Мир твоими глазами

Не подозревая о том, что происходило в особняке, который они оставили, Иван и Яо ехали прямиком в центр столицы. Куда именно, знал только сам Иван и, соответственно, таксист. Яо задумчиво глядел в окно, в котором сначала мелькали подмосковные пейзажи, а затем - построения самого разного назначения, от жилых домов до гипермаркетов. Парки, оживленные улицы, бетонные высотки - все это проносилось мимо. Вскоре эти однотипные картинки надоели азиату, и он начал разглядывать Брагинского. Ничего нового в этих чертах не было. Все те же темные очки, скрывающие треть лица, все те же губы, которые обычно едва заметно улыбались, все тот же шарф кремового цвета, скрывающий шею и жуткие шрамы на ней, об истории которых русский не рассказывал. Да, ничего нового, но смотреть на него казалось намного интереснее, чем в окно машины. Это казалось Яо немного странным и неправильным... Но о какой правильности может идти речь, если сейчас он облачен в женскую одежду и едет неизвестно куда со своим подопечным? - Яо, - голос Ивана, прервавший сравнительную тишину, царившую до этого, застал врасплох. - Прости меня за то, что не могу сделать тебе настоящий сюрприз... Я бы хотел попросить тебя закрыть глаза, чтобы продержать секрет до конца и произвести лучшее впечатление... Но ты сама понимаешь, что сделать этого я не... - Прекрати же! - перебил его Яо. - Не смей так говорить! Думаешь, я не понимаю? Уж я-то!.. - он остановил свой не начавшийся поток слов, не зная, есть ли смысл вновь объяснять, что ему неприятно слышать, как Брагинский говорит о себе такие вещи. Разве это не элементарно? Почему нужно объяснять?.. "А если он и в самом деле не понимает, что я к нему чувствую?.. В смысле, ничего такого я к нему не чувствую! Он просто дорог мне! Как друг, конечно же! И я хочу, чтобы он понимал это! Но как же объяснить ему это? Вот бы он знал это и так... Видимо, я плохо стараюсь быть близким человеком для него". - Я тебя обидел?.. - расстроенно, со свойственной ему тоской в голосе спросил Иван. - Прости, я не хотел... - Все в порядке, - снова перебил Ван, но уже не так резко, а более мягко. - Просто не говори о своем... недуге. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя полноценным. Или хотя бы делал вид. Это довольно важно для меня. Понимаешь? - Прости меня еще раз... Конечно, я тебя понимаю. Не так уж здорово находиться рядом с человеком, который постоянно жалуется. Я больше не буду... - Ничего ты не понимаешь, - вздохнул Яо. - Я же переживаю за тебя, ценю тебя и дорожу тобой, а ты только и знаешь, что отрицать это и пытаться выставить себя не тем, кем являешься для меня. К чему это? Иван нахмурился. - Я и в самом деле веду себя так? Я такой ужасный? - тихо спросил он. - Хватит! Перестань! Никакой ты не ужасный! - вспылил Ван. - Не говори так о себе! Я не считаю тебя таким. Я вижу в тебе только самое хорошее. Приложи усилия, и ты тоже сможешь... Я обещаю тебе помочь, но ты сам должен сделать это, - он выдохнул и отвернулся. Повисло молчание, правда, Брагинский все же решился его нарушить. - Значит... Мне стоит следить за тем, что я говорю. Так? - никакой злобы или раздражения не было сейчас в его голосе. Только некая покорность, смешанная с неуверенностью и даже робостью. - Да, - Яо снова повернулся к нему. - Это все, о чем я тебя прошу. - Если ты просишь... Я приложу все усилия, чтобы ты была счастлива и довольна. - Спасибо. Я верю в то, что ты сможешь. Иван уже не успел ответить, так как машина мягко затормозила напротив ресторана азиатской кухни, о чем гласила пестрая вывеска. Кроме этой самой вывески ничего примечательного не было. - Я был здесь когда-то давно, - сказал Брагинский, когда они вышли из машины, не забыв расплатиться с таксистом. - Я еще видел и запомнил это место довольно уютным. К тому же, это один из лучших ресторанов подобного типа... Не подумай ничего такого! Я лишь хотел, чтобы ты была довольна... Ведь ты наверняка придирчива, когда речь идет о кухне Азии. Прости, если я не прав... - Я поняла тебя, - Яо осторожно подхватил подопечного под локоть, чтобы тот шел рядом. - Мне приятно, что ты так заботишься обо мне... Идем внутрь скорее, сегодня довольно прохладно. - Зима близко... - мечтательно протянул Иван, широко улыбнувшись. Стоило им войти внутрь, как почувствовалось тепло. Здесь царила приятная атмосфера, которая создавалась за счет мягкого света, излучаемого китайскими фонарями, и интерьера в красных цветах и оттенках дерева: от бежевого до самого темного, почти черного. Ароматы экзотической для России еды приятно пьянили, согревая еще больше и заставляя ощущать голод еще ярче, чем до этого. А еще это приятное чувство ностальгии, терзающего Яо... Сейчас он чувствовал себя в своей тарелке. Все здесь располагало к этому. Даже хостес, встретивший их у входа. Это был приятный на вид человек с типичными для любого азиата чертами. Одет он был соответствующе: в традиционную китайскую одежду, которую Ван, конечно же, узнал. Их с Иваном учтиво поприветствовали и проводили к одному из столиков, находившимся в конце зала и отделенным от остального пространства резной перегородкой. Естественно, место это было забронировано заранее. Как только гости расположились на мягких стульях, хостер подал им меню и, пожелав хорошего вечера, удалился. - Как тебе тут, милая? - поинтересовался Брагинский, отложив свое меню за ненадобностью. - Мне нравится здесь, - честно ответил Яо. - Тут все довольно... Реалистично. Надеюсь, нигде не засел противный британец с отравленным чаем... - Это уж точно, - мягко усмехнулся Иван. - Что ты будешь? Я думаю, сегодня выбор полностью за тобой, ведь ты лучше разбираешься в этом. Не стесняйся, пожалуйста. - Ну... Я не знаю... Кухня Китая довольно разнообразна и экзотична. Для русских она непривычна, вы же не едите насекомых... Это я к примеру. - Да уж, - русский снова усмехнулся. - Лучше бы обойтись без этого... Если ты считаешь нужным. Выбор полностью за тобой. - Да... М... Знаешь, тебе должна понравиться утка по-пекински. Правда, не знаю, так ли вкусно ее готовят здесь, как ее моя мама готовила... - Здравствуйте, - раздался рядом вежливый голос. - Меня зовут Мей, и на сегодняшний вечер я ваша официантка. Что будете заказывать? Яо поднял взгляд и увидел перед собой миловидную девушку, тоже азиатку. Та улыбалась, дожидаясь ответа и держа наготове небольшой блокнот и ручку. Неизвестно откуда взявшаяся неловкая пауза начала затягиваться, и Ван понял, что заказ тоже на нем. - Утку по-пекински, пожалуйста. - Вам с гарниром? - тут же уточнила девушка, продолжая улыбаться. - С картофелем, пожалуйста, - добавил Яо, не успев подумать и сказав то, что первое в голову пришло. Официантка кивнула в ответ и черканула что-то в своем блокноте, переведя взгляд на Ивана. - Вашему супругу то же самое? - спросила она, поняв, что внимания от русского вряд ли дождется. "Супругу?!" - мысленно возмутился Ван, чувствуя, как мучительно краснеет. Он вовремя сдержался от того, чтобы не воскликнуть вслух. Все-таки, предположение Мей было вполне логичным, учитывая то, как сейчас выглядит Яо, а потому не было смысла поднимать шум из-за такой мелочи. Ну, для других мелочи, конечно. - Д-да, и ему тоже. П-пожалуйста. Официантка бегло приписала что-то. - Это все? - решила уточнить она. - Пока - да. - Тогда ожидайте ваш заказ. Приятного вечера, - девушка улыбнулась чуть шире и скрылась. - Какой здесь славный персонал, - весело отозвался Иван. Похоже, тот факт, что их приняли за пару, не обескуражил его так, как Яо. - Наверное, ждать придется долго... Давай поговорим? - Да, конечно... Только на этот раз ты рассказываешь о себе. Я почти ничего о тебе не знаю. Только о себе болтаю... - Ну не говори так, милая. Разрешаю задать тебе любой вопрос, а я честно отвечу. Но учти, что такие услуги я предоставляю не каждый день и не каждому человеку, - Брагинский говорил как-то... искренне, а еще в его голосе откровенно звучали нотки некого умиротворения и счастья. Сейчас, наедине с Яо, он мог себе позволить это, мог чувствовать себя защищенным и не бояться проявлять искренность и даже слабости. Он в самом деле мог ответить на любой вопрос. - Хорошо, - Ван подпер рукой свою щеку. - Есть один вопрос, который терзает меня довольно давно... Наверное, с первого дня моей работы у тебя. Я очень боялась спросить, поэтому молчала раньше. - Не молчи больше, Яо. Теперь нечего бояться. - Как... как ты лишился зрения? Что с тобой произошло? И почему сейчас так легко спрашивать об этом? Да раньше Ван и думать боялся о том, чтобы это спросить, а сейчас был необычайно спокоен и расслаблен. Неужели близость и уединение так влияют? Ведь и сам Иван поддался этому, даже не удивившись такому вопросу. Он ждал его, ждал и тоже немного побаивался, но в данный момент не почувствовал ничего подобного. Он был готов ответить. - Это было не так уж и давно... Около месяца или двух до нашего знакомства. Ты наверняка знаешь, что из-за моего дела, которое я успешно веду и развиваю, у меня немало конкурентов и недоброжелателей. Многие предлагали мне сотрудничество, но большинство предложений мне приходилось отклонять. Я очень хотел с кем-нибудь сблизиться, но предложения эти были невыгодными для меня, а мои собственные условия редко хотели принимать даже частично. Это было нелегко для меня... Я вертелся во всем этом и вел бурную в плане встреч и переговоров жизнь, но за все время так и не обрел ни одного человека, с которым мы могли бы сотрудничать. Так бы и продолжалось, наверное... Но в один из таких типичных для меня тогда дней случилось то, что изменило мою жизнь и меня самого. Я просто шел по улице в свое любимое кафе, уже собирался свернуть за угол... И на меня напал неизвестный. У него не было силы или оружия. Он просто брызнул мне в глаза чем-то жгучим, и позже выяснится, что это кислота. Боль была невыносимой... Иван прервал свой рассказ, вздохнув и откинувшись назад. О том, что случилось тогда, было очень тревожно вспоминать. К тому же, прежде он никому не рассказывал об этом. А Яо боялся и пошевелиться... Он понимал, что его подопечному тяжело, а потому ждал, когда тот сам продолжит. И он продолжил через пару минут... - Я смутно помню то, как оказался в больнице. Я даже не знаю, кто тогда вызвал скорую... Сам я был не в состоянии. Мне стыдно говорить об этом, но я запаниковал, поэтому и не смог помочь себе. Дальше - совсем туман... Какие-то операции, врачи, вопросы... Слишком волнительно и тяжко, но я выдержал все. Каким-то чудом, не иначе. Ожоги удалось вылечить и свести с лица, но со зрением так ничего и не сделали. Я остался в темноте... Признаться честно, я всегда побаивался темноты. Еще с детства. А теперь она окружала меня всегда. Врачи пообещали, что зрение еще можно восстановить, но предупредили, что выльется это в огромную сумму. Конечно, я отдал нужное количество денег, но операции жду до сих пор. Уж не знаю, что там у них происходит... То ли оборудования пока нет, то ли еще чего... Не понимаю я в этом ничего. Просто жду, когда же это случится... А прошло немало. Но я готов прождать хоть всю жизнь. Хорошо, что у меня есть тот, кто обо мне заботится... Оленька, старшая моя сестра, помогала мне в самом начале, но у нее своя жизнь есть, пришлось ей уехать и оставить меня... А вот Наташенька так и не смогла ко мне приехать. Жаль, конечно, но я не обижаюсь ни на кого из них. Я знаю, что они меня любят и так... Да и судьба не так уж и жестока оказалась, тебя подбросила. Ох, Яо... Иван склонил голову, вздохнув снова, более тяжко. На этот раз его повествование точно подошло к концу. - Я... Я не знаю, что сказать... - прошептал Яо, закусив губу. Этот поток откровений хоть и был довольно предсказуемым, но все же сумел потрясти чувствительного к подобному китайца. Уж слишком реалистично Брагинский рассказывал... Ван слегка приподнялся с места и дотянулся до руки русского, сжав ее в своей. Их пальцы переплелись. - Сейчас ничего не нужно говорить, - тихо, с легкой хрипотцой попросил Иван. - Мне и так хорошо...

***

Обед прошел на удивление легко. Постепенно плохое забылось, и Иван и Яо наслаждались совместным времяпровождением. Они просидели до самого вечера, пили зеленый чай и рассказывали друг другу о более веселых моментах. Оба были счастливы. По-настоящему счастливы. Куда-то делось все стеснение, место которого заняло другое, очень теплое и немного щекотливое чувство. Оно объединило этих людей, сблизило их еще больше, чем до этого. Самые страшные опасения Ториса продолжали сбываться.