Окей, Хэйзел Грейс...

С похорон Огастуса прошло более месяца. Боль нарастала с каждым днем, с каждой секундой. К частой боли в лёгких присоединилась огромная душевная рана, которая казалось, съедала меня изнутри, моё здоровье и в правду ухудшилось, вода стала стремительно наполнять лёгкие и причинять мне огромную боль. Сегодня соберут совет из врачей, которые будут говорить до чего я уже давно догадалась, что я умираю. Я и мои родители сидели в белом длинном коридоре больницы. Из кабинета вышла женщина и позвала нас внутрь. Мы вошли в белый кабинет с одним большим столом за которым сидели уже знакомые мной врачи. Они сегодня были особо хмурыми, мне стало не по себе, я взяла маму за руку. — У меня ужасные известия. — Сказал доктор. В воздухе зависла мёртвая пауза. — Состояние Хейзел в последнее время сильно ухудшилось. — Продолжила женщина. — Экспериментальное лекарство перестало действовать… У меня помутнело в голове. Мама сильно сжала мою руку. — Может быть есть другое средство для лечения? — встревожено спросил папа. Я отпустила мамину руку и встала. — Я себя плохо чувствую, пожалуй пойду проветрюсь. — выпалила я. И быстро направилась к выходу. Я не хотела, чтобы они видели мои слезы. Я ждала родителей на лавочке около входа в больницу. Когда они вышли я увидела их безжизненные лица, я поняла, что проживу не долго. Я молча направилась за ними в машину. Все молчали. Я жутко вымоталась и заснула в машине. Я проснулась в своей кровати, рядом на кресле спала мама, видимо она сидела со мной всю ночь, я не хотела её будить и слушать её ободрения, я понимала, что хорошо уже ничего не будет. Я пошла на кухню. Вскоре спустилась мама и села рядом. — Рано или поздно это бы случилось… — грубо сказала я. Лицо мамы резко исказилось. Мы сидели в тишине пока я не спросила: «Сколько мне осталось?» — Врач сказал не больше двух месяцев, если они не найдут замену препарату. — Они её не найду… — подумала я, но не решилась сказать. Я уже смирилась с мыслью о том, что мне осталось недолго, но мама не хотела даже думать об этом, она всё надеялась, что мне помогут другие таблетки, процедуры которые никак не помогали. Я решила эти последние дни провести с близкими и родными, но как я смогу насладиться последними днями на полную, если Огастуса больше нет? Через месяц у меня случился приступ, я не помню ничего кроме боли. Меня положили больницу, я подслушала разговор папы и доктора, из которого я поняла только то, что опухоль прогрессирует. Не верилось, что последние дни своей жизни я проведу в больнице, которую я так люто ненавижу. Через несколько дней Хейзел Грейс скончалась от рака лёгких. Я проснулась в белом пространстве без стен, потолка и пола, была лишь дверь. Я подошла к ней и дёрнула ручку. Первым, что услышала шум города. Я оглянулась и увидела его, Огастуса. Он сидел в белой одежде и читал какую-то книгу. Я не могла поверить своим глазам, я приложила руку к лицу, на нём не было канюль. Неужели я умерла? Огастус повернулся ко мне и не менее меня удивился. — Хейзел? Я не могла ничего сказать. Я бросилась к нему в объятья и прошептала: «Окей?» На, что мне пришёл ответ: «Окей, Хейзел Грейс»