Пейзаж с падением Икара [1]* (Landscape With The Fall of Icarus) Уильям Карлос Уильямс По Брейгелю падение Икара произошло весной пахарь вел по полю борозду великолепье года пришло в движенье сон стряхнув и вожделея под лучами солнца оплавившими воск у чьих-то крыльев и было ли кому какое дело до всплеска в море так утонул Икар. Перевод с английского: Антон Нестеров
Он узнал своего брата сразу, несмотря на то, что тот был одет в тусклую шинель советского времени и говорил с безупречным сербским произношением. Предел прочности Шерлока был ближе, чем сам он хотел видеть – он находился уже на краю, готовый вот-вот соскользнуть за мучительную грань полного разрушения под воздействием нескольких недель лишения сна и безжалостных избиений (рассчитанных на причинение максимальных страданий, но никогда не наносивших серьёзных травм), и психологических пыток (унижений, оскорблений, насмешек). Он так и не проронил ни слова, так и не отвёл взгляда – далёкий и равнодушный как камень – никогда не показывая страха и ужаса, что клокотали под самой поверхностью. Он переносил всё молча, стоически, собирая каждый клочок доказательств, какой только мог найти, готовый использовать любую возможность для побега, которой так и не было. Он быстро угасал. Его тюремщики были грубы и безобразны, но, к сожалению, они не были полными идиотами. В конце концов, они ведь ловили его уже дважды и извлекли для себя хороший урок из его последнего побега. Теперь его держали в полной изоляции, круглосуточно связанным, и не давали спать под ярким светом прожекторов и постоянной ужасно громкой сербской поп-музыкой, пока нехватка сна не исчерпала даже шерлоковский лимит бессонницы и не затуманила его мозг настолько, что он был просто не в состоянии ясно мыслить, не говоря о том, чтобы задумать очередной побег. Но теперь Майкрофт здесь, немыслимо, он лишил свою задницу кабинетного покоя, взяв на себя работу под прикрытием, чтобы спасти глупого непутёвого младшего брата. Шерлок почувствовал облегчение наряду с досадой и стыдом, которые захлестнули его одновременно с этим осознанием, но он отбросил всё это в следующий момент. Насущной задачей теперь было создать подходящую возможность для Майкрофта. Ощущения: его руки мёртвые, деревянные, несколько часов были зафиксированы в одном положении, из-за чего онемели. Вспышка боли пронзает тело с левой стороны после очередного удара, нанесенного его тюремщиком. Струйка крови медленно стекает по спине. Шерлок отбрасывает всё это – всего лишь назойливый транспорт, – сканирует своего мучителя в поисках чего-то, хоть чего-нибудь, что можно использовать, как рычаг давления. Долгие мгновения – ничего. Он смертельно устал. "Посмотри на него, Шерлок, – слышит он шёпот Джона. – Да посмотри же на этого идиота, старающегося быть таким страшным, но он смешон, со своими военно-морскими татуировками и бритым черепом, он старается выглядеть крутым, но посмотри – он пропустил участок над левым ухом, как если бы брился в полутьме..." Да. Шестерёнки, заржавевшие от боли и истощения, наконец приходят в движение, и информация начинает поступать – сначала тонким ручейком, затем – настоящим потоком. "Спасибо, Джон" Улыбка касается окровавленных губ Шерлока, и они размыкаются с шёпотом.* * *
Майкрофт быстро освобождает запястья Шерлока из оков, подхватывает его и опускает на пол с умелой нежностью. Энергично растирает своими ладонями в перчатках его руки, чтобы вернуть приток крови, осторожно обходя участки повреждённой кожи. Шерлок задыхается от жгучей боли, когда кровообращение восстанавливается. – У нас мало времени, – быстро шепчет Майкрофт. – Встать сможешь? Шерлок кивает и позволяет Майкрофту помочь поднять себя на ноги. – Давай, быстро, – брат выводит его из страшной комнаты в похожий на лабиринт коридор. С полузакрытыми глазами Шерлок всё равно считает лампы над головой, отмечает состав бетона под ногами (Восточный блок, конец восьмидесятых, слишком много известняка, крошится). Поворот налево, поворот налево, поворот направо. Приближаются шаги. Одной рукой поддерживая Шерлока, Майкрофт запускает другую в шинель, достает пистолет и стреляет человеку между глаз, даже не останавливаясь. Голоса становятся выше по громкости и тембру. Теперь уже крики. Большая дверь. Низкокачественная сталь советских времён. Майкрофт распахивает её, петли визжат. Непримечательный вэн стоит на холостом ходу. Появляются двое, одетые в чёрное, явно британцы – заметно даже на расстоянии. Ми-6. Майкрофт подталкивает Шерлока к одному из них. – Отвезите его в убежище. Я вас скоро догоню. – Но, сэр... – Уходите, сейчас же, это приказ, – Майкрофт разворачивается, не сказав больше ни слова, и исчезает в низком каменном здании. Сильные руки затаскивают его в вэн, на плечи ложится одеяло, к губам подносится бутылка воды. Он пьёт, чувствуя саднящие ушибы на губах, резкую боль от свежих порезов во рту и вкус собственной крови, но теперь это его почему-то уже не касается, он скорее наблюдает со стороны, чем воспринимает происходящее как ощущения собственного тела. Закрывая глаза, Шерлок позволяет себе краткий всплеск чувств – не будем давать этому определение, назовём просто "чувства" – к своему брату. Он знает, что когда Майкрофт снова выйдет в ту железную дверь, все внутри уже будут свежими трупами. Восточный ветер заберёт их всех, – смутно осознаёт Шерлок, прежде чем завеса сна опускается. Он просыпается быстро, в слепой панике, вырываясь из кошмара... Пальцы в сигаретных пятнах наматывают его спутанные волосы, и он кричит, он никогда не кричал в реальной жизни, ни разу, но во сне кричит, рыдает, пока его принуждают встать коленями на земляной пол, и дуло пистолета прижимается к виску... Он зовёт Джона, снова и снова, пока острый укол иглы не затягивает его в благословенную бархатную черноту.* * *
Шерлок проснулся, не понимая где находится, плотно свернувшись в позе эмбриона на дорогих простынях. Открыв один глаз, он осмотрелся вокруг. Небольшая, залитая солнцем спальня, желтая краска поверх штукатурки, широкие подоконники, низкая дверь. Полевые цветы в вазе на деревенском комоде. Запах свежей земли и зелени в воздухе. Фермерский дом. Деревенский. Румыния? Нет, скорее всего, Венгрия. Не официальное убежище, цветы означают что-то поскромнее. Выходит, больше похоже на то, что Майкрофт организовал это сам. Шерлок перевернулся на спину и застонал, когда повреждённая кожа соприкоснулась с тканью – лавина боли. Мгновение спустя раздался стук в дверь, и не дожидаясь ответа, вошёл компактный человек с волосами песочного цвета. В руке он держал маленький бумажный стаканчик. – Мистер Холмс, вы проснулись, – произнёс он на отрывистом эстуарном диалекте [2]*, входя в комнату. Хотя одежда на нём была обычной – чёрные джинсы и чёрная футболка – он обладал тем живым и обезличенным участием, что присуще только квалифицированному медперсоналу. Шерлок открыл было рот, чтобы сказать что-то язвительное, но всё, что у него вышло – это ещё один болезненный стон. Медбрат налил воды в стеклянный стакан из кувшина, стоявшего на прикроватном столике, и протянул бумажный стаканчик с лекарством Шерлоку. Тот принял таблетку без комментариев и запил её предложенной водой. Трамадол. Не так хорош, как гидрокодон, но намного превосходит парацетамол. – Ну, ладно. Теперь давайте вас вымоем. – Медбрат двинулся в сторону кровати, чтобы помочь, но Шерлок, ворча, отмахнулся от него. – Я могу... – Глубокий вдох, ох, Господи, ребро сломано? нет, просто ушиб, – ...прекрасно помыться сам. – Ну, хорошо, – сказал медбрат. – Но я буду поблизости, просто на случай, если вы не сможете, и я, так или иначе, вам понадоблюсь, чтобы привести в порядок вашу спину. Шерлок закатил глаза, но решил не тратить сил на споры. Он замотался в простыню, оставив спину открытой, заметив, что постельное бельё без сомнения испорчено многочисленными пятнами крови. Медбрат ("...имя Рассел, кстати, привет". Шерлок не потрудился ответить) юркнул в ванную комнату и включил душ, возясь с кранами, пока вода не стала успокаивающе тёплой, но не слишком горячей, и затем сел на бортик ванны, присутствуя и наблюдая, но тщательно сохраняя почтительную дистанцию. Шерлок воспользовался зубной щёткой, лежавшей рядом с раковиной, а потом сбросил простыню, сознательно игнорируя озабоченность на лице Рассела при полном обзоре его ран, и встал под нежные струи воды. Тёплая вода казалась райским блаженством; даже жалящие укусы струй на рваной коже были приятны, были очищением. Шерлок натёр тело дорогим мылом – что-то с запахом лемонграсса и имбиря – и ощутил, как хаос прошедшего месяца начинает отступать, сжимаясь до размеров, которые он уже может контролировать. Облегчение было неимоверным. Шерлок налил шампунь в ладонь, стал намыливать свои спутанные волосы и внутренне содрогнулся. Мне стоило просто сбрить их и покончить с этим, подумал он, но сразу же передумал. Чего он на самом деле хотел – это вернуться в Лондон таким, каким он его оставил, словно ничего внутри него не изменилось – пальто развевается, воротник поднят, всё прекрасно. Он хотел доказать себе, что прошедшие два года не оставили на нём свой отпечаток, а идея обрить голову в минуту отвратительной слабости совершенно не вписывалась в этот образ, не так ли? Толстые грубые пальцы, пахнущие табаком, вцепляются ему в волосы, оттягивая голову назад. Смех. Колени Шерлока чуть подогнулись, и он прислонился к двери душевой кабинки. Медбрат мгновенно вскочил. – Мистер Холмс, сэр? Вам нужна помощь? Словно какой-то пузырь, наполненный истерикой, лопнул внутри, и его содержимое грозило утопить Шерлока. Да, ясно, что нужна, если такое простое действие, как мытьё волос, очевидно, спровоцировало непроизвольные воспоминания. Потом он сделал глубокий вдох, выдохнул и выпрямился. Ещё не прошло и 24-х часов. Сейчас, определённо, хуже всего, и, конечно, в скором времени станет лучше. Он может, и он пройдёт через это, не вовлекая посторонних. – Я в порядке, – сказал Шерлок. – Просто болит немного. Рассел посмотрел на него скептически, но вернулся к своему месту на краю ванны. Шерлок вдруг захотел покончить с этим прямо сейчас, он как мог промыл безнадёжные волосы и закрыл краны. Он открыл кабинку, и Рассел подал ему огромное пушистое полотенце. Шерлок выжал воду с волос и обмотал полотенце вокруг бёдер. – Мой набор в спальне, мистер Холмс. Давайте вернёмся, и я займусь вашей спиной. – Прежде мне нужно сделать кое-что ещё, Роберт. – Рассел, сэр. – Рассел, зовите меня Шерлок, пожалуйста. Рассел, не могли бы вы найти в этом доме ножницы. Я не могу терпеть эту... ситуацию на своей голове ни минутой дольше. – Да, сэр. Кажется, у меня есть кое-что. – Рассел убежал в спальню и вернулся секундой позже с бандажными ножницами. – Эти подойдут? – Сделаем так, чтоб подошли. – Шерлок нашёл расчёску в аптечке над раковиной и протянул её медбрату. – Знаете, я дипломированный медработник, мистер Холмс... – Шерлок. – Я дипломированный медработник, Шерлок, а не парикмахер. – Просто отрежьте. Рассел постриг Шерлока бандажными ножницами и, как и обещал, сделал это ужасно. Когда он закончил, волосы стали длиной примерно до подбородка, неровно выщербленные понизу. – Как по-вашему, Рассел? Рассел рассмеялся: – Вы выглядите как Северус Снейп, пропущенный через кухонный комбайн. Шерлок не понял ссылку, собирался спросить, но потом отбросил как несущественное. Порывшись в аптечке, он нашёл упаковку одноразовых лезвий и крем для бритья. – Вам нужна помощь? – спросил Рассел, но Шерлок отрицательно покачал головой. Он брился быстро, аккуратно; морщась, когда лезвие проходило по синякам и ссадинам на лице. Раякович поднимает его лицо за подбородок, пока руки Шерлока связаны за спиной, водя потрёпанной электробритвой по поверхности его скул. Он улыбается зло и уродливо, и проводит большим пальцем по краю шерлоковой нижней губы. "Гораздо лучше, – еле разборчиво говорит он по-английски. – Так гораздо лучше, когда я вижу твой красивый рот". Шерлоку хочется рыдать, хочется умолять, хочется блевать. Он не делает ничего из этого. Рука Шерлока на мгновение дрогнула, и он прервался, чтобы не добавить ещё одну рану в свою коллекцию. Рассел из приличия сделал вид, что не заметил. После стрижки и бритья Шерлок позволил Расселу проводить себя назад в спальню. Он сел на низкую банкетку в ногах кровати, а Рассел очищал и забинтовывал порезы на его спине. Трамадол начал действовать, ему стало тепло и клонило в сон. – Жаль это говорить, Шерлок, но от некоторых останутся шрамы. – Честно, Джон, я знаю, ты видел и похуже, – пробормотал Шерлок. – Что есть, то есть, – мягко ответил медбрат. Позже, когда Рассел закончил перевязку, накинул ему на плечи халат и уложил его на бок в постель, Шерлок понял, что конечно же Майкрофт выбрал именно этого медбрата не случайно – специально, чтобы снизить защиту Шерлока и сделать более сговорчивым. И уже проваливаясь в забытьё, Шерлок решил, что чувствует скорее благодарность за это, чем раздражение.* * *
Когда Шерлок вышел тем вечером из спальни, одетый в мягкие хлопчатобумажные брюки и тонкую футболку, Майкрофт восседал за кухонным столом, внимательно вглядываясь в свой лэптоп. В идеально сидящем на нём костюме от Gieves & Hawkes, его брат взирал на весь мир, словно находился у себя на Даунинг-стрит, а не в венгерской глуши. Пожилая женщина, выглядевшая почти по-детски из-за своего миниатюрного телосложения, стояла у раковины и мыла котелок. Как только Шерлок сел за стол, она обернулась и задала вопрос Майкрофту. – Igen [3]*, – ответил тот, на что женщина взяла миску и стала накладывать туда какое-то рагу. – Я не голоден, – машинально сказал Шерлок, но, когда женщина поставила перед ним восхитительно ароматную говядину с луком и паприкой, он вдруг жутко проголодался. Женщина принесла ему ложку, и он попытался просеять свой мозг в поисках крупиц венгерского. – Köszönöm [4]*, – сказал он чуть запинаясь, зная, что слегка коверкает произношение... сильно, он никогда не обладал такой, как у Майкрофта, способностью к языкам. Старушка улыбнулась ему и вернулась к раковине. Шерлок ел, и женщина дважды пополняла его миску и ещё принесла тарелку хлеба. Майкрофт иногда косил на него глазом, но был сосредоточен на работе, пока Шерлок поглощал пищу. Наконец, от четвёртой тарелки Шерлок отказался, покачав головой, и женщина принесла ему чашку крепкого венгерского кофе. Он со вздохом откинулся на спинку стула, и Майкрофт закрыл свой лэптоп, спокойно рассматривая Шерлока. – Ты забрал те планы из рук ИММБ [5]* и отправил Барона за решётку, – ровно сказал Майкрофт. – Вполне возможно, ты спас безмерное число жизней. Шерлок потрудился ничего не показать на своём лице, но в глубине души позволил себе небольшую вспышку тепла в ответ на похвалу брата. – Завтра утром тебя будут опрашивать, – сказал Майкрофт. – Неприятно, но необходимо. Шерлок глотнул кофе и осторожно опустил чашку: – Хорошо. Майкрофт сделал паузу, тщательно подбирая слова: – Шерлок, мне нужно, чтобы ты был полностью откровенен. Барон нейтрализован, но я боюсь, Раяковичу удалось уйти. При звуке этого имени в желудке Шерлока поднялась мощная смесь из злости, страха и стыда, булькая там где-то рядом с рагу. – Досадно, но не существенно. Его группа уничтожена, его спонсор за решёткой. Он бессилен. Майкрофт приподнял брови: – Он паразит, Шерлок, и должен быть ликвидирован, – он сделал ещё глоток кофе. Внезапно в комнате стало слишком жарко, и Шерлок почувствовал, что его мутит. – Дай мне сигарету, Майкрофт. – У меня нет никаких сигарет. Шерлок буравил его взглядом, пока Майкрофт, хмыкнув, не достал пачку Silk Cut и зажигалку. Шерлок вырвал их из его пальцев и выбежал в заднюю дверь. Ночь была прохладной и атласно-чёрной, звёзды светили поразительно ярко и низко над головой. Шерлок зажёг сигарету, и никотин взорвался в его голове, от этого внезапного прилива у Шерлока закружилась голова. Он закрыл глаза. Он возвращается в камеру, истекающий кровью, измученный, дрожащий. "Тебе повезло, - говорит мужчина по-английски, связывая Шерлоку руки за спиной. - Мы не усердствуем. Приказ Раяковича". Его спутник говорит что-то по-сербски, и мужчина смеётся, грубо и хрипло. "Novi five" - скрипуче отвечает он, соглашаясь, приподнимая голову Шерлока за волосы. Тюремщик глумливо гладит его по щеке, обдавая лицо зловонным дыханием, черты искажаются плотоядной ухмылкой. "Будь хорошим мальчиком, да?". Смех, они с лязгом захлопывают за собой дверь, оставляя Шерлока в одиночестве дожидаться тяжёлых шагов своего главного мучителя. Его накрыл приступ тошноты, рагу искало выход наружу. Шерлок медленно осел вниз, оказавшись на мягкой земле. Он усмирил свои мысли и дыхание – медленно и произвольно, вдох через нос, выдох через рот – пока ощущение тошноты не прошло. Он сделал ещё одну затяжку, никотин равномерно распределялся по его организму, успокаивая желудок. Как же он жаждал, чтобы всё это закончилось, чтобы раны на его спине и в его разуме затянулись. Предстоявший опрос приводил его в ужас; ему было плевать, будет ли Раякович схвачен, чего он хотел больше всего на свете – это никогда впредь не слышать этого имени, похоронить его в глубочайшей яме под Чертогами Разума. Тогда он сможет излечиться и вернуться в Лондон, обратно к своей обычной жизни, и оставить этот период навсегда в прошлом. Ему было интересно, что в этот момент делает Джон. Сидит ли тот в гостиной на Бейкер-стрит, в тёплых носках у камина? Читает ли газету, смотрит ли телевизор, дремлет? Выглядывает ли в окно, ожидая его? Может ли Джон как-то, каким-нибудь образом, предчувствовать близящееся возвращение Шерлока? "Конечно могу, - говорит Джон своим любовно-сердитым тоном. - Я точно знаю, где ты. Я ведь никогда за всё это время не покидал тебя, разве не так?" "Да, ты никогда не покидал меня, - бормочет Шерлок, даже не отдавая себе отчёта в том, что произносит это вслух. - Ты бы никогда не покинул меня. Ты нужен мне. Без тебя мне не выжить". "Я жду, - говорит Джон. - Я прямо здесь, где ты меня оставил. Возвращайся домой, туда, где твоё место, и всё опять будет хорошо". Шерлок просидел так несколько часов, одну за другой куря сигареты брата. Майкрофт не стал выходить за ним.* * *
На следующее утро в его гардеробе висела уже другая одежда – тёмные джинсы и травянисто-зелёного цвета рубашка, и Шерлок почувствовал себя лучше, когда надел их. Не Spencer Hart, не его полный доспех, но, как бы там ни было, явное улучшение. Рассел измерил его жизненно важные показатели и предложил обезболивающее. Шерлок отказался. Майкрофта не было, но в гостиной его ждал агент МИ-6, профессионал, человек настолько непримечательный, что почти невидимый. Шерлок ничего не мог по нему определить, и это выбивало из колеи. Агент задавал вопросы, а Шерлок отвечал на них. Шерлок рассказал ему о краже планов, успешной высадке, первом попадании в плен, первом побеге, повторном попадании в плен. Он сказал ему точные размеры каждого помещения, в котором его держали. До мельчайших деталей описал предметы, которыми его избивали – вешалки, ржавая цепь, удлинитель (итальянский, спецификация стандарта CEI 23-50). – Расскажите мне о Раяковиче, – сказал агент, Шерлок подавил всплеск паники и сухо изложил все детали, которые удалось выяснить об этом человеке. Возраст (43), ненадлежащая забота о зубах, утолщение концевых фаланг пальцев, размер обуви... Тюремная татуировка – расплывчатая эмблема Тигров Аркана [6]* с внутренней стороны правого тазового гребня. Он открыл рот, чтобы это сказать – пустяк, всё уже позади, это просто транспорт, и всё позади... – но слова умерли в его горле, так и не прозвучав. Позже тем днём, после того как он опять принял душ (натираясь изо всех сил и всё равно не чувствуя себя чистым), и Рассел снова перевязал ему спину и предложил трамадол (который он принял на этот раз), Шерлок сидел на банкетке в ногах кровати, уставившись в пустоту, когда мимо прошёл Джон, озабоченно почесывая затылок. "Ты сказал им не всё, что знаешь, так ведь? – в голосе Джона смешиваются беспокойство и обвинение, Шерлок не может точно разобрать. – Тигры Аркана. Это важно. Это может вывести их на..." "Это не существенно", – бормочет Шерлок. "Как ты можешь так говорить? Ты знаешь, что татуировка может быть ключом. У тебя большие проблемы, Шерлок, ты реально не в порядке, и ты снижаешь шансы на поимку монстра, который..." "Я сказал, это не относится к делу, и ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!" – кричит Шерлок в пустую комнату, и Джон исчезает.* * *
Было уже темно, когда Шерлок проснулся, безошибочно почувствовав присутствие Майкрофта, сидящего с краю кровати. Конечно, комната находится под наблюдением, подумал Шерлок. Он держал глаза закрытыми и притворялся, что спит. Майкрофт притворялся, что верит, и гладил Шерлока по голове. Спустя какое-то время Шерлок заснул по-настоящему. Во сне отвратительный голос скрежетал ему в ухо. Будь сильным, красавчик. Молчи. Каждый день, что ты не говоришь, я получаю возможность держать тебя при себе, и я хочу держать тебя подольше. Утром комнату залил яркий солнечный свет, и Майкрофта уже не было.* * *
Реактивный самолёт остановился на взлётно-посадочной полосе Хитроу. Шерлок достал свой новый телефон и набрал по памяти номер Джона. Он так много раз набирал и стирал сообщения Джону на множестве дешёвых одноразовых телефонов во множестве ужасных мест за последние два года, и теперь, едва дрожащими пальцами, набрал ещё раз. Три слова. Его палец завис над кнопкой отправки, внезапно парализованный неуверенностью. А вдруг, Джон его не ждёт. А вдруг, Джон забыл. Потом включилось освещение в салоне, и он убрал телефон.* * *
Майкрофт организовал приличную стрижку и бритьё. Шерлок боялся, что станет кричать и вырываться, и опозорит себя этим, но его надпочечники и симпатическая нервная система признали Лондон как безопасное место, и с ним всё было в порядке. Он обвинил Майкрофта в том, что тот получал удовольствие, наблюдая за избиением, чтобы самому избавиться от остаточных ощущений слабости, потребности в спасении и утешении. Они оба нуждались в эмоциональном пространстве состязательной дистанции. Шерлок легко скользнул в новый костюм и белую рубашку, окружая себя бронёй, слой за слоем. Полностью защищённый, он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы упомянуть Джона. Он попытался обратить это в шутку, будто он не думал о Джоне, и тот не занимал его мысли каждый божий день последних двух лет: – Я заскочу на Бейкер-стрит. Может, из торта выпрыгну. У Майкрофта спокойный, умелый тон человека, привыкшего сообщать тяжёлые новости: – Бейкер-стрит? Он там больше не живёт. Шерлок смотрит на него с удивлением, переходящим в тревогу. Он всегда верил, принимая это как догму, в то, что Джон ждёт его на Бейкер-стрит. За эту мысль он цеплялся. Эта мысль не давала ему сойти с ума. Майкрофт говорит с ним так, как разговаривают с особо невменяемым психически больным. – С чего бы это? Прошло два года. У него своя жизнь. Разум Шерлока обрабатывает эту информацию, признаёт её неадекватной и отвергает. – Какая жизнь? Меня же не было.* * *
Шерлок поднимает воротник своего Белстафа и уходит в лондонскую ночь. Ноги несут его бессознательно, пока он пытается переварить то, что сказал брат. Джон переехал. Джон продолжает жить дальше. Джон отказался от него. "Возможно, тебе не будут рады", – сказал Майкрофт. Шерлок замедлил шаг и достал свой новый телефон. Я не умер. Всего одно нажатие, отправка сообщения. Джон будет в восторге. Обязательно будет. "А что, если не буду?", - предательски шепчет голос Джона. Неуверенность разевает свою пасть, грозя проглотить его. Лучше сделать что-то более личное, наверное. Более непосредственное. Но для этого ему понадобится кое-что. То, что остановит это ужасное чувство пустоты. Тогда он сможет показать Джону, насколько он жив, невредим и умён, и Джон будет счастлив видеть его. Да. Обязательно. Шерлок набирает по памяти другой номер. Отправляет совершенно другой текст. Не проходит и двух минут, как в ответ он получает адрес. Он ловит такси.* * *
Шинвелл Джонсон выходит из тени при приближении Шерлока. – Услада для усталых глаз, мой старый друг. – Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – отвечает Шерлок. – В самом деле, – говорит Шинвелл, – Итак, сэр, собираетесь ли вы взбодриться или расслабиться этим вечером? – Взбодриться, – решительно говорит Шерлок, держа в ладони сложенную стофунтовую купюру. Шинвелл гордится своей профессией, и у него первоклассный товар. Настолько, что пара занюшек в кэбе заставляют Шерлока поверить в то, что выдать себя за французского официанта – очень хорошая идея, ровно до того момента, когда он понимает, что это самая худшая идея в его жизни. После этого ночь катится под откос.* * *
Шерлок возвращается на Бейкер-стрит. Он с головой уходит в материалы дела, прикалывая бумаги по всей стене над диваном. Он отступает на шаг, просчитывая связи, мысли вертятся со скоростью миллион миль в час. И тут он понимает, что Джон сидит в своём кресле, наблюдая за ним. "Два дня как вернулся, и уже устроил бумажный торнадо", – слышит он голос. "Тебя здесь нет, – говорит Шерлок. – Ты оставил меня, ты ненавидишь меня, тебя здесь нет". Две дорожки требуются для того, чтобы заставить его уйти.* * *
Шерлок раскрыл дело, он спас жизнь Джону, он предотвратил взрыв, он заставил Джона признаться в том, что тот простил его. Он старался забыть о пакетике, запрятанном в самом тайном необнаруживаемом месте, и чаще всего у него получалось, разве что иногда – нет. Но чаще получалось, потому что он на Деле, а он никогда (почти никогда) не употребляет во время Дела. Но иногда Джон в его голове говорит с ним и не хочет уходить, а настоящий Джон на другом конце города спит в кровати с Мэри, и тогда он это делает.* * *
Спустя девятнадцать дней после предотвращения взрыва в день Гая Фокса, Майкрофт пригласил его на обед. Шерлок был ничем не занят, и он не ел день или два, поэтому он пришёл. – На днях мне на стол попало кое-что интересное, – сказал Майкрофт, наливая себе чай и передавая чайник Шерлоку. – Неужели, - ответил тот равнодушно. – Министерство обороны Сербии попросило нас о содействии. Оказалось, что на домашний адрес министра было прислано расчленённое туловище. – Неужели, - сказал Шерлок уже заинтересовавшись. – Туловище мужчины, гениталии вырезаны. Довольно изуверски, я бы сказал. - Майкрофт сделал глоток чая. – Однако, ДНК не имеет совпадений ни по одной базе, и на образце нет никаких опознавательных знаков (кожа полностью снята, как интересно), так что нам не с чем работать, и я просил бюро с сожалением отказать. Шерлок взял чашку. Если его пальцы и дрогнули, то наверняка слишком мимолётно, чтобы Майкрофт заметил. – Жаль в каком-то смысле, – продолжил Майкрофт. – Бесполезная трата ресурсов, очевидно, не стоит нашего времени, но мне бы хотелось взглянуть на такого рода произведение поближе.* * *
В спальне Шерлок рассматривает содержимое пакетика дольше, чем следует, но в итоге смывает всё в унитаз. В глубине его Чертогов туловище со снятой кожей уже помещено в резной мраморный саркофаг. Замотав каменный сундук железными лентами и накрепко замкнув их огромными нерушимыми висячими замками, Шерлок стаскивает тяжёлую ношу по лестнице и сбрасывает глубоко, в самую тёмную яму подземелья, где хранятся тела и кости. Потом Шерлок засыпает, и ему ничего не снится.