***
Следующий раз, когда Райли оказался в лаборатории, был чистой случайностью. После его прекрасного, без единой ошибки, спарринга с Мако (и непонятного отказа маршала признать это) ему очень нужно было отвлечься. Каждый раз, закрывая глаза, он видел её лицо, сосредоточенное, решительное, идеальное. Она была его сопилотом. Он знал это, и она это знала, и если Пентекост откажется разрешить ей сражаться, то они могут просто сразу сдаться кайдзю, потому что, Райли был уверен, никто не мог подойти ему так, как Мако. Кожа зудела, плечо болело, и если он не найдет чем себя занять, то точно сделает что-нибудь очень глупое. Каким-то образом эта комбинация мыслей привела его к двери научного отдела. По крайней мере, подумал он, если он решится на что-то неразумное, здесь он в хорошей для этого компании. - Райли! - громко окликнули его с другого конца лаборатории, где, по локоть во внутренностях кайдзю, стоял доктор Гейзлер (доктор Готтлиб совершенно проигнорировал его появление), - Что привело вас в наши подземелья? - Просто ищу, чем заняться — пожал плечами рейнджер. Он кивнул в сторону образцов на столе, - Над чем работаете? - Тебе должно это понравиться, чел, - провозгласил Ньютон. Как Райли и надеялся, учёный в мгновение погрузился в объяснения текущего эксперимента, которые закончились тем, что Райли, задержав дыхание, держал три пробирки, пока Гейзлер аккуратно вливал в каждую токсичные на вид химикаты. Он как раз закончил, когда они услышали возглас с другой стороны лаборатории. Готтлиб, весь в меловой пыли, стоял перед исписанной доской во всю стену и выглядел ошеломленным. - Что там, Германн? Минус пропустил? - поинтересовался Ньютон. - Я знаю, когда будет следующая атака кайдзю, - ответил тот, всецело игнорируя выпад коллеги. Райли чуть не уронил пробирки, но Гейзлер удержал его запястья. - Как? - требовательно спросил он. Вытащив пробирки из хватки Райли, биолог поставил их на стол и метнулся к доске. Готтлиб дернул его за рукав, обращая внимание на нижний правый угол. - Видишь это уравнение? Оно покажет, где и когда разлом откроется снова. Я проверил его по всем имеющимся параметрам и оно подходит, Ньютон, оно сработает! - Ты уверен? - переспросил Гейзлер, уже приплясывая на месте. - Да, уверен, смотри, - Готтлиб пустился в объяснения, разгорячённо указывая тростью на доску, держась другой рукой за Ньютона. Тот слушал быструю речь математика, и улыбка его становилась все шире. - Блин, Германн, ты сделал это, ты сделал это, - Гейзлер хлопнул его по плечу, пританцовывая, - «Мой бог, Германн, я люблю тебя и твой мозг. Ты выйдешь за меня?» Райли не следил за математической частью разговора, но последнее предложение быстро вернуло его в реальность. Он недоверчиво уставился на Ньютона. В этот раз он был уверен, что не ослышался. - «Не сегодня, доктор Гейзлер», - равнодушно ответил Германн. Но внимательный взгляд Райли заметил на его лице мимолётную улыбку. «И как вся база верит, что они ненавидят друг-друга?» - безучастно думал он. Ученые, кажется, внезапно вспомнили, что они в лаборатории не одни. Готтлиб обернулся, отстраняясь от Ньютона, который тут же убрал руку с его плеча. - Ну, чего ты ждешь? - воскликнул Гейзлер. - Ты в два раза быстрее любого из нас — иди скажи маршалу что произошло! Отрабатывай звание солдата! - Уже иду, - рассмеялся Райли и бегом направился в командный центр.***
Может быть, Райли и чувствовал себя слегка виноватым за сокрытие своих знаний немецкого от ученых, но он был благодарен небесам за то, что открыл их секрет до своего четвертого дня в Шаттердоме. Из-за этого, когда Тендо послал его за последними данными Готтлиба, он не вломился, не думая, в лабораторию (дверь была приоткрыта). Вместо этого он замер на пороге, замешкиваясь, чтобы услышать, на каком языке эти двое говорят, прежде чем входить. - «Аах, сделай это еще раз» Райли замер. Из-за двери послышался стон. Аккуратно, тихо-тихо он убрал обломок оборудования, мешавший двери закрыться, и на цыпочках удалился по коридору. Тендо может подождать полчаса. И в следующий раз он сначала постучится.***
В полчетвертого утра Райли сел в кровати и прижал ладони к глазам. Вчера был их с Мако первый совместный дрифт и он не мог уснуть и не мог оставаться один в своей пустой комнате, так близко к её. Он выбрался из кровати и, стараясь не шуметь, надел ботинки. В коридоре ему пришлось оттащить себя от двери Мако, и он ушел так быстро, как только смог, сжимая руки в кулаки. Плечо Райли болело, и он дышал медленно и глубоко, пытаясь перебороть пустоту в груди. Пятилетний опыт в пересиливании подобных чувств не даст этому сегодня сломать его. Ноги несли его в сторону столовой - стакан воды помочь не мог, но и помешать не мог тоже. Райли вошёл и запоздало засомневался в своем решении, услышав голоса. Заняты были всего два стула. Вглядевшись, Райли узнал в сидящих докторов Готтлиба и Гейзлера, склонившихся в конце длинного стола над одинаковыми чашками. На минуту он задумался, но затем направился к ним. Пусть они были не теми, кого он хотел сейчас видеть, но, как и вода, сделать хуже не могли. Двое замолкли при его приближении, и доктор Гейзлер помахал ему. - Привет, Райли! - Здравствуйте, доктор Гейзлер. Доктор Готтлиб, - кивнул Райли, пряча руки в карманы, чтобы чем-то их занять. - Я же говорил, зови меня Ньют. И он этого не скажет, но зови его Германн, - Ньютон ткнул своего спутника в плечо, и тот предпринял неудачную попытку угрожающего взгляда поверх чашки. - Прошу простить его, - сухо произнес Готтлиб, - он провел слишком много времени в Америке и растерял все манеры, - то, что он не поправил Ньюта, а также сам факт его присутствия здесь, уставшего и истощенного, обнимающего обеими руками чашку, а не мел и указку, заставил Райли опасливо заменить доктор Готтлиб на Германн. - Не можете уснуть? - спросил Райли в попытке поддержать разговор. Германн чопорно покачал головой, а Ньют рассмеялся. - Какой смысл спать, когда есть работа? - ухмыльнулся он. Германн тихонько хмыкнул, но, поворачиваясь к Райли, придвинулся чуть ближе к Ньюту. - Присоединитесь к нам? - к удивлению Райли, предложил математик — Кофе здесь ужасный, но хотя бы не настолько, как чай. - Не всем же быть эстетами, Германн, - закатил глаза Ньютон. Его нехарактерно тихий из-за позднего времени голос звучал мягко. - Спасибо за приглашение, но я просто хотел взять воды, - ответил Райли. Он улыбнулся, и улыбка вышла не такой натянутой, как он боялся. - Я бы хотел хотя бы попытаться снова уснуть. - Хей, как хочешь. Если не получится, забегай в лабораторию. Мы будем там. - Обязательно — кивнул рейнджер. Пока он уходил, Германн и Ньютон вернулись к разговору. Как только они переключились обратно на немецкий, он услышал перемену в тоне их беседы. По пути назад, уже с водой, Райли услышал только шёпот «дорогой мой». Боковым зрением он увидел, как Германн тянется к руке Ньюта. Когда он вернулся в свою комнату, на лице его была широкая улыбка.***
После закрытия разлома (и, Господи, Райли едва мог поверить в это, поверить, что после всех этих лет они были в безопасности) тому, что осталось от PPDC оставалось много работы. Пресс-конференции, возвращение всех обучающихся пилотов и сотрудников домой: все это осложнялось тем, что их последняя операция была, технически, незаконной и не курирующейся никаким правительством. Пока что спасение мира оберегало их от негативных последствий, но никто, казалось, не знал, что им теперь делать. Пока что Герк Хансен, как действующий маршал, приказал всем выжившим очистить помещение Шаттердома. Несмотря ни на что, город должен был в конце концов потребовать свою площадь назад. Большинство сотрудников работали быстро, отчаянно желая скорее вернуться домой к своим семьям. База была очищена так быстро, что Райли всерьёз думал, не развалится ли она у него на глазах. Куда бы он не посмотрел, везде высились горы коробок и ящиков, которые постепенно исчезали в неизвестном направлении. «Везде» - это значит везде, кроме научного отдела. Всего пару минут назад, когда Райли и Мако перетаскивали коробки из командного центра, Геркк Хансен получил донесение, что ни один из ученых не продвинулся на пути освобождения лаборатории - Последнее, что мне сейчас нужно - это разбираться с их ссорами, - раздражённо простонал Герк. Райли и Мако обменялись взглядами, заметив выражение усталости на лице маршала. Он старался занять себя всем сразу, не давая горевать о сыне, но нервное напряжение брало верх. - Я мог бы сходить, - предложил Райли, - Я не против прогуляться. Герк выглядел готовым согласиться, но всё равно помотал головой. - Раз они ещё не собрались, то точно не сделают этого для тебя, - мрачно ответил он. - Я поговорю с ними. - Райли пойдёт с вами, - решительно сказала Мако. - А я продолжу тут. Вообще-то ни Райли, ни Мако не имели должных полномочий для работы с материалами в командном центре без присутствия маршала. То, что Герк не обратил на это внимания, ещё раз доказывало, что он слишком устал, чтобы продолжать работать. Райли с улыбкой поклонился Мако, отдавая себе отчет, как нелепо это выглядит. Это было знаком их сговора - он не мог позволить Герку вернуться к командованию, не отдохнув сперва. Райли последовал за маршалом в лабораторию, и пустые коридоры отзывались эхом на их шаги. Без тиканья военных часов и шума работ по починке Егерей в Шаттердоме было до жути тихо. Приближаясь к двери, они услышали громкую немецкую речь ещё до того, как смогли бы разобрать слова. - Может, нам стоит зайти чуть позже, - притормозил рейнджер. - Пусть ссорятся в свободное время, - закатил глаза Герк. Он прошел в лабораторию быстрее, чем Райли смог придумать способ сказать, что он не о ссоре беспокоился. Райли с опаской вошёл, готовый выскочить из комнаты в любой момент. Увидев, что ничем таким ученые не занимаются, хотя и стоят друг к другу очень близко, с краской на лице у обоих, рейнджер расслабился. Голоса их смолкли, как только Герк вошёл, и, увидев выражения их лиц, Райли мгновенно передумал. Что же они с Герком прервали? - Джентльмены, - сказал Герк, и на минуту его слова так напомнили Пентекоста, что Райли был вынужден опереться на ближайший стол. - Не хотите оповестить меня, почему ваша комната единственная на всей базе не готова к эвакуации? - Эй, мы не военные, а ученые, и это всё равно перестало быть военным предприятием с тех пор как Пентекост связался с черным рынком. Так что мы не отвечаем перед вами! - «Не неси чушь», - оборвал Ньютона Германн, - «Не-» - Английский! - рявкнул Герк, - у меня нет на вас времени. Гонконг хочет, чтобы мы убрались отсюда как можно скорее, и вы двое — часть этого. Меня не волнует, что вы об этом думаете: собирайтесь и выметайтесь. - У меня в процессе очень деликатный эксперимент, который нельзя перемещать! Вы не можете просто уничтожить научный прогресс, как будто- - Не обращайте на него внимания, маршал, - прервал его Германн. - Он просто отказывается уезжать, оставив свои драгоценные образцы кайдзю, а нанять нормальную компанию для их перевозки невозможно — как будто у людей после почти конца света нет других надобностей кроме как перетаскивать куски мертвых кайдзю. Ядовитый тон Германна, направленный на какую-то определённую цель, заставил Райли действительно пожалеть, что они с Герком прервали разговор. Боль, отразившаяся во взгляде Ньютона, подсказала ему, что цель задета. - О, спасибо Германн. Почему ты мне сразу этого не сказал? - «Ты самый надоедливый, самый умный и точно самый красивый мужчина, которого я знаю» - язвительно ответил тот. - Я же сказал, говорите на английском и придержите оскорбления, - взвыл Герк, пока Ньют с открытым ртом пялился на Германна: - «Выходи за меня», - прервал его Ньютон. Герк вскинул руки над головой, сдаваясь: - Дайте знать, когда закончите вести себя как дети малые, - с этими словами он вышел из комнаты. Райли подобрал отвисшую челюсть и было пошел за маршалом, но передумал. Он должен знать. Ньютон не заметил, как ушел Герк и как остался Райли. Его взгляд был прикован к Германну, который оглянулся на Райли: - «Помолчи». - «Он?» - Ньютон мельком взглянул на Райли, не придав ему значения, - «Он не понимает нас» Райли не мог позволить этому продолжаться дальше: - «Вообще-то- » В других обстоятельствах идентично шокированные лица ученых выглядели бы забавно. Германн первым оправился и спросил: «Ты говоришь по-немецки?», в то время как Ньют залился нехарактерно густой краской. - Не совсем, - поморщился Райли, - я более или менее понимаю речь, но говорю не очень хорошо. - И почему ты не потрудился сказать об этом раньше? - Германн перехватил трость, выражая ярость, казалось, всем телом. Ньютон, всё ещё красный до кончиков волос, был странно тих. - Когда я впервые вас услышал, мне показалось, что вы пытаетесь держать все в секрете, - смутно объяснил Райли и виновато наклонил голову, - Я просто постарался не вмешиваться. - Знаете что? Я только что вспомнил. Доставка. Нужно идти. Сейчас, - Ньют развернулся и, спотыкаясь, выбежал из комнаты, захлопнув дверь с жутким лязгом, заставившим Райли поморщиться. - Иногда я задаюсь вопросом, что за тараканы живут у этого человека в голове? - пробормотал Германн. Кажется, он совершенно на заметил, как его взгляд проводил Ньютона. - Наверное, ему резко пришло в голову что-то ещё что нужно срочно сделать с дурацкими трупами кайдзю. - Или он только что сделал предложение человеку и тот отказал ему перед аудиторией, о которой он даже не подозревал, - сказал Райли своим самым рассудительным тоном. - Он... да, но... он не серьёзно, - начал Герман, постукивая пальцами по трости, - и я не отказал ему, - пробормотал он себе под нос, как будто не смог сдержаться. - А он об этом знает? Взгляд ученого метнулся к Райли, который в ответ пожал плечами: - Ты ведь не сказал "да". - Я... Прошу извинить меня, мистер Беккет, - Германн развернулся и промаршировал к двери, по-военному чётко стуча тростью. Райли дождался, пока дверь закроется, прежде чем расплыться в улыбке. Он потряс головой и рассмеялся. Ему нетерпелось рассказать Мако о свадьбе.