Скука и её последствия

      Было скучно. Настолько откровенно скучно, что ещё чуть-чуть и на стену лезть начнешь. От безделья. От непривычной тишины и спокойствия, из-за которых твоя голова вот-вот лопнет. - Канда, а тебе когда-нибудь кто-то нравился?       Вопрос глупый. Впрочем, глупость на то и глупость. Срывается с губ, когда меньше всего этого хочешь. Да и с чего, собственно, Аллен взял, что такой нелюдимый и неприступный человек, как Канда, мог когда-либо питать к кому-то симпатию? - С хуя ли? – конечно, кто бы сомневался. Такого рода ответ, брошенный с нескрываемым раздражением и намеком на то, что и сам самурай не мог уловить логики в столь бесполезном вопросе, был вполне ожидаемым. - И вообще, заткнись, а то челюсть сломаю. Страх потерял, борзеныш.       И тут седовласый экзорцист ни охнул, ни ахнул. Слишком предсказуемо. Настолько, что становится почти смешно; но, да, оскорбили его дражайшую персону более чем заслуженно. - Хорошо, так и запишем. Му-ге-но-фил, - отчеканивая каждый слог, Уолкер принялся старательно выводить в своем блокноте, лежавшем на коленях, произносимое вслух слово. Для полноты картины не хватало высунутого языка, горящих глаз…       Впрочем, увлекаться не стоит. Это всего лишь для того, чтобы занять внезапно появившееся свободное время. Когда живешь в постоянном напряжении, в борьбе с Ноями, акумами и Тысячелетним Графом, то подобные передышки кажутся чем-то нереальным, что ли. - Что за херню ты несешь? – несмотря на весьма грубый и недовольный тон, в голосе мечника скользило любопытство. Видимо, и он проникся той леностью, от которой его напарник ранее не знал спасения, а сейчас, скажем так, получал какое-никакое, но всё же удовольствие. - Это означает, что тебе, кроме Мугена твоего, никто не интересен.       Аллен покривил душой. Не соврал, но и не выложил всё подчистую. Интерес интересом, но это, скорее, вид влечения, которое вполне может подразумевать…кхм, странные интимные предпочтения.       Скажи Уолкер всё и без утайки, кто знает, чем обернулась бы непринужденность, витавшая между ним и Кандой, и вскользь упомянутый Муген вполне помог бы своему обладателю в воздании по заслугам. А уж каким образом - это на усмотрение исключительно японца. - Тч, падла, - скрипнув зубами, буркнул мечник. Отрицать такого рода аргумент было бессмысленно. – Блокнот дай сюда. - Зачем? – седовласый не мог не удивиться такой странной просьбе и непонятливым взглядом уставился на своего собеседника. - Я сказал, дай по-хорошему, – повторил ранее сказанное парень, но уже более настойчиво, тоном, не терпящим неповиновения.       Решив, что ничего не теряет, да и будить лихо в самурае как-то не улыбалось, Аллен отдал блокнот Канде. Мальчик и пикнуть что-либо против не успел, как Гроза Всея ЧО выхватил из его рук самым наглым образом карандаш и стал что-то старательно выводить на той странице, на которой совсем недавно безобразничал его напарник.       Как только дело было закончено, мечник, удовлетворенный своей работой, с невозмутимым видом отложил канцелярские принадлежности в сторону, а после поспешил удалиться, тем самым оставляя проклятого одного. Не прошло и секунды, как Уолкер кинулся к своим пожиткам и с неподдельным интересом уставился на то, что с напускной небрежностью выводил в блокноте Канда.       Слово "мугенофил" было зачеркнуто. Рядом с ним аккуратным и компактным почерком было написано "мояшифил". – БаКанда, ты идиот! – отчаянно краснея, выпалил Аллен вслух первое, что пришло ему на ум.       Ну, и кто кого обхитрил?