогда не был главным героем своей жизни

Я всегда удивлялся, как мне удается находить таких людей, как моя мать, на свою голову. Их было бесчисленное множество: людей, которые притворились милосердными, добрыми, любящими, в конце концов. Но потом я понял: они все такие. Да, да, я знаю, я просто разочаровавшийся в жизни зануда, но что поделать. Что касается моей матери... Она была красивая женщина, с этим поспорить я не могу, но вот отличалась ли она искрометным умом, большой вопрос. Анна всю жизнь отдала труду и детям. К сорока годам от тяжелой жизни её лицо было в морщинах, а ее худое тело походило на изломанную палку, готовое в любой момент переломиться от нагрузок. В нашей семье было трое детей: Михаил, Габриэль и я. Анне трудно было обеспечивать троих пасынков одной, но, как ни странно, с этим она хорошо справлялась. Наш отец... Словом, я не знаю ничего о своем отце. Любые расспросы о нем заканчивались большим скандалом и бутылкой "отправляйся в свою комнату" на столе после отбоя. Но меня он не сильно заботил, больше всего меня заботили мои братья, а точнее, один из них. Михаил. Тот еще меркантильный ублюдок. Он мог продать нас всех, но сначала выудил бы из этого как можно больше выгоды. Я не могу его винить, ведь он был самый старший из нас и нехватка средств сказалась на нем, как ни на ком другом. Но в одной вещи я был уверен сполна: он ненавидел меня. Анна всегда спрашивала, почему я так думаю, почему я уверен, что мой брат презирает меня. Хм... Наверное, потому, что мой вечно сломанный нос не давал мне забывать об этом. Габриэль, кстати, всегда успокаивал его пыл. Гейб был всегда добр ко мне, несмотря ни на что и вопреки всему. Хотя, конечно, он тоже был не подарок. Он был популярным парнем в школе и общался с самыми "сливками". Его вечные эксцентричные "друзья" сводили меня с ума. Они напоминали мне лишний раз, что я никто на этом празднике жизни, что я мелкое "ничто" в большом "нечто", но даже это "нечто" не для меня. Габриэль не мог остановить их просто потому, что не знал об их отношении ко мне. Но мне и не нужно было жалости. Из-за вечного пьянства матери, гнобления брата и всякого рода "друзей" я выработал иммунитет. Который, кстати, впоследствии и помог мне держаться на плаву. Все это на самом деле было лишь черным пятном моей биографии, если хотите назвать это так. Я не сказал бы, что в один прекрасный миг мою жизнь изменил один человек, что он перевернул ее с ног на голову и уж тем более избавил меня от проблем в семье. Но всё было именно так. Дин. Свет софитов. Впрочем, зови меня как угодно. Съемочная площадка, ассистенты, визажисты, люди "подмастерья". Все бегали как угорелые, потому что с минуты на минуты должен был начаться прямой эфир какого-то жутко популярного телешоу. Нет, не подумайте, что я выбился в люди или стал одним из тысячи тех людей, которые припудривают носик этим накаченным антибиотиками звездам. Я был лишь парнем, привозившем еду на площадку, самый незаметным человеком в этой студии, я был тенью другого мира. В этот раз из-за большого ажиотажа никто не заметил, что я остался там, стоя в углу, следя за всем этим дурдомом. Все бы шло своим чередом, если бы я не заметил этого парня. Как он тут оказался? Он не был похож на одного из актеров или селебрити, скорее просто молодой человек, но было одно "но". Его глаза. Насколько я смог разглядеть из-за темноты студии, они были зелеными, но не в этом дело. Было ощущение, что он видит всех насквозь. Он усмехался, иногда нахмуривал брови или начинал смеяться так, будто он стоит в компании своих друзей и слушает самые забавные анекдоты. А потом он просто повернулся в мою сторону и его взгляд стал нераспознаваемым. Я пытался спрятаться от его взгляда, честно пытался, но когда в вас прожигают дыру, это не особо удается. Когда я снова покосился на этого сталкера, я понял: он направляется ко мне. Зачем? Зачем я ему нужен? Может быть, он из охраны или из банка? Черт, я ведь так и не заплатил за кредит, а может... - Дин. - Простите? - Ты прав. Впрочем, зови меня как угодно. Не правда ли, что это все нелепо? - Жизнь? - Я так и знал, что не ошибся в тебе. - Я вас не понимаю... - И не нужно. Никто же из этих людей не понимает, почему они здесь: зачем им ухаживать за собой, зачем быть желанными, зачем транслировать их очередную "маску" на этот вечер по всей стране, зачем притворяться, что это важно другим. Тебе ведь не нравится все это, не так ли? Шок. Этот парень точно поменяет мою жизнь. Так я и познакомился с ним, с Дином, с человеком, которому было наплевать на порядки, как, впрочем, и на все остальное. Он говорил, что жизнь дерьмо, но это не помешает ему прожить ее с наслаждением. Дин любил свободу и свою машину, исключительно темное пиво и сводить людей с их будущей, уже протоптанной, дорожки. Как оказалось позже, я был не первый. Один из н-ого количества числа людей, которые уже никогда не станут жить как прежде. - Я не знаю... Я просто работаю здесь, завожу еду каждые два дня. Но вся эта атмосфера... - Ох, это прекрасно! Парень, да ты мог бы управлять этой долбаной толпой тупых ублюдков. - И как же? - Представь, ты закачал что-нибудь в еду. Они, насытившись поклонением в их честь, желают набить свои желудки до отвала. А ты сидишь дома и смотришь новости о том, как самые популярные шишки штатов просто начали сносить все в прямом эфире центрального канала. Да... одолжишь свою жизнь на денек? - Дин? Так ведь тебя зовут? Я думаю, мне нужно идти... Я и так задержался здесь. - Тебе ведь не хочется домой. Ну, или где ты там существуешь. - Зеленоглазый достал пачку сигарет и, сунув одну за ухо, начал смотреть на камеры и хмурить брови. Существовать. Он правильно выразил состояние моей жизни и мироощущения. Этому засранцу всегда удавалось находить прямолинейные и особенно точные определения того или иного аспекта жизни людей. Раньше я не понимал, как можно общаться с этим человеком на протяжении долгого времени, а потом до меня дошло... - Почему именно существую? У меня все прекрасно! Семья, собака, сериалы. У меня хорошая семья, я коплю на машину и с удовольствием еду в свой дом, где меня ждет вкусный ужин. - Вот дерьмо. Я и не думал, что все так запущенно... - У меня все прекрасно! - Тихо, тихо, детка. - А как, кстати, ты тут оказался? Ты тут работаешь? - Еще чего. Я просто пробрался через черный вход и вырубил охранника. - Ты серьезно? Ну, хотя бы с чувством юмора у тебя все хорошо. - Кто сказал, что я шучу? Эффект неожиданности. Вот что влекло к нему, как мотылька к фонарю. Рядом с ним я не мог сказать, что будет, ни через одну минуту, ни через час, а про месяца я вообще помалкиваю. - Я жду тебя через десять минут около черного выхода, - подмигнув мне, Дин прошептал что-то, смотря на студию, полную людей, вынул и закусил сигарету, удаляясь между декорациями. - Что? Эй! Что за черт? Аплодисменты. Я ничего не слышу, а он даже не пытается перекричать их. Он просто говорил, словно мы стоим лицом к лицу. Искусственные аплодисменты стихли. - ...калебало! Так же, как и меня. Тебя никто не ждет дома. Ты не нужен семье, сериалы смотрят миллионы таких же как ты, так что главный герой наглотается таблеток и без тебя, твой попугай все равно сдохнет рано или поздно. Он ошибся лишь в одном: у меня была рыбка. - Я никуда не пойду с тобой! Он лишь пожал плечами и, последний раз взглянув на павильон, скрылся за дверью черного входа. Я пошел. Нет, неверно. Я рванул за ним. Он сводил меня с ума. Он был ненормальным, чокнутым, безумно привлекательным. Он был не я. На улице никого не оказалось. Ни души, ни Дина. - Хей, я же сказал, десять минут. Обернувшись, я увидел лишь слепящие в глаза фары. Его голос перебивал рев мотора, а из окна выплывали клубы сигаретного дыма. Единственный запах, который он терпеть не мог. Я осторожно сел в машину, оглядываясь по сторонам. Вон там, в заборе из поволоки, есть дыра, небольшая, но если этот парень окажется психом или насильником и если мне удастся выбраться из машины, то скорее всего получится скрыться от него. Мои мысли перебило резко включившееся радио. Старый добрый рок. Михаил часто включал его, когда бесился. Голоса. Брань. Бьющиеся кулаки о стену в комнате, о которой мне было запрещено и думать. - Тебе не нравится старина-рок? - Нет... В смысле, нравится, но с ним связаны не слишком хорошие воспоминания моей жизни. - Вот и славно. Забудь обо всем дерьме. Думай о том, что тебе нравится, и расчленяй свои воспоминания в этой музыке. Дин сделал музыку еще громче, дым его сигарет наполнял салон, перемешиваясь с вечерним свежим воздухом. Было противно вспоминать о брате. - Куда мы едем? Музыка становилась громче. - Ты знаешь что-нибудь о медитации с глубоким погружением? Его придирки и мой вечно сломанный нос. - Слышал где-то... Профиль Дина идеален. - Так вот, «Четыре Неограниченных Мысли» - это полный бред. Даже если ты погрузишься в небытие и сможешь после этого быть дружелюбным и сострадающим, это не избавит тебя от всей дряни, что произошла в твоем прошлом. Музыка проносилась эхом в оставшихся позади улицах. Михаил был не прав: я не маленький ублюдок и меня не за что было бить. - Единственный способ спастись - рваться сквозь эту грязь. Кричи. Смесь музыки и табачного дыма заполняли меня полностью, становясь воронкой в солнечном сплетении. - Давай же! Зачем ему это все? Он даже не знает моего имени. - Ну! Музыка становилась громче. Мне действительно захотелось кричать. А ведь в это время я мог смотреть свой любимый сериал и по обыкновению ненавидеть свою семью. - Мне не нужно это! Чего ты пытаешься добиться? Чтобы я высказал все, что накопилось у меня на душе, парню, которого я даже не знаю? Мне приходилось перекрикивать радио. Дин затянулся особенно сильно, выдыхая дым прямо мне в лицо. - Ты думаешь, ты знаешь тех, кого считаешь своей семьей? Мои глаза слезились. Как он понял, что я на грани? Я закричал. Просто орал, и все. Дин сидел с каменным лицом, отстукивая ритм неизвестной песни на руле. Он был прав тогда, я был ничтожен и погряз в своих проблемах. Позже он рассказал мне, как заменял психолога. Они с клиентом просто курили и слушали музыку. Его метод действовал эффективнее, чем месяцы психологической атаки, люди плакали, бились в истерике. Никому не нужны проблемы других, всем хочется лишь рассказать о своих. В их случае лучшем вариантом было выплеснуть эмоции. А потом Дин просто исчезал из их жизни. - Тебе нужно поесть. - Я не голоден. Я говорил сквозь слезы.Анна.Следующей стадией моей истерики стала она. - Это не было вопросом, детка. Давай, плачь. Вспоминай, как тебя унижали, морально крошили в пыль. Ублюдки, не правда ли? А ведь без них твоя жизнь могла быть лучше! Слезы подступили новой волной. Не важно, где я, не важно, кто этот псих рядом, не важно, что скорость автомобиля увеличивается все стремительней, а дыма в легких становится всё больше. - Им не нужен ты! Им на себя-то насрать! Как, собственно, и тебе самому! Они виноваты, что я не учусь в престижном университете и что у меня нет девушки. - Никто не виноват, что ты растоптан! Они! Они виноваты! Моя семья! - Ты сам себя творишь. Ты должен был заняться собой, делать безумные вещи, а не вариться в грехах других людей, даже если они твоя семья! Но ведь они довели меня до этого состояния! - Родись заново! Новая страница! Новый, чистый том! Ты творец этого мира! Я плакал, осознавая, что слаб. Машина неслась по пустой трассе, а Дин все так же спокойно орал наставления, перекрикивая выученные наизусть слова. А потом мы начинали резко сворачивать на обочину и тормозить. Визг шин. Перед глазами все размыто. Я чуть не впечатался в лобовое стекло. В ушах звенело, а нос заложило от слез. Перед нами ствол ели. Мы чуть не погибли. Отходя от шока, я повернулся к водителю. Он стряхнул пепел со своей куртки, улыбнулся мне, словно мы только что встретились. - Поздравляю со встряской души, чувак. Вот теперь точно нужно перекусить. Мне нечего сказать. Я никогда так не плакал, я не помню, когда в последний раз так ярко выражал свои эмоции. Я забыл о семье. Я понял только одно: кажется, я влюбился. Всю дорогу до закусочной Дин улыбался, не пытаясь сказать мне ничего лишнего. После прибытия на какую-то стоянку зеленоглазый выключил мотор и я молча направился за ним. Ночь - прекрасное время суток, потому что все мирно спят в своих постелях и гладят питомцев, а даже если ты и встретишь кого-нибудь, то он, следуя инстинкту, идет туда же, к себе домой или в места, где есть еда, уют. Главное - приобщиться к числу "счастливчиков". Мы сидели за столом одной из тысячи закусочных и ели самое вредное из того, что только можно было себе представить. Мой желудок не переваривал такое количество масла и его безумно сводило, на моем лице запеклись слезы, а на улице все так же, как и минуту назад, мигала наполовину перегоревшая лампочка на фонарном столбе. Я еще никогда не чувствовал себя лучше, чем в тот момент. Никогда. - Вкусно, не правда ли? Я обожаю эту забегаловку. Здесь вкусные гамбургеры, пофигительское отношение официанток и темное пиво. Темное пиво. Он всегда описывал этот напиток так, словно вся твоя жизнь - ничто по сравнению с его вкусом. Однажды, когда мы были в штате, название которого я едва ли вспомню, перед Дином встал выбор: либо у нас остаются деньги и мы ночуем в самом захудалом, но все-таки мотеле этой страны, либо мы покупаем три бутылки самого дорогого темного пива с октоберфеста. Дин был влюблен в этот напиток. - Дин. - М? - Тебе не интересно, как меня зовут? Или сколько мне лет? Или что там еще спрашивают при знакомстве. Парень вытер руки, осторожно отодвигая уже пустую тарелку, и потянулся за сигаретами. Сейчас, когда мне не мешали ни слезы, ни страх того, что мы разобьемся, я мог разглядеть моего похитителя как следует. Дин был прекрасно сложен. Его пальцы были созданы для того, чтобы держать сигарету. В остальном он был среднестатистической...моделью. Ну, знаете, все эти красивые мальчики в рекламе на всплывающих спам-окнах, тебе не хочется смотреть на них, но ты невольно задерживаешь взгляд на их смазливых мордашках. Но Дин не был смазливым. В частности, из-за его взгляда. Если хотите посмотреть ему глаза, приготовитесь умирать. Одним лишь взглядом зеленоглазый мог заставить девушек вожделеть его, парней не подходить к нему на километры, а меня влюбиться в него. И как меня так угораздило... - Потому что мне не интересно. Какая разница, как тебя назвали люди, которых ты терпеть не можешь? Возраст тоже не имеет значения. Насколько я могу судить, ты старше меня лишь на два-три года. А все остальное я узнал о тебе, пока мы ехали сюда. Моя истерика. Наверное, это и вправду красноречиво. - Ну что же... Может быть, ты расскажешь что-нибудь о себе? - Ты сам все сложишь в один пазл рано или поздно. Не могу же я лишать тебя удовольствия поиграть в Шерлока. Усмехнувшись, Дин накинул свою куртку и бросил деньги за счет. - Теперь осталось лишь подарить тебе новую историю. - В каком плане? Дин... - Сейчас мы снимем комнату в мотеле, выспимся как следует, а потом... А потом мы путешествовали по всей стране. Без перебоя. Без передышки. Дин говорил, что мне нужна свобода, как воздух. Он, как всегда, был прав. Спустя две недели мне захотелось узнать, не искал ли меня кто-нибудь. Дин отнял мой телефон, так что другой возможности узнать у меня не было. Я просил его, умолял, покупал ему лучшее пиво, но он лишь усмехался и не отвечал на мои мольбы. В один из бесконечных дней "свободы" я чуть не ударил Дина, я был готов на все, лишь бы утешить свое самолюбие, узнать, что я кому-то нужен, что я не безразличен хотя бы Гейбу. - Держи. Только потом не реви у меня на плече, понял? - Я и не собирался. Мне просто нужно кое-что узнать. Узнать, что я не одинокое дерьмо. Когда Дин достал из бардачка своей любимой Импалы мой телефон, я чуть не оторвал его с руками. Я судорожно включил мобильник, надеясь, что кто-нибудь из семьи или друзей потерял меня. На экране высветилось оповещение об одном сообщении. Габриэль. Именно в этот момент я понял, что Дин был прав во всем: что я хочу уехать подальше, что больше ничего не держало меня в этом старом, пропитанном моими воспоминаниями, городе. Мне нужен был Дин, как воздух. Как ему нужны были сигареты. Сообщение(1):<Сегодня я заходил к тебе за колонками. Твоя рыбка сдохла> В этот день Дин научил меня махинациям с карточками, которые он все время проворачивал. Он все время говорил, что он не создан для того, чтобы быть клерком, а кто-то создан. Он лучше возьмет деньги с карточки представителя офисного планктона, а потом встретит его в одной из групп психологической поддержки и отдаст ему эти деньги, даря "новую жизнь". Психиатрические клиники. Дин иногда оставлял меня на день или два и скрывался в этот, как он выражался, "необыкновенный мир чужих проблем". Ему становилось легче после таких дней. Он начинал смеяться. Это были лучшие дни моего путешествия. Я влюблялся в этого психа все больше и больше. Вечный сигаретный дым, зеленые глаза, новые города и осознание того, что я сошел с ума. *** Мы сидели около озера и обсуждали наши любимые фильмы. У Дина всегда было противоположное моему мнению, наверное, поэтому нам и было безумно интересно. Мы ездили вместе вот уже месяц. Благодаря клеркам из Техаса я купил себе новые шмотки и хорошую обувь. Я забыл о семье и даже о Гейбе. Я думал лишь об одном человеке, о Дине Винчестере. О человеке, которому я доверил свое будущее. Из-за своего характера мне трудно было выражать свои эмоции, крайне трудно, поэтому я не смог признаться в своей симпатии к нему. Он никогда не рассказывал мне о своих романах или даже об ориентации. Он лишь все время говорил, что ему все равно на порядки и шаблоны. И так всегда. - Этот актер хреново играет, ты не можешь спорить со мной хотя бы в этом вопросе! - Нет, Дин, могу. Он ужасен! - Глупый мальчишка, ты ничего не понимаешь в хорошем кино. - Я старше тебя! - На этот вопрос ты еще не нашел ответ. Он прав. Я до сих пор не знал его возраста. Он был молод. Ему точно было меньше тридцати. Или нет. Чертов мерзавец. - Дин, мне нужно кое-что сказать тебе. - Только не говори, что ты попался с кредитками! У меня нет больше фальшивых паспортов. - Нет. Не в этом дело. Просто ты... - Я тебе нравлюсь. - Что? - Я тебе нравлюсь. Понял это на второй день твоего спасения. Парень, я знаю, как воздействую на людей. Тем более... если бы я не захотел, чтобы ты в меня влюбился, этого бы не произошло. Дин говорил спокойно, делая очередной глоток "нектара". А потом он просто повернулся ко мне и поцеловал. Все. Он все знал. Ему так хотелось. Да, мне нравились парни. Дин, я думаю, и это знал. Этот поцелуй был ничем иным, как проявлением симпатии со стороны Дина. Его согласием на чувства к нему. Я приоткрыл глаза, чтобы насладиться им вблизи, без его вечно сверлящего взгляда. И это было не сравнимо ни с чем. У него были длинные ресницы и идеальная кожа. Он целовался так, как вы мечтаете перед сном, представляя своего идеального принца. Он был не я. - Я думал, это произойдет гораздо раньше. Ты мне тоже нравишься. Понравился, когда мы сидели в той закусочной и я видел, как ты обдумываешь свою жизнь. Мне понравился новый ты. Мне было нечего сказать.Я любил этого человека. *** Роковой момент в нашей жизни настал в очередном ничем не примечательном городе. Я говорю, что именно в нашей, потому что этот город оголил истинное лицо Дина Винчестера. Я говорю в нашей, потому что пазл под названием "ты все узнаешь сам" начал собираться сам собой. Мы остановились около очередной психиатрической клиники. Дин, как всегда, разговаривал со своей любимой машиной, обещая ей самый лучший ремонт и масло, стоит лишь доехать до следующего города. Он смеялся, рассказывая мне какую-то историю о своей детке, смотрел в лобовое стекло на прохожих, активно жестикулируя, и внезапно его лицо окаменело. Дина Винчестера что-то ввело в ступор. - Дин. Он прожигал взглядом высокого парня и брюнетку рядом с ним. - Дин? Он молчал, и мне стало страшно. Я видел весь спектр его эмоций. Как мне казалось, видел. Он был в шоке, он был зол, он не знал, что делать. - Дин, что-то случилось? Дин ничего не ответил. Он просто закурил, завел машину и поехал в неизвестном направлении. Его рука потянулась к радиоприемнику. Нет, только не это. Рок, старина рок. Последняя стадия. Дину было плохо, а я так и не понял, в чем состояла проблема, я не знал, как помочь ему. Я знал только одно: это может закончиться плохо. Я пытался с ним заговорить, а он лишь выкуривал одну сигарету за другой, одну за другой. Бесконечно повторяющаяся картинка. Мы выехали из города и оказались на каком-то поле. Дикая жара нагревала машину до раскаления, темные очки уже не спасали от испепеляющего света. Мы резко остановились. - Если у тебя здесь есть вещи, забери все. - Что ты хочешь сделать? - Возьми. Свои. Вещи. Я выполнил все беспрекословно. А потом Дин достал бензин из багажника и начал обливать Импалу. - Что ты творишь, Дин? Одумайся! Это же Импала! Он не слышал меня, ему было все равно, он уже все решил для себя. Отойдя на безопасное расстояние, Дин обнял меня одной рукой, а второй он кинул горевшую зажигалку на тонкую дорожку бензина, тянувшуюся прямо к его мечте и его безумной любви. Я держал свою сумку в руках и ныне понимал, что происходит. Огонь бежал по земле. - Ты знаешь, почему я курю все время? Дорожка смерти для моих воспоминаний, для лучшей машины, для единственной любви мужчины моего сердца. - Потому что это единственный запах, который я не мог перенести. Меня он выводит из себя. Секунда до взрыва. - Единственный способ перебороть в себе неприязнь к чему-либо - это полюбить или забыть это. Забыть все равно не получится, значит, нужно полюбить это. Огонь подступил к машине, и через мгновенно она заполыхала. Это не было красочным взрывом с отлетающими частями. Это был костер из машины, которая значила много для нас двоих. Дин обнимал меня довольно долго и смотрел на машину, точнее, на то, что от нее оставалось, словно вся его жизнь была прожита зря, эта машина, как и он сам, существовала зря. *** Позже нами была поймана попутка и, удаляясь все дальше от вспыхнувших воспоминаний, мы приближались к новому мотелю. Медленно темнело, а жара нехотя отступала. Как только мы оказались в нашем номере, Дин кинул все свои вещи в угол комнаты и скрылся в ванной, хлопнув дверью так, что безвкусная картинка рядом с дверью покосилась с характерные звуком. Кто был этот мужчина? Его любовник? Может быть, от него он бежал, от прошлого, искал свободы, не хотел оставаться долго на одном месте. Мои глаза ломило от дневного солнца, а ноги ныли от долгого ожидания проезжавших автомобилей. Я плюхнулся на кровать и начал тереть глаза, пытаясь избавиться от этого противного ощущения. Дина давно не было слышно за закрытыми дверями, ломота в глазах не проходила, так еще и голод поступил новой волной. Свет из ванной резко осветил темную комнату. Почти бесшумные шаги. Дин был совершенен даже в этом свете. Я поднял голову, чтобы лучше разглядеть его. Долгое время мечтая об этом моменте, я представлял себе абсолютно все, что мы можем сделать друг с другом. Если рай есть, мне туда не попасть. Винчестер устало улыбнулся, провел влажной ладонью по моим волосам, а я так и смотрел на него снизу вверх. - Ты ведь тоже хочешь этого? Конечно. Я мечтаю об этом. Давно. - Да. Дин медленно сел ко мне на колени и начинал целовать меня куда угодно, только не в губы. Если бы вы не знали этого человека, вы бы сказали, что это страсть. На самом деле - крик души. Мои руки легли на его плечи. Я пытался отстранить Дина. Все должно было быть медленнее, намного интимнее. Нужно было признать, он был сильнее. Я упал на спину. Дин, кажется, навис надо мной. Сердце стучит, как бешеное. Все должно быть медленнее. Вдруг он резко остановился. Я задыхался от удовольствия, а Дин от страшной головной боли. - Дин, все хорошо? - Нет, ни черта не хорошо. Зеленоглазый лег мне на грудь, прислушался к сердцебиению. Я не видел его глаз, не мог понять его состояние, и именно это меня напрягало. Все остальное мы могли закончить и позже. - Он бросил меня... Я так и знал. - Я отдал ему всю жизнь, всего себя, а он сбежал с этой шлюхой! Измена. - Кас, я думал, он мертв! Что? Он знает мое имя? - Дин... - Он меня обманул... и она. Как они могли! Я хотел как лучше! Правильно, что я сжег Импалу... - Откуда ты знаешь мое имя? - Все это время я мог бы быть рядом с ним.. - Винчестер! - Заткнись! Мне плохо. Может быть, он использовал меня? Я что, был лишь игрушкой в его руках? Замена? Дин резко поднялся с кровати, начиная мельтешить по комнате. От окна к двери, от двери к стене. И так по кругу. - Ты должен запереть меня. - Что за бред? Я не стану этого делать! - Кастиэль, запри меня в этой гребаной комнате! - Откуда ты знаешь мое имя?! Я перехожу на крик, собственно, как и он. Даже странно, как резко поменялась обстановка в этой комнате всего за несколько минут. Я прекрасно понимаю, что совсем не знаю этого человека. - Сделай, как я тебя прошу, и я все тебе расскажу! Мне не интересно. Меня тошнит от тайн и от его скрытности. Я схватил деньги и куртку, запер Дина на ключ и пошел в ближайшей бар. Как я здесь оказался? Этот больной все это начал. Он запудрил мне мозги, я был лишь игрушкой... Виски. Я так давно не пил виски. Вкус из другой жизни. Я потянулся в карман за деньгами, вытаскивая ключи от сгоревших воспоминаний. Как они тут оказались? - Хм, забавно, у нас с братом была Импала в детстве. Судьба издевается над о мной? Рядом со мной сидел тот самый парень, вблизи он еще больше. - Это твоя? Кому мне хочется больше врезать, ему или себе? - Нет... Мои друзья дали мне ее на неделю. А как звали твоего брата? Парень нахмурился и залпом выпил содержимое своего бокала. - Дин. Это его брат. Все сходится. Так, значит, это он злодей во всей этой истории? Значит, Дин бежит от него или за ним? - А как тебя зовут? - Сэм. - У вас с братом хорошие отношения? - Ха, если ты хочешь это услышать, мне нужно еще выпить. Сколько хочешь, только собери мне наконец-то этот пазл. - К сожалению, нет. Мой брат болен маниакальным преследованием, знаешь ли. Дин. Болен. Маниакальное преследование. - Расскажи мне побольше. - Ты что, Опра? - Просто у меня тоже проблемы с братом. На которого мне уже все равно. - Мой брат выбрал своей целью меня. Мы росли без матери, а отец все время работал, разъезжая по странам, так что его забота некоторое время была обоснована. Но потом... он не отпускал меня от себя. Он оборвал все связи с моими друзьями, если я куда-то и выбирался, он следил за мной... а потом ему поставили диагноз. Оборвать все связи. - Когда я вырос и это стало невыносимым, я и Руби придумали план. Ее отец был врачом, и он посоветовал сводить Дина в клинику или просто запереть его дома. Диагноз. Вот зачем он просил сделать это. - Мы предлагали ему лечиться, он даже был у психиатров, но Дин слишком хороший актер. Все специалисты говорили, что он здоров. Тогда мы и решили провернуть все это. Актер. - На протяжении месяца я притворялся больным, мое тело, по легенде, медленно покидали силы. Когда мне в очередной раз пришлось "посетить врача", Дина не было дома, он работал. Мы позвонили ему на работу, сказав, что мы из больницы и что на меня было совершено нападение, мои травмы не совместимы с жизнью. Другими словами, брату позвонили и сказали, что я мертв. Он, конечно же, прилетел быстрее пули в ту больницу, о которой ему сказали. Но ни меня, ни сведений обо мне там не было. - А что дальше? Ты хочешь сказать, что ты так блестяще замел следы? Что параноик не смог отследить тебя? - Этим занималась Руби. Она в то время безумно хотела жить со мной, и никто не мог помешать ей. Даже мой больной брат. Она сделала все так, что и не подкопаешься, не без помощи, конечно. Как будто я провалился сквозь землю. С того дня прошло шесть лет... Цель Дина умерла. Ему нужно было найти новую. Вот зачем он ездит по этим центрам, он ищет людей, похожих на его брата... чтобы заботиться о них, как ему кажется. Жертва. - Я скучаю по нему, но все равно не жалею о своем решении. И он нашел её. - А вот и Руби. Познакомься, это моя спасительница. Сэм улыбнулся во все тридцать два зуба и приобнял брюнетку, которая подошла к нему. Она выглядела роскошно, любой мог позавидовать этому парню... и она курила одну сигарету за другой. *** Я стою около двери в номер, в котором заперт Дин. Нужно переварить информацию. Дин Винчестер - псих с серьезными отклонениями. Его брат был его целью. Когда он исчез, кто-то должен был его заменить, он искал. И в конечном итоге нашел. Это я. Это я его новая цель. Вот почему он никогда не отпускал меня от себя. Ему было необходимо знать, что он повелевает мной, а я по глупости своей думал, что это проявление нежности; вот почему он внушал мне, что моя семья - мой злейший враг. Он должен был стать моим всем. Вот почему его не интересовало мое имя, возраст и семья. Он все знал заранее. Дверь. Номер комнаты 573. Выбор. Мне нужно было сделать выбор. Либо я сейчас вхожу в эту дверь и навеки остаюсь прикованным к человеку, который болен, и его болезнь распространяется на меня, либо я выкидываю этот ключ и забываю про все это безумие, про этот калейдоскоп незабываемых, глупых поездок по стране с человеком, который привязал меня к себе невидимой нитью. *** Я открываю дверь. Дин сидит на кровати с опущенной головой. Я не могу сказать, в каком он состоянии, пока не увижу его глаз. - Дин. - Детка, ты вернулся? Я придумал для нас безумное путешествие. Он медленно поднимает взгляд. Теперь я понимаю, что это - не неопределенный взгляд. Это взгляд собственника. Он заполучил свою Жертву окончательно и бесповоротно. Я никогда не был главным героем своей жизни. Дин Винчестер был им.