Они не могут существовать без Королевы.
Они - идеальные создания. Совершенные орудия убийства. Они способны без малейших сожалений и с незначительными потерями со своей стороны нейтрализовать вооруженный отряд солдат. Они - не убивают. Хрупкие человеческие создания и так умрут. А до тех пор живые тела послужат на пользу. И Их задача - принести как можно больше необходимого "материала" к себе в "улей", где идет непрерывный процесс производства "яиц". В каждом новом своем "перерождении" Королева, как и прочие ксеноморфы, приобретает уникальное свойство, наследуемое от своего носителя. Каждое новое Поколение отличается от предыдущего. Пусть незначительно, пусть в чем-то малозаметном, но отличается. Но в этот раз изменения вышли радикальными. Больше не было Королевы.***
Это произошло тогда, когда колонисты с ЛВ-426 набрели на потерпевший когда-то крушение корабль мала'как. В тот день был внедрен зародыш ксеноморфа, который впоследствии лишил жизни старую Королеву. Новое Поколение переняло слишком много людского, а именно - способность к оплодотворению. Теперь не нужна была Матка, производящая яйца, ведь каждый из новых ксеноморфов мог стать основоположником своего рода. Но чужие полностью осознали приобретенное свойство только тогда, когда схлынула пелена кровавой ярости и были убиты и старая Королева, и все людские женщины, к которым так тянуло инопланетных тварей. Судьба, не иначе, дала одной маленькой девочке уцелеть во всем этом ужасе, что царил последние дни в колонии. Одинокая, испуганная, лишенная способности здраво мыслить, "человечка" пряталась от вездесущих тварей в ответвлениях вентиляции, куда могла пролезть благодаря своему маленькому росту. Ее сознание изводило себя прокручиванием сцен всех смертей, что девочке удалось увидеть. Ньют - так звали выжившую - боялась каждого шороха, что слышала. Ведь это означало, что они - рядом. Скрываться от живых орудий вечно девочка не смогла бы. Уже в своем раннем возрасте она источала сладковатый запах, манящий ксеноморфов. Они могли чувствовать ее за огромные расстояния. Но чужие не спешили. Им нужно было сделать гнездо, в которое они могли бы привести свою юную Королеву, и они тщательно подходили к своей миссии. Первый контакт произошел тогда, когда Ньют выбралась из своего убежища пополнить запасы еды. Девочка, хоть и была юркой и ловкой, не могла достать припасов из обесточенных складских помещений. Замарашке, которой она сейчас стала без доступа к воде и расческе, оставалось довольствоваться редкими пайками, найденными в развороченных жилых комнатах, и едой из автоматов, чудом уцелевших во время борьбы в столовой. Ньют понимала опасность, которой подвергалась во время своих вылазок, но детское сознание, взращенное на родительской любви и добрых старых сказках, не давало до конца прочувствовать страх смерти. Тогда, когда взрослый отказался бы и пальцем пошевелить, выжившая пересекала целые уровни, ища пропитание для истощенного тела. Ксеноморфы появились внезапно. Они будто вылезли разом из верхних и нижних ходов вентиляции, окружив Ньют шелестящим рычанием. Грозные, гибкие, опасные. Твари перекрыли пути отхода и неторопливо сжимали кольцо. Прижав к груди голову от своей куклы, тело которой было безвозвратно потеряно, девочка сжалась в комок. Она рухнула на пол, крепко зажмурив свои серые глаза и втянув светловолосую голову в плечи. Маленькое сердечко забилось в груди с неистовой силой, отбивая неровный ритм по прутьям клетки страха. Ньют ожидала чего угодно, кроме того, что произошло. Влажное шипение приблизилось к ней вплотную, когтистые сильные пальцы коснулись дрожащего тела, скрытого клетчатой рубашкой и джинсовым комбинезоном. А в следующий момент, когда малые челюсти ксеноморфа уже должны были пробить аккуратный детский череп, Ньют почувствовала, что ее подняли в воздух и прижали к чему-то твердому с неудобными наростами, впивающимися в бок. Полностью подчинившись любопытству и забыв на мгновение о страхе, девочка открыла глаза. Пол, на котором не так давно она ежилась в клубок, был где-то внизу. А прямо перед лицом Ньют маячила голова непривычной человеческому взгляду формы. Почувствовав на себе взгляд, ксеноморф повернулся к своей ноше и "приветственно" оскалился. От вида острых зубов-игл девочка округлила свои глаза и шумно втянула воздух через нос. Остальные твари, недовольные повышенным вниманием к своему сородичу, подобрались ближе. Низким рычанием каждый из них стремился привлечь к себе напуганный взгляд Ньют. Близость скольких хищников сразу практически ввела девочку в полуобморочное состояние. Детская психика была не готова к таким испытаниям. Последней каплей стали прикосновения протянутых когтистых рук. Девочка потеряла сознание.***
Гнездо, в котором предстояло жить новой Королеве было достойно "монаршей особы". Чужие превратили одно из помещений комплекса в огромный кокон. Выходы из него находились на достаточно большой высоте, там, куда не смог бы своими силами добраться человек. В отличие от ксеноморфа. Эти "покои" были красивой тюрьмой, в которой Ньют предстоит прожить всю свою жизнь, спрятанной от внешнего мира, бережно лелеемой Маткой. Из гнезда человеку выбраться не представлялось возможным. Но предпринимать попытки никто запретить не мог.***
С того дня, когда Ньют принесли в гнездо прошло уже шесть лет. Практически каждый из дней, проведенных в любовно свитом для нее коконе, девочка, выраставшая постепенно в юную девушку, пыталась найти выход. Она, следуя повадкам своих "соседей", взбиралась по наростам на стене. Но руки ее были слабыми, не имели цепких когтей, и блондинка, ломая едва отросшие ногти, скатывалась к основанию, не в силах удержаться на влажной поверхности. Если бы не ксеноморфы, Ньют бы умерла. Немыслимый каламбур: оружие защищает того, на кого раньше было направлено. Твари сломали стены складов и приносили своей Королеве еду и воду. Достаточно, чтобы девушка могла насытиться и привести себя в отдаленное подобие порядка. Единственное, чем пренебрегали в своих "подарках" чужие, - одежда. Те вещи, в которых блондинка находилась в момент, когда была спущена на дно своего "гнезда", давно уже пришли в абсолютную негодность. Ткань, пропитанная слизью, выделяемой ксеноморфами, практически сгнила. А новой найти здесь было негде. И даже умей Ньют разговаривать на языке своих тюремщиков, она не была уверена, что те способны понять ее потребность в теплой сухой материи. Чужие жили в постоянной влаге, приучая и свою Королеву обходиться доступной малостью. За те шесть лет, что Ньют провела в окружении этих инопланетных тварей, она успела привыкнуть к ним, и даже почти не шарахалась от вида зубастых пастей, обнажаемых в своеобразном разговоре, что те вели между собой. Но все равно девушку охватывала иррациональная неловкость, возникавшая при контактах своего обнаженного тела с телами ксеноморфов. Всего в выводке было одиннадцать особей. Каждый раз, когда на ЛВ-426 наступало утро, чужие возвращались с прогулок в гнездо и заключали свою подрастающую Королеву в клубок из своих тел. Создания стремились так не только защитить будущую Матку, но и быть ближе к ней, касаться ее теплой кожи, чувствовать сводящий с ума аромат. Кто знает, может, и мечтать о том, что случится в назначенный день. В день, когда Королева, наконец, созреет. А Ньют, обреченная из раза в раз терпеть настойчивые прикосновения и неизбежные контакты, не могла сомкнуть глаз. Каждое движение окружающих ее ксеноморфов заставляло девушку невольно вздрагивать и отстраняться, прикрываясь руками и сворачиваясь в свой компактный клубочек. Она не понимала чего ждут инопланетные создания.Они ждали дня, когда она созреет.
***
Чем ближе подходило время спаривания, тем беспокойнее вели себя ксеноморфы. Они стаей крутились вокруг Ньют, с пыхтением втягивая в себя аромат девичьего тела. Тела их Королевы, созревающей для размножения. Их поведение в каждый из таких раз беспокоило девушку и заставляло ее с опаской отодвигаться от своих "соседей". Среди поколения уже давно определился лидер. Он был первым, кто был "рожден" на станции ЛВ-426. Первым, кто нанес удар старой Матке, не составляющей больше важности для них, не способной откладывать яйца. Именно Первый отгонял своим рычанием особо ретивых собратьев, проявлявших излишнюю настойчивость. И только этого ксеноморфа Ньют боялась сильнее всего. Ведь он пах опасностью.***
Этот день настал. Королева созрела.
Сегодня "чужие" ведут себя особенно беспокойно. Каждый из них чувствует, что запах Ньют изменился. Он стал сладким, влекущим, будоражащим. От него бурлит в их жилах то, что люди привыкли называть кровью. Ксеноморфы, как коршуны, вьются вокруг девушки. Их поведение впервые за долгое время по-настоящему пугает ее. По комнате разливается стрекочущее многоголосое рычание, перемежающееся влажными звуками, с которыми с обнажающихся челюстей падает слизь. Шелест, возникающий при прикосновении длинных хвостов с полом "улья", преследует опасливо пятящуюся Ньют. Она не знает намерений своих тюремщиков, но чувствует исходящую от существ опасность. Сегодняшний день отличается от всех тех, что были раньше. Что-то было не так. Первый отгоняет своих "братьев" и в этот раз. Спрыгнув откуда-то сверху прямо перед прижавшейся к стене Ньют, чужой медленно распрямляется во весь свой рост и угрожающе рычит. Его голова наклонена вниз, а хвост вьется в воздухе кольцами. Острие его направлено в сторону неторопливо отходящих назад ксеноморфов. Очередной низкий рык. Ответные ему - более высокие. Сдавшие позиции твари запрыгивают на стены и выбираются из гнезда, оставляя Ньют наедине со своим лидером. Несмотря на оказанную ей помощь, девушка не может перестать дрожать. Ей страшно. Она чувствует изменения, витающие в воздухе. Где-то внутри она понимает поведение чужих. Понимает, чего хочет Первый. Лидер медленно разворачивается к Ньют и начинает к ней приближаться. Движения его медленные и грациозные, а оттого и еще более пугающие. Длинные пальцы его перебирают между собой воздух, который будто бы становится к тому времени плотнее, а хвост лениво перетекает из одной стороны в другую. Ксеноморф приближается вплотную к Ньют и вжимает ее спиной во влажную стену. Девушка отчетливо чувствует каждую выпирающую часть экзоскелета своим обнаженным телом. На соски болезненно давит пара нагрудных дуг, а к низу живота тесно прижимается пах инопланетного существа, защищенный твердыми пластинами. Блондинка старательно уводит взгляд в сторону. Она не хочет смотреть на прижавшегося вплотную к ней "зверя". Но память играет с ней злую шутку. Ньют не нужно видеть чужого, чтобы чувствовать его коронный оскал и источаемое каждый клеточкой тела превосходство. Длинные когтистые пальцы опускаются на плечи блондинки, сжимая почти до боли. "Человечка" в знак протеста слабо мотает головой и пытается дернуться в сторону. Она давно разучилась разговаривать. Это свойство бесполезно в кругу ксеноморфов. Да и молчание было высшей добродетелью в окружении кровожадных тварей. Длинный звенчатый хвост обвивается вокруг одной ноги Ньют, неторопливо поглаживает кончиком ее бедро. Разница в видах заметна слишком сильно. Чересчур сложно правильно рассчитать силу, особенно, когда дурманящий запах перевозбуждает сознание хищника. Задуманные быть ласковыми движения ранят девушку, хвост царапает тонкую кожу. По бедру скатываются капельки алой крови. Она совершенно обычная, человеческая, и не прожигает поверхностей, на которые попадает. Когтистые пальцы принимаются поглаживать тонкие плечики, скользят острыми когтями по нежной коже. Стараясь избежать неприятных прикосновений, ускользнуть от них, девушка двигает плечами. Пытается отстранить те от влажных пальцев. Первый приближается к блондинке слишком сильно. Его частое сильное дыхание колышет отросшие волосы девушки, частично загораживающие ее грязной стеной от внешнего мира. Жар и влажность прорываются сквозь эфемерную преграду, касаются впалых щек. Подсознание говорит Ньют защищаться. Природный инстинкт работает на славу. Но что может сделать человек против ксеноморфа? Последних всегда называли идеальным оружием. Если идти от этого сравнения, то что может противопоставить водный пистолетик лазерной пушке? Когда влажные ладони перемещаются с плеч на щеки Ньют, ее первый порыв - повернуться и укусить удерживающие ее лицо руки. Но разве сравнить силу людских зубов с прочностью экзоскелета? Приближаясь вплотную к лицу девушки, ксен скалится и рычит, обдавая блондинку влажным дыханием. С острых даже на вид клыков стекает слизь. Сегодня ее больше чем обычно - сказывается состояние создания, готового к спариванию. Выдвигая вперед малые челюсти, тварь проводит ими по плотно сомкнутым губам Ньют, размазывая по тем свои вязкие выделения. В нос девушке бросается резкий запах, пробивающий обоняние. Желая избежать прикосновений, "самка" начинает мотать головой. "Язык" ксена, остававшийся почти неподвижным, покрывает секретом нежные щеки и подбородок. Слизь неприятно схватывает кожу и тяжелыми каплями стекает вниз по тонкой шее. Стоит Ньют совсем немного расслабить свои губы, которые она смыкала ранее в узкую линию, чужой пользуется этим и проталкивает ей в рот свои малые челюсти, сжимая острыми зубами влажный бархатный язык девушки. Теперь та не может двинуть головой не покалечившись при этом. Блондинка протестующе мычит и крепко жмурится. Взгляд отводить некуда, везде, куда ни глянь, чудится голова удерживающего ее ксеноморфа. Вкусовые рецепторы моментально начают посылать ей в мозг сигналы. Вкус. Резкий. Вяжущий. Тяжелый. Выделяющийся секрет переполняет рот Ньют. Но она даже не может сплюнуть, ведь ее язык удерживают в опасном плену. Из боязни захлебнуться, девушка послушно сглатывает тягучую слизь, чувствуя, как та идет по пищеводу и толстым слоем покрывает его. Дрожа всем телом от первобытного страха, блондинка чувствует опаляющее ее лицо дыхание. Прямо перед ней распахнута опасная зубастая пасть, хозяину которой ничего не стоит податься немного вперед и забрать хрупкую человеческую жизнь. Вместе со страхом по телу расплывается что-то еще. Странное. Непривычное. Инородное. Девушка чувствует, как зубы на ее языке сжимаются сильнее и прокалывают его. Вкус крови мешается с уже притерпевшимся вкусом слизи. Тело Ньют тяжелеет, ей сложно мыслить здраво. По-видимому, через укус ксеноморф ввел какое-то вещество. От языка распространяется тянущее ощущение. Мысли ворочаются со все нарастающей леностью. Дыхание, бывшее испуганным и частым, понемногу разглаживается. Откуда-то изнутри начинает распространяться слабость, отпугивающая мысли о сопротивлении. Устав держать рот открытым, девушка смыкает губы вокруг плоти зубастой твари, отчего в горло льется очередная порция вязкого секрета. Иррациональная потребность в нем уже зреет. Руки чужого медленно опускаются вниз по телу Ньют, останавливаясь на тонких боках. Дыхание девушки вновь учащается, когда острые когти слегка вспарывают ее кожу, напоминая о своей опасности. Легкая дрожь зарождается внизу живота, когда ксеноморф трется твердым телом о свою Королеву. Броня инопланетного существа раздвигается, обнажая паховую область. Там, под защитой плотного экзоскелета, уже живет возбуждение. Член имеет внушительные размеры и практически сливается окрасом с остальным телом ксеноморфа. И хотя твердостью орган может поспорить с иным "отростком" совершенного тела, поверхность его бархатисто-мягкая и склизкая, покрытая множеством округлых наростов эту слизь вырабатывающих. По воздуху плывет тяжелый запах. Дурманящий. Окутывающий. При каждом вдохе девушке кажется, что она захлебывается этим ароматом. Ньют - не единственная, кто чувствует этот запах возбуждения, испускаемый ластящимся к ней ксеноморфом. Из дыр, изобилующих в "живой" стене, начинают выпрыгивать другие чужие, вновь заполняя гнездо, откуда были прогнаны Первым. Со всех сторон раздается многоголосое шелестящее рычание. Взбудораженные существа кружат по комнате. Все их внимание сосредоточено на своем лидере и Королеве, с которой он готовится совокупляться. Ньют было десять, когда она осталась единственным человеком на станции и стала жить в окружении тварей, перебивших всю колонию. Не было того, кто бы посвятил девушку в прелести интимной жизни. Честь сделать это принадлежит сейчас инопланетному существу, держащему "ученицу" в плену когтей и зубов. Отпустив бока блондинки, на которых потом появятся отчетливые следы от сильных пальцев, ксен подхватывает Ньют под колени и поднимает в воздух, облегчая себе доступ в тело своей "самки". Девушка непроизвольно мычит, когда тварь начинает тереться своим членом о ее промежность. По нежным складкам растерлась густая мутная слизь, склеившая светлые кудряшки волос. Блондинка дрожит и пытается свести ноги, всем естеством чувствуя, что сейчас произойдет что-то страшное. Своими слабыми руками она хочет оттолкнуть от себя "учителя", уже готового начать первый "урок". Но идеальное существо сильнее. Уперевшись кончиком своего "жезла" в девственное отверстие, боязливо сокращающееся под неумолимым давлением, ксеноморф плавно входит в горячее тело. Не обращая внимание на гримасу боли, исказившую лицо Королевы, Первый принимается медленно покачивать нижней частью тела, выскальзывая из узкого отверстия, а затем заполняя его вновь. Размеры чужого слишком большие для неподготовленной девушки. Ей больно. И даже введенное в кровь вещество не притупляет полностью неприятные ощущения. Помещение оглашают влажные хлюпающие звуки и низкое утробное рычание. Ксен шумно пыхтит. Он входит во вкус, найдя процесс совокупления до безумия сладким, и заполняет Ньют своим огромным членом без всяких нежностей. С шипастого органа натекло так много слизи, что тот ходит в жарком проходе совершенно свободно. Вязкое вещество стекает с бедер девушки, струйкой выплескиваясь при каждом толчке, когда член вытесняет его из дрожащего лона. С шумом сгустки падают на пол. Судорожно дыша и часто сглатывая натекающий в рот секрет, блондинка болезненно стонет, полностью раскрытая для безудержных вторжений инопланетного создания. Язык Ньют опух от покусываний малых челюстей ксеноморфа. В какой-то момент даже кажется, что они стали единым целым. Каждый будто старается перетянуть тросс из сцепленных языков на себя. Как если бы обоим стал нравится этот безумный поцелуй. К слизи Первого примешалась слюна девушки. Вязкая смесь течет по подбородку и шее блондинки, блестящим слоем покрывая тонкую человеческую кожу. Эта своеобразная смазка дает возможность двум телам тереться друг о друга совершенно без усилий. С приближением к пику, ксеноморф рычит все отчаяннее. Его движения становятся более сильными и отрывистыми. Орган его увеличивается в размерах, а внутренние мышцы Ньют сами собой сжимаются на каждом толчке, стискивая пульсирующий жезл. В какой-то момент чужой уже не может вытащить член из тела своей Королевы. Но потребность в движениях заставляет его подкидывать бедра девушки неистовостью своих фрикций, вдавливаться в ее тело с новой силой. Длинные нечеловеческие пальцы скользят по покрытой испариной коже, размазывая по ней слизь. Острые когти нечаянно оставляют на бежевом полотне алые царапины, добавляя к животному совокуплению новые ощущения. Ньют хватается за твердые наросты на спине своего "любовника". Те как будто были созданы именно для этого: обхватить пальцами, позволить прижаться еще ближе, еще теснее. Ее живот наливается жаром. Кожа бедер горит, растертая твердым "панцирем". Ньют всем телом чувствует пульсацию ксеноморфа в себе. Где-то на уровне подсознания она знает, что тот сейчас взорвется. Девушка и не желает этого, но сама сжимает влагалищные мышцы сильнее, жгутом обхватывая шипастый жезл. С громким пронзительным рыком ксеноморф начинает изливать свое семя в Матку. Его член, раздавшийся вширь и болезненно растянувший впустившее его отверстие, ритмично подергивается. Из него ровными толчками выплескивается сперма, наполняющая лоно "самки" изнутри. Семени больше, чем может принять человеческое тело: мутные капли начинают вырываться из плотно "забитой" дырочки, вливаясь в дорожки ручейков остальной слизи, что в непрерывном движении текут по девичьим бедрам. Почувствовавшая распирающее давление изнутри, Ньют беспокойно дергается и мычит, ногтями пытаясь поцарапать узловатые плечи своего "самца". Отпустив, наконец, язык блондинки из плена своих зубов, ксеноморф втягивает в пасть малую челюсть. Отошедший от жаркой гонки совокупления, чужой трется своим лбом о склизкие щеки и плечи своей Королевы. Член твари остается по-прежнему распухшим и не дает девушке слезть с себя, как та не пытается двигать бедрами в пробах избавиться от давящей пульсации и чрезмерной наполненности. Ей кажется, что она чувствует каждый из раздавшихся в размерах шипов, покрывавших осеменительный орган ксеноморфа. В тот момент, когда Ньют уже готова привыкнуть к ощущениям, что дарил зажатый в ней член, влажное стрекотание, издаваемое "братьями" ее "любовника", приближается вплотную. Их пару заключают в плотный полукруг. Чужие шипят друг на друга и толкаются плечами, выясняя между собой: кто будет следующим. Когда девушка бросает взгляд в сторону, она испуганно вжимается в оплодотворявшую ее тварь. За спиной Первого в строй стоят его сородичи. Паховые пластины их раздвинуты и открывают взору возбужденные органы, по которым густым слоем стекает вязкая слизь.В выводке больше не было Королевы. Ведь каждый из ксеноморфов мог стать основоположником своего рода.
***
Эта безумная гонка длится уже порядка нескольких часов. Дождавшиеся своего часа ксеноморфы не могут отойти от своей Королевы. Шесть лет они ждали того момента, когда их матка созреет. И сейчас каждый желает приложить руку к тому, чтобы та понесла их общее потомство. Полностью покрытая царапинами и толстым слоем слизи, Ньют хрипло загнанно дышит через нос, отдуваясь от заливающей ноздри вязкой жижи. Сейчас девушка стоит на четвереньках, зажатая между двумя ксеноморфами: один яростно вбивается в ее переполненное общим семенем лоно, отчего рычание дополняется пошлыми хлюпающими звуками, плывущими по помещению, а второй нашел себе пристанище во рту блондинки: его распухший орган болезненно оттягивает ее нижнюю челюсть, едва помещаясь в образованном отверстии, и плотно закупоривает глотку. Ньют уже устала бороться с рвотными позывами. Ее постоянно тошнит от переполнявшей желудок и пищевод спермы. Руки и ноги сотрясаются в крупной дрожи и едва удерживают на себе вес тонкого тела. Не будучи искушенными в подробностях человеческой анатомии, ксеноморфы по кругу пробуют каждое из доступных их органам отверстий Ньют. Казавшийся бесконечным аттракцион из сочащихся слизью шипастых жезлов не отпускает девушку. Не ведающие усталости твари со всей доступной им яростью желают соединиться с их Королевой, влекущей своим "спелым" запахом. Нетерпеливые, они берут ее по двое или по трое сразу, образуя рычащий и стонущий клубок из тел. Безразличные к слабому сопротивлению "самки", ксеноморфы безжалостно долбят Ньют своими членами, буквально затапливая ту своим семенем. Когда орган, заполнявший ее рот, заканчивает свое извержение и возвращается в прежние размеры, выходя из растянутой глотки, девушка надсадно кашляет. Воздух, пробравшийся, наконец, во все уголки ее легких, вызывает головокружение. Руки девушки подгибаются, и она падает лицом в свои ладони. Финальные фрикции пристроившегося сзади ксена заставляют Ньют, оставшуюся без катализатора в виде другого чужого, проскальзывать локтями и коленями по вязкому слою, покрывающему пол. Мышцы ног уже настолько натружены, что не дают свести бедра вместе, оставляя хозяйку полностью доступной к совокуплениям. Скорее почувствовав, чем услышав новое шелестящее шипение над своим плечом, Ньют отчаянно мычит. Опять. Снова. Новый желающий оставить свой след в истории. Девушка, собрав остатки сил, ползет вперед, царапая ногтями пол. В какой-то момент блондинке даже чудится, что член чужого выскальзывает из ее влагалища полностью, давая скопившейся внутри жиже выплескиваться неровными толчками от сокращения внутренних мышц. Надежда на избавление поддерживает ее ровно до того момента, как оставленный за спиной ксеноморф не начинает рычать от яростной обиды и не схватывает опасными пальцами молочно белые бедра, притягивая слабый человеческий организм обратно и насаживая на начинающий извергаться член. Во время небольшой "перепалки" чужой теряет старое направление и врывается в растянутый анус. Вновь замычав от отчаяния, девушка сжимает руки в кулаки. Не смотря на то, что ее многократное изнасилование продолжается уже довольно давно, ощущения отнюдь не притупились. И Ньют чувствует в себе каждый сантиметр чужеродной плоти так же отчетливо, как и в первый раз. А подобравшийся спереди ксеноморф подхватывает Королеву под локти и поднимает ее, оставляя в виде опоры только твердый член своего сородича, закупоривший задний проход "человечки". Ласково "боднувшись" головой в тонкое плечико, сотрясаемое рыданиями, чужой издает мягкий звук и животным движением проталкивается в горячее скользкое влагалище. "Карусель" заработала по новому кругу.***
Это продолжалось почти целые сутки. Примерно столько времени понадобилось всему поколению на то, чтобы утолить свою острую потребность в соитии с их маткой. Довольные и пресыщенные многократными сношениями, ксеноморфы устроились отдыхать плотным клубком, окружив своими телами то, что составляло смысл их жизни. Их матку. И пусть сейчас она тихо рыдала, обхватив себя руками и свернувшись в защитную позу, - она привыкнет. Ведь когда семя в ее утробе сформируется в зародышей, когда те появятся на свет, - ей вновь придется пройти "цикл рождения". Ведь ксеноморфы не могут существовать без Королевы.А Королеве не выжить в одиночку.