Кто, если не ты?

Когда Блейн просит Себастиана помочь ему с предложением, тот мысленно считает до пяти, натягивает на губы улыбку и кивает. На самом деле, он всегда понимал, что это случится. Раньше или позже. В этом или следующем году. На глазах Себастиана, или он узнает об этом смс. Неважно. Он с первой встречи с Куртом и Блейном знал, что этих двоих ждет помолвка, дети в одинаковых костюмах, старость за руки под клетчатым пледом. Если вы хоть однажды видели Курта и Блейна вместе, у вас тоже не возникнет на этот счет никаких сомнений. Когда Блейн говорит свою речь, Курт не выглядит счастливым, и Себастиан это видит ясно. Он мысленно умоляет этого придурка улыбнуться, добавить побольше любви во взгляд и быть хорошей принцессой-почти-Андерсон, но вместо «да» или даже «я подумаю», Курт говорит: «Ты с ума сошел?». Выглядит испуганным. Говорит: «Блейн, тебе нет и двадцати лет, ты рехнулся?! Какая помолвка, о чем ты?!» И пока Курт оглядывается по сторонам, ощущая определенную неловкость, Себастиан даже со спины видит, как рушится Блейн. Он не двигается, не оседает на пол, не распадается на части физически. Блейн даже не убирает с лица улыбку, когда оборачивается на пятках и медленно, словно его ноги сменили дешевыми протезами, выходит из холла. Себастиан – единственный, кому плевать на неловкость ситуации, и он выходит следом за Блейном. Когда Блейн падает грудью на стену в туалете на первом этаже, он чудом не разбивает себе лицо. Себастиан успевает подхватить кажущуюся пустой оболочку за мгновение до соприкосновения с полом, и Блейн даже не реагирует. Себастиан бьет его по лицу и шипит: «Соберись». Просит: «Давай, Блейн, там толпа людей». Но все, что говорит Блейн спустя несколько минут ледяного молчания это: «Он сказал "нет"». Так, словно это приговор всей его жизни. Так, словно это хуже выстрела в лоб. И Смайт понимает, что все, пиздец. Он обнимает Андерсона за талию и прижимает к себе, шепча: «Ты справишься». И плевать, что он сам в это не верит, он должен убедить Блейна. И плевать, что там в холле все еще куча людей, он берет Блейна за руку и уводит к своей машине. Он везет его в съемную квартиру, где обычно занимается сексом с парнями на одну ночь, и укладывает его на диван, предварительно отключив их мобильные телефоны и дверной звонок на тот случай, если кто-то захочет приехать за повторением. Когда Блейн впервые поднимает голову, с момента приезда в квартиру проходит больше суток. На улице темно, Себастиан играет во что-то на планшете и сначала даже не осознает, что шорох за его спиной – это Блейн. - Мне не приснилось, да? – тихо спрашивает он, и у Смайта холодеет горло. Ему немного страшно говорить правду. Боже, он терпеть не может Курта. Хаммел – сплошное недоразумение с раздутыми амбициями и нулевым талантом. Хаммел, придурок, понятия не имеет о том, как ценить то, что досталось ему в виде кудрявого солнца. Себастиан бы в любой другой момент был бы рад выставить Курта в дурном свете, но сейчас ему страшно, что Блейн снова рухнет. И все же, Андерсон ждет, так что Себастиан откладывает планшет, встает и садится к нему на диван. Он не трогает Блейна, ведь знает, что тот никогда этого не хотел. - Не приснилось, - тихо говорит парень и не отворачивается, несмотря на то, что глаза Блейна сейчас – это два дула, направленных прямо на него. Внутри Блейна заново рушится Вселенная его огромной любви к Курту и строится новая, полная ненависти и обиды на мир. Гонцу, принесшему плохую весть, раньше отрубали голову. Себастиан становится гонцом, и он и получает весь гнев Блейна на Курта, на себя, на глупую жизнь и любовь. На все его ожидания. На все несбывшиеся мечты и рухнувшие планы. На все слова нежности, что уже никогда не сказать Курту. На все поцелуи, которые Хаммел ему не подарит. Блейн орет, рыдает, он бьет Себастиана, диван, разбивает кулаки об стену и переворачивает столик, пока Смайт молча переводит взгляд с окна на паркет и обратно, время от времени стирая текущую из разбитой брови кровь тыльной стороной ладони. Когда Блейн приходит в себя, у него разбиты кулаки, губа, и ужасно болит нога. Он сидит на полу и смотрит в точку перед собой. Долго. Молча. Он не смотрит на Себастиана, словно того и нет вовсе, а потом задает всего один вопрос: - Кто, если не он? Смайту не нужно думать, чтобы ответить. - Я, - спокойно говорит он и не обращает внимания на смешок Блейна, который кажется еще страшнее полной тишины. – Я, Блейн, - добавляет Смайт и встает на ноги, чтобы приготовить Блейну еду. Потому что, вообще-то, он неплохо готовит. Потому что умеет заботиться. Потому что ему не нравится то, как выглядит Андерсон, и он собирается вернуть его к жизни. Потому что Смайт хочет любить, что бы там о нем не думали. Когда Блейн впервые позволяет обнять себя, проходит немного больше недели. Себастиан по-прежнему хранит спокойствие Блейна и никуда его не выпускает. Плевал он и на школу, и на родителей, которые так легко делают вид, что им не все равно. Он защищает Блейна от внешнего мира и развлекает, как может. Они вместе смотрят «Теорию большого взрыва», Андерсон в кои-то веки смеется и кладет голову на плечо Себастиана, а тот обнимает его за плечи, и вместо того, чтобы отстраниться, Блейн устраивается удобнее. Во всем этом все еще много напряжения, но Смайт не может не ликовать. Он целует макушку Блейна, тот задерживает дыхание, но не реагирует. И на данном этапе, этого, в общем-то, достаточно. Когда Блейн принимает душ через почти месяц после неудавшегося предложения, в дверь стучат, и Смайт вскакивает с кресла прежде, чем Блейн услышит. На пороге стоит Курт, и это даже не смешно. - Где Блейн? - Где ты нашел этот адрес? - Я спрашиваю тебя, Себастиан, где Блейн?! Курт дерганный. С темными кругами под глазами. С трясущимися руками и сухими, потрескавшимися до крови губами. Смайт уверен на девяносто девять процентов, что это все просто фарс, и Курт на самом деле не знает, что Блейн у него. Он испытывает физическое удовлетворение от вида Курта. От его боли. И от того, что Блейн все еще в душе и не слышит ничего. - Я понятия не имею, где твой неудавшийся женишок. Меня в душе ждет моя вторая половинка на одну ночь, и тебе лучше бы свалить. Он достаточно ревнивый. - Себастиан, где он? – тихо, уже без напора спрашивает Курт, и в его глазах стоят слезы. Как мило, что родители Блейна послушно ничего не сказали Хаммелу. Как мило, что сейчас он может нанести ему удар. - Это ты его потерял, а не я. Тебе и искать. Больше сюда не приходи, - шепчет Себастиан одними губами и закрывает дверь перед лицом Курта. Он спокойно идет в ванную комнату, открывает незапертую дверь и скользит руками по мокрым плечам Блейна, что только вышел из душа. Парень удивленно замирает, но послушно поворачивается в руках и смотрит на Себастиана своими большими глазами, не понимая, что происходит. - Ты с кем-то говорил? – спрашивает он с отвратительной, гнилой надеждой, что бьет набатом в каждом слове «Курт. Курт. Курт». - Мне звонил Николас. Помнишь, в которого, мне кажется, я был влюблен? В глазах Блейна проскальзывает понимание, и он кивает. Ревность. Ну же. Блейн. Пожалуйста. Хоть чуточку. Просто сочти меня своим и приревнуй собственность. - И что? Убедился, что любишь? – тихо спрашивает Блейн, поправляет полотенце и удивленно приоткрывает рот, когда Себастиан скользит пальцами по его подбородку, заставляя поднять голову вверх и смотреть на него. - Убедился. Люблю. И он его целует. Впервые за несколько лет их знакомства. Впервые за все пьянки. За все ссоры. Обиды. За все веселые моменты и часы молчания. Он целует его жадно, впиваясь в губы, а затем нежно, просто лаская. Он не обращает внимания на то, что Блейн не отвечает. Но он обращает внимание на то, что, оказывается, только что солгал. Себастиан никого еще не любил, но он уверен, что поцелуй – чертовски важно. Что поцелуй с любимым будет взрывом. И дело не в том, что Блейн не отвечает или плох в поцелуях. Просто Блейн, это, выходит, просто трофей. Он так долго бился за него. Так сильно к нему привязался. Так бесконечно его хотел. Но… Но, выходит, ничуть не любит. - Не любишь, - горько шепчет Блейн, качает головой, но поднимает руки и обнимает Себастиана за шею. Привстает на цыпочки, закрывает глаза и повторяет: - не любишь, - прежде чем прижаться губами к губам, целуя уже самостоятельно. Когда Блейн впервые выходит на улицу спустя целый месяц домашнего заточения, жизнь к нему возвращается. Он целует Себастиана прямо на улице, в очереди за мороженым, и Смайту на секунду кажется, что все-таки любит. Что и его могут полюбить. Блейн держит его руку. Блейн смеется. Делает их совместную фотографию и заливает ее в инстаграм, не получает ни единого лайка, но не обращает на это внимания. Блейн все еще не позволяет Себастиану ничего большего, чем поцелуи, но он выглядит почти настоящим Блейном и кажется, что никто и ничто не может это разрушить. А потом Блейну звонит Рейчел и говорит, что Курт встретил прекрасного парня, что он влюблен и чтобы Блейн не вздумал рушить их счастье. Себастиан знает, что это ложь, потому что он видел вчера Курта на остановке возле дома его отца. Тот сидел, глядя в пустоту перед собой и не обращал внимания ни на автобус, ни на дождь, промочивший его до нитки. Себастиан уже не ощутил никакого удовлетворения от этой картины, но не сказал ни слова Блейну. Он бы сказал сейчас, что это неправда, чтобы только Блейн не рухнул снова, но все оборачивается неожиданно. Блейн кладет трубку, не прощаясь, и вбивает его в стену гостиной, впиваясь губами в шею и оставляя огромный багровый след. Себастиан все еще думает о том, чтобы сказать правду, но Блейн накрывает ладонью его пах, и Смайту становится вдруг наплевать и на Курта, и на Рейчел, и на то, что он не любит Блейна. У него давно не было секса. И хотя все заканчивается тем, что Блейн трахает его пальцами, параллельно отсасывая, и приводит так к оргазму, это неплохо. Смайт знает, что Блейн еще не готов трахать своим драгоценным членом никого, кроме Курта, и вдруг думает на секунду, что, возможно, никогда и не будет готов, но отгоняет мысли прочь. Когда Блейн впервые встречает Курта на улице в Лайме, Себастиан рядом. Он не дает ему упасть, крепко сжимая руку, но Блейн и так держится молодцом. Не плачет. Не вздрагивает. Просто вдруг перестает дышать и забывает моргнуть раз. И еще несколько десятков. Курт, признаться, похож на оживший обезумевший труп, и Себастиан не понимает, зачем он несет в руке пустой стаканчик из-под кофе, пока не замечает на нем полустертую надпись маркером «Блейн». Наверное, стаканчик Андерсона с первого их совместного кофе. Забрал там или потом рылся в мусорнике? Хранил так долго? Смайт хочет, ужасно хочет посмеяться. Но не может. Это, на самом деле трогательно. Курт замечает их, Смайт готов отбить удар, но в его взгляде Себастиан видит всего один вопрос: «Кто, если не он?» И у Себастиана нет на него ответа. Потому что Блейн хоть и держится молодцом, падает на скамейку спустя десять шагов и сжимается в комочек, крепко обхватывая себя руками. Себастиан знает, что теперь все будет сначала. И когда Курт оборачивается и отправляется в их сторону, Смайт ловит его за плечи и отталкивает так сильно, что тот спотыкается, падает на спину и остается лежать так, не издавая ни единого звука. А Себастиан поднимает Блейна со скамейки, силой заталкивает в такси и везет домой. Он не любит Блейна. Но если не Курт, то он. А Курт свой шанс уже упустил. Но это не работает. Ничего не работает. Когда Блейн возвращается домой, он снова становится овощем. Он не говорит, дышит редко, и даже его сердце, похоже, замедлило биение. Блейн не реагирует на присутствие Себастиана, и тот ровной линией вычеркивает все объятия, поцелуи, все «ты такой красивый, Себастиан». Каждое «спасибо». Каждое прикосновение к медленно отрастающим волосам. Каждую улыбку, подаренную только ему. Он заштриховывает все шутки, все нарисованные им сердечки в чашках кофе и молча выбрасывает обе пары одинаковых носков, которые они с Блейном купили "на осень". Потому что он вдруг ясно осознает, что если не Курт рядом с Блейном, то никто. И это совершенно прогнозируемо, что когда вечером Блейну звонит Берт и говорит, что Курт в реанимации, Блейну требуется всего четыре минуты на то, чтобы найти свою кредитку, выйти из дома и поймать такси, не оборачиваясь на Себастиана, что смотрит на него из окна. И Себастиан даже не удивляется, когда уже через три дня Блейн приходит за вещами, впервые за последние месяцы широко и по-настоящему улыбаясь. Он просто говорит, что Курт пришел в себя, а Смайт пожимает плечами и натягивает рукав, чтобы не было видно бинты на запястьях. И нет ничего удивительного в том, что спустя три месяца на безымянном пальце Курта сверкает кольцо, и хотя он еще не закончил реабилитацию и сильно хромает, Блейн смотрит на него, как на совершенство, спустившееся прямиком с небес. Нет ничего странного в том, что Курт и Блейн женятся. Что украшают вместе квартиру к Хеллоуину, наряжают детей в одинаковые костюмы и держатся за руки, словно никогда и не отпускали друг друга. Нет ничего странного в том, что Смайт совершенно беспросветно одинок. Отпускает фантазии о взрывах, любви, и о том, что однажды станет для кого-то тем самым, о ком задают тот важный вопрос. Он работает, следит за собой, меняет мужчин и дарит подарки на Рождество детям Курта и Блейна так, словно никогда не прижимал его к себе, рыдающего. Странно становится, лишь когда Себастиан в свои тридцать два впервые целует своего очередного мужчину, которому почти сорок и у которого глаза цвета стали. Он целует его и вдруг чувствует взрыв. Они оба немного пьяны, стоят в маленьком лифте, и Хантер совершенно зря так комкает его дорогую рубашку, но Себастиан вдруг все понимает. Его мужчина спрашивает, может ли он подняться к нему домой, и продолжает целовать шею. Смайт немного отстраняется, улыбается уголками губ и тихо задает единственный вопрос, который не имеет никакого отношения к предыдущим словам Кларингтона: - Кто, если не ты?