Don't Go

Всё было понятно с самого начала. Когда хён сутками пропадал, не появлялся дома, не отвечал на звонки и сообщения, надежда на его возвращение не покидала сердце. Пропитанная насквозь запахом любимого квартира и совместная фотография в рамке на тумбочке около кровати. Всё слишком давило и успокаивало одновременно. Прошло около двух недель с их последней встречи. Мысли о том, что нет, он не уйдет, не угасали ни на минуту, но это лишь только мысли, не оправдываемые ничем, кроме записки на столе, почерком Лухана на которой выведены несколько слов. Я вернусь. Подожди немного. Но это немного всё ещё не прошло. Все эти почти четырнадцать дней не отличались разнообразием. Сэхуну было непривычно одному, потому что он привык к тёплым утренним объятиям и вечерним горячим поцелуям, будоражащим всё тело от желанных прикосновений. Друзья Лухана, которых он знал, понятия не имели, где тот находится, а лететь в Китай к его родителям он не мог, потому что особого смысла в этом не было. Но больше пугает как раз-таки неизвестность того, в чем смысл еще остался, если не в поисках? Ждать, сидя на диване в гостиной, где когда-то они проводили вместе свободное время, дурачась, было всё невыносимее с каждым днём. Но он продолжал ждать, терзая себя изнутри, скучая по искрящимся от радости оленьим глазам и яркой улыбке, по милой неряшливости и смущенным спасибо в ответ на завтрак в постель. Всему был предел, и даже чистейшей вере любимому. Подозрения стали закрадываться на третью неделю отсутствия Лухана, когда фотография, недвижно стоящая на своем месте, вдруг упала, и стекло, разбитое о гладкий паркет, впилось остриём в мягкую ладонь с постепенным осознанием того, что, может, он не придёт? Но это ведь так абсурдно, что не хотелось даже представлять, как эти три недели превратятся во всю жизнь, будущую сплошь одинокой и однотонной, без красок, опустошенной и не имеющей достойного финала. Из последних сил втирая самому себе необъяснимые надежды и уверяя в том, что ничего не может быть просто так, он постепенно забывает об остальных. Словно он повзрослел слишком рано, не успев ощутить радости юношеского времени. Но он был прав, потому что его ожидания окупились. Лухан вернулся с последним осенним дождём. В промокшей насквозь куртке и новым цветом волос, с той счастливой улыбкой и искрящимися глазами. Не потребовалось много времени, чтобы оказаться в сэхуновских объятиях и ощутить тёплые руки на талии. Дождался, подумалось Сэхуну, и он был на седьмом небе от счастья. Выпустив парня из объятий, он направился в кухню, чтобы приготовить чай им обоим, а Лухана отправил в душ, заставляя сразу же одеть сухую одежду, чтобы не заболеть. За этот час он испытал больше счастья, чем за последний месяц, и это время он не хотел бы менять ни на что. Лухан после душа сразу же направился к своему парню. Две белоснежных чашки с малиновым чаем стояли на столе. Пар от горячей жидкости поднимался вверх расплывчатыми линиями к потолку, ударяясь о него и растворяясь где-то в воздухе. Сэ смотрел всё время в родные глаза, наполненные блеском и чем-то еще, что пока Сэхун понять не мог. Это, наверное, не так уж и важно. Лучше отставить чашку и обнять Лухана со спины, уткнувшись носом в шею, опаляя её разгоряченным дыханием, вызывающим мурашки. Но вместо обычной дрожи он слышит только тихий всхлип, и просит парня посмотреть на него, но в ответ получает только тихое нет. Он должен был догадаться. - Я приехал попрощаться с тобой, - говорит Лухан дрожащим голосом, и Сэхун словно забывает, как дышать, - Не хотел затягивать это так сильно, но, увидев тебя спустя столь долгое время, я не мог сдержаться. Прости. - О чём ты говоришь? - Я улетаю в Китай. Навсегда, Сэхун, - он делает акцент на последних двух словах, которые ножом проходятся по сердцу младшего, - Я не хочу продолжать всё это. Какое-то время Сэхун молчит. Он не знает, что говорить. Все его надежды рушатся в один миг, будто бы специально напоминая о своей несбыточности и бессмысленности. Без слов Лухан идет в комнату с чемоданом, который Сэхун даже не заметил, обрадовавшись возвращению. Аккуратно складывая оставшиеся вещи, тот закусывает губу. Ему, несомненно, тоже тяжело поступать так, но иначе он не может. Даже если Сэ узнает искреннюю причину, станет только хуже, поэтому он вынужден лгать. - Родители хотят сделать меня управляющим семейной компании. Это очень престижно и, сам знаешь, как сильно я всегда хотел занять место отца. - И что будет с.. нами? - он всё еще надеется. - Я ухожу, Сэхун. Не жди меня больше. Он не может слушать это. В ушах звенит так, словно по обе его стороны в нескольких сантиметрах стоят два гонга, и в них бьют со всей силы, не переставая, постепенно совсем оглушая. Сэхун и рад бы пожелать удачи, только вот какая-то ненависть ко всему живому просыпается в нем, и хочется кричать. До крови почти закусив губу, он сжимает кулаки от такой несправедливости. Когда Лухан стоит в коридоре, одевая пальто приятного кофейного оттенка, Сэхун старается не выходить из себя, дать просто уйти без ругани и криков, потому что он и сам уже на пределе. - Хён, почему.. - обреченно выдыхает он, не выдержав. Его глаза наполняются слезами, - Ты ведь можешь и остаться, быть со мной. Но почему поступаешь так? Зачем исчезал и обещал вернуться, если снова покидаешь меня? - Ты найдешь себе новую любовь, будешь жить счастливо и забудешь обо мне. Сэхун, не трать всю оставшуюся жизнь на сожаления, - даже сейчас этот парень способен на улыбку. - Я люблю тебя.. Это ведь не просто слова, чтобы отпустить так легко.. Ты значишь слишком многое для меня, хён.. Что-то дает трещину. И только сейчас, смотря на человека напротив, Сэхун понимает, что глаза искрились не от радости, а из-за слез и горечи внутри души, а улыбка скрывала все переживания. Лухан продолжает делать вид заботливого хёна, но это не важно, а важно то, что Сэхун почти сломался. Он подбегает к нему и обнимает так крепко, как может. Нет, нельзя отпускать, иначе он сильно пожалеет об этом. - Я сделаю всё, что хочешь, только останься, - он плачет, не скрывая боли, разрывающей сердце. - Сэхун. - Остановись. - Отпусти. - Не уходи. Заставив парня отпустить себя, Лухан смотрит ему в глаза с долей сожаления, но разве это оправдывает его? Младший цепляется за его пальто, когда тот разворачивается к двери, прося остановиться. - Мы ведь увидимся? Хоть раз.. - в ответ улыбка, полная самоиронии, - До встречи, хён. Старший идет к выходу и, открыв дверь, делает шаг из квартиры. Единственное, на что он сейчас способен, это на молчание. Тихое брошенное прощай и слеза, оставшаяся незамеченной, скатывается по щеке. Лухан вернулся с последним осенним дождем и с ним же покинул жизнь О Сэхуна, оставляя в той самой квартире частичку себя.