Моё спасение

- Волей, данной мне небом и людьми, объявляю ваш союз истинным и законным, - монотонно произносит священник. – Можете поцеловаться.       Молодой омега с надеждой смотрит на альфу напротив, но тот лишь усмехается, разворачиваясь к гостям. - Шоу окончено, все могут быть свободны! – говорит он, ослабляя бабочку на шее, и направляется к выходу. - Джонин, но… - кричит ему вслед взрослый альфа, но парень не оборачивается, выбежав из церкви, он садится в припаркованную машину, которая уже в следующий миг с визгом срывается с места.       Второй жених сидит на полу и тихо плачет, он знал, что его будущий муж не любит его, знал, что вся эта свадьба была желанием его родителей, но он ведь любил этого жуткого эгоиста, очень любил, так за что же Джонин с ним так? - Сехун-и, - слышит он над ухом голос папы. – Се, малыш… - Уходи, - шепчет омега. - Что? - Уходите все, - кричит Сехун, отталкивая папу. – Посмеялись, пора и честь знать, неужели вам заняться больше нечем? Свадьба окончена.       Немногочисленные гости начинают расходиться, пожимая плечами. - Хунни… - говорит другой взрослый омега. - Простите, у меня нет желания говорить с вами, ваш сын уже все сказал.       Сехун развязывает галстук на шее, и вытирая слезы, идет прочь, перед глазами только наглая ухмылка и блеск черных глаз.       Омега усмехается, а чего он ждал? Ждал того, что этот альфа кинется к нему, что поцелует? Что они будут счастливы вместе? Как глупо, кому нужна бракованная омега?       Так получилось, что в их семье в предыдущих поколениях были браки с бетами и произошло смешение крови, отчего Се родился с дефектом. На лбу у него было небольшое, похожее на родимое, пятно, которое он с детства прятал под челкой. Пятно - это ужасный отличительный знак, который полностью проявляется к моменту первой течки, считается, что этим знаком отмечены Богом те омеги, которые на всю жизнь остаются без истинной пары. Они, вроде бы, вольны делать свой выбор, но в то же время, считаются лишними в этом «правильном» парном мире.       В пятнадцать лет жизнь Сехуна окончательно изменилась, когда все отчетливо увидели этот ужасный знак и уловили его странный, едва заметный запах. Никто не мог с уверенностью сказать чем пахнет этот омега, он смешал в себе много запахов и одноклассники всегда смеялись над ним. - Воняешь как шлюха! – кричали ему в след. – Выбери кого-то одного.       Сехун плакал, родители были в отчаянии, пока однажды, в галерее своего отца Сехун не увидел прекрасного альфу. - Кто это папочка? – спросил Се, когда увидел, как отец мило разговаривает с тем прекрасным альфой и его родителями. - Это семья Ким, они партнеры твоего отца, с ними Джонин - их сын. - Джонин, - повторил тихо Сехун. – Он красивый.       Омега внимательно наблюдал за лимонным альфой, запах Джонина ничуть не раздражал, наоборот, хотелось быть к нему ближе. Сехуну казалось, что Джонин сиял, когда рассказывал о чем-то отцу и показывал свой альбом с рисунками.       С тех пор Сехун стал чаще бегать в галерею отца, чтобы лишний раз полюбоваться объектом своего обожания. - Тебе нравится живопись? – как-то, набравшись смелости, решил начать беседу Сехун.       Альфа обернулся и с удивлением посмотрел на парня напротив. - Мне нравится рисовать, - уточнил Джонин. – А ты… - Сехун, О Сехун. Это галерея моего отца, - смущенно ответил младший. - Зови меня Кай, - протянул руку альфа, а потом кивнул в сторону картин. – Это мои рисунки.       Сехун открыл рот от изумления, он даже не представлял, что этот парень настолько талантлив. Они начали общаться. Сехун чувствовал себя спокойно в обществе альфы, хоть тот и выглядел колючим, порой несдержанным и грубым, он не обижал омежку, от этого Сехуну хотелось кричать от счастья. Он был готов верить в то, что этот альфа и есть тот единственный, которым его обделил Бог, но не все длится вечно, однажды, он заметил, что Кай рисует кого-то в своем альбоме. - Кто это? – осторожно спросил омега, рассматривая портрет красивого парня с бледной кожей, большими глазами и пухлыми губами. - Это Кенсу - мой омега, - ответил Кай, а сердце Сехуна рухнуло вниз. Все надежды вмиг превратились в пыль, а мечты разлетелись на осколки.       Джонин говорил о своем омеге с такой нежностью, но Сехун не мог этого слушать. Изо всех сил пытаясь сдержать слезы, норовившие вот-вот сорваться с глаз, несчастно-влюбленный омежка поднялся на ватные ноги и пошел к выходу. - Эй, Се,ты куда? – удивился альфа. - А… я... это... я сейчас приду, - на автомате сказал Сехун и вылетел из галереи.       Он мчался домой и, вбежав в комнату, рухнул на свою кровать. Омежка рыдал уже около часа и все не мог успокоиться, воздуха не хватало, глаза опухли, а в груди предательски ныло сердце. Вот оно его проклятие, любить того, кто уже принадлежит кому-то другому. - Сынок, что случилось? - Он меня не любит, у него уже есть омега, его истинная пара. А я ничей! Ничей, никому не нужный, отвратительный омега, - шептал, захлебываясь слезами, Сехун. – Папочка, это так больно.       Старший обнял сына, тихо покачивая в своих объятиях. Его малыш, его единственный любимый сыночек, так страдает, а он ничем не может ему помочь.       Сехун буквально угасал на глазах. Омега ничего не ел и не пил, и внешне скорее походил на приведение, чем на человека, а родители тихо с беспокойством перешептывались за его спиной, пока в один «прекрасный» день папа не поймал его за руку и усадил на диван. - Хунни, сынок, послушай, у нас с отцом для тебя есть хорошие новости, - начал омега. – Джонин и его родители завтра придут сюда посмотреть на тебя. - Я не экспонат в музее, чтобы меня рассматривать, - буркнул Сехун. - Нет, ты не понял, они придут свататься. Мы решили, что так будет лучше для вас обоих, поэтому эта свадьба…       Сехун поднял на родителя удивленные глаза. - Я… Кай… Мы женимся? - Да, сынок, - кивнул старший. – Ты рад?       Сехун сидел словно в прострации, он не мог понять того, что сейчас сказал его папа. Кай хочет жениться на нем? Но… с чего это вдруг? Ведь... - У него же есть пара? – озвучил свои мысли Сехун. - Я не знаю, что там произошло, но Джонин согласился на эту свадьбу сам, его родители почти не давили на него.       Слово «почти» немного насторожило Сехуна, но счастье, что сейчас переполняло его душу, перекрыло все опасения. Неужели он будет рядом с человеком, которого так любит! И пусть пока Джонин не любит его, любви Сехуна хватит на двоих, и они обязательно будут счастливы.       На следующее утро омежка был сам не свой, он крутился перед зеркалом, стараясь как можно тщательнее спрятать это уродующее пятно, его глаза светились счастьем, а когда прозвенел звонок, коленки парня затряслись. - Сехун-и, спускайся, посмотри, кто к нам пришел.       Се радостно пошел на встречу своей судьбе. Господа Ким о чем-то мило беседовали с его родителями, а омега тут же нашел взглядом Джонина и замер. Альфа был прекрасен. Кожаная куртка, легкий беспорядок на голове, но встретившись с абсолютно пустым взглядом, сердце Сехуна сжалось, казалось, словно из этого человека выкачали всю жизнь, оставив только оболочку. Не было блеска в глазах, лишь чернота и усмешка на пухлых губах. - Се, ну же, не стесняйся, спускайся к нам, - позвал омегу папа. - Здравствуйте, - несмело поклонился Сехун. - Здравствуй, милый, - улыбнулся папа Ким. – Давно не виделись. - Джонин, - строго сказал отец Ким. – Поприветствуй Сехуна.       Джонин обернулся и, надув пузырь из жвачки, кивнул. - Джонин… - начал было его отец, но муж одернул его.       Пузырь лопнул и, слизав остатки жвачки с губ, Кай посмотрел прямо в глаза Сехуна. - Ну, привет, мелкий.       Омежка почувствовал так много холода в этих словах, ненависти и отчуждения, но в то же время столько отчаяния и безысходности. - Может, оставим их, пусть пообщаются? - предложил папа Сехуна. - Да, неплохая мысль, - кивнул отец Джонина, и взрослые вышли из комнаты.       Сехун все еще не мог пошевелиться под пристальным взглядом альфы. - Что ж, ты, наверное, рад до безумия, что урвал такой куш? – засмеялся Джонин, а Сехун в миг помрачнел. – Только ты не рассчитывай, малец, на идеальную семейную жизнь. Ты мне не нужен, просто не хотелось расстраивать родителей… - А как же Кенсу? – спросил Сехун, заметив, как вздрогнул альфа. - Не смей произносить его имя, понял, - подскочил к Сехуну Джонин и вцепился в его воротник. – Не смей, потому что ты и ногтя его не стоишь, слышишь, ты, никчемное создание? - Так чего же ты тогда здесь, а не с ним? – скрывая дрожь в голосе, спросил Сехун, ему было очень больно, но он старался этого не показывать. - Тебя это не касается, - прошипел альфа в самые губы младшему.       Джонин отшвырнул омегу и, подойдя к окну, достал пачку сигарет и нервно закурил. - Курить вредно, - пробурчал Сехун. - Помолчал бы! Ты сам прямо, как будто, такой весь идеальный. Думаешь, я не знаю ничего о тебе, о том, что ты так тщательно замазал тоналкой и закрыл челкой, думаешь, я не чувствую твоего шлюшного запаха? Тебе не говорили, что от тебя несет так, будто тебя оттрахала половина города? Думаешь, я не знаю, что связавшись с тобой лишаю себя возможности иметь детей, так что, уж лучше будь трепетно благодарен, что я вообще согласился тебя подобрать. - Неправда! – закричал Сехун. – Это все не правда, я ни с кем не спал, я смогу родить… - Ну-ну, тешь себя пустыми надеждами, - засмеялся Кай. – У тебя шанс один из десяти. И ты думаешь, что я вообще смогу хотя бы к тебе притронуться, не говоря уже о том, чтобы трахаться с тобой. Ты мне просто омерзителен!       Сехун не выдержал и, молча развернувшись, пошел в свою комнату. Слез не было, только вот дышать было тяжело, а в груди словно развернулась огромная пропасть, на самом дне которой еще тлела несчастная, израненная любовь.       Подготовка к свадьбе шла полным ходом, но в каждую встречу Кай старался все больнее и больнее задеть Се, тыкая ему в лицо его дефектом и буквально уничтожая своими жестокими словами. Однажды, когда они примеряли свадебные костюмы, альфа схватил его и, подтолкнув к зеркалу, поднял челку омеги, выставив на обозрение безобразное темное пятно. - Зачем ты его прячешь? - смеялся альфа. – Покажи всем кто ты есть на самом деле.       Сехун молча все терпел, и продолжал любить Джонина, за что ужасно ненавидел себя, однажды, когда он был в салоне красоты, на экране работающего телевизора он увидел омегу, которого когда-то рисовал его жених. Кенсу улыбался на камеру и махал фанатам. - Наша новая восходящая звездочка - Дио! Великолепный актер, талантливый певец и всеобщий любимец. Дио, скажи что-нибудь своим фанатам. - Я люблю вас! Вы самое дорогое что у меня есть! Мне никто не нужен кроме вас, для вас я готов работать круглые сутки, чтобы показать вам такого Дио, которого вы хотите. - Неужели фанаты ваша единственная любовь? Может вы уже нашли своего альфу… - Мне не нужен никакой альфа, пока у меня есть любовь моих поклонников.       Сехун видел, как надменно улыбался на камеру Кенсу, как в его глазах читался азарт, как все происходящее возвышало его над повседневностью, неужели он променял Джонина на всё это?       Когда Сехун вернулся домой, то увидел на пороге Джонина, рядом с ним лежали пустая бутылка и пачка сигарет. - Где тебя носит, тварь неблагодарная? - пробурчал альфа и пытался подняться. - Я… - Неважно, - ответил Джонин и притянул Сехуна к себе, впиваясь в его губы.       Джонин целовал резко, жестоко, Сехуну было больно, омега чувствовал вкус алкоголя и табака, но терял голову, потому что так давно мечтал об этом поцелуе. Джонин постепенно углублял поцелуй, руки альфы скользнули по спине Сехуна, омега готов был раствориться в этих ощущениях, пока не почувствовал соленый вкус на губах. Он оттолкнул альфу, замечая слезы на его глазах. - Джонин… - Пошел к черту! Ты не он! – бесился Ким. – Почему ты не он?       Альфа медленно опустился на пол и всхлипнул. - Ненавижу тебя… - А его… - Его… - задумчиво произнес альфа. – Люблю, несмотря на то, что отказался. Несмотря на то, что сказал, что я не тот, кто ему нужен, несмотря на его эгоизм, я люблю его понимаешь? Он мой омега! - Он - бездушная сволочь, - разозлился Сехун. – Ты еще не понял, что он посмеялся над тобой, для него важны слава и деньги, а не какая-то там любовь простого художника. Опомнись, Джонин, оглянись вокруг, он растоптал тебя, а ты… - Я люблю его! - Разве это любовь? - Да что ты знаешь о любви? У тебя даже альфы быть не может… - Да, ты прав, Бог обделил меня парой, но чувств не лишил. Я могу чувствовать, Джонин, я могу злиться, могу обижаться, могу грустить и, в конце-концов, я могу любить, и я люблю тебя, понимаешь, люблю, даже несмотря на то, что ты причиняешь мне столько боли… - Прости, не могу ответить тебе тем же, - сказал альфа и на заплетающихся ногах пошел к машине. - Ты спятил? - поймал его за руку Сехун. – Ты не сядешь за руль в таком стоянии. - Я в таком состоянии доехал досюда, так что не учи меня, малец, - сказал Джонин, оттолкнув омегу.       Сехун упал на газон, в то время, как его муж завел машину и скрылся из вида.       Вот и теперь он уехал, уехал с собственной свадьбы, сразу после того, как священник повенчал их, в этом весь Джонин, чего еще можно было ожидать.       Сехун медленно шел по улицам, он не знал куда ему идти, после свадьбы в дом родителей вернуться он не мог, теперь он принадлежал Джонину, а значит, родители не должны были вмешиваться в их жизнь, такой уж закон, а в доме мужа его явно не ждали. Тучи собрались над городом, на землю упали первые капли дождя. Сехун усмехнулся, даже природа плачет вместе с ним. За одной из витрин он заметил несколько телевизоров, по которым крутили новый клип Кенсу, Сехун завис, наблюдая за улыбкой человека, который пусть и не лично, но разрушал его жизнь. Дождь полил сильнее, маскируя соленые слезы на щеках омеги, Сехун и дальше бы тут стоял, если бы не почувствовал, что кто-то схватил его за руку. - Ты что тут стоишь, решил, что я за тобой больным ухаживать буду. Ты без пяти минут врач, Се, ты вообще головой думаешь? Знаешь же, как просто сейчас простудиться, - зло шипел Кай, утаскивая омегу в сторону машины. - Я не знал куда мне идти, ты уехал… - Черт! Объясни мне, ну, почему? Почему ты привязался ко мне… - Вообще-то, мы теперь женаты, - возмутился Сехун, вырывая руку из сильного захвата альфы. - Ах, да, я и забыл об этом фарсе.       Джонин усадил омегу в машину и поехал в сторону дома. Через полчаса они уже входили в небольшой коттедж. - Твоя комната наверху, кухню, туалет и ванную сам найдешь, - сказал Джонин скидывая с себя мокрую рубашку. – И, да, ты же там что-то плел про любовь ко мне, я прав? Так вот, сделай, пожалуйста, одолжение любимому мужу, веди себя так, как будто тебя и вовсе нет.       После чего Джонин усмехнулся и пошел к себе.       Шли дни Сехун снова и снова выслушивал оскорбления мужа, но не мог долго обижаться на него, потому что одно лишь его присутствие делало омегу самым счастливым на земле. На вопросы родителей о своей жизни, он всегда отвечал с улыбкой, говорил, что они с Джонином очень счастливы вместе, папа не верил, но не мог разрушить такой хрупкий мир, созданный Сехуном для себя. Единственное, что расстраивало Се, так это то, что Джонин так и не прикоснулся к нему больше, он запрещал ему заходить в свою комнату, они жили словно соседи, иногда даже не разговаривая.       Утром Сехун вставал первым, готовил завтрак, провожал мужа на работу и шел на работу сам. Омежка недавно устроился педиатром в больницу, каждый день через его руки проходило куча детишек, они-то и делали жизнь парня хоть немного светлее. Узнав о своем дефекте, Сехун решил, что если у него не будет своих детей, он сможет отдать любовь, скопившуюся в нем, чужим.       Вечером омега бежал домой с работы, готовил ужин, встречал Кая, и они ели в полной тишине, потом Джонин закрывался в своей комнате, и если Сехун и пытался поговорить с ним, то слышал в свой адрес лишь новые обзывательства и угрозы. Но однажды, их привычный сценарий изменился, Джонин влетел в дом, сияя улыбкой, он сразу же подбежал к Сехуну и, подняв его на руки, закружил по гостиной. - Се, представляешь, Се, меня повысили, теперь я главный фотограф издательства, теперь у меня будут новые проекты, теперь я могу воплотить в жизнь свои идеи и теперь... - Поздравляю, - несмело начал Сехун, для него было в новинку такое поведение мужа. - Это надо отметить, неси все самое вкусное, я сейчас.       Джонин убежал в душ, а Сехун суетливо накрывал на стол, за все время что они жили вместе, Се впервые видел альфу таким счастливым.       Когда Джонин вернулся, и они сели за стол, альфа наполнил бокалы вином. - За мою новую работу, - улыбнулся Джонин. - За твой успех, - ответил Сехун.       Они разговаривали обо всем, бутылка опустела, за ней в ход пошла вторая, Сехуну казалось, что у него кружится голова. - Ну, я, наверное, перебрал, пора спать, - сказал омега, поднимаясь и направляясь в сторону своей спальни, но сильные руки альфы перехватили его за талию. - Еще слишком рано, - шепнул Джонин, а Сехун почувствовал мурашки от горячего дыхания альфы на своей шее.       Кай резко развернул его и коснулся губами губ опешившего Сехуна. Он целовал напористо, омежка таял от этих ласк, ведь он даже не надеялся, что все будет именно так. Джонин медленно расстегивал пуговицы на рубашке мужа, стягивая её. Сехун готов был на все, только бы эта мука не заканчивалась. Альфа поднял его на руки и понес в спальню, без лишних слов, кинув на кровать и нависая сверху. Сехуну казалось, что руки и язык Джонина были везде, омега прогибался от невероятных ласк. Он громко вскрикнул, когда Джонин резко вошел в него, слезы покатились из глаз, но это были слезы счастья, потому что омежка даже не надеялся, что когда-нибудь почувствует Джонина так близко.       Альфа срывался на бешеный ритм, кусая, оставляя синяки, терзая хрупкое тело. Сладкий стон разорвал комнату, когда Сехун вознесся к небесам, и все тело забилось в агонии. - Я люблю тебя, Джонин! – шепнул Сехун, чувствуя, как его заполняет семя альфы, и Джонин тяжело дыша падает сверху, позволяя узлу закрепить их союз. Сехун засыпает, впервые чувствуя рядом такое родное тепло.       Утром, когда солнце показалось из-за горизонта, Сехун с трудом разлепил глаза. Он пытался сообразить где он, перед глазами всплыли картинки прошлой ночи, омега обернулся, замечая рядом с собой Джонина, который спал, обнимая подушку. Сехун улыбнулся и погладил его по волосам. - Кенсу, - ласково прошептал альфа, а Сехун так и застыл. Это имя вернуло его в реальность, лишь сейчас он заметил, что все стены этой комнаты были увешаны портретами этого ненавистного омеги, все кругом напоминало о нем, все кричало о той любви, которую Джонин испытывал к Дио. - Ты чего здесь делаешь? – сонно пробурчал альфа. - А ты не помнишь? – дрожащим голосом спросил Сехун.       Джонин поморщился. - Черт! Ты это, ну извини, что ли, я перебрал чуток… - То есть… - То есть давай оставим все, как было или ты уже решил, что я попался в твой капкан? – засмеялся альфа. – Се, ты неплох, но с Кенсу тебе не сравниться. Вчера с тобой я даже удовольствия толком не получил. - Кенсу, Кенсу, Кенсу! Сколько можно? Этот омега плевал на тебя Джонин, ты ему не нужен, когда ты уже это поймешь? Забудь его, ты мой муж, и ты нужен мне! - Сехун, не начинай, пожалуйста, - поморщился альфа. – У меня и так голова болит. - Знаешь что, - выпалил Сехун, поднимаясь и кутаясь в простынь. – Будь я на месте Кенсу, то тоже бы отказался от тебя. Ты грубый и неотесанный чурбан, ты постоянно пьешь, а весь дом провонял сигаретным дымом, ты не умеешь любить, это не любовь, это зависимость Джонин. Будь я на месте Кенсу… - Ты никогда не сможешь быть на его месте. Ты мрачный, страшный, забитый, дефектный, вонючий и противный омега, ты не стоишь даже мизинца Кенсу. - Еще бы, я ведь люблю тебя, я не такая шлюха, как он…       Пощечина обожгла щеку Сехуна, омега непроизвольно коснулся горящей кожи. - Не смей даже имени его произносить, тварь!       Сехун выбежал из комнаты, вытирая слезы, это было больно, человек, которого он боготворил поднял на него руку, но в голову приходила мысль о том, что даже после этого он не сможет перестать его любить. - Это ты зависим, Сехун! – шептал он сам себе, – Это ты сошел с ума!       С того дня жизнь омежки стала еще хуже, теперь Джонин не сдерживал себя, если что-то не ладилось на работе, он срывался на Сехуне, а портреты Кенсу перекочевали из спальни в гостиную, Сехуну казалось, что в каждом углу Кенсу видит его и смеётся над ним. Омежке приходилось часто прятать синяки, оставленные мужем, но он не мог по-другому, потому что его любовь была настоящим безумием.       В тот день Сехун сидел в своем кабинете и замазывал очередную отметину любимого мужа, это было уже так привычно. За окном светило солнце, лето было в самом разгаре, но омега парился в рубашках с длинным рукавом, боясь разрушить миф о своей идеальной семье. - Доктор Ким, там скорая привезла малыша. У него жар, - вбежал в кабинет его ассистент. - Да, уже бегу, - сорвался Сехун.       Он влетел в палату, замечая у двери растерянного омегу. Ребёнок тяжело дышал, громкие хрипы вырывались из его груди. Сехун с тревогой осмотрел пациента и, подключив систему вентиляции легких, вышел из палаты. - Вы папа малыша? – спросил он, посмотрев на омегу в коридоре. - Нет, я няня, - ответил парень. – Я уже позвонил его отцу, он будет с минуты на минуту. - Ясно, расскажите мне, что произошло, - сказал Сехун, осмотрев собеседника с ног до головы. - Ну, я пришел утром, проводил господина на работу и готовил завтрак для малыша, ребёнок играл в детской, потом мы позавтракали, он выглядел вялым и я подумал, что он не выспался…       Сехун покачал головой. - А потом он заплакал, я подбежал к нему, он был горячим и сильно кашлял, поэтому я вызвал скорую помощь. - Где мой сын? – послышалось в конце коридора. – ЧиСон, я тебя убью, если с ним что-то случится!       Сехун обернулся и замер. Как в замедленной съемке, расталкивая людей на своем пути, в их сторону несся красивый высокий темноволосый альфа. Он пробежал мимо Сехуна и схватил няню за грудки. - Что случилось? Где мой мальчик? Что с ним?       ЧиСон пискнул. - Ты всего две недели работаешь у меня, а уже столько всего успел натворить. - Разве я виноват, что он заболел? – снова пискнул омега. - Да я тебя… - Успокойтесь, - вмешался Сехун. – Я - доктор Ким, лечащий врач вашего сына. А вы? - Хуан Цзытао, к вашим услугам, - сказал альфа и пожал Сехуну руку. – Доктор, что с малышом, что с моим Бэкки? - У ребёнка воспаление легких, - ответил Сехун. – Вы вовремя обратились в больницу. Болезнь еще не успела приобрести опасную форму и, думаю, что несколько дней в клинике пойдут малышу на пользу. - Это я во всем виноват, - шептал Цзытао. - Сэр… - начал было Чисон. - Иди к черту, доверил тебе самое дорогое, а ты… - Все будет хорошо, - улыбнулся Сехун, положив руку на плечо альфы. – Вам самому нужно успокоиться.       Тао поднял на омегу полные слез глаза. - Спасибо доктор, - поблагодарил он, внимательно разглядывая собеседника, под этим взглядом Сехун немного смутился. – Мне можно к сыну? - Да, конечно, - кивнул омега.       Цзытао перевел взгляд на притихшего Чисона. - Возвращайся к своей работе, - рявкнул альфа. – Пока твои услуги мне больше не нужны. - Но Тао… - Уйди с глаз, - прошипел Тао и пошел в сторону палаты. - Зажравшаяся скотина, - буркнул Чисон. – Как не с кем ребёнка оставить, так бежит ко мне, а как что случится, сразу я виноват. - Простите, а папа малыша… - несмело сказал Сехун. - Он умер! – бросив напоследок, скрылся из вида Чисон.       Сехун еще долго смотрел в пустоту, а потом кинул взгляд на приоткрытую дверь палаты. Альфа сидел рядом с кроватью и крепко сжимал ладошку своего четырехлетнего малыша, что-то тихо приговаривая и периодически поглаживая ребёнка по темной макушке. Омега немного подвис от этой картины, а в голове сразу мелькнула мысль о том, что ему хотелось, чтобы Джонин вот с такой же нежностью смотрел на их общего ребёнка. Слезы навернулись на глаза, и омежка отвернулся. Сехун так надеялся, что после той ночи он забеременеет, и Джонин изменит к нему свое отношение, но ничего не произошло, а жизнь Сехуна все еще напоминала дешёвую драму, где герой продолжает издеваться над героиней, а она продолжает его слепо любить. - Кофе? – раздался голос над ухом.       Сехун резко обернулся и встретился с глубоким проницательным взглядом. - Бэкки спит, а на работу возвращаться я не хочу, - сказал Тао, не отрывая взгляда от полных слез глаз Сехуна. – Я вижу, что у вас что-то случилось, не могу ли чем-нибудь помочь? - Нет, спасибо, - ответил Сехун, быстро смахнув слезы. – А от кофе я бы не отказался.       Парни вышли из больницы и расположились в небольшом кафе напротив. Сехун как мог отводил взгляд от пронзающих насквозь глаз альфы. - Зачем же согласились, раз вам не приятно мое общество? - спросил альфа, сделав глоток. – Я бы мог принять ваш отказ. - Мне нужно было развеяться, к тому же мне совсем не неприятно ваше общество. Просто… - Просто вы слишком погрязли в своих мыслях, - улыбнулся Тао. – Отпустите их и улыбнитесь, все мысли не передумаешь.       Сехун улыбнулся. - Делайте это почаще, улыбка вам очень идет. - Да ладно, - усмехнулся Сехун. – Не льстите мне, моя улыбка весьма уродлива. - Кто вам сказал такую чушь? - удивился Тао. - Муж, - тихо сказал Сехун, в надежде что его не услышат. - Простите, - так же тихо ответил Тао. - Все в порядке, наверное, мне стоит вернуться в клинику, - засуетился омега. – Спасибо за компанию.       Сехун поднялся на ноги и потянулся к кошельку, но рука Тао легла на его руку. - Не нужно, я сам заплачу. - Но… - Это всего лишь кофе, Сехун-ши. - Спасибо, ну я, это… пойду, пожалуй.       Омега сорвался с места, а Тао проводил его грустным взглядом, этот мальчишка был слишком забит и закомплексован, но в тоже время до безумия прекрасен. Альфа успел почувствовать странный запах, исходивший от омеги и разглядеть то пятнышко, которое Сехун так тщательно спрятал, однако все это отходило на второй план, когда Тао видел бездонные, прекрасные, полные отчаяния глаза омеги. Они словно кричали о помощи, о которой губы так и не решились произнести. - Я научу вас улыбаться, Сехун-ши, - сказал Тао, наблюдая, как омега залетел в клинику. – Не будь я Хуан Цзытао.       Заплатив за кофе, альфа вернулся в клинику, он зашел в палату к сыну и снова сел рядом. До сих пор альфа не мог себя простить за то, что доверил малыша своему помощнику, в то время как сам решал, как ему казалось, важные дела компании. Сейчас Тао понимал, что нет ничего важнее здоровья его ребенка.       Малыш захныкал во сне. - Отец, так больно, - прошептал он. – Горлышко… - Тише, маленький, все хорошо, - сказал Тао, наклонившись к ребёнку и целуя его в лоб. – Боже!       Альфа подскочил на месте, ребёнок был огненным и начал метаться по кровати, Тао вылетел в коридор, поймав первого встречного медбрата. - Мне нужен доктор Ким, срочно!       Напуганный омега указал на дверь напротив, Тао отпустил парня, и не церемонясь влетел в кабинет Сехуна, омега как раз собирался домой. - Доктор, Бэкки, ему плохо, он горячий, - причитал Тао.       Сехун, немного опешивший от неожиданного появления альфы, запахнул полы рубашки и побежал в соседнюю палату.       Мальчик был, действительно, горячим, омега, проверив все приборы, достал из ближнего ящичка шприц и лекарство, Тао все это время напугано стоял в дверях. - Подождите в коридоре, - сказал Сехун.       Тао кинул взгляд на ребёнка, но послушно вышел. Он плюхнулся на стул и чувствовал, как все внутри дрожит. Он вспомнил, как три года назад от воспаления легких умер его муж, альфа вспоминал, каким он был горячим, как метался по кровати, как звал его, а Тао ничем не мог ему помочь. Омега сгорел, оставив их с Бэкки вдвоем, вот и сейчас, его малыш такой же горячий, он так же зовет его, а Тао снова не может ничего исправить.       Альфа уже не чувствовал слез, которые стекали по щекам, он повторял про себя лишь слова молитвы, которую выучил еще тогда. Сехун не выходил из палаты около получаса, и Тао уже готов был кричать от отчаяния, его трясло, и он боялся двинуться с места. Теплая рука вывела его из раздумий, а запах кофе возвратил в реальность. Сехун сел рядом и откинулся на стену. Тао забрал у него из рук стаканчик с дымящимся напитком. - Надо ждать до утра, если организм сможет бороться… - Господи, - шепнул Тао. – За что мне все это, снова? - Снова? – переспросил Сехун. - Мой муж умер от воспаления легких три года назад. Это так страшно.       Тао обречённо опустил голову. Сехун не знал что сказать, он видел много всего за годы практики, но впервые ему так хотелось поддержать кого-то. Омега неосознанно пододвинулся к Тао и обнял его. Альфа прижался к Сехуну и заплакал. - Все будет хорошо, - утешал Тао Сехун, чувствуя тепло, которого так мало было в его собственной никчемной жизни.       Они еще долго сидели в коридоре, Тао пытался взять себя в руки, но присутствие Сехуна делало его слабым, ему впервые захотелось забыть обо всем и чувствовать только этого прекрасного человека. - Вам нужно отдохнуть, - сказал омега. – У меня в кабинете есть диван.       Сехун помог Тао подняться, и они вошли в его кабинет. Альфа устроился на диване. - Поспите немного, сейчас вы все равно не сможете помочь сыну. - А вы? - За меня не беспокойтесь, мне не привыкать, - улыбнулся Сехун.       Тао хотел было возмутиться, но серьезный взгляд омеги говорил сам за себя. Альфа прикрыл глаза и попытался расслабиться, сон не шел, но Тао не спешил открывать глаз. - Алло, Джонин, - послышался робкий голос. – Я сегодня не смогу прийти домой, у меня сложный пациент, нужен постоянный контроль… - Мне по барабану где ты и с кем, - послышалось на том конце. – Так что мог бы и не трезвонить почем зря, ты мне вдохновение сбиваешь!И... - Мог бы хотя бы сделать вид, - перебил мужа Сехун. - А не много ли чести для убогого омежки? Да даже мебель в моем доме значит для меня больше чем ты, Сехун! Так что завали хлебало и знай свое место, смердящий уродец! - Хватит… - всхлипнул Сехун. – Я все понял. Спокойной ночи.       Тао боялся шелохнуться, слушая тихие всхлипы омеги. Сердце обливалось кровью, за что тот человек так с Сехуном, с этим прекрасным омегой?       Как только всхлипы стихли, и их сменило размеренное сопение, Тао открыл глаза. Сехун уснул прямо за столом, положив голову на руки, альфа поднялся и подошел ближе. Он с легкостью поднял омегу на руки и перенёс на диван, укрывая своим пиджаком, Сехун повернулся удобнее, демонстрируя темные синяки на запястьях. Внутри Тао все готово было закипеть, неужели муж не только оскорбляет, но и бьет омегу? Альфа опустился на пол, разглядывая прекрасное лицо напротив, Сехун чем-то напоминал ему его покойного супруга. Бледная кожа, красивые глаза полумесяцы и такая же беззащитность и хрупкость. Тао поймал себя на мысли, что ему хочется быть рядом, защищать и заботиться об этом омеге, вот только примет ли его Сехун, он ведь видимо слишком дорожит своей семьёй.       Сквозь сон Сехун чувствовал неповторимое тепло, он чувствовал себя защищённым и нужным, и эти чувства были так новы, что омега в растерянности открыл глаза. Его рука была крепко сжата в ладони Тао, который сидел на полу и, положив голову на краешек дивана рядом с Се, мирно спал. Омега хотел было вытащить руку, но пальцы Тао только сильнее сжали её. Сехун пытался вспомнить, как оказался на диване, но все его размышления сводились лишь к ссоре с Джонином. Он снова попытался встать, но поймал на себе пристальный взгляд альфы. - Доброе утро, - сказал Тао. - Доброе, - кивнул Сехун, наконец, вытянув руку из ладони Тао. – Вы… я… - Я проснулся ночью и, заметив, что вы спите в неудобной позе решил это исправить, все-таки это из-за нас вы остались сегодня здесь и не вернулись домой, ваш муж, наверное, волнуется. - Я предупредил его, - холодно ответил Сехун. – Простите меня, мне нужно провести обход. - Да, конечно, но после него вы не составите мне компанию за завтраком? - Ну… Я… - Отказы не принимаются, я буду ждать вас в кафе напротив.       Тао вышел из кабинета, оставив Сехуна одного, он подошел к палате сына и несмело заглянул, медбрат проверял состояние аппаратов. - Ну, как он? – спросил Тао. - Состояние стабильное, но доктор Ким, сможет сказать точнее. - Да, конечно, - кивнул Тао.       Альфа вышел из палаты, столкнувшись нос к носу с Сехуном, омега опустил взгляд, а альфа заметил легкий румянец на его щеках. - Я буду ждать, - шепнул он в самое ухо Сехуну и пошел заказывать завтрак.       Омега осмотрел ребёнка и улыбнулся, все-таки он успел спасти это маленькое чудо, болезнь пошла на спад, лекарства действовали, а значит через месяц этот крошечный омежка снова будет радовать своего отца. Сехун невольно представил ребёнка на руках Тао, их улыбки и смех, и поймал себя на мысли, что ему тоже очень хочется счастья.       Через полчаса он спустился вниз и вышел на улицу, где в кафе напротив сидел Тао и о чем-то разговаривал с официантом. - Короче, Лухан, я жду вас в офисе, вы не пожалеете, - говорил Тао. – Не могу наблюдать, как такие таланты пропадают.       Заметив омегу, Тао улыбнулся и указал на стул. Официант поклонился и ушел, сжимая в руках визитку. - Заводите полезные знакомства? – спросил омега, делая глоток кофе. - Работа у меня такая, и может, хватит «вы», эти формальности хороши только для деловой сферы. - А мы… - Я хочу стать твоим другом, Сехун, - заявил альфа, внимательно посмотрев на парня напротив.       Сехун снова и снова пытался отвести взгляд, ему в новинку было такое внимание, и оно его слишком смущало. - Как Бэкки? – спросил альфа, переводя тему. - Лучше, думаю, что пойдет на поправку в ближайшее время, кризис миновал.       Альфа облегчённо выдохнул. - Простите, что заставил вас волноваться, я не учел особенности организма, поэтому кризис наступил так неожиданно, но впредь я буду внимательнее. - Опять «вы», Сехун, пожалуйста.       Омега выдохнул. - Прости, мне очень трудно привыкнуть, у меня практически нет друзей все меня избегают, потому что я… - Потому что ты сам оградил себя от общества. Ты сам строишь эти заборы, а если бы огляделся вокруг, то давно бы нашел выход из своего капкана и был счастливым. - Но я счастлив, - серьезно заметил Сехун. - И плачешь по ночам ты тоже от счастья? - Это тебя не касается и вообще…       Омега мило надул губки, что альфа немного завис, а потом просто приблизился к нему и тихо шепнул. - Кого ты пытаешься обмануть? Я слышал твой вчерашний разговор с мужем.       Сехун растерялся, близость этого альфы волновала его, а разум кричал, что он любит Джонина, принадлежит Джонину, пусть даже тому на это плевать. - Сегодня рано утром в СМИ поступила информация о том, что популярный певец Дио был замечен в одном из сомнительных клубов города в компании пары нетрезвых альф, сейчас мы пытаемся связаться с представителями агентства певца для разъяснения ситуации, - сообщил блок новостей из радиоприемника на соседнем столике. - Вот же ж тварь, - в один голос воскликнули Тао и Сехун и удивленно уставились друг на друга.       Сехун отвернулся, а Тао еще несколько минут любовался его профилем. - Ты поклонник Кенсу? – спросил Тао. - Нет, скорее антифанат, - усмехнулся Сехун. – В какой-то степени из-за него рушится моя жизнь, но это не так важно, а ты что тоже попал под его чары?       Тон, которым говорил Сехун, немного озадачил Тао, здесь было все: и ненависть, и отчаяние, и безысходность, и отвращение. - Нет, я руководитель агентства, в котором он работает, - ответил Тао. – Если бы ты знал, сколько с ним проблем, один этот его фанатичный поклонник чего стоит. Ходит за ним по пятам, а вроде по началу казался таким приличным человеком. Кенсу его вечно посылает, а тот лишь снова и снова повторяет: «До Кенсу, я твой альфа, ты еще будешь моим!»       Сехун почувствовал, как земля уходит из под ног, так вот значит чем его муж занимается в его отсутствие. - Сехун-и, тебе плохо? - засуетился альфа, заметив, как побледнел его собеседник. - Нет, все хорошо, - чуть дрожащим голосом ответил омега. – Я пойду к себе, у тебя, наверное, сейчас хлопот невпроворот. - Главная моя забота - это сын, а с остальным разберутся мои заместители. Пойдем-ка, что-то мне не нравится твое состояние.       Тао подошел к Сехуну и помог ему подняться, омега чувствовал сильные руки и надежную грудь, на которую так и хотелось опереться. Альфа чувствовал метания омеги, поэтому без слов прижал его к себе, и они направились в сторону клиники. Тао усадил Сехуна на диван, и сам сел у него в ногах. - Расскажи мне, - тихо сказал альфа. – Проще излить душу незнакомцу, чем человеку, которого знаешь много лет.       Сехун тихо всхлипнул. - Я - бракованный омега, - начал он, но тут же почувствовал палец альфы на своих губах. - Никогда не говори так. Не смей, слышишь, ты прекрасен… - Ты мне снова льстишь, - усмехнулся Сехун. – Мой муж всегда говорит мне о том, что я ошибка природы, уродец, бесполезный, никчемный человек, что меня невозможно полюбить, что я пахну, как шлюха и не могу иметь детей. Мы поженились по воле родителей, у Джонина есть истинная пара и это Кенсу, я не знаю, что между ними произошло, но Кенсу прогнал альфу, а тот продолжает следовать за ним. Он постоянно говорит только о Кенсу, наш дом напоминает галерею, посвященную Кенсу, и мне кажется, что этот омега смотрит на меня со всех сторон, так в собственном доме я чувствую себя чужим. Джонин постоянно повторяет о том, какой Кенсу идеальный, что я и в подметки ему не гожусь, а если я пытаюсь защищаться, то он…       Сехун снова тихо всхлипнул. Тао провел рукой по его щеке, утирая слезы. - Он бьет меня, - заканчивает омега. – Я стал тихим, боюсь сказать что-то не то, следую за мужем, как тень, но он меня не замечает, как не замечает ту огромную любовь, что я к нему испытываю. Это была любовь с первого взгляда, я готов был на все, чтобы быть с ним, когда мне сообщили о свадьбе, я был счастлив, но потом все рухнуло. Мы с Джонином вместе уже давно, и он был ласков со мной всего пару раз и то, в те два вечера он был пьян. Я твержу родителям, что мы счастливы, потому что боюсь, что однажды просто останусь один...       Сехун отвернулся к окну, ему казалось, что он рассказал слишком много, но все это давило изнутри и не давало спокойно жить. - Ты тоже скажешь мне, что я сам виноват в такой жизни? – шепнул Сехун.       Но вместо ответа он почувствовал крепкие объятия, сердце бешено забилось, и все вокруг закружилось. - Что ты делаешь? – шепнул Сехун, не оборачиваясь. - Хочу согреть тебя, - ответил Тао. – В твоей жизни было столько холода, поэтому позволь мне поделиться своим теплом. - Но ты и я… Мы… чужие, ты видишь меня впервые… - Да, но это не важно, стоило мне увидеть тебя вчера, я понял, что ты нуждаешься в этом тепле больше чем я. У меня есть сын, он все эти годы грел меня, а ты совсем один и хоть на твоем пальце блестит кольцо, - говорил Тао, взяв Сехуна за руку и нежно коснувшись её губами. – Ты безумно одинок и нуждаешься в защите. Твои глаза просто кричат об этом.       Сехун закрыл глаза, он боялся думать, чувствовать, потому что то, что давал ему Тао, даже не могло сравниться с тем, чего он ждал от Джонина. Это было в сотни, в миллионы раз прекраснее. Простые объятия, нежные прикосновение и такая успокаивающая тишина. Телефон нарушил их идиллию. - Да, - поднял Тао трубку. - Сэр, тут полно репортеров, все требуют вас, появились новые снимки с Дио. - Хорошо, я скоро буду.       Альфа с неохотой разомкнул объятия. - Прости, мне нужно… - Это твоя работа, иди, - ответил Сехун. – Спасибо, что поддержал, надеюсь, у вас в агентстве все уладится. - Ты присмотришь за Бэкки? - Конечно, не беспокойся, - улыбнулся Сехун.       Тао подошел ближе и коснулся своим лбом лба Сехуна. - Не вздумай больше плакать, понял? Если я узнаю, что ты снова грустишь, я переверну этот мир, но верну на твое прекрасное лицо улыбку. - Почему? – спросил Сехун, пытаясь не заплакать. - Ты первый омега, после смерти мужа, которому я хочу подарить счастье.       Альфа вышел из кабинета, а Сехун плюхнулся на диван. Сердце бешено колотилось, еще не один альфа, кроме Джонина, не вызывал такую бурю чувств. Почему так происходит? Почему сердце хочет поверить этому человеку?       Дни шли, Бэкки потихоньку начал выздоравливать, Сехуну нравилось возиться с этим ребёнком, он весёлый, в меру озорной и очень похож на своего отца. Тао прибегал каждый день, баловал сына всякими вкусностями и заваливал кабинет Сехуна цветами. Первое время омега сильно возмущался, но потом понял, что этого альфу уже не исправить, чем больше они общались, тем чаще Сехун ловил себя на мысли, что каждый день ждет визита Тао, ждет его комплиментов, ждет кофе, который он ему заказывает, и ждет их разговоров ни о чем, когда Бэкки медленно засыпает, но все еще каждый вечер Сехун все также ждет домой Джонина, а последний по-прежнему игнорирует его, вечные оскорбления и недовольство обрушиваются на Сехуна без перерыва. Правда, комплименты Тао постепенно начинают затмевать оскорбления Джонина. Ким тоже начинает замечать, что его муж все чаще витает в облаках, а еще иногда, задумавшись, нежно улыбается. - Чего это ты такой довольный? – решается спросить Джонин. – Что, влюбился что ли? И кто этот несчастный?       Сехун на мгновение зависает, осознавая, что он, действительно, начинает что-то чувствовать к Тао, это еще сложно назвать любовью, но в этих чувствах есть что-то такое родное и теплое, что согревает Сехуна изнутри. - А тебе не все равно? – бросает он Джонину и уходит из комнаты.       Ким зависает, ведь это был первый раз, когда Сехун вот просто так ушел от него, что-то тревожно тюкает альфу в висок, но он отмахивается, скрываясь в своей комнате, и снова рисует Кенсу. - Ты все свои вещички собрал, Бэкки? – спросил Сехун, застегивая пуговицы на рубашке мальчика. - Да, - грустно сказал омежка. - Ну, чего ты такой мрачный? - улыбнулся ему Сехун. – Ты же домой едешь. - Я не хочу, там не будет тебя, - слезно проговорил мальчик и повис у Сехуна на шее. – Ты же не бросишь меня? - Бэкки, малыш, там же будет отец, он очень любит тебя и заботится о тебе. - Отец очень хороший, но иногда он надолго уезжает, а я не хочу сидеть с этим противным Чисоном.       Сехун улыбнулся, погладив мальчика по спине. - Я буду заходить в гости, хорошо? - Хорошо, - кивнул мальчик. - Это чего это вы тут сырость развели? - появился в дверях Тао со связкой ярких шариков и, уже по обычаю, цветов для Сехуна. - Отец, - радостно запрыгал Бэкки. – Какие они красивые.       Мальчик радостно запрыгал возле Тао, и альфа вручил ему верёвочку от шариков. - Это тебе, - сказал альфа, передав букет Сехуну и нежно поцеловав в щеку. – Спасибо. - Тао, тут кругом люди, - смутился Сехун. - Ну и что, - ответил альфа. – Разве я не могу поблагодарить человека, который вытащил моего сына с того света. - Ты, как всегда, преувеличиваешь, - покраснел Сехун, но букет принял. - Так, мой герой, где твои вещички, едем домой. - А Сехун-ши поедет с нами? – спросил Бэкки, подойдя к омеге, последний поднял его на руки и чмокнул в щеку. - У меня работа, малыш, я загляну к вам в выходные, хорошо? – спросил Сехун, когда они спустились к машине.       Тао положил сумки на заднее сидение и подошел к омежкам, которые весело над чем-то смеялись. - Бэкки, нам пора.       Мальчик еще раз чмокнул Сехуна в щеку и перекочевал на руки Тао. - Холодного не кушай, на сквозняках не сиди, - наставлял малыша Сехун. - Ты прямо, как папочка, - засмеялся Тао, уловив легкий румянец на щеках омеги. – Обещаю, что буду следить за ним очень тщательно. - За собой бы следил, - буркнул Сехун и провел пальцем под глазами Тао. – Что это за мешки, а? Ты вообще спишь там? - Пришлось много работать, чтобы разгрести тот мусор, что наворотил Кенсу, но теперь все в порядке, я отдохну, обещаю.       Тао взял ладонь, застывшую на его щеке и нежно припал к ней губами, Сехун смущенно выдернул руку. - Всё, езжайте, у меня еще куча дел.       Тао грустно кивнул, а сердце Сехуна сжалось, ему почему-то было больно видеть печаль в этих прекрасных глазах.       Весь день он то и дело вспоминал улыбку Бэкки, глаза Тао, его нежные прикосновения, горячие губы на своей ладони, поэтому не заметил пустых бутылок, валяющихся на полу кухни. - Явился, - послышался пьяный голос Джонина. – Ну, что, как просуществовал этот день? - Ты пил? Какой повод на этот раз? Кенсу застукали с очередным отморозком? - Я же предупреждал… - Да, да, я помню. Не произносить его имени своими грязными губами, - равнодушно отозвался Сехун. – Может, уже придумаешь что-нибудь новое? - Смелым стал, что, вся любовь ко мне прошла? Думаешь, твой новый хахаль тебя защитит от меня?       Сехун обернулся на Джонина, который с яростью смотрел на него. - Даже так, - усмехнулся Сехун. – С каких это пор моя скромная персона заслужила к себе столь пристальное внимание? - С тех пор, как ты стал моим мужем, мне плевать на тебя, но не на свою репутацию, понял! Еще раз увижу тебя с ним, тебе не поздоровится, шлюха! - И что ты сделаешь? Снова изобьешь? Давай, бей! Я уже привык. Ты уже столько всего сделал, что мне плевать, я простил многое, я слепо тебя любил, а ты что? Развешал по всему дому портреты этой шлюхи!       Резкая пощечина обожгла кожу Сехуна. - Он не такой! – кричал Джонин. – Кенсу-ангел! - Был им, пока не закрутился в мире шоу бизнеса, знаешь, через сколько рук он уже прошел? Тебе напомнить, сколько головной боли он принес своему агентству в последнее время? - Это все клевета, Кенсу заставили, он сам бы не пошел туда, - закипал Джонин. – А ты чего это агентство защищаешь, что этот китаец уже успел запудрить тебе мозги? - Не смей примешивать сюда Тао, - злился Сехун. - О, да мы его уже защищаем! Небось уже и лег под него, воспользовался, так сказать, шансом, блядь поганая!       На этот раз сорвалась рука Сехуна. - Я тебя люблю, тебя! Дурень! Всю свою поганую жизнь, с первого взгляда. - А я не люблю тебя! Ты мне не нужен! Ты урод, бесполезная тварь, к тебе прикасаться противно, ты… - Заткнись! – кричал Сехун. – Прекрати! - Тот парень пожалел тебя просто, но поверь мне, он тоже пошлет тебя, когда поймет, какая ты на самом деле дрянь!       Сехун сполз по стене, закрывая лицо руками, слезы уже было не остановить, слова Джонина так резали сердце, может, он, и правда, урод и не достоин жить на этом свете? - Сегодня я добрый, - послышался зловещий шепот над ухом. – Сегодня ты узнаешь, что такое «любовь» Ким Джонина.       Сехун в ужасе поднял глаза на мужа, но тот уже крепко сжимал его запястья. - Кай, что ты делаешь? – брыкался Сехун. - Хочу выбить из тебя всю дурь, смотрю, ты слишком вольный стал, - рычал Джонин, впиваясь зубами в шею омеги.       Сехун вскрикнул, в то время как альфа прижал его к стене. Омега пытался вырваться, за что получал все новые и новые удары, Джонин словно озверел, он швырнул Сехуна на лестницу, нависая сверху. - Пусти, - кричал омега, чувствуя боль во всем теле. - Будешь сопротивляться, больнее будет.       Сехун никогда не думал о том, что будет проклинать этого человека, что будет молить его оставить его в покое, сейчас он плакал, чувствуя, как альфа разрывает на нем одежду и, кусая хрупкое тело, рычит, от переполняемой его ненависти.       Сознание разрывает резкая боль, когда альфа входит в него без подготовки и тут же начинает двигаться, все чувства притупляются, Сехуну противно от самого себя. Как, как столько лет он мог любить это чудовище?       Джонин стонет, получая удовольствие, совсем не замечая, кровь на губах омеги, не замечая ран на его теле, не замечая, что Сехун вот-вот готов потерять сознание. Он выходит из Сехуна и пачкает своей спермой его живот, а потом, усмехнувшись, поднимается и, плюнув омеге в лицо, удаляется в свою комнату.       Сехун молча лежит на лестнице, тихо всхлипывая, а со всех сторон на него смотрит улыбающийся Кенсу, Се не слышит, как разрывается его телефон, не слышит ничего в округе, он хочет лишь умереть. Сейчас стало, действительно, больно, сейчас все рухнуло, сейчас он понимал, что возможно все могло быть по-другому, если бы тогда, в галерее отца, он не увидел того прекрасного альфу, от которого не осталось и следа.       Омега попытался подняться, вытирая лицо, лишь бы дойти до спальни, но ноги не слушались, и он снова рухнул на пол. - Тао, - шепнул Сехун. – Забери меня отсюда, пожалуйста.       Утро было мрачным, Сехун проснулся от громкого хлопка двери, что означало, что Джонин ушел на работу. Омега по-прежнему лежал посреди гостиной, все тело было в ужасных синяках и кровоподтеках, Сехун поднялся и, придерживаясь за стену, пошел в ванную. Жуткая боль пронзила тело, когда он погрузился в воду, Сехун чувствовал каждый шрам, каждую царапинку. Умывшись с горем пополам, он вышел из ванной и пошел в свою комнату, по пути замечая телефон и пятьдесят пропущенных вызовов от Тао. - «У них что-то случилось?» - с беспокойством подумал Сехун и хотел было набрать номер альфы, но вспомнил слова Джонина.       Слезы снова полились из глаз, раздражая своей солью израненные губы. Джонин прав, такой омега, как он, никому не нужен, все только жалеют его. Он уже почти заснул, когда в дверь позвонили. Закутавшись в халат, омега пошел открывать и застыл, увидев на пороге Тао. - Ты не отвечал на звонки, в больнице мне сказали, что ты не вышел на работу, я беспокоился, Сехун-и, что-то случилось?       Омега попытался отвести взгляд, но альфа поймал его за подбородок и развернул его к себе. Глаза Тао расширились от ужаса, когда он увидел во что превратилось лицо младшего. - Это… Это он да? – злился Тао. – Я убью его! Как он посмел! Я сейчас же найду его…       Альфа хотел было побежать к машине, но его остановили руки, сомкнувшиеся у него на талии. - Не надо, - шептал Сехун, уткнувшись в спину альфы. – Я заслужил, он тут ни при чем. - Это неправильно, Сехун, почему ты снова его защищаешь, а если в следующий раз он убьет тебя?       Тао развернулся, обнимая Сехуна, отчего омега зашипел. Альфа, недолго думая, затолкнул младшего в дом и сорвал халат с не сопротивляющегося парня. Тао в ужасе смотрел на каждый синяк и на разодранную спину омеги, в голове не укладывалось то, что человек, которого так защищал Сехун, так жестоко с ним обошелся. - Он… - начал было альфа, но никак не мог набраться смелости закончить фразу. – Он… изнасиловал тебя?       Сехун заплакал еще сильнее, альфа накинул на него халат и прижал к себе. - Поплачь, может, станет полегче. Вот же ж тварь!       Только сейчас альфа заметил портреты Кенсу, который словно смеялся над ними изо всех углов этого проклятого дома. - Собирайся, - сказал альфа.       Сехун поднял на него растерянный взгляд. - Ты ни на минуту больше не останешься в этом доме, понял? Я не позволю ему издеваться над тобой, ты мне слишком дорог… - Тао… - Что Тао? Ты хочешь и дальше терпеть все это? Се, поверь мне, он не стоит этих жертв… - Но я люблю его… - заплакал сильнее Сехун. - Се, это не любовь, это болезнь и я вылечу тебя, обещаю. Просто позволь быть рядом, - говорил Тао, прижимая Сехуна к себе. – Позволь мне показать тебе настоящую любовь. - Что ты такое говоришь? - Я люблю тебя, Се. Очень люблю, с первого взгляда, с самой первой ночи там, в больнице. Просто попытайся поверить мне.       Сехун пристально смотрел в глаза альфы и, действительно, видел в них то, чего ему так не хватало. Тао собрал вещи Сехуна и положил чемоданы в машину, в то время, как омега с тоской смотрел на свой дом, в котором он видел столько всего и хорошего и плохого. - Ты снова задумался, - сказал Тао, осторожно обнимая младшего. – У меня такое ощущение, что я тебя заставляю. - Нет, ты прав, это место причинило мне слишком много боли.       Тао помог устроиться Сехуну в машине и повез омегу в новую жизнь. - Сехун-ши, - радостно закричал Бэкки, увидев омегу на пороге.       Мальчик подлетел к старшему, крепко обнимая и целуя старшего в щеки. Сехун улыбнулся. - Бэкки, осторожнее, Сехун-ши немного поранился, ты делаешь ему больно, - одернул сына Тао, внося чемоданы в дом. - Нет, все хорошо, - кивнул омега, обнимая мальчика в ответ. - Проходи, теперь этот дом твой. Я сейчас приготовлю что-нибудь поесть, ты, наверное, ничего не ел с утра, а потом займёмся твоими синяками. - Тао, я… - Теперь у тебя есть я, поэтому просто отдыхай, - сказал альфа и осторожно коснулся губ омеги.       Сехун слегка опешил, а его щеки покрылись румянцем.       Тао суетился на кухне, Бэкки бегал вокруг него, а Сехун сидел в мягком кресле и наблюдал за ними. Разве не о такой семье он мечтал? Разве это не счастье, когда тебя любят, о тебе заботятся и считаются с твоим мнением. - Сехун-и, идем обедать, - послышался голос Тао, тут же прибежал Бэкки и, взяв омегу за руку, потянул на кухню.       Бекхен бесперебойно рассказывал Сехуну разные истории, говорил о том, что видел по телевизору, Тао весело комментировал рассказы сына, Сехун улыбался, смеялся и понимал, что это был самый счастливый день за всю его жизнь. Альфа не мог оторвать взгляда от этой прекрасной улыбки. - Ты очень красивый Хунни, - сказал Тао, поймав на себе взгляд омеги. - Вот еще, - смутился Сехун.       Через полчаса они уложили Бэкки спать, Сехуну каким-то образом удалось его успокоить очень быстро. - Я думал, что он будет дольше сопротивляться, - усмехнулся альфа, устало опустившись на диван. - Нужно просто знать подход, - улыбнулся в ответ Сехун, сев рядом.       Тао сжал ладошку омеги в своей. Сехун повернулся к нему лицом. - Бэкки очень не хватает папы. Сейчас он еще маленький и не понимает этого, но когда он подрастет, Се, а я такой никудышный отец. - Что за глупости, ты самый лучший, я повидал много родителей за свою карьеру, то, с какой любовью ты относишься к своему сыну, большая редкость.       Омега погладил альфу по голове. - Спасибо, - сказал альфа, поймав руку Сехуна в свою. – Но мне очень хочется, чтобы у моего сына был такой прекрасный папа, как ты. - Тао… - Се, не перебивай, я уже говорил тебе, что люблю тебя, и понимаю, что ты не готов пока принять меня, но я готов бороться, я готов на все, лишь бы твоя улыбка чаще озаряла твое прекрасное лицо. - Я через многое прошел, я безумно любил, но вчера понял одно, что больше так не могу. Если бы ты не пришел сегодня, я, возможно, лишил бы себя жизни, - говорил Сехун, в то время, как Тао прижал его к себе и обнял. – Я не могу пока ответить тебе взаимностью, но ты дорог мне, ты и Бэкки дарите мне то, о чем я даже мечтать не мог, поэтому я хочу быть рядом с вами, вот только… - С твоим мужем я все улажу сам, - ответил Тао. – Кажется, я знаю, чего он заслуживает… - Нет, только не причиняй ему вред, я… - Разве я могу, - грустно вздохнул Тао. – Как я могу причинить вред человеку, которого ты так любишь.       Сехун не понимал, что с ним происходит, увидев боль в глазах напротив, он неосознанно потянулся к лицу альфы и несмело коснулся его губ губами. - Спаси меня от меня же, - шепнул омега, забываясь в ласках нежных губ.       Они целовались, пока Тао не почувствовал вкус крови, он ведь совсем забыл, что Сехун сейчас испытывает ужасную боль, альфа отстранился, замечая лопнувшую ранку на губе омеги. - Нужно обработать твои раны. Пойдем.       Они прошли в комнату Сехуна. - Теперь эта комната твоя, я не хочу заставлять тебя делать что-то, - говорил Тао. - Я не хочу спать один, - ответил Сехун. – Мне страшно.       Тао обнял омегу. - Ничего не бойся, теперь я с тобой.       Тао помог Сехуну раздеться и с нежностью обрабатывал каждый его шрам, Сехун тихо шипел, но стойко вытерпел всё. - А теперь отдыхай, если что, я в кабинете.       Сехун кивнул и прикрыл глаза, почувствовав невесомый поцелуй на своей щеке. Тао еще долго сидел в кабинете и нервно ломал пальцы рук, а потом все же набрал номер. - Да, - послышался равнодушный голос. - Ну, здравствуй, Ким Джонин.       Сехун быстро восстанавливался после полученных ран, Тао уговорил его взять небольшой отпуск и полежать дома, забота альфы очень сильно помогала ему, а бегающий рядом Бекхен радовал и придавал сил. Единственное, что немного расстраивало омегу, так это то, что за все то время, что он жил у Тао, Джонин ни разу не позвонил ему, в тот страшный день Сехун чувствовал ревность со стороны мужа или это была просто обида на то, что у него отбирают любимую игрушку? Тао слишком хорошо чувствовал Сехуна, поэтому однажды за ужином тихо сказал. - Ты можешь съездить к нему. - Что? – переспросил Сехун. - Я же вижу, что ты стал рассеяннее, скучаешь по нему, и все еще любишь его. Я не держу тебя Хунни, езжай, он все-таки твой муж. - Тао, я… - Не оправдывайся, - перебил его альфа. – Не хочу чувствовать себя тираном, который запер тебя в четырех стенах и лишил свиданий с любимым.       Сехун виновато опустил взгляд. Он догадывался, сколько боли эта его неправильная любовь приносила Тао, но ничего не смог с собой поделать. - Иди, - сказал альфа, а Сехун молча вышел из кухни, даже не замечая, как стакан в руках Тао дал трещину, а на стол упали пару капель алой крови.       Тао молча слушал, как Сехун собирался, слышал голос своего сына. - Сехун-а, ты уходишь от нас? - Я скоро вернусь, малыш, - ответил омега, а потом хлопок двери и тишина.       Тао не знал, сколько будет длиться это «скоро», но он не имел никакого права задерживать омегу, даже ни смотря на всю свою огромную любовь к нему. - Отец, у тебя кровь! – напугано пропищал Бэкки. - Это так, царапинка, малыш, - ответил альфа, обмотав руку тряпкой и обняв сына. - Почему Сехун-ши ушел? – грустно спросил Бекхен. – Он ведь вернётся? Отец, можно он станет моим папочкой?       Тао заплакал и прижал ребёнка к себе, он не знал сейчас что ответить сыну.       Сехун тихо вошел в свой дом, за то время, что его не было тут ничего не изменилось, только портретов Кенсу стало еще больше. Это задело, значит, Джонина ничуть не волновало его отсутствие. - Явился? – послышался насмешливый голос. – Что, совесть замучила, решил показаться перед законным мужем?       Сехун обернулся, Джонин стоял в проходе, на нем была растянутая футболка, испачканная краской. - Прости я… - Се, давай не будем, я признаю, что виноват и ужасный мерзавец, не заслуживающий твоего прощения, но и ты пойми, мне тяжело видеть тебя рядом с собой, когда мое сердце принадлежит другому. Тао прав, мы слишком сильно запутались, надо что-то изменить. - Тао…       Джонин усмехнулся и, отодвинув омегу с пути, прошел к холодильнику. - Что, твой ненаглядный не рассказывал, как читал мне морали, как потратил кучу бабла, чтобы вывести меня из запоя, как просил меня хотя бы сделать вид, что ты мне дорог?       Сехун удивленно хлопал глазами. - Сехун-и, да этот парень золото, не то, что я, - продолжал Джонин. – Он уговаривал меня прийти к тебе, начать все сначала, он говорил, что не может видеть того, как тебе плохо, как ты тухнешь без меня, а я смеялся. Понимаешь, мне было смешно от того, что какой-то посторонний человек учит меня как мне общаться с собственным мужем. Он злился, уходил, а потом возвращался и пытался снова меня переубедить. Он рассказывал мне о Кенсу, о том до чего он дошел, о том, что ввязавшись в плохую компанию он покатился по наклонной, о том, что Кенсу уже не тот, которого я полюбил много лет назад, но мне все равно, понимаешь, он мой омега, и каким бы ужасным Кенни не был, я люблю его. Не тебя, а его, понимаешь!       Джонин смотрел прямо в глаза омеги. - Они поместили Кенсу в клинику, он зависим от наркотиков, я каждый день хожу туда и пытаюсь достучаться до него. Я хочу, чтобы он вспомнил меня, хочу, чтобы почувствовал мою любовь. Он такой беззащитный сейчас…       Сехун чувствовал, что вот-вот заплачет, Тао столько всего сделал для него, а он каждый день причинял ему столько боли. Почему он был так слеп? - Се, возможно это слишком жестоко с моей стороны, но я подал документы на развод, так больше не может продолжаться. Сейчас я нужен Кенсу, а ты… ты не оставляй Тао, он слишком любит тебя, и ты заслужил эту любовь.       Джонин подошел к омеге и осторожно обнял его. - Прости меня, прости, что я был таким ужасным, прости если сможешь, и давай все забудем, я пойму, если ты не захочешь общаться со мной, но пожалуйста, постарайся стать счастливым, без меня… - Я прощаю тебя, Джонин, за все прощаю, потому что люблю тебя. - Се… - Не волнуйся, я люблю тебя, но уже не так, как раньше, я люблю тебя, как воспоминание о моей первой любви. Говорят, что какой бы несчастной она не была, это чувство никогда не забывается, поэтому, ты уж прости, но я всегда буду тебя помнить. Спасибо тебе, Ким Джонин, за то, что ты был моей первой любовью, спасибо за то, что ты был моим мужем. Но теперь я отпускаю тебя, мне самому не верится, но кажется, я, наконец-то, могу это сделать. Потому что только сейчас начинаю понимать, как сильно стал мне дорог Тао. Отныне мое сердце с ним. Ты тоже, пожалуйста, будь счастлив. И я искренне надеюсь, что Кенсу поправится и у вас все с ним сложится. - Спасибо.       Альфа отстранился и поцеловал младшего в лоб. - А теперь иди, твое счастье должно быть сейчас очень переживает, - улыбнулся Джонин.       Сехун вспомнил печальные глаза Тао, крепкие объятия Бэкки и сорвался к выходу. - Будь счастлив! – крикнул вслед омеге Джонин. – Кажется, что я тоже тебя никогда не забуду, Сехун.       Через полчаса омега уже открывал дверь в дом Тао своим ключом. Кругом было тихо и темно, и лишь в комнате Бекхена горел свет. Сехун прошел в помещение и замер. Бэкки и Тао спали крепко прижавшись друг к другу. Омежка уткнулся в грудь своего отца и тихо сопел. Тао нежно обнимал его, на одной из рук альфы Се заметил тряпку, пропитавшуюся кровью, он неосознанно кинулся к парню и размотал руку. - Се, - сонно проговорил альфа, не веря своим глазам. - Это что? – прошипел омега, помахав перед Тао окровавленной тряпкой. - Я порезался, случайно… - отводил взгляд Тао. – Стакан неожиданно лопнул, я… - Почему ты не обработал рану? – злился Сехун. – А если инфекцию какую-нибудь занесёшь. - Я не успел, Бэкки капризничал, не хотел засыпать без тебя. Не переживай, тут нет ничего страшного. А ты почему вернулся? Джонин обидел тебя?       Сехун швырнул в альфу тряпку и выбежал из комнаты. Тао укрыл сына и выбежал следом. - Се…       Тао вошел в гостиную, но тут же оказался в крепких объятиях омеги. - Почему ты все это делаешь? Почему? Я ведь не заслужил, я причинил тебе столько боли, так почему ты все еще заботишься обо мне? - плакал Сехун, уткнувшись в спину Тао. - Разве человек, которого я люблю, может причинить мне боль? – ответил Тао улыбнувшись. – Хунни, ну что ты такое говоришь?       Тао развернул Сехуна к себе и внимательно посмотрел в глаза напротив. - Ну, чего ты плачешь? – улыбнулся альфа. – Не плачь, тебе не идет. - Тао, - шепнул Сехун. – Я, кажется, тебя люблю.       Альфа крепе прижал омегу к себе и поцеловал в макушку. - Я тоже тебя люблю, милый. Ты станешь моим мужем?       Сехун поднял на альфу глаза и кивнул. Тао коснулся губ младшего, затягивая его в нежный поцелуй. - Папочка, так не честно, почему нас с тобой оставили дома? - бурчал Бекхен, крутясь возле Сехуна. - Потому что ты снова умудрился простудиться, - ласково ответил Сехун, протянув мальчику кусочек яблока. - А ты почему не пошел с отцом? Это же премьера нового фильма, там, наверное, будет много звезд, вдруг кто-нибудь положит на отца глаз. - Бэкки, где ты нахватался таких словечек? - засмеялся Сехун, засовывая пирог в духовку.       Мальчик лишь фыркнул. - Отец и сам не горел желанием идти на это мероприятие, но должность руководителя агентства обязывает, - ответил Сехун. – К тому же я не люблю такие шумные компании.       Сехун сел на диван и включил телевизор, Бекхен забрался на колени омеги. - Сейчас покажут отца, - радостно лепетал Бекхен. – Вон-вон он.       Омежки с улыбками на губах наблюдали за своим любимым альфой. - Тао-ши, этот фильм долго лежал на полке, почему же сегодня вы решили выпустить его в свет? – спросил один из журналистов. - Все вы знаете, что после съемок этого фильма у актёра, исполнившего в нем главную роль, начались проблемы, все знают чему подвергся Дио, но ни я, ни наше агентство не оставило его, продолжая поддерживать по сей день. Сегодня у него началась новая жизнь, поэтому, я очень хотел поздравить его и подарить эту картину ему в подарок, в знак нашего дальнейшего сотрудничества. - Значит, ваша компания продолжит сотрудничество с Дио? - Мы никогда и не прекращали его.       Сехун не мог налюбоваться своим мужем, он был прекрасен. Серьезный взгляд и деловой костюм делали из него идеал, о котором мечтали многие омеги. - Ох, как же я устал, - донеслось с коридора. - Эти глупые журналюги, пытались вытянуть меня на скандал. - Отец? – хлопал глазами Бэкхен, переводя взгляд с Тао, на экран телевизора. - Глупый, это же запись, - улыбнулся Тао, целуя своих омег. - Ты заезжал в клинику? – спросил Сехун. – Как Кенсу принял твой подарок? - Хорошо, сегодня Джонин забирает его домой, - осторожно начал Тао. - Наконец-то они смогут быть счастливы, я рад за них, правда, - улыбнулся Сехун.       За ужином они много разговаривали, это уже стало традицией их маленькой семьи. - Ты что-то бледный какой-то, - сказал Тао, обнимая Сехуна, когда они мыли посуду после ужина. – Все хорошо? - Что-то мне нездоровится с утра, может, это Бэкки меня заразил, - улыбнулся омега. – Не беспокойся, пройдет.       Тао коснулся губами лба Сехуна, но температуры не было. Они сложили посуду в ящик и собрались в спальню, как Сехун вдруг ухватился за локоть альфы. - Что с тобой? – взволнованно спросил Тао, усаживая омегу на стул. - Просто голова слегка закружилась, - вымучено улыбнулся омега. – Пойдем спать.       Тао поднял мужа на руки и понес в спальню. Нежные поцелуи и теплые руки успокоили омегу, и он смог заснуть, вот только посреди ночи проснулся от приступа тошноты, омега с трудом дошел до ванной и попрощался с содержимым своего желудка, потом, медленно сползая по стене, Сехун тихо плакал, неужели он не ошибся и Бог сжалился над ним? - Се, родной, что с тобой? – вбежал в ванную растерянный альфа. - Теперь все хорошо, - шепнул омега.       Тао помог ему умыться и отнес в спальню, всякий раз вздрагивая и вслушиваясь в каждое движение Сехуна. В то время как омега уткнулся ему в грудь и вдыхал такой родной исцеляющий запах.       Джонин притормозил возле дома и кинул взгляд в зеркало на своего попутчика. Кенсу скромно сидел на заднем сидении и отрешенно смотрел в окно. После всего, что с ним приключилось, он стал напуганным и забитым, и только забота Джонина вернула его к нормальной жизни. - Приехали, - несмело сказал альфа. - Вот здесь я и живу. - Красивый дом, - равнодушно ответил Кенсу. - Я рад, что тебе нравится.       Альфа помог омеге выбраться из машины и повел его в сторону дома, стоило Кенсу переступить порог, он замер, со всех сторон на него смотрел он сам, в разных позах, с разным настроением, в разных нарядах. В этих портретах было столько жизни, столько любви, что все внутренности омеги в миг скрутило, и слезы набежали на глаза. - Тише, - шепнул Джонин, обнимая омегу. – Все хорошо, если хочешь, я могу убрать их… - Ты так сильно меня любишь, за что? - Разве можно любить за что-то? Любовь либо есть, либо её нет, а моя любовь огромна, я готов поделиться ей с тобой. - Джонин-а, - сказал Кенсу, посмотрев на альфу. – Спасибо тебе. Спасибо, что не бросил, спасибо, что верил, спасибо, что любил, из-за меня столько людей страдали, а я… - Теперь все в прошлом, ведь так? Что не делается, все к лучшему? Мы же можем начать все сначала, да?       Кенсу кивнул. - Я что? – удивленно хлопал глазами Тао. - Ты скоро станешь отцом, - улыбнулся Сехун, его забавляла реакция альфы, хотя сам он выглядел не менее смешно на приеме у врача.       Сехун до последнего не верил в свою беременность, вспоминались его проклятия, вспоминался тот шанс один из десяти, но с Тао все по другому, с Тао все хорошо. - Бэкки, ты слышишь, у тебя скоро будет братик! – кричал Тао, кружа сына в воздухе, а потом крепко обнял Сехуна, нежно целуя. – Я так тебя люблю, родной. - Я тоже люблю тебя, моё спасение...