Шут

Как всегда в этой зале нет людей, лишь дешёвые марионетки, льстиво заглядывающие в глазки правителя. Слово «человек» при дворе давно потеряло своё значение. Сколько я уже наблюдаю за этим спектаклем? Иначе эту сахарно-липкую игру и не назовёшь. - Что скажешь, Шут, нравятся тебе мои гости? – насмешливо спрашивает Король. Ему тоже уже наскучила эта плохо разыгранная сцена. - Конечно, ваши гости хороши, особенно вот тот толстенный господин с забавными, как банный лист усами, - я подошёл к заплывшему жиром мужчине, и приставил несколько пальцев к носу, изображая усы. Состроив ужасную гримасу, он отвернулся, и слащавая улыбка сошла с его лица. - Иль дама та, что видимо, как Манька вскормила грудью 30 поросят. – Подбежал я к пышногрудой девушке и потряс своим торсом, изображая цыганку с местного рынка, Король лишь раскатисто рассмеялся. - Я продолжать могу расхваливать гостей, сколь вам угодно, но кажется мне, что похвалы мои им вовсе не по нраву, - я пожал плечами и раскланялся. - Ну что ж, довольно Шут, а то, пожалуй, так и гости разбегутся, - он махнул рукой, и я скрылся за троном, ожидая своего часа. Маска дуралея и шутника ушла с моего лица, и я стал обычной «марионеткой», такой же, как все они. Долгие часы ожидания, не понятно чего. Долгое наблюдение, долгое молчание. Это уже стало не привычкой, а необходимостью… Молчать, чтобы хоть на мгновение поверить, что я «Человек», что я не часть этого спектакля, под названием жизнь, что я что-то большее, чем просто Шут. *** Звон посуды. Крики. Повсюду кровь. На коленях, перед новой пешкой, примеряющей корону, стоит бывший правитель. Миг, и он тоже часть той кучи трупов, что валяются на полу. - Шут, подойди. – говорит грубый мужской голос. Я следую ему, медленно, но уверенно я подхожу к новому правителю – новому Королю этой игры. - Повесели меня и я сохраню тебе жизнь, - насмешливый, противный голос окутывает меня, я без промедления выполняю то, что мне говорят. А в прочем, так было и будет. Будет всегда, потому что я часть этой игры. День изо дня, я буду шутить, буду плясать и петь, буду высмеивать себя и других, потому что такова сущность всех марионеток. Потому что все меняются, но только кукловоды остаются. Ну же, куклы, бегите, вот он я – ваш шут-кукловод-марионетка-Человек!