Кто должен плакать?..

У нас уже весна. Хотя я сказала бы, что она заканчивается. Слишком жарко для начала цветения. Но эта жара радует. Все сразу надели шорты юбки и платья покороче. И настроение такое, весенне что ли? Забываешь обо всем, сразу выходя на улицу, но потом вспоминаешь, что опаздываешь в художку и поэтому начинаешь бежать на всей скорости к остановке, от которой вот-вот отойдет автобус. Я пришла достаточно рано, что для меня не обычно. Успеваю поставить мольберт со стулом на мое место, и иду обсуждать скорую поездку с учительницей. И тут, широко распахнув дверь в кабинет, заходишь ты. Мрачнее тучи, с потекшей тушью, в черной закрытой одежде, разбитой и перемотанной рукой и мутным взглядом. По классу проходиться смешок «Даш, ты чего как тучка?» И только я молчу. Что-то мне говорит, что лучше не смеяться. Я подхожу, чтобы поздороваться и по привычке обнять. И тихо-тихо спрашиваю «что случилось?». А ты тихо отвечаешь «друг умер». Меня как будто бьет током. К тебе тут же подлетает кучка народу и начинает расспрашивать, что, да как. Я молча сажусь на свое место. Я пока больше не буду ни о чем спрашивать тебя, ибо это будет совершенно бестактно. Не так я воспитана. Учитель разгоняет твою группу поддержки по местами и тебя тоже приглашает сесть. Не дожидаясь перемены, я не заметно подсаживаюсь к тебе и беру твою избитую руки в ладони. Холодная. Как у мертвеца. Видна слегка засохшая кровь. Я испуганно прошу тебя пошевелить ею. Все в порядке ты можешь двигать своей рукой. - Не успокаивай меня, ладно? – просишь меня, слегка опуская голову. - Я не буду, потому что не умею,- грустно признаюсь я. - Все мне говорят, что все «хорошо»…но это, блин, так глупо. - В таких ситуациях говорить, что все хорошо – бесполезно,- соглашаюсь я. - Знаешь, он был мне как брат,- горько говоришь ты. - Я ему могла все доверить. Тут я чувствую укол ревности. - И как я умудрилась с ним поссориться?- спрашиваешь ты сама себя.- Я ведь хотела извиниться. Я молчу, но потом выдаю явно что-то странное и неуместное: -Знаешь, я не понимаю людей в таких ситуациях, просто я не попадала в такое положение. Бестактно. Глупо. Грубо и прямо в лоб. -А ты представь, если Маша или Аня, вот так уйдут не попрощавшись. Это будет самый тяжкий камень на душе. Я усмехаюсь. И мое бурное воображение рисует лица близких мне людей бледными и безжизненными. Моя голова безвольно падает ей на плечо. По щекам катятся слезы. Что за ерунда, почему плачу я, а не ты? Но это так больно и грустно, что проклятая соленая вода сама сочиться из глаз. -Они не умрут, не попрощавшись. Уж поверь мне,- выдыхаю я. Тут мы начинаем просто сидеть и молчать, ничего более. Через шлейф твоих тяжких духов я улавливаю легкий запах алкоголя. Я не заметно ударяю указательным пальцем под подбородком, молча спрашивая «пила?». А ты в ответ мне тоже делаешь жест рукой, показывая что «совсем немного». Я смотрю на тебя с укором. Через урок ты не выдерживаешь и уходишь. Да некто бы не выдержал! Что за день, что за проклятое время года?! Куда испарился тот весенний настрой на все хорошее? Куда?.. Мне теперь все кажется серым и холодным. А эта весна больше не кажется радушной и такой долгожданной.