Амулет, счастливый предмет и не очень удачное свидание

Такао, ожидая Мидориму у круглосуточного магазина, развлекал себя тем, что подбрасывал и ловил в воздухе китайскую монетку. Как утверждала гадалка, втюхавшая ему этот «амулет», монетка была способна привнести в жизнь владельца «все мыслимые и немыслимые блага и исполнять самые сокровенные желания». «Как же!» — усмехнулся про себя брюнет, вновь кидая магический кругляшек. Его «сокровенное желание» задерживалось в ларьке, но Казунари терпеливо ждал. Впрочем, как и всегда. Уже два года своей жизни он положил на алтарь аса Шутоку. При том они оба принимали всё это как должное. То, что каждое утро Такао встречал Мидориму у его дома, они играли в «камень — ножницы — бумага», брюнет проигрывал и, не переставая ворчать, отвозил Шин-чана в школу. То, что на переменах он доставал «господина аса» своей болтовнёй и ждал после уроков, чтобы вновь проиграть и везти его домой. То, что он ни разу не пересекал невидимую даже его орлиному глазу границу, которая пролегла между ними. — Что это у тебя? — А, Шин-чан! — Такао улыбнулся, будто заметил его только что. Но он видел, что Шинтаро наблюдал за ним уже с полминуты. — Ты довольно быстро сегодня. Мидорима хмыкнул, услышав в голосе товарища укор. — Так что это? — повторил он свой вопрос. — Разве не ясно, Шин-чан? Амулет, — и монетка вновь закрутилась в воздухе. — Кстати, не хочешь завтра потренироваться со мной? — Завтра? — Мидорима поправил очки. — Завтра же выходной. И согласно гороскопу мне лучше оставаться дома. — А… Понятно… — Казунари скис. В последнее время Шинтаро сводил их общение в свободное время до минимума. Ас Шутоку заметил разочарование товарища. «Ракам сегодня стоит пойти на уступки, иначе вы рискуете потерять нечто ценное». Всю оставшуюся дорогу они молчали. Такао выглядел подавленным, оказывается, в глубине души он всё же надеялся на этот амулет. — Знаешь, — Мидорима уже сделал пару шагов в направлении своего дома и говорил, не оборачиваясь, — но для тебя могу сделать исключение. Завтра в десять я буду ждать тебя возле спортзала. И не дожидаясь ответа, он скрылся за белой, обвитой плющом калиткой. Такао в растерянности захлопал ресницами, а потом расплылся в счастливейшей улыбке. — Кажется, монетка работает…. *** Утро выдалось тёплым и ясным. День обещал быть жарким. — Шин-чан! — Такао, ещё издалека приметив зелёную макушку, радостно замахал руками. — А ты чего не заходишь? — То и не захожу! — сердито буркнул Мидорима. — Закрыто там. — Да? — Казунари дёрнул дверь. Она ожидаемо оказалась запертой. — Ну, не страшно. Можно пойти на площадку. Шин-чан, а почему ты такой мрачный? И где твой талисман дня? — Я… Его потерял. — Что? Но можно же купить новый? Шинтаро удручённо покачал головой. — Я вчера забрал последний. Такао тяжело вздохнул. — И что же тебе нужно? Может, я знаю, где ещё это можно найти. — Талисман дня раков — китайская монета. Брюнет усмехнулся. — Тебе повезло. У меня как раз есть одна! Держи! Мидорима на автомате поймал монету в воздухе и задумчиво покрутил её в руках, после чего протянул обратно. — Я не могу её взять. Это ведь твой амулет. — А я тебе её сдам в аренду, — парень хитро прищурился. — Ты верно заметил про амулет, но если он будет рядом, то ничего плохого не случится. Поэтому… проведи со мной день? Мидорима замер, а Такао затаил дыхание в ожидании ответа. — Хорошо, — наконец согласился Шинтаро. — Но без каких-либо глупостей! — Так точно, господин ас! Казунари посмотрел по сторонам. — А может, ну эту тренировку? Недалеко от меня открылся новый луна-парк, давай сходим туда? Пожалуйста, Шин-чан! Мы так давно не отдыхали! Закинем вещи ко мне и оторвёмся по полной! Парень тяжело вздохнул. Когда он говорил про глупости, он имел в виду что-то наподобие этого, но Такао смотрел на него щенячьими глазками, и отказать было невозможно. — Ладно. Пойдём в твой луна-парк. *** — Шин-чан! Шин-чан! Смотри там «Комната страха»! Я с детства там не бывал! Пойдём! — не обращая внимания на упирающегося и возмущающегося аса, Казунари потянул его в сторону аттракциона. — Два билета, пожалуйста. Женщина на входе смерила их презрительным взглядом, но промолчала. Мидорима нервно поправил очки. Идея ему совсем не нравилась. Но когда они зашли в тёмное помещение, и за ними задёрнулась тёмная плотная ткань, а Такао придвинулся к нему ближе, он готов был признать что всё не так уж плохо. Особенно когда перед ними свесилось три скелета, и Казунари схватил его за руку. — Испугался? — получилось немного холоднее, чем ему хотелось. — Пф… — Такао отпустил Мидориму и, глядя на него, пошёл спиной вперёд.— Ничего я не испугался! И я ни капли не боюсь! Даже призраков. За его спиной возник белый силуэт. — Такао! Осторожно! Однако предупреждение запоздало. Парень налетел спиной на бутафорию, обернулся, издал непередаваемый звук, споткнулся и упал прямёхонько в руки Шинтаро. — Эй, ты в порядке? Брюнет уткнулся ему в шею, опаляя своим дыханием. Более того, он крепко вцепился в футболку шутера, что тот почувствовал себя неловко. — Такао, всё нормально? — спросил он ещё раз. Казунари поднял на него глаза. Было темно и плохо видно, но Мидорима знал, что они цвета предрассветного неба, и такие же чистые. Из под повязки на голову выбилось несколько тёмных прядей и Шинтаро потянулся их убрать, но… — Аомине-чии! — шёпот был настолько пронзителен, что заглушил фоновые звуки стенаний и завывания ветра. — Не здесь же! — Успокойся, Кисэ, — второй человек, казалось, вообще не пытается скрыться. — Тут темно. И никого кроме нас нет. Его с хрипцой голос выдавал нетерпение. — Но могут же… Дети… — возражения прерывались еле сдерживаемыми стонами. — А если… нас… заметят?.. — Так даже интереснее, не находишь? — судя по всему это было сказано куда-то в область шеи и перемежалось с поцелуями. Мидорима схватил Такао за руку и потянул к выходу. Из «Комнаты страха» они вылетели на полной скорости. — Шин-чан, а это случайно не твои бывшие сокомнадники? — Без понятия. И знать не хочу! — ас Шутоку был явно взвинчен. «Неужели эти кретины не нашли более подходящего места, чтобы уединиться!» — негодовал он, а ещё больше сердился на себя. Сегодня явно был не его день! Казунари крутил головой, выискивая куда бы ещё зайти. — Может, пойдём в тир? Хочу посмотреть, как стреляет настоящий «снайпер»! — Такао звонко рассмеялся. — Хм…. Почему бы и нет! — Мидоима поправил очки, и лёгкая улыбка коснулась его губ. Возле палатки было совсем немного народа. Несколько парочек и спешащие мамочки с детьми. — Какой классный! — выдохнул Казунари, увидев главный приз — гигантского плюшевого медведя. — Десять выстрелов, — Мидорима расплатился и кивнул на ружьё. — Вперёд, ты ведь рвался. — Я рвался посмотреть на господина аса, — возразил парень, но оружие взял. Ожидаемо, ноль попаданий из пяти выстрелов. Шинтаро снисходительно улыбнулся. Забрал ружьё у Такао и прицелился. Бах! Попадание. Бах! Бах! И оба в цель. Казунари затаил дыхание. Бах! Очередная мишень повержена. Остался последний выстрел. — Что ты хочешь, Ацуши? — послышалось вблизи. — Сладкую вату. — Хочешь, я выиграю тебе игрушку? — Если только потом Ака-чин купит сладкую вату. О, Мидо-чин? Мидорима вздрогнул, и пуля попала «в молоко». Такао разочарованно вздохнул. — Шинтаро? — Акаши ничуть не выглядел удивлённым. — Развлекаетесь? — Здравствуй, Акаши. Мы… просто… — ситуация была более чем неловкой. Притом таковой её считал только Мидорима. Такао широко улыбнулся, поздоровался с ребятами. Терпеливо пояснил Мурасакибаре кто он такой и поинтересовался качеством сладостей, что продавались в ларьке рядом с тиром. — Возьмите ваш приз! — парень из тира протянул Мидориме плюшевую морковь. — Утешительный приз. — Шин-чан, — Такао стянул с друга очки и напялил их на морковь. — Вылитый ты! — Тогда Такао-чин похож на зайца, — авторитетно заметил сереневоволосый гигант. Все уставились на него, ожидая объяснений. — Потому что зайцы любят морковь. Шинтаро вспыхнул до кончиков ушей, и даже Такао притих. — Ладно, мы пойдём. Куда ты там дальше хотел? — первым из ступора вышел Мидорима и чуть подтолкнул брюнета. — Всем пока! Акаши проводил их задумчивым взглядом. — Думаю, у них всё будет хорошо. Так ты хотел сладкую вату, Ацуши? Пойдём её искать… *** — Ну уж нет! — Мидорима сверкнул изумрудными глазами. — Я туда ни за что не пойду! — Ну, Шин-чааааан! — завывал Такао так, что на них оборачивались люди, что смущало Шинтаро ещё сильнее. — Пожалуйста! — Я сказал нет, Такао! Я не пойду на американские горки. Это слишком… опасно. Казунари надулся. — Ну и ладно! — он в гордом одиночестве направился в сторону аттракциона. — Я пойду один. И пусть со мной что-нибудь случится, ведь амулета-то у меня нет! Мидорима нагнал его почти у самого входа. Такао даже не думал прятать торжествующую улыбку. По настоянию Шинтаро они сели в середину. Посреди аттракциона Мидорима понял, что они с Такао держатся за руки. Сердце пропустило удар — резкий поворот в право и провал вниз. А рука тёплая. И так удобно ложится в ладонь. У Такао большие руки, но по сравнению с его они сморятся очень гармонично — вагонетка взлетает вверх по почти вертикальной дорожке и сердце остаётся где-то позади, как и странные мысли. Только руку не отпустить. После того, как всё это закончилось, Мидорима не без сожаления разжал руку. Такао буквально светился от переполняемых его эмоций. — Послушай, Такао, я давно хотел тебе сказать… — Не верещал я! — и опять знакомый голос. Шинтаро заскрипел зубами. Это совсем не смешно! — Я прекрасно слышал, Кагами-кун, — Куроко говорил довольно тихо, но чётко. — А ещё закрывал глаза. — Не закрывал! — бесился Кагами. — Тебе показалось. — Если боишься, мог бы сразу сказать. И вообще, тогда зачем ты меня туда потащил? Тайга покраснел как помидор и честно сознался: — Я думал, что ты испугаешься, а я тебя успокою. Щёки Куроко покрыл лёгкий румянец. Он взял Кагами за руку, переплетая пальцы. — Тогда будем считать, что я до ужаса испугался. Они прошли мимо, не заметив парней из Шутоку. — Так что ты хотел сказать? — напомнил Такао. — Я… Ну… — настрой, с которым он вышел с горок порядком растерялся. — Может, зайдём в кафе? Я проголодался. «И, надеюсь, хоть там нам никто не помешает!» — мысленно добавил он про себя. *** Едва они зашли в кафе, Мидорима почувствовал что-то неладное. Оглядевшись, он понял, в чём дело. За столиком прямо посреди зала сидели один из некоронованных генералов — Мибучи Лео и смазливый игрок из Йосен. Кажется, он был другом Кагами из Америки. Но самую большую проблему создавала небесно-голубая атмосфера вокруг них. Разве что по залу не летали пухленькие купидоны с золотыми луками. — Тацу-чан, скажи: «А-а-а»! — Лео зачерпнул мороженое и поднёс ложечку к лицу парня. Химуро послушно открыл рот, при этом глядя на Мибучи так, что все посетительницы кафе чуть не зафонтанировали кровью из носа. — Шин-чан! Ты куда? Ты же хотел кушать! — Перехотел, — огрызнулся Мидорима и, схватив Такао за руку, поволок его за собой. Ему срочно нужно было найти место, где им никто не помешает остаться наедине. Его выбор пал на колесо обозрения. Протолкнувшись через очень недовольную толпу, они сели в кабинку. Мидорима спокойно вздохнул. — Я… — начал было он, но его перебил Такао. — Извини, Шин-чан. Зря я всё это затеял. — Затеял? — не понял Шинтаро. — Ну, «проведи со мной день». Я вижу, тебе совсем тяжко пришлось… — он отстранённо посмотрел на город, раскинувшийся перед ними. — Глупости… — Что? — он удивлённо глянул на Мидориму, который, протянув руку, рывком притянул его к себе. — Что ты делаешь? И…— Но его удивлённую тираду прервали поцелуем. Совсем лёгким и ненастойчивым, но таким нежным, что казалось, сердце сейчас разорвётся на части. Шинтаро отстранился. — Спасибо тебе за сегодня. И за амулет. Пора было выходить. Такао захлопал глазами, но спрашивать: «Что это было» — совершенно не хотелось. Они выходили из парка держа друг друга за мизинцы, правда даже из-за этого Такао сиял, как новогодняя ёлка, а щёки Мидоримы пылали ярче заката, освещавшие рыжими лучами город. «Сегодня счастливый предмет раков — любимый человек. Проведите день с тем, кто вам действительно дорог. И не бойтесь действовать — велика вероятность, что ваши чувства уже давно взаимны!»