И я возвращаюсь домой.

Я стоял на берегу реки и смотрел в мутную, черную воду. Была гроза, гром немилосердно бил по ушам. Всполохи молний освещали ночь. Я сам был молнией- стремительной и беспощадной. Я не боялся ничего на свете. И никого. Что мне был дождь, льющийся, как из прорванного водохранилища? Что мне была молния, которая могла поразить меня в любой момент? Припадки бессонницы начались совсем недавно. Я стоял здесь, у водопада, где погиб тот, кого я веками считал своим отцом. Я помнил это, как никогда отчетливо, но прежняя боль ушла, оставив только горький привкус прошлого. Ведьмы- убийцы, нечестивые носительницы древних знаний- были моими союзницами. На ведьме я был женат. Я жил слишком долго. Я был слишком силен для этого мира и для мира потустороннего и тяготился своим могуществом, своим всесилием. Я не верил и не поклонялся ни богу, ни дьяволу. Я сам был и богом, и дьяволом, и никто не мог избежать моей карающей десницы. Только раз в моей мрачной, грешной, пустой жизни я проявил милосердие к простой смертной девушке, которую совсем не знал, но которая стала для меня всем- моей жизнью и моим рассудком. Она не замечала этого милосердия и отчаянно натыкалась раз за разом на мой меч. Марина ненавидела меня искренне, яростно и отчаянно. Она имела на это право. И бросала мне вызов раз за разом, ставя слепую ярость против многовекового опыта, не замечая боли и ран. Я отмахивался от нее, как от надоедливой мухи, упрямо не желая убивать. Марина меня не боялась, хотя прекрасно знала, на что я способен. Эта отчаянная смертная девушка была, как ни парадоксально, единственным близким мне человеком, родной душой, способной понять и принять меня до конца. Моим зеркальным отражением. Пока я не встретил Марину, то жил только ради мести. В моем полу существовании не было места для жалости, любви, сочувствия. Пользуясь моим положением, многие женщины набивались ко мне в постель. Богатые и не очень, красавицы и не очень, скромницы и карьеристки. Я пускал, но не замечал их, а утром уже обо всем забывал и сожалел только о зря потерянном времени. Наверное, я должен поблагодарить покойного Виктора за то, что тот подарил мне возможность сблизиться с Мариной. Я постоянно вспоминал ее лицо, по-детски широко открытые наивные глаза, которые верили, что я не причиню вреда и боли. Опасность сблизила нас. Я не жалел ни о чем. С появлением Марины у меня появился смысл жизни, хоть это и странно для рыцаря смерти, коим я являлся. Марина стала для меня всем- моим воздухом, моим счастьем, моей жизнью и любовью. Раньше я жил ради мести, а теперь ради этой хрупкой человеческой девушки. Разница в возрасте была большой, мягко говоря. Но нас это не пугало. Да и что такое разница в две с половиной тысячи лет, когда рядом родной, любимый человек? Рядом с ней я чувствовал себя не умудренным опытом ученым, суровым воином- чародеем, а двадцатилетним беззаботным влюбленным юнцом, поэтом, писателем. А любимая жена стала моей музой, такой же ветреной и беззаботной. Совсем недавно Марина стала Посредницей между мирами, и я взял на себя обязательство защищать ее любой ценой. И выполнял его с радостью. За два долгих тысячелетия я впервые кого- то жалел и кем- то дорожил. Марина искренне смеялась, когда ее водили по городу под конвоем из опытных головорезов и говорила, что сможет за себя постоять. Я не верил и раз за разом отправлял вместе с ней Тойво или Шарпа, а то и сам сопровождал. Марина была самым ценным моим сокровищем. Детей ми пока что не имели, да и не торопились. Разве для бессмертных пара сотен лет- это строк? Я долго без нее не выдерживал. Вот и сейчас, отошел на десять минут- а уже скучаю. Марину тянуло в Карелию. «Там мой дом.»- говорила она. И мой тоже. И я возвращаюсь домой. В Карелии были ведьмы, старые леса. Там мы могли полностью заняться ее обучением, не опасаясь разоблачения. У нас было очень много общего. Судьба давала нам немного времени для передышки, и мы очень ценили это время. Виктора пожрало Озеро мертвых душ, графиня Батори была в Баа- дуре. Однако, Чистильщики совали свои носы и сюда. Кроме того, из психлечебницы сбежал Артур Кашкаров, которого я тоже по глупости своей пожалел. Марину это беспокоило. Меня не слишком. Я сам пустил в черную холодную воду пару серебристых молний и почувствовал на плече руку. -Опять не спишь?- недовольно проворчала супруга, зябко ёжась в легком темном плаще. Я приподнял плечо, целуя ее руку, потом прижал к себе, стараясь согреть. -Как ты меня нашла, дорогая? И почему сама не спишь? -Вообще- то, я твоя жена, или ты забыл? Не спишь ты- не сплю и я.- фыркнула Марина ответ, словно он был сам собой разумеющимся. -Ну что ты, солнышко, как я могу тебя забыть? Я люблю тебя больше жизни.- пробормотал я, целуя с каждым словом ее лицо, руки, шею. Марина оттаяла. -Пойдем домой.- робко потянула она меня за рукав пиджака. -Сейчас. Ты помнишь это место? -До смерти не забуду.- Марина вздрогнула. -Как и я. Я еще крепче привлек к себе девушку, не давая ей высвободиться. Марина ощутимо дрожала. -Ничего не бойся.- шепнул я, целуя ее висок.- Я никогда и никому не позволю тебя обидеть… Потом покрепче замотал в плащ, поднял жену на руки. Она обхватила меня за шею и неуверенно улыбнулась. -…И я возвращаюсь домой…- сказал я в ответ на ее немой вопрос. Мы телепортировали прямо в спальню, где я усадил любимую на диван. -Почему ты не спишь по ночам?- спросила Марина.- Что тебя тревожит, Саша? Что- то должно случиться? -Это не должно тебя беспокоить, дорогая. Знаю- знаю, что ты скажешь. Не надо. Пока ничего не случилось. И случится нескоро. А я пока за всем наблюдаю. -Наблюдаешь?!- Марина вскочила кровати и заметалась по комнате в гневе.- Да я уже месяц не нахожу себе места! Где мой муж по ночам пропадает?! Может, у любовницы?! Что с ним происходит?! Может, случилось чего?! Нет, дорогая пока ничего не случилось! Я за всем наблюдаю! А я должна по ночам просыпаться одна в холодной постели и думать, не напал ли на тебя кто?! Свинья ты, Саша, просто свинья! Я поймал Марину и схватил ее за плечи, заставляя остановиться. Приподнял подбородок, заглядывая в любимое лицо. -Да я себе скорей глаза повыкалываю, чем посмотрю на другую женщину. Не говоря уже о том, чтобы к ней прикасаться. Мне нужна только ты. Я не хотел тебе ничего рассказывать потому, что не знал, о чем мне говорить. Прости, если расстроил. -И ты меня прости. Просто я волнуюсь за тебя. Марина смотрела на меня виновато, потом сделала попытку высвободить руки и дотянуться до моего лица. Я заблокировал эту попытку, осторожно повернул ее голову, удерживая подбородок, и поцеловал шею, плечи. Потом взял на руки и отнес на диван. Там и таким приятным образом обычно заканчивались все наши недоразумения, мелкие ссоры. Мы снова были дома и все было хорошо. Прижимая к себе худенькое тело Марины я подумал, что вряд ли найдется такая сила, которая сможет нас разлучить или отобрать ее у меня. Я же никому и никогда не отдам мою маленькую девочку. Мы оба слишком долго страдали и заслужили самую большую награду- быть вместе. Это наше счастье- быть вместе в горе и в радости, защищая и поддерживая друг друга. Я отвлекся от мыслей и снова поцеловал Марину, которая охотно мне ответила таким же горячим поцелуем.