Последняя битва

Опровергая все законы природы на город лился, вполне себе библейский, ливень. Потопа пока не наблюдалось, но выходя на улицу, каждый уже задумывался - идти или плыть по тротуару. И всенепременнейше такая погода должна была радовать лишь одно существо на земле. Люцыфер брел по унылым потолочным балкам какого-то театра, не особо заморачиваясь его названием, да и городом, где сие сооружение находиться. Люди так часто придумывают новые названия, что порой кажется, будто это еще один вид их развлечений непонятный ни ангелам, ни собственно демонам. Ливень и не думал прекращаться, барабаня по крыше и огрмоным стеклянным окнам. Это должно было поднимать настроение, но... Но, хоть ты тресни, это не так! Великий и ужасный (или прекрасный, это с какой стороны смотреть) Армагедон должен был вот-вот наступить, а лучше всего было то, что в этой войне у ада было куда больше шансов одержать верх. И все же что-то Люциферу определенно не нравилось. Нет, все просчитано до мелочей, погрешностей быть не должно и не будет - они не люди, чтоб ошибаться, тогда что же? Ответ был так же парадоксален как и очевиден - ему не хотелось. Не хотелось устраивать апокалипсис, рушить мир, убивать 99% населения планеты, лишь для того, чтоб потом мучить их души в аду. Еще полтора миллиарда лет тому назад такая идея приводила его чуть ли не в экстаз, но теперь вдохновение поутихло, а в голову все чаще стучался здравый смысл, с единственным, но от того не менее ужасающим вопросом: "Зачем?". Отвечать на вопрос не хотелось. Да и думать об этом было как-то тошно - судьба, которая тебя не устраивает, это еще пол беды, но когда эту самую судьбу ты создал себе сам, всеми своими немыслимыми стараниями, каждодневным кропотливым трудом, своим эгоистичным желанием доказать,что ты круче всех и вся... Это было настолько невыносимо и немыслимо глупо, что впору перестать верить в реальность происходящего. Выть бы от досады - да толку мало. Где-то внизу заиграла мелодия. Не идеальная, не похожая на шедевр, просто мелодия - из тех, каких на свете больше песка. А за мелодией последовали слова - простые, незатейливые, но в душе от них что-то предательски хруснуло и рассыпалось. "Метель укроет склоны горных вершин и белым бела земля. Безмолвное королевство - королевой стала я..." И он почти непроизвольно закусил губу, сдерживая тихий вздох. Слова лились в уши, вырисовывая картины собственной судьбы, воскрешая в памяти давно забытые образы: безмолвная бездонная пустыня ада - там нет ни тепла, ни холода, ни звука, ни тишины, ни тьмы, ни света... Хотя нет, холод там все же есть, пробирающий до костей холод души. "...А ветер стонет и на сердце ураган - мне б его сдержать, но я не могла. " Не движением тела, а скорее порывом души устремляясь куда-то далеко, Люцифер поднял глаза к потолку, глядя дальше кирпичной кладки, в сизые грозовые облака. "отпусти и забудь..." Слова словно отрезвили, будто потолок проломился под тяжестью человеческих грехов и с неба хлынули потоки холодной воды. Отпустить... Наконец-то отпустить себя на волю, что может быть проще. Самому простить себе свои грехи или хотя бы смириться с их существованием. Принять себя таким - а почему бы и нет! - каждая тварь имеет право на счастье. "Что прошло уже не вернуть..." Пусть у архангелов нету сердца, но то, что притаилось в груди вместо этой полезной мышцы возликовало, распустилось в грудной клетке колючим морозным цветком, приятно касаясь холодом ребер. "Новый день укажет путь..." Пора начать все заново, переписать до боли банальный сюжет, смешать карты, а может и сжечь их все, чтоб начать заново, с чистого листа. "Пусть бушует шторм, холод всегда мне был по душе!" Да, холод всегда был верным спутником Дьявола, тянулся за ним морозным шлейфом. И пусть, так даже лучше! Стекла разлетелись под натиском эмоционально-мысленного порыва, усеивая кафельный пол мелкими кристаликами, так похожими на лед. Крупные капли дождя, преображаясь в полете, осыпались вниз пушистыми белыми снежинками. И Люцифер впервые засмеялся. Это не было злобным хохотом, как и не было беззаботным детским смехом, его смех был совсем иным, он разносился под сводами - холодный и... быть может побуждающий? Побуждающий этот мир не сдаваться, побуждающий каждую заблудшую, сирую и убогую душу, воскреснуть, встать с колен и без страха взглянуть в будущее. Да, его смех был именно таким, долетевшим до всех ушей на этом крохотном шарике космической массы и словно шепнувшим - "Не сдавайся!". Люцифер спрыгнул с потолочной балки, на ходу преображаясь. Теплая клетчатая куртка с меховой отсрочкой совсем по-особенному согревали почти человеческое тело. Огромный, свисающий почти до земли шарф ласково касался кожи, а ботинки были чересчур удобными, чтобы игнорировать этот факт. Это был первый раз, когда падший архангел восхитился людьми. Пусть они глупы, пусть тщеславны, но ни одно существо на этой земле не умеет так радоваться нескольким кусочкам ткани и хрусту стекла под подошвой берцев. Мелодия уже давно прекратилась, бестактно прерванная одним крупным осколком нацеленным прямо в динамик, но это было уже не нужно, песня звучала у него в голове, отдаваясь серебристым звоном снежинок в ушах. "А я бегу все выше на ледяную гладь" Люцифер не понял, и не хотел понимать, как выбежал на улицу. Ему было абсолютно безразлично, чьими стараниями почва превратилась в сплошной каток. Ботинки скользили по льду, так что бег превратился скорее в поездку, снег все еще сыпал с неба с завидным усердием наметая сугробы. "И страхам дней минувших меня уж не догнать!" Да, да, да! Жизнь прекрасна, и так будет и дальше. Не надо никакого Армагедона, он обойдется и без власти над этим миром, пусть только и дальше метет снег в разгар сентября. Ловить языком снежинки оказалось на удивление приятно, съезжать с заледеневших горок, заваливаясь в сугробы - еще приятнее. И все тревоги отступили, замерли в дальнем углу, давая королю ада немножко наладиться первым снегом. "Пора узнать, что я могу, на службу призову пургу..." Он шел и рисовал инеем узоры на стеклах витрин. Причудливые звери, диковинные цветы - этим бы картинам стоять в Лувре под стеклом, а они через пару дней растают на солнце. Снег танцевал, кружился вокруг причудливыми струями, то стелясь по земле белоснежными лентами, то лисьими хвостами взмывая в небо. "Свободу обрету во льдах" Он заказал глинтвейн в каком-то кафе, вывернув из карманов в три раза больше его реальной стоимости и отправился в парк, размахивая полупустым бокалом, который как-то не подумал вернуть заведению. То, что должно было наличествовать заместо души мурлыкало внутри, свернувшись теплым комочком, хотелось петь и он пел: "Отпусти и забудь И на небо лети зарей!" Голос оказался неожиданно красивым,робкие поначалу ноты окрепли, полелись на заснеженную аллею парка рекой звука и эмоций. "Отпусти и забудь Полярной сияй звездой!" Шаткий мостик, заснеженное дерево, девушка с листовками и снова мостик, замороженные инием ветрины, белые принаряженные льдом деревья - он не помнил сколько гулял, не помнил, как забрался на крышу самого высокого небоскреба и почти не помнил, как лились из губ слова песни. "Пусть бушует штрм, холод всегда мне был по душе!" Хруст снега за спиной не испугал и не удивил, последняя нота сорвалась и улетела в мир, дарить кому-то надежду на завтрашний день. -Я ждал тебя, Михаил - голос вроде бы ровный, но в горле встал ком. И это все? Конец? Поигрались, пора бы и делом заняться? Разочарование - самая губительная эмоция, она хуже гнева, раздражения и бездонной печали. Она - смерть души. - И нам придется сразиться - так же сухо и ровно, без эмоций. Ну конечно, они ведь архангелы, к чему же тут сантименты. Люцифер может убить его одним ударом, он всегда был сильнее, быстрее, лучше... В голове, словно искра, холодным ледяным уколом вспыхивает фраза из недавно услышанной песенки: "Отпусти и забудь, и не будет больше слез." Отпустить... И забыть все, что между ними было... Сделать не так, как надо, не так, как подсказывает опыт и гордость, а как хочется. "Как подсказывает сердце" - вроде бы так люди говорят. И на губах расцветает улыбка - искренняя, радостная. Он оборачивается, делает несколько шагов вперед, отмечая про себя, что Михаил с обликом постарался, прямо парадный костюм для битвы. Архангел напрягается, готовясь отразить удар. Шаг, еще шаг, Люцифер чуть прикрывает глаза - "будь что будет" проноситься шальная мысль в голове - и заключает брата в объятия, повисает на его плечах, зарываясь носом в кудрявые волосы и шепчет тихо-тихо: -Я тоже люблю тебя, братик. Я скучал. *** Уже сидя под вечер в кафе, согреваясь шоколадным кофе с корицей - у Люцифера и травяным чаем - у Михаила, они все таки коснулись насущного вопроса: А как дальше? -И что ты теперь будешь делать? - Робко спросил Михаил, хвататься за меч абсолютно не хотелось. -Тут останусь - и глядя на округлившиеся глаза Михаила, Люц пояснил - в мире людей. -Зачем тебе это? - архангел безуспешно пытался найти хоть какой-то адекватный мотив во всех поступках Дьявола. -У них музыка хорошая - засмеялся тот - И вообще, тут неплохо, кофе есть - Люцифер постучал ногтем по чашке, - и девочки милые - кивок в сторону официантки с аппетитным декольте 3 размера. На словах о девочках Михаил подавился чаем, зато теперь это более-менее смахивало на брата. Отменить апокалепсис, чтоб еще немного пошалить в этом мире - не совсем правдоподобно, но более понятно, чем остальные доводы. Заметив реакцию Михаила на свои слова Люц вздохнул. -Не веришь? - и не дождавшись ответа подытожил - Не веришь. А зря - я правду тебе говорю. Нет на этот раз никакого плана, просто так лучше. Не знаю почему, но теперь все на своих местах, так, как должно быть... - он улыбнулся уголками губ и искорками в глубине многоцветных глаз. Михаилу оставалось лишь вздохнуть и смириться - так ведь и правда было лучше: мир на месте, а они сидят в кафе вместо того, чтоб делить горы трупов на "правых" и "левых".