Антидепрессант.

Морозный воздух пробирал до костей, залезая даже под тёплое пальто и льняной шарф. Мужчина поежился от пронизывающего ветра, облокачиваясь на остановочный столб. И долго ему, спрашивается, ждать свою маршрутку? Сейчас, между прочим, совсем не май, а суровый декабрь со всеми своими предновогодними прелестями в виде снега и мороза. Слава богу, что сугробы ещё не спешили падать с неба, обрушиваясь на беззащитный Краснодар. Магазинчик позади остановки с позитивным названием "Зима-прелестница" уже был развешен гирляндами и новогодними шарами, светясь словно елка тридцать первого. Но, к огромному сожалению, сегодня всего лишь двадцать шестое, и по улицам не ходят ряженные Деды Морозы с красными носами, напевая себе под нос "В лесу родилась елочка...". - Генерал Мороз опять бушует, Брагинский? - раздался сзади язвительный голос, узнаваемый Иваном из тысячи, - Никак не сменишь свои лохмотья на что-нибудь более новое и теплое? Простудишься ведь. Слова заботливой матери никак не соответствовали насмешливому тону офицера полиции Гилберту Байльшимидту, старому другу и вечному двигателю Ивана. - Никак не могу накопить денег на соболя или норку, - усмехнулся мужчина, делая затяжку, - Оле, вон, её жених все покупает, а где мне такого взять? Снег крупными хлопьями падал на крышу остановки, на что Брагинский раздраженно цыкнул. Пошел-таки. - Это проблема, - согласился Гилберт, вырывая из рук друга сигарету и выпуская дым изо рта, - в мире мало мужчин, готовых взять в жены здоровенного русоволосого мужика с фиалковыми глазами и ужасным характером. - А ещё его друга-полицейского, который служит этому самому мужику антидепрессантом, - хохотнул Иван, утыкаясь носом в теплый шарф, слишком холодно стоять на остановке в такую погоду, да ещё если твоя маршрутка ходит раз в сорок минут. Свихнуться же можно. Где-то рядом затарахтел мотор отечественного такси, возвещая о том, что хоть для кого-то час ожидания окупился сполна. Молодой парень-таксист сегодня сможет купить своей матери как минимум теплые перчатки. - Брагинский, идёт! - крикнул парень, подхватывая приятеля под локоть, несясь к маршрутке. Расталкивать с дороги всех бабушек, которые что-то кричали вслед, было очень проблематично, но, главное, что они успели залезть в маршрутку и занять одно место. На двоих. - И как делить будем? - прищурился Байльшмидт, с немым презрением смотря на бойкую дамочку с необъятными габаритами, которая заняла два кресла по соседству. - Как, как? Молча! - улыбнулся Иван, плюхаясь на кресло, хитро посматривая на опешившего товарища, - Нет, ну а что ты думал? Я стоя ехать не собираюсь, мне до офиса ехать больше часа, а тебе до участка всего сорок минут. - Я эти "всего лишь сорок минут" тоже стоять не собираюсь, - категорично заявил блондин, плюхаясь на колени друга. Тот закряхтел, пытаясь скинуть с себя тяжелого Гилберта, но тот вцепился в кресло мертвой хваткой, не давая лишить себя занятого места. - Ты весишь около тонны! - прошипел Иван, - ты по ночам железо жрешь, чтобы утяжелиться? - Нет, я ем пельмени и яичницу, готовить-то некому, - довольно улыбнулся Байльшмидт, ерзая на коленях, пытаясь усесться поудобнее. - Бедный, - покачал головой Брагинский, смиряясь со своим положением и прижимая к себе парня, - я приготовлю тебе борща, но для начала посплю... - Эй, я не подушка! - Ты больше чем подушка, причём во всех смыслах.