Искупление

Подставив мощному встречному ветру ладонь, Роман задумчиво пялился в лобовое стекло. Навстречу проносился предосенний августовский приморский пейзаж. Дорога походила на линию кардиограммы, вверх вниз, вверх вниз. К самой обочине подступает густой смешанный лес, уже почти тайга, сосны, осины, изредка березки. Но до настоящей тайги еще далеко, по меньшей мере, километров шестьдесят. Листва густая и характерно темно-зеленая, уже далеко не июль, когда кроны сверкают липкими светлыми листочками. Хорошо-то как. Вот так бы ехать и ни о чем не думать до самого заката и в ночь. Ха, не думать. Смешно. Где уж там. Единственно доступное Роману и было, что щуриться солнцу и размышлять. Завести беседу невозможно по причине тотальной неловкости, повисшей в кабине. Вообще, его водитель похоже чувствовал себя вполне свободно, хотя много курил. Ну, то есть курила. И вот это было самым меньшим из поводов для смущения. Легко удерживая трассу, руль крутят тонкие женские руки. Левая. Правая иногда стряхивает пепел и возвращает сигарету в рот, сверкая на мгновение бело-золотой тонкой полоской на безымянном пальце. Рот, выдыхающий ароматный тяжелый дым, совсем обычный, ничего примечательного. Тонкие маленькие губы, немного щербатая, но не уродливая, линия зубов, полное отсутствие помады. Улыбка вот только. Хитрющая, как у лисы. Но, только когда изредка их взгляды встречаются. А так губы сжаты в одну напряженную линию. Той же политики держаться глаза. Вспыхнут на секунду и уже опять полны тяжелой мрачности. Выше по рейтингу причин для неловкости стоит повод для всей этой сумасбродной поездки. Просветить Романа полностью его спутница еще не успела, но судя по похоронному виду, повод не простой и разговорится о нем не так просто. Прокручивая в памяти состоявшуюся всего несколько часов назад встречу, парень продолжал тихо недоумевать. Дело в том, что обстоятельства знакомства сложились банально и странно одновременно. Начать хотя бы с того, что женщина подошла первой. Нет, Ромка не ханжа и не закоренелый пуританин, никаких предрассудков относительно женской активности не испытывает. Да что там, даже приятно иметь дело со смелой женщиной, особенно такой. Не развязно-нявязчивой, а очень деликатной, вежливой, почти по-старинному учтивой. Хотя, неординарность просьбы сама собой предполагает именно такой стиль. В начале двадцать первого века сложно вообразить ситуацию, когда дама просит кавалера быть её компаньоном. Не заигрывает, с вполне понятным контекстом, а просит побыть рядом в небольшом путешествии длинной в одну, ну максимум две, недели. Совершенно незнакомого молодого человека. У которого, на минуточку, что угодно может быть в голове. Однако дама, ничтоже сумняшеся в благородстве парня, как в чем-то само собой разумеющемся, кратко и емко выдвигает предложение, от которого челюсти у обоих друзей синхронно отваливаются. Дело в том, что она решительно подсела к ним за столик в кафе, куда Роман с Игорем завернули позавтракать после веселенькой ночки. Представившись удивительным именем Арина, узнав следом имена парней, женщина, смущаясь, выпалила: - Роман, скажите, можете вы взять отпуск на пару недель? Никакой преамбулы, никакого знакомства, вот так прямо в лоб, вышибая дух и вызывая закономерное удивление. Её, похоже, совершенно не волнует, насколько парень занят, какая у него личная и общественная жизнь. Хотя тон её чрезвычайно вежлив, создается ощущение, что отказы эта дамочка принимать не привыкла. - Ну, - сказать, что он в замешательстве - ничего не сказать, - наверное могу. А... Закончить он не сумел, и, после долго висевшей паузы, Арина продолжила, понимая насколько сложно её понять. - В таком случае, Рома, прошу, не откажите в просьбе. Побудьте моим компаньоном. Вы любите путешествовать на машине? Такой детский взгляд, ну как тут откажешь. - Очень люблю. Ну, правда ведь люблю, врать не пришлось. Вообще ко всему, что связано с машинами, неравнодушен. Вот и сейчас мы с Игорехой здесь оказались из-за этого. Всю ночь гоняли в Энкаунтер, ну вы знаете, квест такой, типа Фортбоярда, только размером в целый город, а порой и с островными территория. Дико круто. В этот раз пришли вторыми, потому и не гулеванили, как обычно, а решили просто поесть и пообсуждать ночное приключение. Именно за этим делом, в части касающейся допивания крепкого кофе, застало их предложение, которое принять также сложно, как отклонить. Хотя бы потому, что вежливые фразы произносились с такой надеждой и даже мольбой, едва заметной, но отчаянной. Переглянувшись с обалделым Игорем, Роман вздохнул и решил сначала выяснить подробности мероприятия, а потом уже решать. - Далеко путь лежит? - Хочу махнуть до Находки, а на обратном пути на Пидан или Фалазу. - Так тут делов-то на три дня от силы, - искренне удивился Ромка, - зачем две недели? - А заехать понырять по пути? - не меньше изумилась Арина, - Грибы опять же, сезон как раз. А в Находке потусить пару дней? Может во Врангеля метнуться на денек, там кайф нырять, вода изумруд! - женщина не скрывала радостного предвкушения, - Ну и в горы меньше чем на три дня смысла идти нет, одно восхождение часов на пять затянется, лагерь то на себе тащить, машина очень уж далеко не пройдет. Да и не люблю я тачку в лесу бросать. Туда конечно только хорошие люди ходят, да раз на раз не приходится. Роман с Игорем понимающе кивнули. Действительно, если забираться на машине, можно сэкономить часа три. Только, во-первых, редко кто рискнет свою лошадку тащить по этим неудобьям, колеи порой в полметра глубиной, камазами да вахтами, что туристов к подножью доставляют, проложенные, и дорога узкая, не объедешь никак. Опять же до вершины все равно не доберешься, только до самого дальнего края подножья, оттуда до поляны, где можно лагерем встать, еще не меньше двух-трех часов идти. А от лагеря до вершины, при идеальном раскладе еще полтора часа. Во-вторых, на гору быдло и ворье не ходит, не по ним это развлечение, да только все равно сердце ноет, если машину в глуши бросаешь и до нее потом пилить по тайге три часа скорым шагом с двадцатью килограммами на спине. Обычно машины оставляют в поселке, за присмотр платят авансом, сколько договорятся, и по возвращении столько же. Лагерь же, то есть палатки и еду, несут на себе, как приличные туристы. Нет, можно без лагеря, но это такая гонка тогда, что жесть. В горах темнеет рано и мгновенно, не успел к поселку вернуться - пиши пропало, или заблудишься и замерзнешь, или не заблудишься и все равно замерзнешь. Такая ночевка без палатки и спальника - гарантия пневмонии. Даже летом. Горы это вам не шуточки. Хищников опять же нельзя скидывать со счетов, тайга все-таки. Бывали случаи, что тигр несколько километров провожал группу туристов, почти не прячась, максимум в паре десятков метров. Тут Роман вдруг осознал, что ему предложили еще кое-что заманчивое. Нырять умеет каждый второй приморец, маска-ласты и пошел. Сам Рома был если не профессионалом, то большим любителем. В одну из поездок в Таиланд даже учился нырять с аквалангом. Однако здесь, в родном городе ему все как-то не удавалось повторить тот чарующий опыт. Парень неплохо зарабатывал и все же позволить себе оборудование никак не мог. В том числе и потому, что копил на катер, ведь без маломерного флота никуда не нырнешь. И что-то он так вдруг размечтался, что и думать забыл о тех сомнениях, что терзали его еще несколько минут назад. Арина заметила эту перемену настроения. Женщиной она была сметливой, но не стала торопить события и давить на парня, хотя ей совсем по-детски хотелось поскорее выложить на стол самый главный козырь, который станет впоследствии причиной большого замешательства и долгого бурного спора. Эти синхронные размышления прервал хрипловатый голос Игоря: - Арина, простите, а вы не боитесь, что этот вот молодчик окажется бандитом? Возьмет да и ограбит или еще чего похуже. -Хорошо же вы друга рекламируете, - засмеялась женщина, но быстро унялась и посмотрела абсолютно серьезно, - не боюсь. Бандиты себя разоблачать обычно не торопятся. И потом, - взгляд из-под косой челки засветился хитрецой, - у Романа слишком чистые глаза, таких не бывает у негодяев. Что и говорить, ребята поражались все сильнее. Тому, как спокойно признавала за ними эта женщина право на человеческое достоинство. Тому, как легко говорила невообразимо редкие слова похвалы, точной и изящной, освежающей, будто морской бриз. Тому, что ей хочется доверять с первых минут. Игорь, как старший и, следовательно, более опытный, заподозрил даже на минуту, что женщина аферистка. Ловкая обманщица, завлекающая в свои сети доверчивых мужчин, чтобы потом манипуляциями вытягивать из них деньги или, может, важную бизнес-информацию. Правда с этой теорией пришлось быстро простится. Сам Игорь действительно был деловым человеком, владел и успешно управлял фирмой, возившей с японских аукционов машины. Но важные сведения о своем бизнесе держал за семью замками, с друзьями-приятелями ничем сокровенным не делился. Даже Роман, закадычный друг и соратник в сотне-другой приключений, не был посвящен в тайны автобизнеса. Обоим так было спокойнее. Известно, что где появляются деньги, там заканчивается дружба. Ни тому, ни другому такой расклад не подходил, и оба парня держали уважительную дистанцию. Что касается Романа, он пока не выдвинулся ни в каком бизнес-направлении и был обычным работником по найму. Трудился на ниве торгового представительства. В его ведении находились как крупные супермаркеты, так и небольшие торговые точки. А возил он ни много ни мало - молоко и всякие молочные вкусности одного из местных производителей. Разумеется, за это его прозвали молошником и периодически, в дружной компании, подтрунивали на эту тему. Как бы то ни было, ничего сверхъестественно привлекательного, в плане развода на бабло, в Роме не было, копать через него под Игоря было безсмысленно, и он успокоился. Хотя стоило бы вспомнить о ком-то из других приятелей Романа, многие из них были восходящими звездами местного, и не только, бизнеса. Но после безсонной ночи так крепко задумываться не хотелось. Чай не Холмс, чтобы вечно быть настороже. Тут вмешался Роман. - Хорошо, допустим, я согласился, когда ехать-то? - Лучше всего сегодня. - Как сегодня? А собраться? Это ж целая экспедиция! - Я уже подготовилась, вам надо будет только свои личные вещи взять. Все, что может понадобиться сверх того, уже лежит в моей машине. - То есть шампунь, зубная щетка и смена чистого белья, как в санаторий, на полный пансион? - съязвил невольно Роман. - Да, - спокойно выдала Арина,- все расходы я беру на себя. - В смысле? - хором ахнули парни. - В самом наипрямейшем. - Вы шутите? - Нет. - Нет, вы все-таки шутите. - Я серьезна, с головы до пят. - Ну вот, я же говорю, что шутите. - А вот и не шучу. Я намерена утащить вас к черту на куличики, какие тут могут быть шутки. - И что, что далеко, все равно так нельзя! - Роман уже начал тихонько закипать. - Как нельзя? - Нельзя, чтобы женщина платила за мужчину! - Почему? - Что значит почему? - Роман остолбенел. - Почему вы уверены, что женщина не может сама оплатить свой каприз? - Почему почему?! - бурлил возмущением Роман, - Потому что! Тут уже Ариша засмеялась в голос. Громко, заливисто, откровенно, без капли смущения. На глазах её выступили слезы, до того позабавил ответ. - Так, стало быть, вы уже согласны ехать? - слегка успокоившись, спросила она. После этого Роман перестал пыхтеть и сам понял, что согласен и отпираться смысла нет. Вопиющая же выходка с попыткой сделать его каким-то донжуаном, пирующим и прохлаждающимся за счет богачки, выводила его из себя до крайности. Кулаки сжимались и разжимались, ноздри раздувались, глаза горели праведным гневом. Тут в беседу вступил молчавший все это время Игорь. - Арина, скажите честно, для чего вам так тратиться, когда вот ваша жертва уже согласна платить по счетам? Вы же видите, Игорю неловко, он и съехать может на почве творящегося безпредела. Пожалейте моего друга. Женщина плавным движением отвела с глаз нависающую челку, заправила её за ухо и вернула ладонь обратно на колено, где обе её руки спокойно лежали друг на друге все это время. Опустила голову и задумалась на какое-то время. Ребята тоже замерли. Тишина кафе наполнялась лишь звоном посуды с кухни да негромкой музыкой в стиле ретро. Эдит Пиаф мурлыкала какую-то известную мелодию. Вся троица расположилась за маленьким круглым столиком, таким крошечным, что на нем с трудом помещались блюда на две персона. Через высокие, до самого потолка, окна, в помещение струился золотисто-серебряный свет утреннего солнца. В лучах танцевали пылинки. За окнами неспешно разгоралась субботняя городская жизнь. Прохожих было мало, все как один торопливо шагали мимо. Оно и понятно. Праздный люд появится здесь только к полудню. Половина десятого утра выходного дня - время для тех, кто обеспечивает и обслуживает досуг. На уровень ниже балкончика, где стоит столик наших героев, за барной стойкой, колдует бариста. Шипение кофемашины вывело Арину из раздумья. - Хочу почувствовать, что могу сделать хоть что-то. Господи, каким загробным голосом сказана эта фраза. Что Игорю, что Роману стало ужасно не по себе. Даже шум кофемашины, утроенный прекрасной акустикой, не сумел заглушить безнадежность в этом заявлении. Сложилось ощущение, что они случайно подслушали исповедь. Горечь отразилась и на лице женщины. Вся её фигура как-будто осунулась и стала на вид какой-то ломкой. Эффект, который произвело признание женщины, был для нее неожиданностью. Она надеялась прекратить дурацкий спор, а он разгорелся еще жарче. Теперь в нем принимал участие и Игорь. Парни наперебой доказывали, что состоятельность Романа вполне позволяет ему за себя платить самому; что ему будет приятно позаботится о такой милой и хрупкой девушке; что он не сможет сам себе в зеркале смотреть в глаза, если на него будет тратиться дама; что раз у Арины случилось что-то настолько печальное, то ей особенно нужны именно забота и внимание, а не лишние траты; что феминизм вреден, это плохо сказывается на коже. Женщина поворачивала голову с одного на другого и снова тихо улыбалась. Брови её сошлись на переносице. Она пожевывала нижнюю губу. Пальцы пришли в движение, выдавая волнение. Она отдавал себе отчет в том, что друзья во многом правы. И не могла отступить. Когда снаряды кончились и парни унялись, она повела речь вкрадчиво, спокойно и насколько могла убедительно, стараясь говорить то, что будет аргументом не столько для нее, сколько для мужчин. - Вы правы, Игорь, у меня жизненная драма. В чем она заключается, я позволю себе пока умолчать. Сейчас единственное, чего я желаю, это вырваться подальше отсюда, исчезнуть из поля зрения друзей и близких. Не в моих силах доходчиво объяснить им, почему сочувствие и соболезнования выводят меня из себя настолько, что хочется орать и бить морды. Надеюсь, мне не нужно объяснять, насколько это моветон? По этой же причине я не могу обратиться за помощью к знакомым. Даже горячо любимый муж сейчас для меня хуже отравы. Что нужно человеку в крутом пике? Правильно, ему, то есть мне, нужен кураж. Или вираж. Вот собственно для чего я затеяла всю эту кутерьму с поездкой и приглашением незнакомца. А оплатить все расходы я хочу потому, что это дает мне ощущение силы. Так легче пережить то, что пережить мне придется полюбому. Потом, позже, у меня будет время тщательно обдумать все и расставить по местам так, чтобы жить дальше. Теперь же значение имеют только сумасбродство и адреналин. Сочетание использованных слов и монотонного темпа речи произвели эффект пыльного мешка с мукой, упавшего на голову. Ребята выдохнули почти синхронно, опустили плечи и были вынуждены признать победу за Ариной.