Mint

Дождь уже закончился, но напоследок всё же покрыл уныло посеревший город промозглым туманом, так и норовящим нырнуть за воротник. На улице было холодно, а влажная куртка согреться не помогала. Мин шлёпал по лужам, не переставая удивляться самому себе. И зачем он убежал? Что он хотел услышать от Лухана? Минсок мысленно присвоил этому вопрос статус первостепенной важности, только вот ответ на него находиться не спешил. Потому что то, что он услышал, его почему-то совсем не радовало. До того дня, когда Крис, предварительно оставив Мина в своей квартире, ускакал по делам, он видел Лухана всего раз пять от силы. И выглядел тот неизменно мрачным и уставшим. Настолько, что Минсок жутко не хотел напрягать его присутствием своей персоны, справедливо полагая, что Лухану малознакомый непрошеный визитёр после трудового дня нужен, как козе баян. Но вопреки ожиданиям Мина, Лухан оказался настоящим солнышком и даже умудрился скрасить его одинокое бдение на чужой кухне так, что Мин забыл, что он как бы ждёт тут кого-то. Они заболтались, и Мин потерял счёт времени, а дома его ждала целая бездна фотографий для редакции и покрытые затхлой пылью воспоминания о своей бывшей девушке, что так методично залезали в его голову каждый вечер. Они встречались с Джин-Хо с первого курса, все вокруг говорили, что они красивая пара, ведь они были так похожи, девушка тоже была спокойной и тихой, и Мину казалось, что она - его судьба. Родители пребывали в восторге от его выбора, и, хоть он и не был конченым романтиком, ему иногда представлялось, как они с Джин-Хо, уже в глубокой старости, будут гулять по берегу Хангана, а дома их будут ждать многочисленные дети и внуки. Какого же было удивление Мина, когда спустя столько лет, как он наивно полагал, идеальных отношений, его обозвали слишком правильным и унылым. Джин-Хо как попало скидывала в огромную спортивную сумку свои многочисленные вещи, и жаловалась, что если не уйдёт сейчас, то просто умрёт с ним от скуки. Мир Мина, конечно, ощутимо пошатнулся, но не развалился. Для него это был серьёзный удар, но не сказать, что ему после этого хотелось залезть в петлю или выйти прогуляться на оживлённые улицы Сеула прямо из открытого окна 21-го этажа торгового центра. В конце концов, он адекватный человек. Но было очень обидно и неприятно осознавать, что всё, что ты строил в течение нескольких лет, смылось в неприглядный унитаз. Он, оказывается, настолько нудный, что с ним рискуют покрыться зелёной пушистенькой плесенью. Ну и ладно, переживёт. Хотя временами на него всё же накатывали воспоминания: походы в кино, поездки за город. Он тогда брал с собой фотоаппарат, и они нащёлкали, наверное, гигабайт пятьсот фотографий, каждая из которых до сих пор хранилась у него где-то на жёстком диске. Было так грустно, будто он уже дряхлый старикан и такое большое, чистое, светлое и взаимное в его жизни больше никогда не повторится. А может, действительно, не повторится, потому что встречаться он больше ни с кем не хотел. По крайней мере, в ближайшее время точно, слишком уж сильным было его разочарование, то ли в людях, то ли в девушках, то ли в себе. И он постарался закопаться в работу, дабы абстрагироваться от ненужных мыслей и сожалений. Крис, надо отдать ему должное, тоже старался - развлекал его как мог, периодически вытаскивая его, то на какие-то показы, то на какие-то афтерпати интересные исключительно ему самому, но спасибо, конечно, и на этом. Крис возмущался про себя и имел на это полное право. Дома один его друг портит ему настроение своим тухлым видом, на работе другой его друг тоже никак не придет в себя. Надо было что-то с этим делать. В последний раз Крис забодавшись веселить двух этих унылых какашек, решил разбавить кислую жизнь Мина не менее кислой жизнью Лухана, и свести эти два одиночества, пригласив последнего к Мину в гости. Ведь Лухан так удачно забыл ключи. После этого случая, Лухан категорически отказывался выходить из головы Мина, и он, сам того не замечая, стал всё чаще и чаще спрашивать у Криса, как там поживает его сосед, на что тот лишь одаривал его загадочными взглядами. Что выгодно отличало Лухана от Криса - он был простой и лёгкий на подъем (как минимум, из-за того, что не носил тонны брендовых побрякушек на всех заметных частях тела). Более того у них с Мином нашлись общие интересы. Один футбол чего стоил. «Лухан просто очень интересный и приятный человечек» - старательно убеждал себя Минсок. А сам он, по натуре своей, чувствительный и переживает практически за всех, кого знает, а его решение позвать Лухана на футбол было своего рода поддержкой. Кроме всего прочего, его приводили в крайнее замешательство собственные мысли, в которых он невольно сравнивал друга с Джин-Хо. Лухан не упрекал его в пресности, и, более того, ему, как будто даже было с ним весело. Но где тут взаимосвязь, скажите, пожалуйста?! Мин всячески отрицал мысль о том, что Лухан начал его интересовать с какой-то не той стороны. Ну быть такого не может, это странно. Нет. Нет. Нет. Он просто ему сочувствовал. А особенно было жаль друга, когда он расстроился из-за проблем на работе. Ведь Лухан действительно проводил там очень много времени. А ему, на секундочку, всего двадцать с хвостиком. Маловато, чтобы так бездарно убиваться за не такие уж и большие деньги. Сидя в комнате у Лухана и созерцая его траурную фигуру Мину так и хотелось обнять своего друга, утешить его. Что он собственно и сделал, а мысль позвать Лухана на свой день рождения родилась еще на кухне, в день первой ощутимой беседы. Вообще, устраивать день рождения в стиле "sweet sixteen" с кучей шариков и дурацкой гирляндой, а дарить при этом конфетном антураже резиновую куклу и приносить с собой кучу бухла, было очень в духе Чанёля. Большие шумные компании Мин не очень любил, но в честь такого праздника грех было не собрать друзей. Правда от массового похода в кафе он всё же отказался, припоминая развесёлые выкрутасы Чанёля и Бэкхёна, за которые вся их компания в его прошлый день рождения чуть ли не пинками и строго по очереди вылетала из помещения на крыльцо. Только этот раз он отчего-то жутко нервничал, будто должно было что-то произойти. Все уже собрались, а Лухана все не было. Мин даже подкатил к Крису, невзначай интересуясь, а придёт ли Лухан вообще. И он пришёл. Все эти несколько часов Мин наблюдал за ним, пытаясь понять, какого черта его интересуют только жесты Лухана, только его смех, только то, что он говорит и как он это говорит. Не может же быть так, что…или может? Два и два сложилось у Мина в голове как-то совсем уж внезапно, и он ошарашено остановил свой взгляд на Лухане. Всё неожиданно встало на свои места. Так. Ему очень срочно и совершенно необходимо провентилировать лёгкие. Однако, планы Мина по возвращению собственного разума в состояние относительной ясности были безжалостно прерваны звуком открываемой двери - на балкон вышла причина помутнения рассудка собственной персоной. - Не знал, что ты куришь. - Да я и не курю, просто захотелось подышать, - он повернулся к Лухану, пытаясь звучать непринужденно. - Классный день рождения, - сказал Лухан, подойдя ближе. - Не жалеешь, что пришёл? - Конечно, нет! У тебя такие весёлые друзья. Мин уставился на Лухана, рассматривая внимательно его лицо и снова убеждаясь в том, что Лухан ему нравится не просто, как приятный со всех сторон человек, и не просто как хороший друг. Ну ты попал, Минсок. - Ты красивый, - вдруг вырвалось у него, - Нет, правда. Каждый день я вижу сотни фотографий, сотни лиц. Я знаю, о чем говорю, поверь, - молчи Мин, заткнись, заткнись. Лухан как-то странно замер, а дальше произошло то, что при каждом воспоминании об этом заставляет что-то в груди Мина томительно сжиматься, разгоняться и бухать о рёбра так, что отдаётся даже в ушах, воздух вокруг становится непривычно плотным, а руки охватывает непонятная слабость, заставляя тонкие пальчики мелко подрагивать. Мин не понял, как это случилось, но он вдруг почувствовал чьи-то губы на своих. Он даже не мог бы точно сказать, кто из них двоих виноват в этом, если бы не ладони Лухана, теплом ощущающиеся на щеках. Неужели Лухан умеет читать мысли? Мин закрыл глаза. - Мин, а где тряпка? А то Кёнсу разлил пиво, - резко пропавшая мягкость чужих губ, ничего – слава богу – не заметивший Чонин и спина Лухана, ускользающая в квартиру. Вот и вся картина, ожидавшая Мина после этой минутной слабости. Сказать, что он был удивлён – не сказать ничего. Когда к Мину вернулась способность трезво соображать и, даже, действовать, он хотел пойти – нет, побежать – за Луханом, но скорее всего тот уже успел ускакать. Да, и как бы это выглядело со стороны? - Что это с ним? – удивлённо заморгал Чонин, одержав, наконец, победу над занавеской и встав на пороге балкона. - Дела срочные... - растерянно ответил Мин и стал всматриваться в слабо освещённый двор. Из подъезда выскочил Лухан и, не оборачиваясь, помчался вперёд по улице. Мин хотел окликнуть его, но что бы он ему сказал? Вместо этого он просто проводил Лухана взглядом до тех пор, пока его силуэт совсем не испарился в темноте. Две последующие недели, которые Мину довелось провести в командировке, он мучился мыслями о том, действительно ли он не один сошел с ума и тоже нравится Лухану, или тот просто не умеет пить. «А хотя, какая разница?» - одёргивал он сам себя. Ему же, в любом случае, не нужно всё это. Он ведь не собирался заводить никаких отношений в ближайшее время. Что уж говорить о том, что Лухан даже не девушка. Но, что-то в этом миловидном китайце его притягивало, и Мин, после возвращения, без лишних слов согласился на встречу. Минсок был человеком благоразумным - по крайней мере, в большинстве случаев - и моментально согласился с собой в том, насколько ему было страшно узнать, что же такое хочет сказать ему Лухан. Однако любопытно ему было настолько же, насколько и страшно. А вместе со всем этим, он вообще не хотел знать, что в принципе Лухан может, хочет или должен ему сообщить. Просто его слова, получается, должны были определить дальнейшую судьбу двух слегка забывшихся персонажей - их самих. А это в голове Мина звучало достаточно угрожающе. Но делать нечего, поэтому вместо привычного вечера в тёплых тапочках, домашних шортах и перед монитором любимого компьютера - кафе, латте и румяный Лухан напротив. Сухой хотя бы, в отличие от него самого. Минсок смотрел на него, следил за жестами, взглядом, но не смог ничего разгадать и решил просто ждать от Лухана каких-то слов или действий. И что же? Лухан благоразумно извинился, свалив всё на алкоголь. Тут Мин задумался - а чего он, собственно, ожидал? Откровенного признания? И что бы они стали делать, два внезапно поголубевших натурала? Что Мин сам стал бы делать? Нет, он определенно к этому не готов. Значит, он должен был испытать облегчение от слов Лухана. Но этого почему-то не произошло. И он чувствовал себя каким-то круглым дураком. Нужно выкинуть все эти неправильные мысли из головы и снова сосредоточиться на работе. А вот с Луханом им общаться больше не стоит, наверняка друг и сам так думает. Минсок добрёл до дома, насквозь промочив ноги. Хотя терять было нечего, он и так уже был сырой, как лягушка. Зато это было сродни его внутреннему состоянию. Мина никак не оставляло ощущение, что он должен был что-то сделать или сказать, или, по крайней мере, не убегать, как последний идиот. Какая муха помешала ему хотя бы изобразить из себя вежливого, понимающего друга, рассмеяться и махнуть рукой, уверяя, что всё нормально и, да, они, два недоделанных, потерянных для мира алкоголика, даже пить нормально не умеют в свои-то годы. Под аккомпанемент этих мыслей Минсок опустил ключи на тумбочку и хмуро оглядел коричневые сырые следы на чистой плитке. Снять противные мокрые носки и надеть теплые домашние тапочки сейчас казалось наивысшей мерой блаженства. И вообще, пора было послать кашу в голове куда подальше, пока мозг ещё не потерял способность нормально функционировать и принимать трезвые решения. Поэтому Мин решил воспользоваться старой мудростью, которая призывала к всяческому труду, если в голове скопилось слишком много ненужного. Начал он с тех самых следов, а потом плавно переполз на кухню и поставил чайник – не помешало бы зарядиться горячим чаем с бессменной мятой, а то не хватало ещё свалиться с простудой. Килограммы требующих его внимания фотографий на компьютере, кружка с чаем, больше похожая на небольшой тазик и тёплая гостиная уютной квартирки – всё, что нужно, чтобы забыться и, наконец, перестать пережёвывать одни и те же невнятные мысли. Правда спустя пару часов выяснилось, что куча работы и приятная обстановка совсем не мешают нервно постукивать пальцами свободной руки по столу, кусать губы и продолжать видеть перед глазами удивлённо-расстроенный взгляд знакомого лица за закрывающейся дверью кафе. Лухан откровенно не представлял, что теперь делать. Быть может, ему казалось, но пока он не извинился, всё будто бы было гораздо лучше. Опять он что-то не то ляпнул. Видимо, когда говорят «хронический неудачник» это как раз про его китайскую особу. Прошло уже больше недели, позвонить Лухан не решался, а от самого Мина ничего не было слышно. Если у тебя жизни всё не так, это значит, что ты неправильно живёшь и надо срочно что-то менять. Самое время провести ревизию собственной жизни. Первым делом Лухан удалил фотографии Мина из телефона и компьютера. Где-то внутри него что-то кричало, чтобы он не смел этого делать, но он безжалостно нажал на delete. И, вообще, Мина слишком много стало в его жизни. Он, правда, старался не думать о нем, но футбол по телевизору - напоминал Мина, мятная зубная паста - напоминала о Мине, фотографии, которыми хвалился Крис, напоминали Мина – это же он их сделал. Лухан мучился, а впереди его ожидал праздник, в который адекватным людям, не страдающим по загадочным отношениям с друзьями схожего пола, положено веселиться. Найти поводов для веселья здесь, в чужой стране, не представлялось возможным, поэтому он решил поехать домой и отпраздновать день рождения в узком кругу семьи. Черта с два новый «любимый» начальник дал бы ему отпуск, даже не смотря на то, что Лухан вообще не знал, что это такое и с чем это потребляют все эти два года. Поэтому он решил хитренько, но вполне справедливо шагнуть через голову, и организовать себе каникулы через отдел кадров, и ему было совершенно наплевать, что босс всея планктона об этом думает. Узнав, что Лухан навострил лыжи в родную обитель, Крис тут же выдал ему целый перечень дел и поручений. Что и кому надо передать, кого, за что и как обнять. Лухан, сначала терпеливо внимающий его распоряжениям, на двадцать шестом пункте возмущённо посоветовал Крису свернуть этот список в трубочку и засунуть в задний карман своих джинсов от Levi's. - Крис, я там пробуду полторы недели. Я не готов все эти дни посвятить объятиям с твоими друзьями и родственниками, уж извини. Максимум, я зайду к твоим родителям. Возможно, ещё увижусь с Тао. А! Может Сехуну что-нибудь передать? - ухмыльнулся Лухан и пинком открыл свой чемодан, радостно потирая ладошки в предвкушении. Ещё немного и можно будет расслабиться и забыть весь тот бред, что наполнял его голову последние дни. Родной Пекин встретил Лухана прекрасной погодой. Влажный воздух, знакомые улочки, понятные названия… И чего ему тут не сиделось? Родители Лухана, как некогда и он собственной персоной, жили в частном доме в одном уютном пригородном райончике Пекина. Именно в этом доме, этой кладези воспоминаний о беззаботном детстве и ободранных коленках, Лухана ждал шикарный обед в честь возвращения блудного его. Он готов был, рыдая, съесть всё, что наготовила мама, вместе с палочками и своими пальцами. А потом, продолжая обливаться воображаемыми слезами, отправился в прогулку по родному дому, старательно зарисовывая в альбом где-то в своей голове новый облик старого дома. Не такой уж и новый, на самом деле. Правда, это не мешало Лухану перемещаться по коридору, охая и ахая тому, как за два жалких года преобразилось то, что когда-то казалось неизменным и почти святым. Пока перед глазами не возникла аккуратная дверь с еле заметными грязными отпечатками футбольных бутс где-то у самого низа – о, да, Лухан в буйной юности своей предпочитал открывать дверь исключительно с пинка. Родная и такая уютная комната, и всё на своих местах, будто он и не уезжал. Хотя нет, если бы он тут жил, тут был бы некоторый беспорядок. Да чего уж там - срач был бы фееричный. Лухан вздохнул и, подчиняясь витающему в воздухе аромату ностальгии, прошёлся по комнате, пальцем стирая пыль со стола. Его старый дряхленький компьютер, скрашивавший школьные и университетские будни. Его грязный, потёртый и уже сдувшийся футбольный мяч, познавший всю силу луханевского паса и знакомый с дверью не хуже бутс. Сколько его связывает с этим местом. Да, поехать домой было просто отличной идеей. И так он пригрелся в отчем доме за эти несколько дней, что решение уволится с работы и вернуться домой навсегда пришло как-то само собой. Дома, как говорится, и стены лечат. А от чего он так трусливо спасался, Лухан изо всех сил старался не думать. Вот он доработает до конца весны, уладит в Сеуле все свои дела и уйдёт, а затем и уедет обратно. И даже позволит себе флегматичненько зависнуть дома на все три летних месяца. Решение казалось взвешенным, обдуманным и твёрдым, как подошва деревянных японских тапок. Дни быстро сменялись один за другим, и Лухан старался выжать из них всё по максимуму и набраться сил перед последним месяцем работы. Они специально обошли с Сехуном все места, где тусили в школьные времена, дабы воскресить в памяти те весёлые моменты совместного прошлого. И вот настал день его появления на свет этого жестокого мира. С самого утра, не дав нормально выспаться, его поздравил, конечно, Крис. Он позвонил в чёртову рань, совершенно не задумываясь о часовых поясах. Да, разница между Сеулом и Пекином была все лишь в час, но час утром сойдет за четыре, плюс ко всему Крис ещё и собирался на работу. Поэтому его поздравление Лухан имел счастье услышать аж в 6 утра. Днём Лухан засел дома, чтобы в честь праздника покорно принимать поздравления от многочисленных родственников, заблаговременно приглашённых родителями. А вечером он отправился кутить в какой-то местный моднявый клуб, который старательно рекламировал лучший друг. Вопреки отличной атмосфере, музыке, Сехуну, Тао и ещё кучке старых приятелей, чувствовал Лухан себя паршиво. До этого он крепился, но сегодня нашёл мужество признаться себе, что ему чего-то не хватало, а точнее кого-то, и он совсем раскис. Родители и друзья стараются, веселят его, опекают, а он думает только об одном. - Ты чего какой мутный? Из-за работы переживаешь? Да всё наладится, вернёшься сюда, и всё будет классно, - навалился на него Тао, настойчиво пихая в руки бокал с каким-то неслабоалкагольным коктейлем. Он представил, как будет жить здесь, а Минсок там, далеко. И вряд ли они когда-нибудь ещё увидятся. Он вроде как этого и хочет, но... Нет, ему совершенно необходимо забыться. И он напился в этом клубе просто в дым, можно сказать, впервые в своей недолгой жизни. Он не был особо примерным мальчиком, но, пожалуй, столько и так бездумно он не пил никогда. Даже дорога домой вспоминалась отрывками: вот он выползает из клуба, буквально повиснув на Сехуне... и вот он стоит около своего дома и пытается попасть пальцем в ставший каким-то очень маленьким звонок. В общем-то, всё. Проснувшись в неизвестное время, он обнаружил себя в собственной комнате в доме родителей в Китае. Ну где же ему еще быть? Головная боль и жуткий сушняк привели его к первому попавшемуся источнику воды, где он с невиданным доселе удовольствием вылакал два стакана спасительной жидкости с таблеткой аспирина, а потом ещё выпил кофе, ну и чай для полного комплекта. Очевидно, родители были на работе, потому что дом пустовал, а воздухе приятно звенела уютная тишина. Нужно было позвонить Сехуну и спросить, добрался ли он вчера до дома. Потому что отрывочные воспоминания о вечере эту информацию не предоставляли. В кармане валяющихся на полу джинсов нашёлся телефон, на котором, к слову, было несколько сообщений. Коллеги по работе поздравляли его, не зная, правда, что с них безжалостно сдерут за межгород. Ифань догнался смской с пожеланием всех возможных благ. И ещё одно сообщение, заинтересовавшее и удивившее Лухана больше всего – его прислал Минсок, сам Ким Минсок. В сообщении не было ничего сверхъестественного. До безобразия простое и банальное, оно заставило сердце Лухана утонуть в сладком густом меду. Утро перевернулось с ног на голову, хотя, в его случае, скорее, с головы на ноги, а таблетка чудесным образом сиюминутно подействовала. С нетерпением ожидая отъезда теперь уже в Корею, все оставшиеся дни он не мог усидеть на месте, порываясь схватить несобранный чемодан и ускакать в аэропорт прямо сейчас. Или улететь самостоятельно, на тех крыльях, что выросли у него за спиной после прочтения одной очень простой и ничем не примечательной смски. Правда Лухану пришлось робко сложить крылышки и вернуться с небес на землю, потому что отец выразил абсолютное и безоговорочное согласие с решением любимого отпрыска вернуться и осесть на исторической родине. После бесконечно долгого перелета, его, лохматого и помятого, встретил Крис, наконец, торжественно подводя к своей, оттюнингованной по самые помидоры, машине. - Ну? - выжидающе рявкнул он. - А... ну, здорово было дома, - широко зевая, закивал Лухан. – Родители твои меня затискали, но не парься, по тебе не скучают. - Чт... - не понял сначала Крис, а потом отрицательно замахал руками, - Да я о машине, ну! - А-а, - Лухан раскрыл рот, оценивая средство передвижения, - Круто, да, - наконец вынес он свой приговор и сел на заднее сидение. Крис постоял немного, возмущённо хлопая, слава богу, не накрашенными, ресницами. - Ты так и будешь там стоять? Или, может, мне сесть за руль? - вопрошал Лухан прижизненную статую Криса, приоткрыв блестящее окно машины. - Сейчас пешком пойдешь. Ты чего там расселся? Я тебе не персональный водитель, сядь вперед. Лухан, закатив глаза, неохотно выбрался из машины и плюхнулся на сидение рядом с водительским, нарочито громко хлопнув дверью. - Всё. Доволен? Вези уже меня домой, чудовище. Я хочу есть, спать и в душ. Крис лишь фыркнул, убеждая себя в том, что убийство, пусть и в состоянии аффекта, окажет не лучшее воздействие на его репутацию. Дома Лухан швырнул поклажу к кровати, искреннее надеясь разобрать её до того, как в его китайском чемодане заведётся любопытная корейская моль. - Кстати, Лухан, - позвал его Ифань, торжественно неся что-то в руках, - Ты же не думал, что я оставлю тебя без подарка под предлогом твоего отсутствия? - демонстрируя неестественно ровный ряд своих белоснежных зубов, спросил Крис. - Подарок? - Именно, - и Крис вручил ему продолговатую коробочку. - Ты с ума сошёл? Это же телефон! – Лухан ошарашенно вылупился на вручаемое, прекрасно осознавая, сколько сие может стоить, учитывая тот факт, что это плюс ко всему новая модель. - Бери, пока дают, - предвосхитил Крис возражения друга. - Беру-беру, - согласился он, быстро сообразив, что глупо отказываться от новенького девайса, - Спасибо тебе, большое, - и рукой прихватил шею друга, соседа и земляка в коротком мужественном объятии. - Но это ещё не все, - Крис сунул ему в руки нечто круглое, обернутое в яркую бумагу. А в ответ на вопрошающий взгляд Лухана объяснил, - Это от Мина.