Считалочка

Eins: Моран закрывает глаза. За окном сереет город. Листья уже давно умерли, в их телах не бурлит жизнь, их топчут люди. Мориарти тоже давно умер. Его тело давно охладело, давно по его жилах не течет кровь. Давно. Для кого-то и вечность лишь момент, а с тех пор, как Моран остался один, прошла целая вечность - два года, по крайней мере, ему так кажется. Zwei: Моран ощущает рукой холод стали. Зачем жить, когда в квартире пусто, когда в городе пусто, когда в мире пусто, когда в душе твоей бесконечный мрак? Беспроглядная темнота опустилась на Землю в момент, когда Мориарти ушел, Моран навсегда ослеп. Никакое чудо его не исцелит. Drei: Какая животворная, успокаивающая эта прохлада. Палец вот-вот нажмет на курок. Кажется, от него какая-то магия проникает, всасывается в кровь, разносится по всему телу. Потолок тяжело давит на голову, стены все ближе и ближе, тишина оглушающе звенит. Vier: Слава... Он так ее хотел. Эта продажная девка была Мориарти милее, чем он, Моран. Она его больше влекла. И теперь Мориарти, довольный, лежит, наверное, с блаженной улыбкой на лице, а над ним - несколько метров сырой земли. Fünf: Теперь не мягкие белокурые волосы Морана, а корни растений будут нежить лицо Джима, его губы не согреются легким поцелуем, взглядом он не встретится с печально-серыми глазами верного полковника, черная земля, как бесконечная космическая пустота, станет его взором. Sechs: Теперь Моран не прокручивает последнюю встречу. Хочет, но ничего не приходит в голову. Ни один образ, ни одно слово. Как странно. Он все еще был бы рад увидеть те притягательные черные глаза. Ему все еще хочется дотронуться рукой к немного непослушным волосам Джима, обнять его и ощутить тепло его тела. Так холодно, как сейчас, ему не было ни разу за всю жизнь. Сердце заледенело и сейчас достаточно одного движения, чтобы оно рассыпалось на миллионы мелких осколков. Sieben: Он не вернется. Как странно это осознавать. Ждать, зная, что никогда не услышишь тихие шаги и его голос. Странно, но теперь это реальность. Аcht: Небо полностью покрылось тучами. Город все еще продолжал жить. А Моран все еще сидел около окна со стаканом виски в одной руке и с пистолетом в другой. Да, настал тот день, о котором Мориарти отзывался, как о невозможном: Себастьян таки расстался со своей винтовкой. Он ведь не Курт Кобейн. Neun: Морану показалось, что он перестал дышать. Он уже давно не ел, лишь пил их любимый ирландский виски. Единственная прелесть в этом мире, но этого слишком мало, чтобы удержаться... Zehn: Больше можно не дышать. Больше можно не просыпаться. Как ему там, наверное, хорошо. Палец на курке почти онемел. Но еще на одно движение сил отважного полковника Морана хватит... Себастьян сделал последний глоток, швырнул стакан на пол, поднес дуло к виску - раздался скрип дверей: - Скучал по мне?