Вино и сакотта

- Тварь, - еле слышно шипел Эстебан, глядя на Рокэ Алву и следующего по пятам ненавистного Окделла, - Закатная Тварь. - Что вы там бормочете, Эстебан? – строго спросил его цивильный комендант. - Ничего, эр Людвиг, вам послышалось. Та дуэль, после которой маркиз Сабве чудом остался жив, должна была отбить всякое желание связываться с Вороном и его оруженосцем. Но, увы – первый из фабианцев никак не мог простить Ричарду, что Алва взял его. Лето прошло – у Окделла в Варасте и Сагранне, у Колиньяра – в фамильном поместье, где он выздоравливал после тяжелого ранения. И сейчас, стоя рядом со своим эром, он смотрел на церемонию чествования победителя и яростно завидовал Первому маршалу и особенно – его оруженосцу. Эстебана не волновали даже четыре солнца в небе. Гораздо важнее было узнать о том, что Повелитель Скал опозорен, унижен, а то и мертв. Но Дик был живехонек – вопреки рассуждениям отца и дяди, что с войны тот не вернется. «Как же, не вернулся, - думал он, - не иначе, Леворукий распространил свое покровительство на этого неуклюжего надорского вепря. И чем он приглянулся Ворону?» Известие о покушении на Ричарда заставило сердце сладко замереть. Может, неведомым наемникам удалось-таки убить Ричарда. Но, оказалось, пострадал лишь Моро, да и то не сильно. И Эстебан решил действовать сам. Убивать Повелителя Скал - глупо и незачем. А вот унизить при всех,как в Лаик - почему бы и нет? Пусть вся столица толкует, что оруженосец Ворона - самая настоящая свинья. Мол, напился в таверне и вел себя соответственно. В кармане колета лежала небольшая коробочка. Не яд, упаси Создатель – просто сакотта. Говорят, герцог Алва сам ею балуется. Одной дозы вполне хватит. Или, в крайнем случае, двух. В таверне «Право господина» они встретились, якобы случайно. - Добрый вечер, герцог Окделл, - подошел к нему Эстебан. Тот поздоровался, глядя настороженно. Но маркиз был один. Лишь где-то неподалеку мелькнуло лицо виконта Заля. А Эстебан продолжал: - Я рад, что вы вернулись с войны целым и невредимым. Знаете, сейчас вся столица только и говорит, что о блестящей победе герцога Алвы. - Благодарю вас, маркиз, - холодно ответил Дик. - Надеюсь, вы не откажетесь выпить за здоровье лучшего полководца Золотых Земель. Да, признаю, я был неправ, поверив слухам о… впрочем, неважно. Рана, что приковала меня к кровати почти на месяц, дала возможность поразмыслить. И маркиз улыбнулся – открыто, даже беззаботно. Тут позади них послышался визг и ругань. Ричард оглянулся, и это дало возможность Эстебану действовать незаметно. - Пейте, герцог. В таверне снова воцарилось спокойствие. Визжала служанка, которая уронила ужин из-за подвернувшегося под ноги кота. То, что кота пихнул Северин, никто не заметил. - Пейте, Дик! Ричард выпил вино, чуть подивившись непривычному вкусу. Один бокал – с чего бы так закружилась голова? - Герцог Окделл, с вами все в порядке? Эстебан не ожидал, что сакотта так подействует... необычно. Он сам и Северин, нюхнув белого порошка, привезеннного торговцами из Багряных Земель, хохотали, пели и пускались в пляс, выводя вензеля заплетающимися ногами. Нет, что-то явно пошло не так. Перемигнувшись с Северином, Эстебан взял Дика под локоть. - Идемте, я провожу вас на воздух. Это Колиньяр? Странно, тон, как у Придда. Та же холодная вежливость. А дальше все расплылось в мутном тумане – краски, звуки, запахи. Он помнил только гриву Соны, за которую цеплялся до последнего. И потом – темнота. Лишь тревожно заржала лошадь. И кто бы мог подумать, что оруженосца соберано, которого искали по всей Олларии, найдут в паре кварталов от особняка на улице Мимоз? Выручила Сона – умная лошадь, почувствовав, что всадник соскальзывает с седла, тотчас остановилась и призывным ржанием позвала помощь. - Так вы утверждаете, что Ричард решил лишь прогуляться? В голосе соберано слышалось раздражение. Хуан, стоявший напротив, пожал плечами. Никаких распоряжений он не получал насчет дора Рикардо, кошки б его драли. - Ищите,- коротко распорядился Алва, - мне он нужен. Причем, немедленно. Возле упавшего юноши собралось несколько зевак. Один сунулся было к Ричарду, но едва не получил копытом в грудь и благополучно отскочил. Остальные не рискнули подойти, и теперь смотрели издали, как подоспевшие кэналлийцы увозят юношу в сине-черном колете. - Не ранен? -Да вроде крови нет. Ох, понесли мальчишку домой, хлопот-то от него больше, чем пользы. - Придержи язык, Хорхе, узнает соберано, и не похвалит тебя за такие речи. - А я что? Я ничего, охота – пусть носится. Рокэ встретил процессию у ворот в воронами, сам взял на руки Дика. - Что с ним? - Не знаю, - ответил старый кэналлиец, - но не ранен, крови нет. - И то хорошо. Позови мэтра Гарсиа. Вскоре пришел пожилой высокий человек в лекарской мантии. - Отравление, - уверенно сказал он, осмотрев больного и заглянув в зрачки, для чего осторожно приподнял веко. - Вы можете назвать яд? Лекарь покачал головой, продолжая осмотр. - Пока – нет. Алва раздраженно дернул плечом. Его не устраивала неизвестность. Через некоторое время лекарь поднял взгляд. - Сакотта, - вынес он свой вердикт, - причем в такой дозе, что может хватить на четверых. - Карьярра! – процедил сквозь зубы Ворон, - с чего бы мальчишке, эсператисту, баловаться такой дрянью? - Пока не время его об этом расспрашивать. Требовалось привести Дика в чувство и промыть желудок, так как было ясно, что отрава попала внутрь с питьем, скорее всего – с вином. Обычные средства не помогали, тогда мэтр Гарсиа поджег какой-то порошок , погасил и и поднес резко пахнущий дымок к лицу юноши. Лечение возымело результат – Ричард открыл мутные глаза и застонал. Затем дернулся – его вывернуло наизнанку. Рокэ с отвращением стянул испорченную рубашку. - Все хорошо, соберано, организм сам справился, наша задача – помочь ему. Но тут серые глаза закатились, и Дик обмяк в руках Алвы. Пара пощечин, весьма болезненных. - Не спать! Дикон, не смей закрывать глаза. Теперь следовало давать противоядие, которое лекарь приготовил, смешав какие-то тинктуры из различных бутылочек, отмеривая порошки на крошечных весах и что-то бубня себе под нос. Пока он готовил лекарство, Рокэ терпеливо вытирал лицо оруженосца мокрым платком. Почему-то сейчас он ощущал не раздражение, не брезгливость и даже не жалость – а бесконечное сострадание. Хотя забыл, что это такое. И порой накатывала злость на тех, кто подсунул Дику бокал вина с сакоттой. Но с ними – после, они получат то, что заслужили. А пока надо, чтобы выжил этот бесконечно любимый сероглазый мальчишка. Дик снова застонал. - Соберано, надо, чтобы он пил лекарство, хоть от резкого вкуса его будет тошнить. - Надо – выпьет. Ох, как же плохо. Но узкая ладонь прижимается к губам, и знакомый голос уговаривает: - Терпи, Дик. Еще немного, сейчас станет легче. И правда, скоро тошнота проходит, чтобы вернуться с новой порцией лекарства. Вода – немного, пару глотков, больше «не лезет». Дик, мотнув головой, пытается отвернуться. - Все-все, понятно. Отдохни, и еще выпьешь. Голоса доносятся, как сквозь толстое одеяло. Туман… очень густой, плотный, как овсяный кисель, что варили по воскресеньям в Надоре. Синие глаза смотрят встревожено. Как могут они существовать отдельно от лица, от головы? Только глаза – и туман. - Дикон, не спи. Пока не время. Ты слышишь? Надо ответить, но язык кажется разбухшим и заполнившим весь рот. Слова застряли где-то в мыслях. Тяжело-о-о… Туман обвивается кольцами, подобно змее. - Не спишь, вижу. Молодец. Держись, Дикон. Юноша лишь стонал – хотя не было боли. Голова стала тяжелой, как чугунное ядро. Сердце, казалось, проломит ребра и прорвет кожу на груди. Но ладонь – та, что держала, не давая погрузиться в пучину беспамятства, что зажимала губы при тошноте, сейчас ложится туда, где бешено колотится сердце. - Соберано, скоро можно будет обмыть вашего оруженосца – и уложить спать. - Хорошо, мэтр. Слуги приносят теплую воду, полотенца и длинную рубашку. Хуан, появившийся в комнате, помогает раздеть Ричарда, встречая бешеный взгляд Ворона. Он предпочитает опустит глаза, чтобы не встречаться с «синей смертью». - Рооокээээ, - длинно тянет Дик и почему-то это кажется очень нежным. - Все хорошо, - голые плечи успокаивающе гладит знакомая рука. Вода кажется то очень холодной, то нестерпимо горячей. Дик вздрагивает от прикосновения мокрой ткани к телу, потом выгибается и вскрикивает. - Роокэээ, - снова тянет он уже шепотом. Быстрыми движениями Алва вытирает его, надевая рубашку. Лекарь дает последние указания. - Может быть бред – во сне. Это естественно после отравления сакоттой, специального лечения не требуется, но надо следить, чтобы больной не нанес рану сам себе и не свалился с кровати. В спальне тепло, но не душно. За окном шелестит осенний дождь. Рокэ бережно укладывает Дика на кровать. Немного помедлив, сам ложится рядом. - Спите, юноша, - говорит он тихо, растрепав волосы, как когда-то в Сагранне. Вспоминается Фабианов День. Ричард в своей черно-белой форме, и потом - в колете цвета Дома Скал. Гордый, красивый… даже в старом, чуть коротком колете, не потерявший герцогской северной неброской красоты. Дикон… Дик. Сколько всего прошло с того дня. Но горячечный шепот прерывает воспоминания. Дик мечется по подушке, порой выгибаясь так, что кажется, тонкое тело переломится пополам. - Камни… они падают… с неба… Они летят, зовут… Каменные идолы… Там, у алтаря Бакры… Надор… падает… Я не хочу! Нет!!! Голос срывается на крик. Рокэ успокаивающе гладит слипшиеся русые волосы. - Дик, все хорошо. Постарайся уснуть. Хотя прекрасно знает, что мальчишка сейчас ни кошки не понимает. Небо окрашивается розовым, когда оба засыпают, измученные бессонной ночью. Алва просыпается первым и лежит, глядя на оруженосца. Дик спит спокойным сном выздоравливающего человека. Завтра он проснется, и от недавнего кошмара останется лишь легкая ломота в мышцах, да неясное воспоминание о чем-то тревожном, темном, жутком. То, что в отравлении Дика замешан наследник Колиньяров, Рокэ узнал. И твердо уверен, что зря в прошлый раз дал шанс на жизнь этой наглой зарвавшейся молодой дряни. Но ничего - больше он не причинит вреда Дику. Его Дику. Теперь Алва твердо уверен, что он не отпустит Дика в Надор. Они вместе поедут в Кэналлоа.