Найти свою цель

Его светлые глаза обычно были устремлены на восход, он не моргал, не ел и почти не шевелился. Ветер осыпал его песком и снова сдувал, ночи томили холодом, дни угнетали жарой – он едва ли это замечал. За его спиной открывался вход в Долину Царей, полную чудес и магических сокровищ, но немногие были достойны войти туда. И решать, кто сможет попасть в долину, мог только он. Сфинкс. Солнце почти село. Тень, лежащая на его лапах, тянулась всё дальше, будто пыталась достичь горизонта, на краю которого появилась фигура человека. Он шёл неторопливым, экономящим силы манером, и что-то в походке показывало привычку к марш-броскам по пересечённой местности. Груз, умело распределенный и хорошо привязанный, выдавал бывалого путешественника. Сфинкса путник увидел позже, чем сфинкс его – нормальное человеческое зрение, ничего сверхъестественного. Да и аура тоже обычная, не магическая. Увидав свою цель, человек встрепенулся, приостановился – присмотреться, и пошёл дальше, столь же неторопливо. «Утомлён, но упорен в достижении целей, – решил сфинкс. – Пожалуй, с таким будет интересно побеседовать». Впрочем, к нему не так часто и не так надолго наведывались гости, чтобы он успевал с кем-то заскучать. Пока пришелец приближался, сфинкс успел рассмотреть его: рост чуть ниже среднего, светлые волосы, выгоревшие на концах до белизны, ровный загар, обветренное лицо, изношенная одежда и растоптанные сапоги – он действительно шёл пешком через пустыню, а не перенёсся с помощью артефакта или чужой магии. Нежные лиловые сумерки уже окрасили окружающий мир таинственными холодными полутонами, когда путник наконец подошел к заветному входу. – Кто ты, осмелившийся бросить вызов сфинксу? Человек вздрогнул, остановился и посмотрел на сфинкса. Он, видимо, не ожидал, что сфинкс окажется не статуей, а живым. Странник явно напрягся, но ответил спокойно, немного удивленно: – Разве я бросал вызов? Сфинкс чуть презрительно сдвинул кошачьи уши и ответил: – Любой, кто желает войти в Долину Царей, бросает вызов мне и должен выдержать испытание, правильно ответив на вопросы. И горе тому, кто ответит неверно. – И что бывает с теми, кто ответил неверно? – бесхитростный тон путника был таким непривычным. Обычно люди, приближавшиеся к сфинксу, проникались его надменным достоинством и отвечали уважительно или, наоборот, дерзко и горделиво, но никто не говорил с ним так, будто он обычный человек. Во всяком случае, с тех пор, как он перестал им быть. – Я подбираю соответствующее наказание каждому по делам его, – сфинкс чуть прищурил глаза и окинул человека взглядом, будто примерял, сгодится ли он на обед. – Вот оно что. Но на самом деле я вовсе не собирался в долину. – Человек немного расслабился. – И куда же ты так уверенно шёл? – чуть насмешливо спросил сфинкс. – К тому, кого считают самым мудрым существом в мире, – ответил путник и чуть наклонил голову к плечу. Сфинкс шевельнул лапой: ему отчаянно захотелось почесать за левым ухом. – Польщён, – сказал он. – И с каким же делом ты пришел ко мне, бывший солдат? – Откуда ты знаешь, что я ветеран? – похоже, путнику было сложно так сразу перейти к главному вопросу, и он оттягивал момент откровенности. Что ж, сфинкс никуда не спешил. Он пожал плечами. – Я видел, как ты шёл сюда, ты сам считаешь, что я мудр, неужели ты полагаешь, что я мог не сделать никаких выводов, наблюдая за тобой в течение двух часов? – Здорово, – сказал человек. – А что ещё ты узнал обо мне, пока я сюда шёл? Кроме того, что я бывший солдат. Сфинкс снова окинул его внимательным взглядом. – Ты воевал с ассирийцами. Был серьезно ранен в левое плечо, вследствие чего стал ветераном, не был женат. Врач, скорее всего хирург, но не из жрецов. Магические способности отсутствуют. – Чудо какое-то, – восхищенно сказал человек. – Всего лишь наблюдательность и немного логики, – самодовольно ответил сфинкс. – В самом деле, если ко всему применять магию, то мозги ссохнутся, и куда денется моя мудрость? – Потрясающе, просто поразительно! Что и говорить, это искреннее восхищение было приятно сфинксу. Только оно отчего-то вызывало желание почесать себя за ухом. Теперь за правым. Сфинкс решил оставить эти загадки своего тела на будущее, а пока уделить всё внимание страннику. Не зря же тот ноги стирал, идя к сфинксу. Впрочем, если путник окажется достоин того. Потому сфинкс поблагодарил и спросил: – А теперь скажи мне, лекарь-солдат, кто ты такой, чтобы испытывать мудрость сфинкса? – Я – Джон, сын Уотта, – ответил человек, и это был достойный ответ. «Бритт? Забавно, далеко тебя занесло», – подумал сфинкс и сказал: – Шерлок. – Прости, что? – переспросил Джон. У сфинкса раздражительно дернулся хвост. Вот же непонятливый попался. – Ты представился. Я назвал свое имя в ответ. Среди людей и прочих разумных существ это называется вежливостью, – снисходительным тоном объяснил он. – О, я думал, Сфинкс – это имя. – Как видишь, ты заблуждался, – Шерлок позволил себе лёгкую полуулыбку: не то чтобы он запрещал себе улыбаться, просто не так уж часто хотелось. – Что ж, мне очень приятно познакомиться. Я присяду, с твоего позволения, Шерлок? Сфинкс, махнул хвостом, взметывая в воздух песок. – Разумеется, садись. Джон неторопливо снял со спины мешок и уселся поудобнее, опираясь на свои вещи правой рукой. Бессознательным движением поправил нож так, чтобы его было удобно выхватывать. – Какой же мудрости ты алчешь, Джон, сын Уотта? – Лучше просто Джон, – попросил человек. – Я ищу смысл жизни. Не вообще жизни, а своей собственной. Такой, который объяснял бы, чем лучше то, что у Уотта, сына Томаса, родился такой вот Джон, а не, к примеру, какой-нибудь Джек. Который объяснил бы, зачем я живу после того, как потерял все предыдущие смыслы. – Ответ на этот вопрос положено находить самому. Джон вздохнул. – Хорошо, я чуть-чуть ещё отдохну и пойду. Ночь – хорошее время для перехода в пустыне. – Но я могу попытаться помочь, – сказал Шерлок. – Расскажи мне о себе. Сфинкс улегся и принялся внимательно слушать. В присутствии Джона он чувствовал себя более живым. Звезды перемигивались на небе. Их тихие песни сопровождали разговор. Правда, человеку эти мелодии не были слышны. Джон говорил не только о себе, его интересовала жизнь сфинкса. И Шерлок мало-помалу рассказывал. О том, как он вычитывал новости из эфира и потому знал всё самое важное из того, что происходит в мире. О том, что его посещали цари и волшебники, с самыми сложными проблемами, и он решал их вопросы – расспросив и подумав. Об отчаянных магах, желающих попасть в Долину и зачастую пытающихся сделать это через труп сфинкса, Шерлок не говорил – незачем. А у Джона обнаружилась тревожная, мечущаяся душа. Шерлок не зря мысленно прозвал его странником. Он побывал на трех континентах, он воевал и лечил, узнавал женщин и расставался с ними. Джон многое умел, Джон многое повидал, только он не знал, зачем это ему. – Ничто не держит меня, незачем оставаться в Фивах или Гизе, в Кардиффе или Риме, но для человека дороги во мне мало любви к путешествиям, – признался Джон. – Зато ты свободен, – сказал Шерлок, и в голосе невольно прорвалась тоска. – Тебе бывает одиноко, – озвучил несложный вывод Джон. – Изредка. Мы, стражи, созданы для служения, и мы не сходим с ума от тоски, как люди, но иногда… иногда случается, что хочется компании или возможности побродяжничать. – Понимаю, – сочувственно сказал Джон. Шерлок дёрнул ухом, будто отгонял насекомое. – Зато у меня есть цель в жизни. Каждому из нас недостает того, что есть у другого. Это, пожалуй, забавно. *** В жару Джон ушел отсыпаться в пещеру, указанную ему сфинксом. В трепещущем от жары пустынном воздухе теснились не просмотренные новости, но они были не так интересны, как обычно. И уж тем более они не были так интересны, как разговоры с Джоном. Всю следующую ночь они опять проговорили. Шерлок видел: Джон начинает понимать о себе то, чего ему не хватало, чтобы сложить мозаику своей жизни. Но не спрашивал о находках. Сфинкс согласился помочь, а подобные вопросы могут разрушить таинство самопознания. А ещё он не хотел, чтобы Джон разрешил свои вопросы быстро. Рядом с Джоном Шерлоку было хорошо. На следующий день Шерлок отправил человека в пещеру пораньше. Ему самому следовало сторожить вход в Долину, пока есть возможность чьего-либо появления, но человека нужно было укрыть от опасности заранее. Когда Джон проснулся в своей пещере, там пылал костер, а сфинкс сидел на небольшом возвышении, будто для него высеченном в скале. – Уже ночь? Не думал, что просплю до темноты. – День, – ответил Шерлок. – Пески поднялись в воздух и затмили солнце. – Так там буря! Мне повезло, что она не застала меня в пути. – Повезло, – согласился Шерлок и замолчал. Переживать бурю в своей пещере не в одиночку было любопытно. Шерлоку давно надоело тратить силы на свою защиту у входа в Долину. Он решил, что вариант с магическим убежищем, созданным из пещеры в ближайшей скале – из тех, что окружали Долину Царей – оптимален. Но костер он себе обычно не разводил – незачем. А с ним было уютно. И Джон, который принялся возиться с едой для себя, умиротворял. Смешной, он предложил Шерлоку разделить с ним пищу. – Мне не нужно, энергию я потребляю напрямую из окружающих вибраций. Это очень удобное свойство для Стража, который не будет, таким образом, отвлекаться на свои физиологические потребности. – А если бы ты захотел? Например, для разнообразия впечатлений – мог бы поесть? Шерлок подумал, что в принципе, при желании, если немного перестроить организм – почему нет? – Если бы захотел – мог бы. Но я не хочу. – Странная у тебя жизнь, – вдохнул Джон. Кажется, он сейчас жалел Шерлока, хотя именно в этом и не стоило. Когда буря перестала быть такой мощной, но ещё не улеглась до конца, Шерлок ушёл побродить. Ему нужно было подумать – не глядя на Джона, избавившись от наваждения его обаяния. Сфинкс окунался в массы роящихся песчинок, срывал с себя эмоции и давал уносить их ветру. Но разум и чувства говорили ему об одном. – Я провожу тебя в Долину Царей, – сказал он, появляясь в пещере. Буря уже улеглась, но Джон ждал его тут, потому что Шерлок попросил. – Но я не искал пути туда! – Джон, казалось, даже возмутился этой мысли. – Я знаю. И это – один из лучших способов туда попасть, – самодовольно ответил Шерлок. – Не вздумай отказываться от моего дара. – Хорошо, – ответил Джон. – Ради нашей дружбы я не буду спорить. Шерлок фыркнул. – Сколько людей мечтает попасть туда, а ты идёшь только ради эфемерной короткой дружбы. Слушай же: среди прочих богатств, доступных лишь магам, там есть источник исполнения желаний, о котором мечтают все люди. Войдя в него, ты можешь стать другим, кем только захочешь. Ты можешь стать здоровым и снова оперировать, и ты можешь укрепить тело, чтобы прожить несколько сотен лет. Ты можешь обрести магический дар. Ты можешь стать даже женщиной, если вдруг пожелаешь. – А рыбой или птицей не стану? – Если захочешь – станешь, но я бы не советовал, тебе не понравится. И не факт, что удастся обернуть превращение вспять – во второй раз источник принимает не всех. – Я понял. Как всякое чудо, Долина была прекрасна. В ней текли ручьи и росли деревья, красиво вымощенные тропинки никогда не зарастали – она представляла собой земное подобие эдема. Но Джон не оглядывался и не восхищался скрывавшейся в пустыне красотой. Он раздумывал. Перед источником стояла скамейка из белого мрамора, будто перенесенная сюда из Рима. Джон присел на неё и попросил: – Дай мне немного подумать. Шерлок молча скрылся в кустах. Он свое решение уже принял, теперь очередь человека. Сфинкс слышал, как минуты через три Джон встал, разделся и нырнул в источник. Шерлок также слышал, как человек фыркает и отряхивается, вылезая, но не успел осознать, что случилось с его движениями, которые изменились по сути своей, стали будто нечеловеческими, как Джон подскочил к нему. – Я нашёл своё место и свою цель, – сообщил Шерлоку молодой сфинкс. – А ты теперь сможешь иногда отлучаться. В симметрии есть истинная красота, и два сфинкса с двух сторон от врат в Долину – это гораздо правильнее одного.