"Я - кто?! Сенсей?": Изменяющий судьбы (Книга 2)

Вернувшись в номер, я столкнулся взглядом с взвинченной Коюки. — Ты был заодно с ними! — она тыкала пальцем мне в грудь. — С Асама и его сбродом! С самого начала! Ты врал! Ты все время врал! Я думала, что ты на моей стороне! — И где же я солгал? — я спокойно взглянул на нашедшую на кого сорваться принцессу, мягко убирая руку. — От своих слов не отказываюсь. Вместе с этим я активировал одноразовый барьер, который на короткий промежуток времени превращал шепот в нечитаемый фоновый шум. Наклонившись к самому уху Казахана, я сказал, закрывая ее собой от окна: — Мы ходим по очень тонкому льду с этими переговорами. — Ты блефуешь… — прочитал я по губам шокированной Коюки. — Именно. И больше не будем об этом, — стряхнув с ладони пепел, незаметно вложил в «обойму» новую печать. Это даже хорошо, что она так высказалась. Нас наверняка подслушивают, и если я ничего не уловил, то явно не из-за порядочности старейшин Снега, а потому что их тихушники лучше меня. Под широкой резинкой рукава хранились сложенные вчетверо теги на все случаи жизни: от почти классической бомбы до подобных специфических барьеров. Весь набор состоял из печатей, рисунок которых не запитывается чакрой до активации. Это не взрыв-тег, который можно обнаружить по следам чакры, но есть минус — нельзя активировать на расстоянии. Успокоившись, Коюки подколола меня тем, что я похож на оммедзи, и спросила, есть ли у меня талисман от злых духов. Усмехнувшись, достал черновики, не став отвечать. С этими печатями я и сам себе напоминал заклинателей из аниме, который запечатывает очередную пакостную демоническую тварюшку волшебной бумажкой. Фактически мы стали заложниками, но я особо не беспокоился. Предпринял меры. Приготовил пару вычитанных из семейных летописей и памяти Умино сюрпризов, если меня все-таки будут убивать и я не смогу сбежать к крабам. Кстати, гостиницы тогда не станет. Жаль будет, интерьеры тут уютные, видно, что с любовью делали. Но это все-таки крайний случай, если погибну. А так постараюсь просто сбежать, бросив Коюки. При самом худшем варианте развития событий принцесса, если ей повезет, выживет благодаря фуин индивидуального барьера. Но тут шансы пятьдесят на пятьдесят. То ли он выдержит, то ли нет. Увы, ничего лучше у меня нет. Я не злобный урод, чтобы пытаться утащить с собой на тот свет невиновного человека и обречь целую страну на гибель, но старейшины именно так и должны думать, иначе могут попытаться совершить какую-то глупость. Например, убить меня. Конечно, шанс того, что от меня решат избавиться, оставался, но по моим оценкам он был крайне мал. Объявить меня фальшивкой, не настоящим посланником? А им-то откуда знать, настоящий я посол от Данзо или нет? Практика неофициальных посланников и «челночных дипломатов» здесь существовала чуть ли не со времен Риккудо, если не раньше. В Конохе самый известный такой кадр — Джирайя. Практически «официальный» неофициальный посланник. Поэтому и смотрят все сквозь пальцы, как матерый шпион шляется по их территории. Ну, пока он не начинает наглеть, само собой. Старикам-шиноби предложили самый выгодный из возможных вариантов, а также альтернативный (для вида и чтоб склонить к нужному мне выбору): они и их деревня выживут, останутся при своем, закончат затянувшийся внутренний конфликт, получат контроль над климатом своей страны, да еще и дружеские отношения с Конохой. Ну не верю я, что из этого задания не торчат уши Совета. Либо разведка обленилась… нет, хуже! Хер положила на свои прямые обязанности! С тем, что стребовать для Данзо, я определился — доспехи чакры. Если не технология их производства, то поставка их для Корня. За деньги и ресурсы, но со скидкой. Не думаю, что каждому в АНБУ НЕ выдадут такой доспех, но особо отличившимся — точно что-то такое перепадет. Например, мне. Время тянулось мучительно долго, а потому я даже успел исписать порядочное количество страниц — чтобы чем-то занять себя и не переживать впустую за итог переговоров. Пусть это шкура неубитого медведя, но я даже сделал десяток-другой набросков для брони АНБУ НЕ и индивидуальный дизайн для себя любимого. А вот Коюки не находила себе места, слоняясь по номеру, пока не заметила разложенные черновики, с которых я переписывал удачные фразы для очередного плагиата. Коюки тут же сунула носик, начав задавать вопросы. Терпеливо пересказывая нервничающей принцессе переплетения сюжета, я осторожно наложил на нее легкое медицинское гендзютсу. Та, глубоко вздохнув, словно проснулась, накрыла мою руку ладонью: — Ирука, я не хочу становиться дайме. Очень хотелось сказать «Опять?!» (когда принцессу колотило от стресса, только собственные хотелки ее и волновали), но я устало вздохнул, приготовившись вежливо слушать: — Почему? — Я не хочу. — Причина? Что-то конкретное? Просто тревога? — Я будто психоаналитик, которому достался сложный пациент. Принцесса задумалась: — Не знаю… Тревога… Страх… Не хочу закончить, как мой папа. — Как это понимать? — В тот день, когда отца не стало… Тяжелый вышел рассказ о событиях военного переворота. С тех пор прошло немало лет, но эти воспоминания ее так и не отпустили. Я почти чувствовал кожей теплый пепел, почти слышал треск и рев пожаров, когда она рассказывала о страхе оказаться там, в огненном аду, уже без шанса на спасение. А мне теперь надо как-то уговорить ее забыть об этом и бодро, с песнями идти на должность дайме, которая ассоциируется у Казахана Коюки исключительно с Адом на Земле. На языке вертелся вопрос: «А жить хочешь?» — но в то же время хотелось успокоить актрису-принцессу, а именно сказать, что все образуется. С уверенным видом заявить, что Дото казнят, отомстив этим за ее отца. Сплести убедительное вранье о старейшинах, которые будут ее беречь как зеницу ока, и все такое. Чтобы она не боялась до дрожи в коленях новой, бессрочной, роли. Но это планы, и станут ли они правдой, от меня сейчас мало зависит. А врать мне бы не хотелось. — Дото бы тебя не понял, — наконец возразил я принцессе, гадко ухмыльнувшись. Специально нарывался. Возмущенно-осуждающее «Ах». — Ирука! —  Дескать, да как ты вообще посмел Меня с Ним сравнивать! Эти эмоции, как я и рассчитывал, смыли собой привкус пепла из мыслей Коюки. — И не поймет, — спокойно и медленно кивая каждому своему слову, говорил я, — а значит, будет пытаться убить до тех пор, пока не добьется успеха. И народ Страны Снега тебя тоже не поймет. Люди верят в тебя и гибнут с твоим именем на устах. В ответ на это Казахана замолчала. Это хорошо. Если бы начала бубнить о том, что она этого не просила и это их выбор, это бы испортило мне настроение. — В любом случае, у нас нет выбора, — я развел руками. — Мы заключили сделку и должны выполнить свои обязательства. Казахана тяжко выдохнула, будто я говорю невообразимые глупости, а она устала их слушать. Она напирала на то, что в «работе» дайме ничего не смыслит, потом что дайме не может быть актером. Находила тысячи причин, которые помогли бы ей «откосить». — От вас никто и не ждет правления железной рукой, — перебил я. — Ваше дело — контроль климата. — А кто тогда будет править?! — всплеснула руками принцесса, будто я сморозил глупость. — Да как обычно: чиновники, представители местных самоуправлений и шиноби. Они напрямую заинтересованы в процветании Страны Снега, ведь от размера казны зависит тяжесть их кошельков. Точнее, не так. Можно сделать так, чтобы так было. Создать такую систему. Воровать они, конечно, все равно будут, и вам придется поначалу всерьез подумать, как сделать систему сдержек и противовесов так, чтобы и экономика росла, и никто себе слишком много власти забрать не смог. Например, местные выбирают себе старейшину или мэра и принимают решения в рамках принятых законов либо апеллируют к вам об их изменении, чиновники осуществляют исполнение принятых указов, а шиноби живут с заказов и следят, чтобы никто не зарывался и не хапал слишком много власти и денег. Мысленно добавил: «Но вы во всем этом со временем разберетесь, если переживете сегодняшние переговоры». — Ха, — пораженно выдохнула она, — ты меня успокоил! Прямо ничего сложного, — с сарказмом заметила обалдевшая от моих разъяснений Коюки, нервно сжимая в объятьях ни в чем неповинную подушку. Саму ситуацию с погодной машиной обсудили быстро, и она согласилась, что никому другому перепоручить эту миссию не получится. Знания о мегасплит-системе слишком обширны, и что-то важное, но незаметное, чему обучал ее отец, Казахана может просто позабыть озвучить. Это как человеку, который компьютер даже на картинках не видел, объяснять, как скачать файл из интернета и отправить электронным письмом. Задача окажется куда сложнее, чем «скачать, вставить, отправить». Я знаю это на собственном опыте. Здесь же еще сложнее. Лично у меня голова шла кругом от попытки понять объяснения принцессы на примере генерирования дождя. «Всего лишь»! Это такой «пустяк», право слово! Да это колдунство покруче самого заковыристого дзютсу! Нет, выполнить подобное можно и с помощью дзютсу или печатей, но не в таком масштабе, и уровень сложности даже рядом не лежал. Выпадение осадков по графику! «Что? Вы сказали, «после дождичка в четверг»? Будет вам в четверг дождик! Со скольки до скольки? Проливной, грибной или моросящий?» Кроме камешка, куча кнопочек для каждого чиха (китайская клавиатура нервно курит в сторонке), панелей, индикаторов, голографические экраны, схемы, графики… Перед глазами в ответ на описания возникал центр управления космической ракетой или чем-то равноценно сложным, но Коюки утверждала, что она сумеет разобраться, стоит ей только взглянуть на показания. Жестом остановив попытки показать на пальцах, как выглядит пульт чудо-агрегата, я сказал: — Я гуманитарий, Коюки-сан, мне такое сложно. — Кто? — выкинув из головы незнакомое слово, она с жаром принялась объяснять: — Но это же просто, давай я снова объясню! Под конец, рассмеявшись, она сказала: — Кажется, я поняла, как выглядели для тебя мои объяснения. Как мне твои о законах, указах и прочей, — она покрутила кистью, — чепухе. — Вот только вам, Казахана-сама, — я изобразил поклон кивком, — придется разбираться и в том, и в этом. Сдувшись, Коюки демонстративно уткнулась в томик Джирайи, перебравшись на свою кровать. Менять номер «для пары» не стали, просто кровати растащили в стороны. Позволив дописать страницу, Коюки снова дала волю шилу в жопе, плюхнувшись у меня в ногах. — Ирука, — игриво пропела она, — а научи меня паре ваших штучек! Наруто-кун говорил, что ты был учителем! Несмотря на то, что первое знакомство у мелкого с актрисой не задалось, он все равно лез к ней с бараньим упорством, пытаясь получить автограф. — Коюки-сан, я не знаю ни одной, как вы выразились, «штучки», — я отгородился черновиком, — которой можно было бы вас научить. Казахана похвастала, что она не новичок и кое-что умеет. В красках рассказала, чему научилась на курсах актерского мастерства: отражение собеседника, дыхание в унисон, основы психологии, легкое внушение на уровне цыганского гипноза… Я слушал, и глаза мои становились все квадратнее и квадратнее. — Преподаватель говорила, что я способная, — похвалилась Коюки, горделиво выпятив грудь. — Она клялась, что эти трюки — урезанная версия того, чему учат шпионов и шиноби. Что я могу с этим сыграть кого угодно, без постели добиться лучших условий, вмешиваться в сценарий! Ой… — не испытывая стыда, она потупила глазки и залилась легким румянцем. — Я этого не говорила! Да, по сути, она перечислила почти все трюки из разряда «как заболтать и увести коня, чтобы тебя за это еще и поблагодарили, уходя», что я на стариках испробовал! — подумал я, ошарашено покивав. — И я бы не сказал, что программу обучения сильно урезали относительно того, чему учили меня самого… То есть чему учили прежнего Умино». Находясь под впечатлением, даже подсказал ей пару новых трюков и честно признался, что больше ей не освоить без работы с чакрой. Жаба меня не душила, в новой роли Казахана Коюки все пригодится. Закончив с черновиками на сегодня и расставив барьерные печати с сигналкой, я завалился спать, предупредив Коюки, чтоб та в них не влезла. Сейчас от меня мало что зависит, нужно выжидать. Утром все еще было темно, словно ночью, когда к нам робко постучали и попросили спуститься вниз через часик. Видимо, сделали скидку на то, что Коюки нужно привести себя в порядок после сна. Шиноби что пожарный, ему долго собираться не нужно. — Хм, — я хлопнул блокнотом, — а они быстро. Я думал, будут тянуть, — встав с кровати, подал руку проснувшейся от хлопка Казахана, которая задремала у меня на плече под скверную погоду. Утром она проснулась, когда я делал урезанную зарядку, и тут же умчалась, занавесив лицо волосами, как девочка из «Звонка», которой приспичило. Несмотря на все приключения, Коюки умудрилась сохранить косметичку, так что выяснить, как она выглядит без боевой раскраски, я так и не смог. Хотя особо-то и не пытался. Прежнего беспокойства уже не было, но маску Дипломата я все равно примерил. Наш торг начинается сейчас! Вчера было лишь согласие на саму встречу. Начинали с поклона и вежливого приветствия гостя хозяевам, посадил Коюки, затем сел сам, ожидая первого слова от местных. Но оказалось, я зря настроился на долгие политесы, старички сумели удивить даже маску. — Принцесса вернет себе трон, Данзо получит нашу поддержку, но… Я напрягся, ожидая подвоха. — …только после того, как машина будет включена. Чинно кивнул, расслабившись: — Не вижу проблем с исполнением данного условия. Однако считаю не лишним оговорить торговое соглашение между нашими странами о сотрудничестве в области разработки и создания чакраброни. Не сказать, чтобы стариканов порадовало мое предложение. Но они явно чего-то такого и ожидали. В некотором роде они даже вздохнули с облегчением, хотя виду не показали. Дальше были бумажки, дележка, споры и снова бумажки. За пару часов договорились. — Казахана-сама требуется две вещи. Добраться до Радужного ледника и ключ. — И где же он? — очень пристально посмотрел на меня разведчик. Я только развел руками. — Вы же понимаете, было бы не разумно держать все яйца в одной корзине. Ключ Коюки-сама получит во дворце, когда наша команда воссоединится, а Дото будет арестован или отправится в лучший мир. Прежде чем кто-то успел бы перебить, я добавил: — Казахана-сама уже управляла машиной в детстве, когда этому ее обучал Казахана Соусецу. С этим проблем не будет. Но кто-либо иной, даже с ключом, не сможет ничего сделать. — Почему же? — заинтересовался лысый. — Устройство артефакта чрезвычайно сложное, и доступ к управлению построен по принципу барьера, двухшаговой идентификации, который пропускает лишь тех, кого уже вписали в исключения и кто имеет ключ. Однако не знаю точно, можно ли обойти это условие с наличием ключа, если есть знания и понимание того, как устроена эта система. Но думаю, что без него точно ничего не получится. Эта машина, — я пожевал губу, подбирая слова, — она определенно сложнее любых барьеров. И защита от дураков там должна стоять запредельно надежная. Тот, кого я подозревал в родстве с Узумаки, хмыкнул. В его взгляде читалось насмешливо-снисходительное «мал еще такое заявлять». Казалось бы, все уже обговорили, когда от Тетсуя-сана я услышал: — Прежде чем лезть в сложный механизм, который влияет на погоду в целой стране, может ли Казахана-сама, — это прозвучало слегка насмешливо, — настроить машину поменьше и изменить погоду в нашей деревне? Коюки приосанилась, мигом став похожа на свою киношную героиню, и с важным видом кивнула «ведите». Это не входило в мои планы, но любопытство было выше благоразумия. Это чертов артефакт древних! Наука, невероятная настолько, что практически неотличима от магии! Естественно, я хочу это видеть своими глазами! Без особых предосторожностей нас проводили к возвышающемуся в центре деревни скальному выступу. Будь у меня прежние глаза, я бы не заметил тонкие бороздки. Под звук гидравлических приводов часть скалы с блестящими черными сколами, подозрительно напоминающими стекло, отъехала чуть назад и скрылась в нише над входом. Я чувствовал азарт, как гончая, которая напала на след. Но даже в таком состоянии я отметил, что кроме меня, Коюки и стариков вниз никто больше не пошел. Странно. Переключившись на охрану старейшин, что осталась снаружи, почуял тревогу, однако направлена она была не на меня. Там, внизу, что-то опасное? Или непонятное, потому вызывающее опаску? Эхо шагов Коюки многократно отражалось от стен просторного коридора, плавно уходящего вниз. Украдкой коснулся стены, поведя по ней пальцами. Это не камень, а металл! Мне это не показалось. На стыках секций коридора были видны мелкие царапины, будто их пытались выломать, но лишь слегка поцарапали матовую поверхность. Местами были видны выемки, покоцанные, как стыки, отверстия, внутри которых не видно ничего, кроме черных теней. Намеки — тут что-то висело, но это что-то оторвали. Но даже следы разграбления не могли сбить мне настрой! Я был в восторге и предвкушении, хотя старательно изображал безразличие и дежурный интерес. Грезил увидеть что-то фантастическое: то ли погребенный в толще земли космический корабль, то ли залы, полные загадочных машин, но в конце коридора оказалась пустая комната с круглой дверью и полусферой в центре, похожей на прозрачную жемчужину. Это немного разочаровало, но я все еще надеялся на нечто загадочное, необыкновенное, невероятное и поражающее воображение! Мастер печатей прикрепил что-то к двери, закрыв от меня своей спиной, провел рукой по «жемчужине», дверь с тихим шипением откатилась в сторону. После такого эпичного спуска, интриги пустой комнаты, где в центре «композиции» одна дверь, я ожидал увидеть что-то более впечатляющее, чем не слишком большой цветной экран и окошко с двумя клавишами, как на ноутбуке. В целом похоже на срезанную слегка под углом колонну, к которой намертво приварили ноутбук с массивной крышкой. От касания Коюки под экраном проявилась клавиатура с иероглифами, но «вау» эффекта это уже не вызвало, хотя клавиатура была занятная. Древние решили проблему не умещающихся на одной клавиатуре иероглифов просто — сенсорный экран со сменяющимися кнопками. Но это если без подсказок, если же с ними, то на основе предыдущих слов под пальцы сами выскакивали нужные иероглифы. Удобный местный Т9, ну надо же. До того, как Коюки активировала подсказки, старики были настроены скептически, но теперь следили за принцессой во все глаза, боясь что-то упустить, а я довольно быстро потерял интерес, когда после настроек интерфейса Коюки уже перешла к настройкам самой теплицы. Поначалу она сомневалась и долго задумывалась над каждым действием, но вскоре уже уверенно выставляла ползунки, убирала галочки и вычитывала что-то в длинных строчках цифр. Видя, что внимание стариков полностью сосредоточено на «колдующей» принцессе, я сделал два коротких шага назад и беззвучно создал двух клонов, которых отправил в предыдущую комнату. Вряд ли мне дадут обследовать комплекс лично, так что можно попробовать сделать это тихой сапой сейчас. Вскоре пришло воспоминание от клонов. Дубли решили обойти залу по кругу, сканируя пространство под звуки в недрах комплекса. Внимание привлекло едва слышное жужжание под потолком, которое продолжалось, пока «я» перемещался, но стоило замереть, как жужжание прерывалось. Немного побродив, клон нашел источник звука. Это было круглое отверстие с оборванными проводами в углу помещения. Таких отверстий было восемь: по три по краям и по одному над дверями. — Турель, — хмыкнул клон, заглядывая в нутро «охранника», — которую кто-то варварски раскурочил. Воровато оглянувшись, подозвал второго «себя» и тот подсадил клона к надсадно жужжащей штуковине, пахнущей едва уловимым запашком паленой пластмассы. При помощи фонарика «я» обследовал нишу, но ничего, кроме тонкого слоя пыли, там не нашел. Потому решил отковырнуть хоть что-нибудь от основания на память. Чувства запаха, как и все остальное, у теневых клонов было слабее, чем у оригинала. А вот клановые сенсорные способности, к сожалению, у них не работали совсем. Видимо, мутировавшая носоглотка клана Умино недалеко лежала от шарингана и бьякугана в сложности воспроизведения. Так что Эхолот пришлось использовать самому. — Тут уже ничего не исправить, — утешал «я» себя, через мгновение уже занимаясь вандализмом в стиле туристов в Колизее. С тех пор, как я впервые воспользовался коронной техникой Наруто, прошло уже много времени, и клоны изменились вместе со мной. Точнее, изменилось мое к ним отношение, как к чужакам, которые вынуждены, но не желают мне помогать. Теперь они были мной и даже думали, как я. Разница лишь в том, что я-клон может не задумываться о физиологических потребностях, не боится смертельных ударов, без страха может ковырять, пинать и трогать всякое. И все это в тот момент, когда у меня самого нет сил, времени, желания или иных причин лично заняться чем-то, что делает клон. Этим «что-нибудь» сегодня оказалась деталь, похожая на брусок с мелкой надписью, скрытой под загустевшим от времени и пыли маслом. Не стоит исключать, что это могла быть просто прерывистая царапина, оставленная вандалами или самой неисправной турелью, но клон все равно сныкал деталь над входом, чтобы я мог ее забрать, замыкая процессию, когда будем возвращаться. Еще раз удача улыбнулась клонам на третьем обходе: «я» нашел люк около самого пола в углу и сумел его открыть. Будь тут в порядке система защиты, от меня бы мокрого места не осталось, но сейчас «я» мог беспрепятственно обследовать терминал управления чем-то. Возможно, защитой, может быть, вентиляцией или освещением, не знаю. Треснутый планшет с кучей тонких, но весьма крепких проводков, который включился от касания, вытащить не удалось, разобрать изображение на нем тоже не вышло из-за мигающих полос, как после удара чем-то тяжелым по жидкокристаллическому телевизору. С сожалением пришлось оставить планшет в покое. Дальше ковырять клон не стал, развеялся, почувствовав низкий гул, посчитав, что его могут заметить. Мощь этого звука пробирала до костей, заставив пробежать табун мурашек по спине. Даже если это маленькая установка, это все равно впечатляет! Вскоре звук стих, но ощущение резонанса чудилось мне еще некоторое время зудящей вибрацией в зубах. — Все готово, — счастливо сообщила Казахана, но затем поникла: — Но настройки собьются снова, потому что они рассчитаны на сезоны, а я не знаю, сколько сейчас длится каждый из четырех. Мне нужны данные из… — она задумалась, подбирая слова, — информация из другой машины во дворце. Если ничего не поменять, а погода станет холоднее, то при проветривании растения могут замерзнуть. Заглянув через плечо принцессы, попросил разрешения посмотреть, пока она рассказывает о теплице «пользователям». Кивок, и вот уже у меня под пальцами неосязаемая клавиатура. — Как же я отвык от этого всего… — прошептал по-русски, чувствуя легкую дрожь. Наверное, так себя чувствует слабовольный наркоман в завязке, которому предложили дозу. Интерфейс был интуитивным: реагировал на умные жесты прямо на экране, как мой старый планшет. Можно было управлять без клавиатуры вообще, но ползунки я трогать не стал, решив посмотреть менюшки, настройки. В сравнении с этим технологии моего прошлого выглядели весьма бледно, даже отстало, но так знакомо, что я даже забылся. Информация о железе, само собой, мне ни о чем не рассказала, так как тут не было ни одного знакомого обозначения, понял только, что оно мощное. Жестом свернув окошко с настройками, нашел вкладку «о системе». Перед информацией был логотип в виде косого зеленого треугольника с вырезанным силуэтом плюса по центру.

Версия 98.0.2828.182 Климатконтроль+ 6057. Все права защищены. Климатконтроль+ создан на основе проекта Глобальной климатической системы и другого программного обеспечения с открытым исходным кодом. Условия использования Климатконтроль+

Цыкнув зубом: «Маловато инфы», — не особо надеясь на результат, перешел по ссылке, которая привела меня на страницу, где мне посоветовали проверить соединение. — Однако, — озадаченно пробормотал я. — Хотя я бы больше удивился, если бы сеть была. Пока на меня не обращали внимания, решил вернуться и снова рассмотреть теплицу, крутя и приближая трехмерную картинку. План помещения меня, мягко говоря, смущал, он был странный: большое, овальное, с фигурным резервуаром в центре и клочками земли по краям. Подозрения подтвердили настройки массажного режима, как в джакузи, температуры воды, подсветки. — Это не теплица и не оранжерея, — бурчал я под нос, — максимум — зимний сад, и то не факт. Увлекшись, запустил короткую диагностику. Кабели, настройки оборудования… Обычные ленивые советы тех. поддержки «Проверьте то, проверьте это, если ничего не помогает, уж так и быть, докопайтесь до системного администратора». Мысленно похихикал, представляя себе склеп админа с серверами, мумией в свитере с оленями, которая замерла в офисном кресле с мышью в руке, телефоном в другой. И тут покой нарушает звук аськи (А-ау!), в кромешной темноте загорается пыльный экран… а там моя писулька: «Ололо, оно само! Кампуктер не арбайтен!». Но это то, что касается глобальной сети, а вот диагностика локальной показала, что «дом» и «сад» перестали подавать сигналы. На мигающие красным планы поместья без слез не взглянешь: двухэтажный особняк сровняли с землей, футуристичный сад-огород из колонн, утыканных кустиками, тоже исчез в пучине времени, остался только бассейн с зимним садом, который уцелел лишь потому, что его со всех сторон окружали скалы, а внутрь вела подземная галерея, вход в которую начинался от развалин дома. Впрочем, такое хорошее состояние бассейна не удивительно, учитывая, что «теплица» находится внутри скалы, подозрительно похожей на жерло потухшего вулкана. Хмыкнув, подумал, что наверняка тут можно раздобыть поделки из обсидиана для Анко и коллег в качестве сувенира, вроде тех черных четок, что перебирает лысый. А ведь до этого я у него видел деревянные. Он их что, коллекционирует? Краем уха я слушал объяснения, и кто-то снова сказал на бассейн «теплицей», а я не сдержался и поправил: — Не теплица. — Как не теплица? — нахмурился лысый. — Тут написано, что теплица. — Так, — я пожал плечами и включил гибридную схему, похожую на очень качественно сделанный макет ландшафтного дизайна загородного дома зажиточного человека. До этого Коюки показывала только мэш бассейна без текстур, который просвечивал насквозь, чтобы можно было рассмотреть внутренние элементы конструкции. — А название, — я потыкал пальцем в заголовок, удалив текст, — можно написать любое. Старички кружком обступили меня и колонну-ноутбук: — Поясни! — насупился лысый. — Вы сказали, что это резервуар для разведения рыбы, — я увеличил картинку движением пальцев. — А зачем там широкие лестницы, мостики и режим массажа? Рыбу массажировать? А цветомузыка и стереосистема? Тут-то до меня и дошло, что стоило пораньше прикусить язык. — Если это не теплица, то что тогда? — задумчиво наклонила голову принцесса. — Ирука? — Это зимний сад с крытым бассейном, — нехотя ответил я. Коюки легонько постучала ноготком по экрану, чтобы не сработал сенсор: — Это система полива для растений, — указала она. — Это теплица! Ты говоришь ерунду! — и сказала с таким видом, будто деревенщине элементарные вещи объясняла, да еще пальцем обвиняюще мне в грудь потыкала. — Ладно, — я окинул ее взглядом учителя, которого перебил двоечник, — а зачем в теплице фонтан? Многоцветная подсветка по каркасу изнутри, чтоб арбузам не скучно было расти? Логичнее было бы посадить еще несколько растений вместо этой горки, которая занимает четверть всей клумбы в этом месте! Однако это бассейн, — я сменил картинку на колонны аэропоники, — а вот это теплица! Тут написано, — открыл список, — «удобрения», «график полива», «график сбора», тут всплывающий список с краткой информацией об овощах и ягодах, в бассейне в таком же списке только декоративные растения! А все вместе — маленькое поместье, от которого ничего, кроме бассейна, не осталось, отклика нет, как от фонтана на клумбе. Наверное, он мешался, и его выкорчевали. Громко щелкнули четки, заставив вздрогнуть. — Это не часть климатической машины Казахана Соусецу? — с прищуром спросил старейшина, глядя на Коюки. Вспомнив, что раньше говорили старики, отвлек коллекционера на себя: — Нет, конечно! Это обособленное от острова поместье с собственным контролем климата, но только внутри закрытых помещений. На погоду страны это явно никак не повлияет. А машина Соусецу-сана работает на весь остров, а не только в домах. Я ведь прав, Казахана-сама? Замолк, ожидая подтверждения. Раз уж прокололся, то надо и дальше делать вид знающего, куда лезу, человека. Коюки покивала, удивленно таращась на меня, а вот старики хмурились, переглядывались и в конце попросили снова подняться с ними в гостиницу. Забрать железку не удалось, на обратном пути я был не последним. Неприятно, но надеюсь, мне еще выпадет случай найти занятных сувениров на память. Пока мы дошли неспешным шагом, старейшины на ходу раздали приказы, и в зале-столовой нас уже поджидал строй ребят в броне, похожей на шмотки компашки Фубуки, только попроще, без явной индивидуальности. — Две тройки наших людей отправятся с вами, чтобы помочь, Умино-сан. Вежливо улыбаясь, киваю, а сам думаю: «Помогут-то помогут, но в основном присмотрят, чтобы ключик не потерялся где-нибудь по пути к Коюки, а то у них могло сложиться впечатление, что я и без Коюки могу машиной Древних управлять, — улыбаюсь дурацкой мысли. — Ирука, дайме Страны Снега. Смешно». А еще эти ребятки должны проконтролировать, чтоб добро Дото не прилипло случайно к нашим конохским ручкам, как труп и костюм Фубуки. Причем не только золото не прилипло или «потерялось», но и документы, артефакты, и секреты Деревни Снега, которые можно извлечь из тел и снаряжения их шиноби, оставшихся верными Дото. Предпочтительнее было бы снова притащить живого пленника, но Ибики будет рад и такому «языку», как Фубуки. Наверное, это уже можно считать доброй традицией, когда я притаскиваю к Анко на работу очередной «презент». И пусть он второсортный, дохлый, но и в таком виде тело Фубуки сможет кое-что рассказать отделу дознания. Только броню я отдавать не хочу, скорее учителю Наруто ее отдам на модернизацию, а он уже поделится записями о броне с ребятами Морино. Или в Каменистое отправлю. Да, лучше им, хоть выйдет дольше. А уже они, как специалисты, пусть решают, какими секретами можно поделиться с надежным мастером печатей, а что лучше приберечь, что бы ни нам, ни ему вреда не вышло. — По донесениям из замка нам стало известно, — сказал после паузы другой старейшина, — что ваша команда отправилась за Дото в столицу. Если отправитесь прямо сейчас, успеете их догнать. Изобразив благодарность старикам, выставив кулак левой руки перед собой и накрыв его ладонью правой, коротко поклонился в сторону группы, произнес ритуальную фразу: «Приятно познакомиться, в пути я буду следовать вашим указаниям». Старое уважительное приветствие шиноби, как равного равным. Ирука нечасто так делал — не в его это стиле, да и перед кем бы ему так распинаться? Перед корешами из Корня, с которыми он пуд соли съел? Или перед Эмо и Дикобразом, которых он шпынял на правах старшего? Раньше я просто бы кивнул, чем точно обидел снеговиков, и этим выглядел бы для них высокомерной задницей. А так вызвал симпатию и у младших, и у старших. Не часто особо доверенный посланник одной из Великих деревень в ранге как минимум джонина хотя бы внешне проявляет подобное уважение к коллегам шиноби из малых скрытых поселений. Какаши, например, при мне таким никогда не заморачивался. Вдохнув морозный воздух, прыгнул на склон следом за проводником (пятеро бежали полукругом чуть позади меня). Ах, как же жаль, что нельзя всем тыкать в морду «амнезией» и не морочиться по поводу того, как и кому кланяться, чтоб не обидеть! До столицы мчались по ледяной корке, блестящей, как стеклярус, даже в пасмурный день, так похожий тут на вечер. Думаю, иногда машина включала кратковременную оттепель, и снег, подтаивая, слипался в пористые корки. Замок Дото возник неожиданно, как оказалось, был он вовсе и не замком, а ледяным гребнем-стеной, опоясывающим настоящую резиденцию дайме, будто пряча ее от людских глаз. Смею предположить, что оригинальный дворец был недостаточно брутален для нашего фюрера из одной маленькой, но очень гордой страны с большими амбициями. Очень скоро мы столкнулись с первыми обитателями замка: в коридоре еле волоча ноги плелись двое, поддерживая друг друга. Осунувшиеся грязные лица, мутный взгляд и красная форма, будто их в крови купали, окунув с головой. — Довольно серьезные ранения, которые рискуют стать последними в этой жизни. — обронил я, создав клона. Недобитки заторможено отпрянули, а я, перекинув клону аптечку, пошел дальше, на ходу распаковывая замену и крепя на пояс. — Да он же из них! Из них! — обращаясь к своим, дико на меня таращась и не культурно тыча пальцем, кричал раненный снеговик. — Листовик! Реакция снеговичков, мягко говоря, интригующая. Хотя если наши уже здесь, то ожидать чего-то иного глупо. Цокнув языком, клон настойчиво усадил пациентов на пол и подтянул одного за ногу. А на попытку ее выдернуть, рявкнул, споро очищая рану и латая края: — Лежи, не дергайся, иначе истечешь кровью. У тебя пробита бедренная артерия. Будешь так сучить ногами, останешься вообще без них! — П-почему? — Потому что на второй закрытый перелом. Схлынет адреналин, подняться уже не сможешь. Очевидно же! И ты не дергайся, — бросил клон второму, — у тебя перелом со смещением вот-вот кожу прорвет! Неловкую паузу пришлось заполнять самому: — Я ирьенин, — а затем кивнул на коридоры, мол не знаю в какую сторону идти. — Союз у нас, просто вам не сообщили еще. Как и моим товарищам, — прозвучал за спиной голос клона. — Все течет, все меняется… Пациенты спали с лица, судорожно сглотнув, и вырываться перестали. С ранеными решено было оставить одного из сопровождающих, чтобы тот помог им доползти до местного госпиталя, когда клон их слегка подлатает. Госпиталь был тут же, во дворце. На самом деле я мог бы и без сопровождения добраться до команды, просто следуя дорожке из кровавых следов, но звуков битвы я не слышал, так что решил чуть подождать. Зала с троном встретила нас металлическим запахом крови, вонью сгоревшей проводки, подозрительным круглым пятном на потолке и черным доспехом в луже, которую обступили седьмые. Они разве что только носком ботинка кирасу не пинали, будто сами не поняли, как случайно грохнули нашего главгада и теперь не знают, что с этим делать. Сомневаюсь, что та красная пузырящаяся жижа принадлежит кому-то, кроме Казахана Дото. — Травматическая ампутация, травматическая ампутация… Хм, интересный случай! Травматическая ампутация, — обратил я на себя внимание, лавируя меж трупов, чтоб мне не прилетело от седьмых по запарке. — Ирука! — первым заметил меня Наруто, едва стоящий на ногах, но счастливый. Я потом напомню ему, что прежде надо проверить на подлинность, а потом уже бежать обнимать. Хотя какой идиот, кроме меня стал бы спокойно стоять, когда на тебя идет что-то похожее на оборотня в начале своего превращения? Инфернальная картина: ноги по колено в кровище, мелкие бурые капельки даже на лице, глаза горят как угли, в волосах искрят рыжие всполохи чакры биджу, которая вызывает удушье и липкий безотчетный страх. Впрочем, окружающий «пейзаж» был не менее впечатляющим: крови тут было, как на скотобойне, а среди обломков интерьера можно было различить изуродованные тела. Кровь скапливалась в дырах гранитных плит пола, как в грубо выдолбленных криворуким неандертальцем чашах. Саске постарался? Очень надеюсь, что нас не заставят возмещать ущерб. Но вообще, учитывая, кто тут резвился, то не так уж и много разрушений. Повезло аборигенам. Могло быть сильно хуже. Делая и дальше вид, что не удивлен случившемуся, я присел на корточки, чтобы Наруто мог сесть мне на колено. Но мелкий, обхватив мою шею, повис и обмяк, потеряв сознание, но прежде я успел заметить, как красные глаза с вертикальным зрачком снова стали голубыми. Надо будет потом выяснить, что заставило Наруто прибегнуть к последнему «аргументу» и… что вообще тут произошло?! Бегло просканировав мелкого, решил ничего не делать. Он и так скоро очнется, его чакра быстро вытесняет заемную. Внимательным взглядом можно было различить следы Чидори, Рассенгана и какой-то незнакомой мне техники. Это точно не дело рук Хатаке, только на нем нет бурой крапинки, а на бледной, как молодой листик салата, Сакуре и Саске с его покер фейсом — есть. — Вас невозможно оставить одних, — я поднял мелкого на руки, — ушел на пару дней с умными людьми пообщаться, а вы уже дайме свергли! Можно было хотя бы немного подождать с этим, пока я договорюсь с советниками Деревни Снега?! Если бы мы с ними не достигли соглашения, то неудобно бы получилось, — а сам пристально смотрю на Хатаке и проговариваю губами: «Подыграй, иначе нам всем конец». — М-ма, — протянул Хатаке (коронное «может быть», похожее на мычание), — это вам стоило поторопиться? На лицах Саске и Сакуры стала проступать обида, щас что-то ляпнут. Играю на опережение: — Да ладно, будем считать, что потерь нет и ничего страшного не произошло. Да и дворец почти целый. Хисао, командир сопровождающих меня снеговиков, красноречиво обвел взглядом тронный зал, трупы в лужах собственной крови и остановился взглядом на нас. В этот момент сзади с грохотом обвалилась часть декоративной отделки потолка. Блин, прямо как в дешевой комедии, чтобы подчеркнуть, как мы налажали… Так, все, морду кирпичом, будто все так и надо, со значением переглядываюсь со своей командой, перешагиваю через чей-то труп, подхожу вплотную к седьмым. — Хисао-сан, мы ненадолго отойдем, — обернулся я, доброжелательно улыбаясь, — надо парой слов обменяться с командой. Играя на публику премьеру «Слаженная командная работа», молча скрылись в боковом коридоре, чтоб из зала нас не было видно. Хотел было использовать «Тайное искусство: покров Тайны», но, посчитал, что Копировальщик Какаши обойдется без такого подарка, раскинул печати одной рукой. Во время краткого пересказа моих злоключений никто не перебивал. Даже Хатаке молчал, но с таким подозрительным прищуром смотрел, будто я его любимого нинкена пнул и не попался. После он устроил настоящий допрос, пытаясь поймать меня на лжи. «Какаши явно мне не поверил, — выразительно косил я на начавшие прогорать печати, слушая джонина вполуха. — Считает, что я на деле с особым заданием от Данзо. Да Шинигами тебя задери, собака недоверчивая!» — я поморщился. — Время, — сухо сказал я, указав на почти истлевшие печати, раз Хатаке не понимает намеков. Резко фыркнув, Хатаке направился обратно в зал, а проходя мимо, пихнул меня плечом, будто школьный хулиган. «Не, серьезно?! — возмутился я мысленно. — Что за детский сад?!» Ох, чувствую, как только рядом никого не будет, Хатаке расскажет все, что обо мне думает и о том, чему я учу Наруто. Уж больно выразительно Какаши косит то на Узумаки, то на место, где был окровавленный доспех. Пока мы болтали, сопровождавшие меня шиноби Снега разобрались с ранеными, упаковали то, что осталось от Дото и других покойников, и очень вежливо попросили нас следовать за ними к принцессе. Сакура порывалась что-то спросить, страшно запинаясь, но заткнулась от тычка локтем. Саске быстро понял ситуацию и помог Сакуре не сболтнуть лишнего, хотя вопросов по поводу снеговичков, которые на нас не нападают да еще моего мнения спрашивают, у него было не меньше. — Ирука, что происходит? — прямо в ухо прошептал Наруто, недоуменно кося на сопровождающих. — Я позже расскажу, — шепнул я в ответ. — Делай вид, что ты не удивлен. Наруто легко согласился и тут же начал рассказывать, как они победили Дото. Даже скорее жаловаться на дядю Коюки. Окруженный массовкой главгад не стеснялся палить из-за спин своих подчиненных, стоя около трона на лесенке и задевая снеговичков техниками, похожими на черных морских угрей. «Кричал на них, что они бесполезные куски дерьма и ни на что не годятся». Тут-то рядовые начали что-то подозревать, недоверчиво глядя на убитых в спину товарищей. Следующий удар, который должен был смести Саске и часть защитников замка, очередной площадной техникой, отвел большой барьер, который выставил Узумаки. — Это ведь не правильно, что каге убил своих людей! — убежденно сказал Наруто, а затем лукаво прищурился и добавил: — Кроме того, враг моего врага — мой друг. — Многоходовочка отличная, только кроме вас четверых и дохлого Дото там никого не оказалось. Разбежались? Наруто скорчил недовольную моську и с неохотой признался: — Ну да… — Бывает, — хохотнул я, — человеческий фактор — такая штука, что портит многие отличные планы. Дото бы согласился. Впереди идущие снеговички вздрогнули, а мелкий поморщился, будто я ему предложил рамен с ростками бамбука, который он терпеть не может. Пожалуй, это единственное блюдо, которое Узумаки не станет есть, даже если не будет вообще никакого выбора. И это не потому, что у меня на бамбук аллергия, а он выражает солидарность, просто ему и раньше рамен с менмой не нравился. — Вам виднее, это вы вечно водитесь с негодяями, предателями и людоедами, — не смог удержаться от подколки замыкающий процессию Какаши. — Людоедов не помню, — я отбрил его, не глядя. — Или я о вас чего-то не знаю? Ребята из сопровождения полыхнули испугом, но по лицам я этого даже не заметил. — Ты слушаешь? — заметив, что я отвлекся, сказал Наруто. — Так вот… Врагов Узумаки в итоге спас, сильно потратившись на барьер, а потому начал тянуть чакру у Лиса. Много ее не потребовалось: пара уловок, Дото пропустил клона Наруто слишком близко и словил… нет, не коронную технику Минато в лоб. Он получил пачку взрыв-тегов за шиворот, пока настоящий Узумаки показывал шоу с созданием Рассенгана одной рукой, что по прежнему было довольно долго. Зато смотрелось внушительно и весомо, будто после этой техники камня на камне не останется. А потом «ба-бах», и из доспеха вылетело его содержимое, как шампанское из бутылки. Роль пробки сыграла голова Дото, проломив потолочную панель. — Какой ужасный несчастный случай, — согласился я с Наруто. — Надеюсь, голову найдут, а то запах тухлятины хрен выведешь. Это хоть и не протухшие яйца, но где-то очень близко. А если плесенью покроется, то вообще кошмар. Задолбаешься потом чистить. Вот не следовало это вслух произносить. Все на меня коситься начали. Даже Саске, и тот глазки вытаращил. — Ирука-сан, а почему пачка взрывтегов за шиворот и оторванная голова считаются несчастным случаем? — спросил один из сопровождавших нас снеговиков. Видать, самый смелый из них. — Ну, уж счастливым его точно не назовешь, — ответил я, непринужденно пожав плечами. — Тухлятину отмывать — та еще морока. Да и свежий труп ничуть не лучше. Грязища, вонища, никакой эстетики. Смерть вообще штука неопрятная. Повисла напряженная тишина, а я вспомнил шутку Кито: «Утилитарный подход ирьенинов к Смерти — тяжелый удар тонкой душевной организации шиноби других специальностей». Не знаю, кто о чем думал, а я мечтал помыться и лечь спать. Как я и подозревал, сразу после битвы никто не потащил Коюки на Радужный ледник. Скрытое селение предавалось скорби и унынию (для такой крохотной деревни потери огромные), хотя нам эту задержку объяснили тем, что погода испортилась и Коюки может простыть. «Но если завтра распогодится, то быть Весне в Стране Зимы». А уж если слуги во дворце успеют в кратчайшие сроки вылизать срач после боя, то мы на коронацию можем успеть, пока ждем корабль обратно. Возвращаться мы будем без съемочной группы, эти ушлые ребята объявили, что хотят снять документальное кино о принцессе. По-моему они просто намереваются обосноваться тут, под крылышком бывшей коллеги. — Мы в баню! — хлопнула дверь. Генины помчали осваивать местный онсен, оставив меня одного. Обнаружив кучу свободного времени, я какое-то время просто тупил в стенку, денек был суматошный. Снеговички выделили нам два номера, но один тут же оккупировал Хатаке, обидев этим Сакуру. Она-то думала, что Какаши для нее старался, когда вынес вторую кровать к нам. Мазнув взглядом по разбросанными вещами седьмых, я тоже решил попариться перед сном, но в коридоре столкнулся с Хатаке. Хорошее настроение улетучилось мгновенно. — Нужно поговорить, — отчеканил Собакин тоном, не терпящим возражения. Пока Хатаке закрывал за собой дверь и не видел моего лица, беззвучно чертыхнулся: «Чтоб тебе чихалось во время поноса!»