Хорошо забытое старое

Гарри и Гермиона, обнявшись, аппарировали прямо на порог особняка на площади Гриммо. Не размыкая объятий, утонув в жарком поцелуе, они кое-как вломились в дверь, едва прикрыв ее за собой, сбили в коридоре вешалку и совсем было устроились верхом на таком удобном плоском сундучке, но он протестующе хрустнул и развалился, едва не занозив Гарри ногу. Не обращая внимания на такие мелочи, они переместились в гостиную и с размаху упали на софу. Та скрипнула, но устояла. Большие резные часы Блэков пробили три часа пополудни. - О нет! - застонала Гермиона, делая попытку вырваться из таких желанных объятий. - У меня же встреча с Уорплом! - М-м-м? - недовольно проворчал Гарри, который как раз целовал ее шею и строил планы переместиться ниже. - Я обещала встретиться с ним после слушания и рассказать, как все прошло. Сегодня в четыре. Гермиона отодвинулась и стала торопливо приглаживать волосы. - Ты испытываешь мое терпение, - пробормотал Гарри, обхватив ее за талию и пытаясь подтянуть ближе к себе. - Если хочешь, можем пойти вместе, - лукаво улыбнулась Гермиона. - Уорпл будет только счастлив. Гарри заколебался. Ему не хотелось отпускать Гермиону, но и тащиться к Уорплу после слушания совершенно не улыбалось. С другой стороны, если он будет там, то проследит, чтобы встреча длилась не особо долго... Гарри резко и настороженно поднял голову. В коридоре послышались легкие, почти неслышные шаги. Хрустнул обломок сундучка, чуть слышно звякнула опрокинутая вешалка. Одним движением Гарри спустил ноги Гермионы со своих коленей, встал, вытащил палочку и направил ее на дверь. В дверях стояла Джинни. Она выглядела напряженной и осунувшейся. Гарри даже порадовался, что Гермиона вспомнила про встречу с Уорплом, не дав ему зайти слишком далеко. Джинни, должно быть, и без того несладко, чтобы еще наблюдать их с Гермионой в компрометирующем виде. Джинни смерила Гермиону взглядом, в котором мешались боль и уважение, и сказала, обращаясь к Гарри: - Мне бы хотелось поговорить с тобой. Наедине. Гермиона встала и со словами: «До скорого, Гарри. Я тебе потом все расскажу» направилась к двери. Когда она проходила мимо Джинни, ее спина стала неестественно ровной; но рыжая на нее не смотрела. Она смотрела только на Гарри. - Садись, - предложил он, указывая ей на первый попавшийся стул. Джинни молча села, по-прежнему не отрывая от него взгляда. Гарри опустился на софу, оперся о подлокотник и глубоко вздохнул. - Слушаю тебя. Несколько мгновений Джинни сидела молча. А когда наконец заговорила, голос ее звенел от напряжения. - Гарри, - сказала она, - Я люблю тебя. Он на секунду прикрыл глаза. Это будет тяжелее, чем он думал. - Я понимаю, что что-то в наших отношениях пошло сильно не так, - продолжала Джинни. - Мне хотелось бы знать, что именно. И что я могу сделать, чтобы исправить это. - Джинни, - мягко сказал Гарри. - Боюсь, на данном этапе я уже не могу придумать ничего, что ты могла бы сделать. На мгновение она опустила голову, но тут же выпрямилась и взглянула на него прямо. Он невольно восхитился ее выдержкой - в таких-то обстоятельствах! - И все-таки расскажи, - попросила Джинни. - Поговори со мной. Гарри посмотрел на нее недоверчиво. - Раньше ты не больно-то жаловала разговоры. - Я знаю, - торопливо согласилась Джинни. - И, видимо, это было то, из-за чего я тебя потеряла. Гарри, я... я не осознавала, что это для тебя так важно. Ну надо же, подумал Гарри. Дождался. Как часто за эти три года он мечтал о таком разговоре! И его мечты сбылись - как раз тогда, когда это перестало для него что-либо значить. - О чем же ты хочешь поговорить, Джинни? - осторожно уточнил он. - Расскажи, почему ты бро... почему ты ушел от меня, - тут же сказала она, и на ее лице впервые проявились какие-либо эмоции, кроме боли и напряжения. Ладно, решил Гарри. Попробуем. Он потер пальцами виски, посидел немного, формулируя мысль, и спросил: - Джинни... чего ты хочешь от жизни? На лице Джинни отразилось удивление. Она явно не ожидала, что они будут говорить о ней, а не о нем. - Н-ну... - с запинкой произнесла она. - Жить полной жизнью... играть в квиддич... путешествовать... общаться с интересными людьми... развивать свои магические способности... продолжать? - Достаточно. Теперь смотри. Все перечисленное тобой - ты делаешь. Ты играешь за сборную Англии. Твое фото регулярно появляется на страницах "Пророка". Ты путешествуешь столько, что я порой тебя неделями не вижу. Большая часть нашей почты приходит на твое имя. И, насколько я помню, за прошлый год ты успела пообедать чуть ли не с половиной магической Британии. С каждым сказанным им словом спина Джинни выпрямлялась, пока наконец девушка не села на стуле так, будто проглотила метлу. Когда Гарри закончил, она заговорила - быстро, лихорадочно, сверкая глазами. - Я думала, тебе нравится, что я самостоятельная! Ты сам говорил, что тебе нравится! Или это были только слова, а на деле ты хочешь того, чего хотят большинство мужчин - чтоб женщина сидела дома, стирала и стряпала? О Мерлин, подумал Гарри, она поняла все неправильно. Опять. - Мне нравится, что ты самостоятельная, - устало сказал он. - Я только не вижу, где в твоей жизни место мне. Джинни вскочила на ноги, сжав кулачки. - Да как ты можешь так говорить! Я ведь звала тебя с собой - повсюду! И на обеды, и на матчи, и в поездки, и Мерлин знает куда еще! Но ты вечно усталый, вечно опущенный после этого своего Министерства, ты уперся в эту свою работу так, как будто она — единственное, что у тебя есть в жизни! Не в силах сдержать эмоции, Джинни принялась взволнованно ходить по комнате. - После войны, когда мы окончили Хогвартс, ты мог столько сделать! Ты был лидер, герой, магическое сообщество с восторгом подхватило бы любую твою идею! Ты мог бы произвести революцию в Министерстве, мог бороться за права полукровок, мог в тот же квиддич пойти, наконец! А ты... ты за эти годы... Гарри обессиленно откинулся на спинку софы и закрыл глаза. - Понимаю, - сказал он вслух. - Ты привыкла, что я то и дело кого-нибудь спасал или с кем-нибудь боролся. А тут... герой Гарри Поттер за три года не сделал ничего особенно геройского. Повисла секундная пауза, после чего Джинни подтвердила: - Да! Именно. Ты закапываешь свой потенциал. Еще и злишься на меня, когда я не закапываю свой! - Джинни, - проговорил он, не открывая глаз. - Я благодарен тебе за заботу о моем потенциале. Я ценю, что ты пыталась придать моей жизни цель. Но так уж случилось, что сейчас мне нужна не цель, а сама жизнь. Свой долг перед магическим сообществом я выполнил. Теперь я хочу просто пожить. Гарри открыл глаза и увидел, что Джинни смотрит на него со смесью раздражения и жалости. - И я вижу, что это тебя не устраивает, - продолжил он. - Ты хочешь известности, самореализации, деяний и свершений. Я это все понимаю и желаю тебе удачи. Но без меня. - И, не удержавшись, добавил: - Что до реорганизации Министерства, то это - гораздо более скучная и кропотливая работа, чем тебе кажется. Джинни подбоченилась, ее глаза сощурились, огненные пряди затрепетали на плечах, словно живые. Эмоции все еще кипели в ней, она готова была снова ринуться в спор, разбить его аргументы, доказать свою правоту. Но Гарри уже утратил интерес к разговору. Надежда на понимание, мелькнувшая у него в начале беседы, сменилась усталым раздражением. Через все это он уже проходил, и не раз. - Иди домой, Джинни. Мне больше нечего тебе сказать. Девушка выдохнула и отшатнулась, как будто он ее ударил. - Гарри... - Уходи, - повторил он твердо. Джинни заколебалась, горя желанием продолжить беседу, но поймала его взгляд и отказалась от этой идеи. Вместо этого она сказала: - Ты хорошо держался сегодня на слушании. Я тобой восхищалась. - Спасибо, - кивнул Гарри из последних сил. Она еще немного постояла, а потом молча, без единого взгляда назад, вышла из комнаты. Гарри упал на софу, закрыл глаза и остался лежать. *** Не мудрствуя лукаво, Рон подстерег Гермиону на площади Гриммо, куда она, уже под вечер, аппарировала после встречи с Уорплом. Оглянувшись на его оклик, девушка насторожилась и нахмурилась, но сегодня Рон не проявлял желания махать кулаками. Вместо этого он попросил прощения за столь поздний визит и очень церемонно спросил, не уделит ли она ему десять минут для разговора. - Всего десять? - удивилась Гермиона. Кончики ушей Рона порозовели, но в остальном он остался спокоен. - Десяти мне хватит, чтобы сказать все, что я хочу сказать. Уделять ли больше - ты решишь сама. Гермиона вздохнула, но любопытство и сострадание пересилило. - Ну хорошо, - сказала она, спускаясь со ступенек. - Пойдем вот туда, на лавочку. Рон с готовностью закивал. Весь путь до скамейки они проделали молча. Гермиона уселась и поплотнее закуталась в мантию - холодный ноябрьский ветер к вечеру усилился, свистя над крышами и гремя водосточными желобами. Получше обмотав шею шарфом, она подняла глаза на парня - и с изумлением обнаружила его стоящим перед ней на коленях, с бархатной коробочкой в руках. Уши Рона полыхали так, что практически сливались с его волосами. - Г-гермиона, - запинаясь, выдавил он, - В... выходи за меня замуж. Гермиона распахнула глаза и уставилась на него так, будто он сказал, что его только что назначили Министром магии. Она изумилась еще больше, когда Рон на этом не остановился. - Я собираюсь к-купить собственный дом. Для те.. для нас с тобой. Я копил на него с того момента, как стал работать у Джрж.. Джорджа. Он помог мне открыть счёт в Грнг... Гринготтсе. - Язык парня все больше заплетался, то ли от волнения, то ли от холода, и он умолк. - Дом? - едва слышно переспросила Гермиона. Рон воспрял, ободренный произведенным впечатлением, и продолжил: - Да, дом. И ты будешь в нем полновластной хозяйкой. Обставишь его, как тебе захочется. Там будет все, что ты пожелаешь... Полновластная хозяйка. Все в новом доме будет делаться по ее решению. Почему-то эта мысль не доставила Гермионе никакого удовольствия. И осенний ветер, свистевший вокруг, показался ей вдруг особенно холодным. Рон тем временем бережно взял ее за руку. - Ну как? Ты согласна? За прошедшие годы Гермионе не раз представлялся этот прекрасный момент. Как Рон встанет на колени и будет просить ее руки. Как в его голубых глазах будет светиться любовь, преданность и готовность быть с ней всегда. И всегда за предложением руки и сердца в мечтах следовало ее счастливое "да". Единственное исключение из этого правила случилось в реальности. И теперь Гермиона сидела на скамейке на холодном ветру и не знала, как объяснить это Рону. - Рон, - обретя, наконец, дар речи, мягко проговорила она. - Я... мне очень приятно, что ты сделал мне предложение. А с домом ты меня просто поразил. Но я не смогу ответить тебе согласием. Краска отхлынула от лица парня, и даже костяшки его пальцев, державших коробочку с кольцом, побелели. - Мне очень жаль, Рон, - искренне добавила она. Рон сник, понурив плечи. В затухающем свете дня даже его огненная шевелюра, казалось, потускнела. Он выглядел таким несчастным, что Гермиона с трудом удержалась, чтобы не погладить его по голове. - Не расстраивайся, Рон, - шепнула она. - Я уверена, тебе еще встретится девушка, которая... Рон отчаянно замотал головой, вскочил на ноги, развернулся и аппарировал. Гермиона еще немного посидела, думая о случившемся, но новый порыв ветра заставил ее встать и побежать к дому номер двенадцать. *** Бесшумно войдя в гостиную, Гермиона присела рядом с Гарри прямо на пол и осторожно тронула его за плечо. Он шевельнулся, накрыл ее ладонь своей и пробормотал: - Рука, как всегда, ледяная... Опять замерзла? Она только вздохнула, уткнувшись лбом ему в плечо. Он сел, усадил ее рядом с собой и взял ее руки в свои. Они сидели в полутемном доме и молчали. Наконец Гарри стряхнул оцепенение, потянулся, зевнул и пробормотал: - Суматошная выдалась неделька. - Да уж, - усмехнулась Гермиона. - Как говорится, ничто не предвещало... - Ничто не предвещало? - удивился Гарри. - Ты в самом деле так думаешь? Гермиона взглянула ему в глаза и провела рукой по черным вихрам: - Нет. Не думаю. Все предвещало именно это и уже давно. - И, без всякого перехода: - Ты знаешь, Рон сделал мне предложение. Гарри щелкнул пальцами и радостно воскликнул: - Точно! - А? - не поняла девушка, несколько озадаченная такой реакцией. - Я совсем забыл об одной очень важной вещи. - Что такое? Гарри улыбнулся, наблюдая, как ее лицо приобрело деловое выражение, а из бровей составились две аккуратные галочки. Он нежно провел пальцем ей по щеке и повторил: - Очень важной вещи. Гермиона Грейнджер, я еще не сказал тебе, что я тебя люблю. Так вот - я тебя люблю. Гермиона вздохнула, запрокинула голову и засмеялась. Для Гарри этот смех был как глоток родниковой воды, как чистый горный воздух после пыли городов. Наконец она повернулась к нему и сказала: - Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер. Раздался громкий "крак" и посреди гостиной появился Кричер. - Сидят, сидят в потемках, - заворчал он, зажигая лампу, - да вдобавок вы, мастер Гарри, цельный день не евши. Мисси Гермиона, уговорите его покушать, а то так и исхудать недолго... - Уговорю, уговорю, - согласилась Гермиона. И добавила мечтательно: - Я его еще на много чего уговорю. - Обещаешь? - подмигнул ей Гарри. Она со смехом толкнула его, заставляя откинуться назад, оседлала его колени и припечатала ему губы звонким поцелуем. Кричер просиял и отправился накрывать на стол. *** На следующее утро Гермиона проснулась оттого, что Гарри легонько тряс ее за плечо. - Гермиона! - Что случилось? - Неужели опять придется вскакивать, куда-то бежать? Ох, нет... Ей так хотелось отдохнуть! И желательно повторить то, чем они занимались накануне вечером. - Ты не поверишь, что мне только что приснилось! - Гарри засмеялся, потерся носом о ее щеку. - Что же? - Представляешь, привиделось, будто мы уже старые - нам по сорок или около того, - и женатые. Ты вышла замуж за Рона, а я женился на Джинни. И у нас дети. У тебя двое, у меня трое. Гермиона слегка сощурила глаза. - И как тебе зрелище? Понравилось? - Как тебе сказать... Детишки ничего, забавные. Но вот та часть, где ты замужем за Роном, мне вовсе не по душе! Как здорово, что это был только сон! Гермиона засмеялась. - А та часть, где про то, что мы делали вчера вечером, тоже сон? - поддразнила она. - Вот уж нет, - твердо заявил Гарри, притягивая девушку к себе.