Сердце моря

Лей недавно приметил этого красивого незнакомца: в последнее время тот часто гулял один по берегу, любуясь морскими волнами на закате. «Для моего плана он подойдет, – сразу решил он. – Сам виноват – нечего бродить в одиночку в таких местах. А у меня выбора все равно нет». Он не хотел думать о том, что незнакомец был привлекательным, даже очень. Слишком привлекательным, чтобы Лей смог устоять. Но зачем все усложнять такими мыслями? Он же не собирался влюбляться, ведь такая любовь всегда обречена. «Для человека – сойдет. Главное, что он соответствует моим целям». А план свой он разработал еще раньше, задолго до того, как заметил этого чужака. Лей, самый младший сын морского царя, собирался избавиться от ненавистного брака, навязанного отцом. «Конечно, они за меня все решили, – мрачно думал он. – А вот не выйдет ничего – ни у отца, ни у сестриц. Я сам выберу себе судьбу. И пару тоже выберу сам, пусть и ненадолго». Родитель еще много лет назад просватал его за старого и уродливого правителя из далекого океана. Такова уж была участь всех младших детей моря, особенно сыновей, что их судьбу определяли старшие: не только отец, мать, но и сестры. В русалочьих традициях женское начало ценилось выше мужского, а старшинство являлось решающим во многих вопросах. И потому, если старший сын еще пользовался уважением рода, то младший потомок мужского пола стоял в самом низу этой иерархии. Лею «повезло» оказаться младшим сыном: его любили и баловали царь-отец, многочисленные сестры и тетки, но с мнением его никто не считался. Дни таяли один за другим, но Лей придумал свой план для избавления от постылого жениха, вот только не мог найти того, кто послужил бы орудием для спасения – пусть даже не зная об этом. План был прост: если он лишится невинности до свадьбы, то станет не нужен другому мужчине, тем более королю. А если избранником станет еще и человек, то ни один морской или океанский правитель уже никогда даже не посмотрит на Лея. План имел и изъяны, ведь все это грозило ему многим: гневом семьи и главы рода, потерей репутации, а может, и опалой. И даже клеймом шлюхи в худшем случае. Но навязанный брак страшил еще сильнее, а позволить и смириться с тем, чтобы решали за него, он тоже не мог. «Остается лишь одно – соблазнить человека. Но кого?» Прежде Лей привольно и беззаботно жил в прекрасной морской глубине и никогда даже не видел людей вблизи. Конечно, он слышал истории о них: пугающие и жуткие рассказы о людском коварстве и вероломстве, а еще о погубленных ими русалках, чахнущих вдали от любимого, оставшегося на берегу, но он знал, что его сородичи часто преувеличивают. «Просто они обожают грустные сказки, людей боятся, а многие даже ненавидят. Но мне-то что остается делать? – раздраженно думал он, накручивая на палец длинную золотисто-рыжую прядь. – Лишь бы найти того, кому я смогу отдать свою невинность». Иногда он подплывал к самому берегу и даже вылезал наружу: грелся на камнях у воды и лежал на теплом песке. А после семнадцатилетия Лей, наконец, обрел способность принимать человеческий облик, но лишь ненадолго – эффект держался всего пару минут, не больше. «Зато после того, как разделю брачное ложе с человеком, я смогу перекидываться всегда, когда пожелаю, – подбодрил себя он. – Но это возможно только в том случае, если человек станет у меня первым». Именно для этого русалки обычно и соблазняли людей. Однако берег в той части моря, где появлялся Лей, почти всегда оставался пустынным. Обычно это было хорошо, но не сейчас. Но ему повезло: когда до ужасной свадьбы осталась всего неделя, к берегу причалил корабль. Пришел он явно издалека: Лей не знал ни флага этой страны, ни странного языка, на котором говорило большинство моряков. «Но что мне за дело до этого? – подумал он. – Нужно лишь провести с человеком одну ночь, а еще лучше три ночи подряд до самого рассвета. Вот и все, что потребуется. Я, конечно, не человеческая самка, но вдруг удастся соблазнить одного из них? Вот только кого?» Матросы показались ему существами грубыми и неприятными. «А до свадьбы всего лишь семь дней, потом будет поздно», – печально думал он, разглядывая чужаков. Но тут он углядел того, кто ему приглянулся. И чем дольше Лей любовался им издали, тем сильнее хотел выбрать именно его. Моряки вскоре исчезли: отправились в портовый город и, видимо, нашли там себе временное пристанище и развлечения. Но этот человек остался на корабле, где и ночевал. Днем он уходил, но в закатные часы долго бродил по берегу: смотрел на алое солнце, слушал плеск волн и бросал камешки в воду. Несколько раз он исчезал и ночью, но к утру возвращался, – Лей снова мог увидеть его, укрывшись за скалой. Он не хотел думать, где и с кем проводил эти ночи его незнакомец. «Интересно, как его зовут?» Высокий и загорелый, он был так ладно сложен, что Лею захотелось прильнуть к этому крепкому телу. «А еще растрепать его волнистые темные волосы и заглянуть в глаза. И узнать его запах». Он понятия не имел, кто этот парень, что ему здесь понадобилось, и почему он и его спутники выбрали для стоянки такую укромную бухту. Главное, что он был красив, а что еще важнее – именно он мог избавить его от ненавистного старца. И Лей отважился: «Будь что будет, но я сделаю это. Нужно только достать сон-травы: тогда я смогу одурманить его поцелуем и увлечь на дно морское». Он, конечно, не собирался долго держать его там: «Люди такие слабые, даже не могут дышать под водой, как мы. Но мне надо поцеловать его, а потом можно вернуться на берег и заняться любовью». Опыта в плотской любви у него пока не имелось, но Лей рассчитывал, что у того человека он точно есть и богатый: «Иначе и быть не может, при таком роскошном теле. А какая у него улыбка…» *** Он притаился у скалы, поджидая своего незнакомца в синих сумерках. Тот появился, когда солнце полностью утонуло в искрящихся волнах, и остановился у самой кромки воды. Прибой так и норовил лизнуть его ноги, силился подобраться ближе, но так и не смог. А Лей решился: «Я выполню то, что задумал. Сегодня. Прямо сейчас». Выбравшись на берег, он неуверенно ступил на сушу двумя ногами. «И как они ходят на этом, интересно? Бедные люди». Ему пришлось щедро заплатить той старухе-колдунье за то, чтобы обзавестись ими хотя бы на несколько часов подряд. «А как это больно! Ужасно, так и шага не ступишь. Я сейчас заору, а он сбежит, тем дело и кончится». Надо спешить: в первый раз он сможет удержать человеческую форму совсем недолго. «Вот после того, как проведу ночь с ним, я смогу обращаться, когда захочу, – напомнил себе он. – Смогу так долго ходить на ногах, сколько влезет. И, говорят, это уже совсем не больно, если твой первый был смертным. Так что вперед!» Лей задумчиво оглядел себя, ощущая, что где-то ошибся: что-то явно не так, но вот что? «А, да, одежда… Надо было сразу ею запастись, да где взять? Наши подводные одеяния и украшения для этого все равно не подходят – совсем не похожи на человечьи». А теперь он остался совершенно нагим. Кажется, у людей так не принято? «А еще у меня нет грудей, какие есть у сестер. Ладно, и так сойдет». Он вздохнул: «А что делать?» И решительно шагнул вперед, морщась от боли. - Эй! – позвал он. – Ты, смертный! Да, ты! – нетерпеливо добавил он, видя, что тот недоуменно озирается по сторонам. – Эй, я тебе говорю! Иди сюда. Молодой мужчина, наконец, оглянулся. Он потрясенно вытаращился на него, будто не в силах поверить в то, что видит перед собой. «И что он так уставился на меня? А может, я ему уже приглянулся? Это бы все ускорило и упростило» - Иди ко мне! – Лей постарался улыбнуться как можно призывнее. – Ну же, иди смелее! Не бойся! - Я слишком много выпил накануне, – пробормотал незнакомец, отводя взгляд. – Уверен, что мне почудилось. Не могут же сказки стать правдой? Вот, что значит, неделю не просыхать со всей командой, теперь всякая нечисть и невидаль мерещится. Лей потерял терпение и притопнул ногой от досады, тут же ойкнув от острой боли. «Что он, совсем тупой, что ли? Какая еще нечисть? Это про меня?» - Эй, дурень! – не выдержал он. – Куда ты смотришь? Гляди на меня! Я настоящий, смотри! Можешь даже потрогать, только подойди ближе. Тот вновь недоверчиво уставился на него. - В любом случае, это очень красивый бред, – тихо сказал он. – Просто загляденье. «Спятить с ним можно! Мне говорили, что люди совсем глупые, но чтобы настолько…» - Иди же, иди ко мне! – снова поманил он, томно улыбаясь ему. – Иди сюда, прекрасный юноша. «Вроде бы так полагается к ним обращаться, так сестрицы сказывали». Впрочем, Лей не был уверен, насколько молод его собеседник – тот явно был значительно старше, хотя и не стар. - Ладно, я тебя потрогаю, – решился, наконец, его тупоумный объект слежки. – Если это моя фантазия, то никто и не узнает об этом. А если ты – настоящий, то я хочу тебя всего потрогать и как можно дольше. - Да, да, иди скорей! Быстро! – «У меня скоро время на берегу выйдет, придется броситься в море. И смогу ли я снова разыскать и подкупить ту ведьму? Она такие цены за услуги ломит, что у меня и жемчуга не хватит». – Иди и поцелуй меня, незнакомец! - Иду, мой прекрасный принц. «Откуда он знает, что я – принц? – удивился Лей. – Хоть и младший, но все же. Может, он не настолько идиот, каким выглядит?» Но тот уже приблизился к нему и протянул вперед руку. Лей проворно ухватился за нее и положил себе на грудь. - Я – настоящий! Гляди и любуйся! – гордо сказал он. – А ты – мой избранный. - Избранный? - Да! Лей энергично тряхнул длинной гривой золотисто-рыжих волос и потянулся к нему, обвивая его за шею обеими руками. «Он не знает, что на губах у меня сон-трава – мазь совсем прозрачная, но вдруг почувствует ее на вкус? Она же острая и сладкая одновременно. Надо спешить!» Он жадно прильнул к его красивым, но чуть обветренным губам и горячо поцеловал избранника. Незнакомец охотно ответил на поцелуй, углубляя его и делая еще жарче. - Какие у тебя сладкие губы… – прошептал он, отводя в сторону его золотистую прядь. Лей не успел испугаться разоблачения, потому что тот вновь потянулся за поцелуем и добавил: - И какой ты красивый, просто волшебный. Они вновь слились в глубоком и страстном поцелуе. - Как зовут тебя? – задыхаясь, спросил Лей. – Как? - Рэй, – он улыбнулся ему и притянул еще ближе. – Зови меня Рэйвен, моя радость. Лей почувствовал, как в бедро ему откровенно упирается свидетельство чужого желания: «Прямо скажем, большое свидетельство и очень твердое. Это хорошо. Сестрицы говорили, что хорошо, а они все знают». Он и сам ощущал непривычную тяжесть и твердость внизу своего преображенного тела. - Рэй… – мягко повторил он. – Поцелуй меня снова, Рэй. Я так хочу тебя! Тот послушался, и Лей снова приник к его желанному рту, но вдруг почувствовал, как человек резко ослаб: он едва держался на ногах, и Лей с трудом удерживал его на весу. Глаза у него закатились, а потом и закрылись. Длинные темные ресницы скрыли их густую синеву. - Рэйвен! – встревожено позвал он. – Ой, упал! Он быстро склонился над ним и подергал за плечо, но тот не ответил. Лей вздохнул и потащил его за собой к воде. «Какой же он тяжелый! Ничего, уже близко. И все главное уже сделано. Ну, почти». И Лей резво нырнул в прохладные волны, увлекая его за собой на самое дно морское.