Первая любовь: Перезагрузка

Слэш
NC-17
Завершён
5713
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
20 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
5713 Нравится 101 Отзывы 918 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
– Стэн, пожалуйста! Ну, Стэнли! – повиснув на шее высокого парня, не переставая, канючил я. – Микки, хватит вести себя словно ребенок, – настойчиво снимая меня с себя, проговорил Стэнли, – я вообще не понимаю, зачем устраивать весь этот маскарад? – Ты же знаешь, что у меня на работе происходит слияние нашего крохотного филиала с крупнейшей компанией, лидирующей на рынке. Это событие очень важно для моей будущей карьеры! – Поход на вечеринку по поводу слияния компаний с подставным мужем обеспечит тебе рост карьеры? Не думаешь ли, что начинать карьеру с обмана как раз таки не лучший вариант и может быть чревато последствиями? – К сожалению, в нашем обществе добиться чего-то возможно, только имея твердую почву под ногами. А если они узнают, что я в своем возрасте все еще не имею пару, возникнет подозрение, что я несерьезный и на меня абсолютно нельзя положиться, – поджав губы, насупился я. – Говоришь, как старый пень, тебе всего-то двадцать пять, к тому же ты отличный специалист и профессионал своего дела. Ты же не развлекаться будешь, а работать, – заметив, что уговоры бесполезны, Стэнли глубоко вздохнул. – Микки, подумай, что будет, если правда раскроется? – А как они узнают? Мы имеем одну фамилию и живем вместе под одной крышей. – Дурак ты, Майкл Сондер! – полным именем и настоящей фамилией Стэн называл меня только тогда, когда был действительно зол или недоволен мной. – Спасибо, спасибо, спасибо! – с придыханием выкрикивал я, расцеловывая альфу, в то время как парень только смиренно морщился, не делая тщетных попыток к освобождению из моих крепких объятий. Наконец я отлип от парня и счастливо улыбнулся – Стэнли всегда был мне как старший брат, выручая и поддерживая в трудные минуты. Вообще-то мы со Стэном не имели кровного родства. Наши семьи издавна дружили, а после внезапной смерти моих родителей семья Стэна усыновила меня. Когда его родители уехали в другую страну, опека надо мной полностью легла на его плечи. Он был старше меня на четыре года – высокий, стройный, кареглазый брюнет. Стэн был вольным художником, но при этом неплохо зарабатывал. Его имя было довольно широко известно в кругах современного арт-рынка, а картины имели высокую стоимость, обретая свое место в частных коллекциях ценителей искусства. Как и все творческие люди, он был неординарной личностью, что отражалось и на его внешнем облике. Он был слишком утонченным и хрупким для альфы – длинные изящные руки с бледными, почти восковыми, извечно холодными пальцами, ярко выраженные острые скулы и тонкий прямой нос, аспидно-черные длинные волосы всегда собраны в низкий хвост. Одевался он тоже специфически и был ярым приверженцем стиля гранж. На братьев мы мало походили, поскольку, в отличие от Стэна, во-первых, я был омегой, а во-вторых, таким классическим омегой: невысокий рост, среднее, скорее худощавое телосложение, выразительные губы, светло-карие глаза и такого же цвета чуть волнистые волосы. Обычный, как мне казалось, парень, хотя многие считали меня довольно симпатичным и обаятельным. После окончания института я устроился в небольшую, но подающую большие надежды на перспективное развитие фирму, и благодаря усердному труду смог добиться должности начальника отдела продаж. Предстоящее слияние, а по сути – поглощение нашей фирмы одной из крупнейших компаний, могло предложить мне отличные перспективы на будущее и возможность дальнейшего карьерного роста. Работу свою я очень любил, всегда числился ответственным и трудолюбивым работником и был на отличном счету у руководства. Самое главное сейчас – это хорошо себя зарекомендовать перед своим новым боссом. Вечеринка по поводу слияния была организована в виде фуршета в одном из лучших ресторанов нашего города. Стэн со скучающим видом обосновался у высокого столика с закусками, покручивая в руках бокал изысканного шампанского на просвет, наблюдая, как, медленно шипя, пузырьки ползут вверх, переливаясь радугой, лопаясь и исчезая на поверхности янтарного напитка. – Да, на закусках они явно сэкономили, – протянул он, наконец, определившись и выбрав канапе с жареной креветкой, виноградом и сыром Дор-Блю, – зато вот алкоголь – определенно хорош! – Стэн, не налегай на выпивку, мне бы не хотелось опозориться в первый же день и тащить твое безвольное тело домой, – кинул через плечо я, с интересом разглядывая присутствующих. – Расслабься, в отличие от тебя я умею пить. К тому же ты не предупреждал, что тут будет так скучно. – Хватит ворчать, лучше оглянись и оцени убранства или архитектурное строение зала, неужели тут нет абсолютно ничего, откуда можно почерпнуть вдохновение для твоего творчества? – Разве что только несколько карикатур на всю эту кучку напыщенных снобов. Ты же знаешь, как я не люблю светские сборищ… – Вот, съешь еще креветку! – не дав договорить, я сунул очередную закуску ему в рот прямо со шпажкой и с мольбой взглянул на брата, поправляя выбившийся из ворота рубашки атласный шейный платок. – Стэн, осталось потерпеть совсем немного, так что, пожалуйста, будь благоразумным и обаятельным мужем. – А сейчас, уважаемые гости, поприветствуем генерального директора нашего холдинга, мистера Кристофера Диккенса! – громогласным голосом объявил невысокий полный ведущий с роскошными рыжими усами, привлекая всеобщее внимание. Взоры присутствующих тотчас устремились в сторону сцены, на которой появился высокий темноволосый альфа, и я замер в оцепенении, так и не успев поднести бокал к губам. Ладони мгновенно стали влажными, а сердце, казалось, пропускает удары. Противная липкая капля холодного пота скользнула по пояснице. Не может быть – он! Он совершенно не изменился. Хотя нет, вру, он стал еще более привлекательным, если такое вообще возможно: еще более высоким, еще более статным, еще более красивым. Абсолютная уверенность в неспешных движениях, горделивая осанка, прямой с легким вызовом взгляд темно-серых холодных глаз. В то время, как Кристофер Диккенс произносил свою приветственную речь, его взгляд мягко скользил по присутствующим до тех пор, пока не остановился на мне, пронизывая насквозь, словно проникая в самые сокровенные и так тщательно скрываемые тайные уголки моего сознания. На мгновение я забыл, как дышать. Готов был поклясться, что в ту секунду со стороны я представлял довольно жалкое зрелище – горящие пунцовым огнем щеки и взгляд загнанного кролика. Когда же я, наконец, вздохнул, в нос мне сразу же ударил тягучий всепоглощающий запах властного и сильного самца. Неужели он узнал меня? Не задержавшись на мне дольше положенного правилами этикета и не выразив явного интереса, альфа продолжил изучать аудиторию. Он не узнал? Что это, разочарование? – Стэн, не теряй меня, я выйду на пару минут на свежий воздух. Черт, и как так могло получиться, что моим боссом будет именно он? За что мне такое наказание? Я старался успокоиться и взять себя в руки, вглядываясь в огни вечернего города, крепко вцепившись пальцами в холодный мрамор перил небольшого балкона, глубоко и часто вдыхая свежий морозный воздух. Немного придя в себя, я поспешил вернуться до того момента, как Стэн с расспросами кинется меня искать. До входа в общий зал оставалась буквально пара метров, когда меня неожиданно, грубо схватив за руку, затянули в полумрак укромного закутка, скрытого от посторонних взоров плотными позолоченными портьерами, и, с силой припечатав весом явно крупного и мускулистого тела, накрыли губы поцелуем. Властным, нетерпеливым и требовательным. Что? Насильник? Маньяк? Извращенец? Неужели меня сейчас обесчестят прямо здесь, практически на глазах у моих будущих коллег, да к тому же при наличии, пусть и подставного, но все-таки мужа. Оцепенение от неожиданности и осознания нереальности и неправильности происходящего сменилось яростным гневом, когда чужой язык по-свойски проник в мой рот. Приложив все силы, я, что есть мочи, двинул нападающему коленкой между ног и, воспользовавшись замешательством, оттолкнул насильника, негодующе выпрыгнув из вынужденного укрытия под яркое освещение коридорной люстры, наспех вытирая губы тыльной стороной запястья. – Твою ж мать, Майкл, не такого приветствия я ожидал от тебя после семи лет разлуки! – когда нападающий явил на свет свое лицо, я даже непроизвольно приоткрыл рот от удивления. – Крис… тофер? – вот уж кого я точно не ожидал увидеть в качестве маньяка, так это своего будущего босса. – Микки? – в довершение картины перед нами удивленно предстал мой брат. – Стэнли! Я… э… – не находя слов, я испуганно прижал ладонь к распухшим от поцелуя губам. – Ты в порядке? – заметив, что я не один, Стэнли учтиво протянул руку для рукопожатия. – О, мистер Диккенс, приятно познакомиться. Кристофер удивленно приподнял бровь, но руку в ответ учтиво протянул. – Майкл Уотсон, как невежливо с твоей стороны! Я… – «НЕЕЕЕТ! Нет, только не это! Стэнли, ты идиот, дубина, кретин!» – чуть было не выкрикнул я, но Стэн успел закончить, – Стэнли Уотсон, муж Майкла, очень приятно! – Хм, муж, значит… – окинув брата долгим оценивающим взглядом, альфа крепко сжал протянутую руку. – Приятно познакомиться, Стэн. Уверен, что мы с вашим мужем обязательно сработаемся. А сейчас прошу меня извинить, мне нужно поприветствовать остальных гостей. А с тобой, Майкл, не прощаюсь, до встречи в офисе. Искривленные в усмешке губы и холодный пронзающий взгляд были брошены мне на прощание, короткий кивок в сторону Стэна, и вот я уже провожаю взглядом его широкую мускулистую спину, обтянутую тканью дорогого костюма, пока он окончательно не ускользает от моего взора, затерявшись в шумной толпе. Щеки продолжали пылать, а губы все еще жгло от ощущения недавнего поцелуя, и я не сразу обратил внимание на обеспокоенный голос брата: – … эй, Микки, ты меня слышишь? Что случилось? У тебя щеки горят. – Все в порядке, не волнуйся, – я до боли закусил губу, стараясь прогнать воспоминания. – Давай поедем домой, я устал. – Это же был он, я прав? – Да, ты прав, это был именно он. ОН. Моя первая любовь! Тот, кто когда-то разбил мне сердце. Тот, по чьей вине я теперь боюсь строить отношения. Последний раз я видел его семь лет назад, на выпускном в старших классах. Признанный лидер, выдающийся спортсмен, первый красавчик. Половина школы сходила по нему с ума. Он всегда был в центре внимания, окруженный толпой безумных омежек, жаждущих заполучить себе в пару такого яркого представителя. Однако у него никогда не было постоянного партнера. Да, он проводил время с легкодоступными омегами нашей школы, но дальше простого удовлетворения физических потребностей это не заходило. Он был достаточно холоден и неприступен. Я томно, как и десятки других, молча наблюдал за ним со стороны, не предпринимая попыток сблизиться, позволяя лишь изредка появляться в своих скромных фантазиях. При любой возможности я ловил каждое его слово, движение или эмоцию. Мне нравился его открытый и добродушный смех, когда он искренне и непринужденно запрокидывал голову, прикрывая глаза, его низкий грудной баритон и уверенная чуть снисходительная полуулыбка. Я незаметно проскальзывал на все футбольные матчи и тренировки, в которых он принимал участие, в ожидании очередного паса или гола, наслаждаясь моментами, когда он, ликуя, задирал майку, оголяя безупречный пресс. За месяц до выпускного я все же решился признаться, списывая на то, что если так ничего и не выйдет и он мне откажет, то спустя месяц мы навсегда разойдемся, и мне не придется чувствовать себя глупым или отвергнутым. Я подловил его за углом школы, где он обычно курил, прячась от учителей, и, сгорая от стыда и смущения, чувствуя, как дрожат руки и колени, как горят щеки и заплетается язык, неразборчиво выпалил: – Я люблю тебя! – и крепко зажмурив глаза, неумело прижался к его губам, подарив свой первый поцелуй. Он мягко отстранился, одарив меня лучезарной белоснежной улыбкой, и нежно потрепал по голове, взлохмачивая и без того растрепанные волосы: – Ты же вроде Сондер, Майкл Сондер из шестьсот восемнадцатой группы? – Д-да… ты будешь со мной встречаться? – жарко выпалил я, с надеждой глядя парню прямо в глаза. – А ты вкусно пахнешь, Майкл Сондер! – он шумно втянул воздух, проведя носом от моего подбородка к щеке. – И мне это определенно нравится. Затем наклонился и накрыл мои губы поцелуем, властным, требовательным, собственническим, клеймя и присваивая себе. И я совсем не сопротивлялся, неумело, но старательно отвечая на ласку, подстраиваясь и ловя каждое его движение. Я был полностью, абсолютно и безгранично счастлив, отдаваясь его власти и растворяясь в новых незнакомых ощущениях. Домой я бежал. Нет, я летел, шлепая по весенним лужам, распугивая случайных птиц и улыбаясь удивленным прохожим, оказавшимся на моем пути. Я сделал это! Мало того, он не только не отверг меня и не посмеялся над моими чувствами, но и ответил взаимностью. – Стэн! Стэ–э–энли! – я ворвался в дом, сметая небрежно сложенные в прихожей журналы, запинаясь и утопая в мягком и густом ворсе ковра, пролетая в сторону кухни, где он сейчас должен был готовить ужин. Увидев его, я с разбега запрыгнул верхом, обняв брата руками и ногами. – Я самый счастливый человек на планете! – Что случилось? Тише, тише, успокойся, ты такой возбужденный! – не выпуская меня из объятий, Стэн аккуратно сел на диван, устраивая меня у себя на коленях. – Я сделал это, я смог, я решился! Я признался, что люблю его!– продолжал жарко шептать я, уткнувшись брату в шею, затем, лукаво подняв взгляд, я счастливо улыбнулся, – а еще поцеловал, представляешь! – А он? – Он сказал, что я очень красивый! – Неужели? – И что еще я очень вкусно пахну! – И все? – И что я ему нравлюсь! – А потом? – А потом тоже поцеловал меня! – я обнял брата, стискивая в объятьях, и начал торопливо целовать его лицо – щеки, веки, лоб, нос, губы, пока в измождении не уткнулся в шею, блаженно выдохнув и тихо прошептав, – я даже не помню, когда еще в последний раз я был настолько счастлив! Брат нежно обнял меня в ответ, успокаивающе поглаживая по волосам, плечам, спине: – Эх, Микки, ты у меня совсем взрослый стал! Смотри, чтобы этот парень не обманул тебя. – Нет, он очень хороший! – я еще крепче прижался к брату. На следующий день во время обеденного перерыва я впервые за все время обучения пошел не в столовую с друзьями, а прямиком в его группу. – Кристофер, привет! – я робко помахал ему из проема, не решаясь зайти в класс, когда взгляды ребят устремились на непрошеного незнакомца. – Не хочешь пойти со мной пообедать? Я сегодня специально приготовил… для нас двоих. – Почему это я должен идти куда-то с тобой? – не вставая с места и даже не оборачиваясь ко мне, надменно бросил Кристофер. – Ну, мы же теперь встречаемся, – смущенно пробубнил я, нервно сжимая в руках пакет с сэндвичами, не понимая, зачем он заставляет меня говорить это при всех. – Что? – громко усмехнулся альфа, окинув меня высокомерным взглядом. – Да с чего бы я стал встречаться с таким, как ты? – Извини, ты прав, я, наверное, что-то не так понял, – я смутился, когда громкие несдержанные смешки разошлись по всему классу, и, медленно подойдя к нему, аккуратно положил пакет на самый краешек стола, сказав практически шепотом, сдерживая подступающие слезы. – Это тебе, я правда очень старался! С того дня я был причислен к списку одного из тех, кто пытался завоевать сердце нашего школьного ледяного принца, но, как и многие другие, был отвергнут. Больше мы с ним так и не общались до самого выпуска. Ну вот, первый рабочий день на новом месте, а я умудрился проспать! Я опаздывал уже на целых пятнадцать минут, пытаясь восстановить дыхание после пробежки, одной рукой нетерпеливо нажимая кнопку вызова лифта, другой торопливо на ходу развязывая шарф и расстегивая пальто. Однако коридор и лестница были совершенно пусты, словно я появился тут в выходной день, будто укоряя меня за опоздание своей гнетущей тишиной. Поэтому, услышав шаги, я вздрогнул от неожиданности, а после и вовсе чуть не подпрыгнул от удивления, увидев у себя за спиной своего нового босса. – Доброе утро! – он подошел не спеша, одарив меня легкой улыбкой. – Доброе! – вот уж кого я точно не желал увидеть, к тому же я совершенно не представлял, как мне теперь себя с ним вести. – Извини… те за опоздание. – Брось, Микки, мы же не чужие, так что можешь мне не выкать. Повисла неловкая пауза, и я чертыхнулся про себя за то, что не решился подняться пешком. Внезапно он нарушил тишину первым, подходя ко мне вплотную, глубоко вдыхая: – Твой запах не изменился, ты все так же вкусно пахнешь! – Да? А я вот твой по-прежнему совсем не чувствую, – нагло соврал я, смутившись, и постарался поскорее отстраниться от него, уверенно шагая вперед, когда лифт, наконец-то подъехав, лениво открыл перед нами свои железные двери. Но стоило дверям лифта закрыться, как в следующую секунду я оказался в его объятиях, плотно прижатым к стене кабины. Чужие губы, не церемонясь, накрыли мой рот в требовательном, грубом, практически болезненном поцелуе. Он целовал жестко, властно сминая и покусывая губы, заставляя меня задыхаться от неожиданности и нехватки воздуха. Уже дважды он силой крадет мои поцелуи! Я опомнился лишь тогда, когда его ладонь, скользнув вниз по спине, уверенно легла чуть пониже поясницы, обхватывая и сжимая ягодицы. Но он игнорировал мои тщетные попытки вырваться или отстраниться, сжимая еще крепче, шаря руками по всему телу. В ярости я с силой сомкнул зубы, до крови прикусив его за губу. – А ты изменился, – с усмешкой проговорил Крис, отстраняясь от меня и слизывая кончиком языка капли выступившей крови. – Стал умнее? – Более уверенным в себе, – он мягко коснулся моей щеки одними лишь кончиками пальцев. – А еще ты чертовски похорошел. Сейчас я хочу тебя даже больше, чем раньше. – Очень лестно, конечно, – я увернулся от прикосновения, – однако надеюсь, это не помешает нашим рабочим отношениям. – Нет, конечно, потому что когда я с тобой пересплю, это глупое желание оставит меня в покое. – Хм, самоуверенно, но я, пожалуй, откажусь! – А я и не спрашивал разрешения, – он одарил меня надменной улыбкой. – То, что ты – мой босс, не дает тебе права унижать меня, – я пытался восстановить дыхание, поправляя одежду. – Считаешь секс со мной унижением своих достоинств? – Секс по принуждению – унижение достоинств любого человека… – Лжец! – не дав договорить, он с силой припечатал меня к стене, шумно втягивая воздух. – Я чувствую этот запах – запах неудовлетворенности и подавляемого желания. Ты пропитан им, я чувствую, как он бурлит в твоей крови. Запах безудержного страха. Только ты не меня боишься, ты себя боишься! Боишься сорваться, поддавшись своим желаниям, потому что сам безумно хочешь этого. Ты хочешь меня. – Мы больше не в школе, и я уже не тот наивный мальчик, что был раньше. Все изменилось, я изменился. Теперь у меня есть муж и совершенно нет времени на твои глупые прихоти, – я старался говорить спокойно, с вызовом глядя ему прямо в глаза, хотя мой голос предательски дрожал. – Поэтому впредь держи себя в руках и никогда больше не смей прикасаться ко мне без моего разрешения. В этот момент двери лифта открылись, и я поспешил выйти, высвобождаясь из его хватки. – Майкл? – Я обернулся. – Ты, возможно, и изменился, но вот твои чувства остались прежними. Что бы ты ни говорил, твое тело честнее тебя. Я обещаю, что с этого момента не приближусь к тебе. До тех самых пор, пока ты сам меня об этом не попросишь. – Что ж, спасибо! А я в свою очередь обещаю, что этого никогда не произойдет. Он не солгал. С того самого дня он не только не прикасался ко мне, но и вовсе игнорировал, уделяя внимание лишь рабочим вопросам. Поначалу я был даже рад, но со временем такое поведение начало злить и раздражать меня. Ситуация усугублялась постоянным нахождением возле Кристофера симпатичного молодого омеги Оливера Стоуна. Нередко они приезжали на работу одновременно и покидали офис также вместе. Что связывает этих двоих не сложно было догадаться по тому, как ластился и прижимался омега к альфе своим стройным телом, то и дело касаясь руками, поправляя галстук или выбившуюся прядь волос. Он был высоким и изящным, миловидные утонченные черты лица, благородный взгляд, белоснежные волосы, уложенные в модную стильную прическу, и одежда по последней моде. Как выяснилось позже, они знакомы еще со времен института, а Оливер был сыном одного из основателей компании. Вот же врун, снова появился в моей жизни, всколыхнул давно забытые воспоминания, а теперь встречается, не скрываясь, с другим! Уже несколько часов я со скучающим видом сидел на мягком кожаном диване, наблюдая за присутствующими. Вечеринка была в самом разгаре, однако мне было совсем не весело. По случаю Рождества наша компания на выходные сняла превосходные двухэтажные виллы за городом: огромный ресторан, шикарный бар, просторная танцплощадка, теннисный корт, бассейн – тут были представлены развлечения на любой вкус. Кристофер сказал короткую поздравительную речь и исчез с торжественного вечера, оставляя публику в надежных руках известных артистов, приглашенных за немалые деньги, и различных развлекательных шоу-программ. Ребята веселились на полную катушку. Забавно было видеть своих коллег в неофициальной обстановке – веселыми, пьяными, раскрепощенными. – Майкл, ты чего скучаешь? Принести тебе что-нибудь из бара? – я поднял взгляд на невысокого парнишку – это был Тейлор Митчел из маркетингового отдела. – Спасибо, Тейлор, не нужно, я плохо переношу алкоголь. – Нет проблем, тогда сока или колы? – Можно, спасибо! – Держи, друг, – протягивая мне стакан и усаживаясь рядом, – мы с ребятами собираемся в бильярд, а потом сауну, ты с нами? – Может чуть позже, – я попытался вымученно улыбнуться, отпивая напиток. «Странный вкус!» – Что это? – Просто «кока», пей, – загадочно улыбнулся парень, похлопав меня по плечу, чуть поглаживая и задерживаясь чуть дольше положенного, – буду с нетерпением ждать тебя, Микки. «Все же мне нужно было остаться дома» – в очередной раз за вечер с грустью подумал я, пригубив напиток. «Хм, какой все же странный привкус!» – Ауч… – я попытался перевернуться и открыть глаза. Жарко, безумно жарко, душно и тесно. Пить, как же хочется пить. Черт, и голова раскалывается! – Проснулся, алкоголик? – насмешливый шепот отозвался громовыми раскатами в моей голове, разбивая вдребезги остатки ускользающего осознания реальности. Обхватив голову руками, плотно сжав виски, очень медленно, стараясь не растрясти и без того больную голову, я повернулся в сторону источника столь раздражающих звуков. Этот голос я узнал бы из тысячи, но сейчас мой мозг никак не мог сопоставить факт его нахождения в моей кровати, требуя неопровержимых доказательств. Я развернулся и попытался сфокусировать взгляд. Кристофер лежал на боку, подперев голову рукой, на губах застыла милая приветствующая полуулыбка, однако в глазах сверкали озорные искорки нахальной усмешки. Я плавно скользнул взглядом по острым скулам, явно выраженному кадыку, отметив яркий засос на шее, выделяющимся мышцам груди и кубикам пресса, скрывающимся в складках белоснежных простыней. Медленно приподняв одеяло, подтверждая догадку довольно увесистым фактом «на лицо», перевел взгляд с его обнаженных загорелых ног на свое тело, казавшееся сейчас таким щуплым и белым, практически сливающимся с простынями. Я опустил одеяло и присел на кровати: – Та–а–ак! У меня сейчас только два вопроса, какого хрена тут происходит и что ты в таком виде делаешь в моей постели? – Ну, во-первых, не я в твоей, а ты в моей. Оглянись, ты у меня в номере. Во-вторых, неужели ты совсем ничего не помнишь? Я крепко зажмурился, активно растирая виски, отказываясь верить во все происходящее. Так, что тут происходит? Что тут было? Помню… а что, собственно, последнее я помню? Я допивал странный напиток, принесенный Тейлором, после чего мне стало легко и весело. Вот же гад, он меня что, споить хотел? И что за хрень он мне туда подмешал? Дальнейшее путалось и всплывало в моем сознании отдельными вспышками воспоминаний. Вот передо мной шесть стопок на два пальца: портвейн, ликер, джин, виски, клюквенный сок, водка – коктейль «Flibustier». Вроде бы это было участие в конкурсе «кто продержится дольше всех». К удивлению, я победил. Прошу бармена повторить коктейль. Вот я надрывно, безбожно фальшивя и перевирая мотив, пою национальный гимн, запрыгнув на барную стойку, используя в качестве микрофона бутылку Black Jack Daniels. Кто-то начинает снимать на телефон. Вот я, призывно виляя бедрами, скидываю рубашку, пропуская ее между ног, а спустя мгновение уже исполняю приватный танец на коленях у исполнительного директора рекламного отдела, пошло расстегивая ремень его брюк. Такого зажигательного стриптиза в компании еще не видели, я затмил даже приглашенных гостей. Все же надо будет поудалять все видео с телефонов. Вот меня, как самого отвязного и веселого представителя сегодняшнего вечера, качают на руках, подбрасывая в воздух, провозгласив звездой вечеринки. Очередной тост именно за это. Прошу бармена повторить теперь уже мой любимый коктейль «Flibustier». Вот я, хихикая, медленно ползу вдоль стенки на второй этаж с намерением высказать все, что накипело. Холодно, все же нужно было надеть рубашку! В открывшемся проеме двери оба Кристофера выглядели весьма удивленными. – Вот с вами обоими я и хотел поговорить, ик! – Ты в курсе, что у тебя галстук на голове? – А это не галстук, это пиратская повязка! – снимаю галстук и накидываю ему на шею, притягивая к себе, – как вы оба смеете меня игнолиро… игнорило… тьфу, игнорировать? – Я же обещал, что не буду больше тебя целовать, пока ты сам этого не захочешь. – Не будешь? – в моем голосе прозвучала обида. – Но ты же пришел, – нежная рука скользнула по моей щеке. – А ты все равно меня не целуешь, – я надул губы. – Я хочу, чтобы ты это сделал сам. Без раздумий притягиваю его к себе, обвивая руками, припечатывая к стене и впиваясь губами. Целуемся долго и страстно, пока в легких не заканчивается кислород. – Извини, малыш, но я был бы круглым идиотом, если бы даже не попытался воспользоваться ситуацией, – оторвавшись от моих губ, подхватывает меня за бедра, захлопывая дверь и швыряя на кровать. Дальше все как в тумане: крепкие объятия, жадные поцелуи, нежные ласки его рук, блуждающих по моему телу. И я жарко отвечаю на каждое его прикосновение, кусая и царапая плечи и спину. Громко стону, выкрикивая его имя, не в силах сдержать эмоции. Провал. Изо всех сил напрягаю память, пытаясь выловить осколки воспоминаний, но дальше только пустота. Все это время он с нескрываемой улыбкой наблюдал за сменой эмоций на моем лице по мере того, как я по крупицам восстанавливал события минувшей ночи. – Ну что, вспомнил? – Ты… ты маньяк и насильник! Ты воспользовался ситуацией, – я вскочил с кровати, закутываясь в простынь. – А вчера ты кричал совсем другое, что-то типа «Да, да, еще, не останавливайся!» – Извращенец! Быть такого не может, ты все врешь! – Да неужели? – он перевернулся на живот, демонстрируя мне яркие алые следы от ногтей по всей спине. – У тебя, кстати, на правой ягодице такая милая родинка в форме сердечка! Я недоверчиво подошел к зеркалу, оголяя указанную часть тела и пытаясь вывернуться из-за плеча, чтобы найти родинку. – Это странно, что хозяин задницы не в курсе о наличии такого шикарного клейма, – он в открытую глумился надо мной. – Все я знаю, просто решил удостовериться, что ты не врешь! – «А ведь точно, вот она, родинка, и на правой ягодице. И впрямь в форме сердечка, а я и не знал даже». Я обреченно присел на край кровати, прикрывая лицо руками. Стыд-то какой, мой первый раз, а я ничего не помню. Как я теперь после всего смогу появиться на работе? И как вести себя с Кристофером? Конечно, он же получил все, что хотел, и теперь только смеется надо мной. Черт! – Поздравляю, ты добился своего, – я резко встал с кровати. – Надеюсь, теперь ты доволен? – Признаться, ты был шикарен, и я был бы не против повторить еще разок! – он призывно похлопал по кровати возле себя. – Заткнись, ты меня бесишь! – я был в ярости. – Сколько еще можно издеваться? Ты, наконец, получил желаемое, так что оставь меня в покое. У меня есть муж, которого я безумно люблю. Это никогда больше не повторится! Видеть тебя больше не хочу! Из номера я выбежал, как и был в простыне, не в силах больше сдерживать рвущиеся слезы. Я понимал, что во всем случившемся нужно было винить только себя, но всегда легче перекладывать вину на кого–то другого. После этой ночи я начал старательно избегать его, а если нам и приходилось встречаться, то я одаривал его хладнокровным высокомерным взглядом, отказываясь выслушивать любые объяснения. Несмотря на то, что видео моего отвязного поведения с молниеносной скоростью распространилось среди коллег, в офисе про мои выходки довольно быстро забыли, и постепенно моя обыденная жизнь вошла в свою привычную колею. Вот и сегодня я сидел в небольшой пекарне, недалеко от офиса, как всегда заняв самый дальний столик, заказав двойной черный кофе и мягкий воздушный пончик, спешно облизывая пальцы от сладкой сахарной пудры. – Вы позволите присесть? – Конечно, – я поднял взгляд и неуверенно кивнул, удивленно уставившись на Оливера, – пожалуйста, прошу! – Перейдем сразу к делу, чтобы не тратить мое и ваше время, – продолжил он, отрицательно махнув головой в сторону официанта, отказываясь от обслуживания. – Я хотел бы поговорить с вами о своем возлюбленном, Кристофере. Я смущенно опустил взгляд, покручивая в руках чашку. – Дело в том, что на днях состоится наша помолвка и… – Помолвка? – дрожащим голосом повторил я. – Поймите, я знаю Кристофера уже не первый год. Он всегда любил новые игрушки и получал желаемое. Сейчас вы для него как глоток свежего воздуха в каждодневной рутине офисной жизни. Но я не хочу, чтобы вы строили иллюзии на его счет. Да, вы очень привлекательны на вид и, смею предположить, превосходны в постели, но вы должны отчетливо понимать, что кроме секса у вас никогда ничего не будет… – Я думаю, вы заблуждаетесь. Я никогда не покушался и уж тем более не планировал никаких отношений с ним. Он – мой босс и не более. – Я рад, что вы это понимаете. Ответьте честно, Майкл, у вас есть к нему чувства? – Что? Нет, конечно же, нет. Так же как и у него нет и ничего не может быть по отношению ко мне. – Обычно я закрывал глаза на его интриги за моей спиной, однако сейчас ситуация выходит из-под контроля, что не может не огорчать меня. Поймите, вопрос помолвки уже решен, от этого будет зависеть дальнейшее будущее Кристофера. Если по каким-либо причинам помолвка не состоится, уверяю вас, он потеряет все: компанию, власть, статус. Как вы считаете, готов ли он будет отказаться от всего ради вас? И сможете ли вы быть счастливы, зная, что именно вы стали причиной полного падения вашего любимого человека? – Я не совсем понимаю, чего именно вы хотите от меня? – Я хочу, чтобы вы исчезли из его жизни. А еще лучше, исчезли из компании. – Уйти из компании? – А вы сможете каждый день наблюдать за нами, зная, что вам никогда не быть вместе? Искушать его? Поймите, это для вашего же блага и блага Кристофера. Не беспокойтесь, я дам вам лучшие рекомендации, вас будет рада принять любая компания. – И добавил, уже вставая из-за стола. – Я ни к чему вас не принуждаю, однако, зная перспективы, если вы, и правда, любите его, вы сделаете правильный выбор. Помолвка! Он женится! То есть все это была лишь игра. Все его поцелуи, ласки, слова. Все это время у него был любимый человек, с которым он планировал провести остаток жизни? Он никогда не признавался мне в своих чувствах, все это было лишь желанием удовлетворить сексуальные потребности. Оливер прав, я люблю Кристофера, и мне будет невыносимо больно видеть его с другим. Тем более сейчас, когда все зашло настолько далеко. Вернувшись с обеда, я отнес заявление на увольнение, и Оливер с нескрываемой радостью подписал его, предложив в ответ огромный список компаний, где, как он уверял, меня с удовольствием примут по первому же его звонку. А спустя пару дней нас созвали в актовом зале, где прилюдно было объявлено о помолвке. В огромном шумном помещении среди толпы людей я видел лишь его лицо. Не слышал шумных возгласов и поздравлений, в голове пульсировала только одна мысль: не мой, он больше не мой и никогда не станет моим! Я изо всех сил старался сдержать эмоции, но губы предательски дрожали, а по щеке, обжигая кожу, скользнула одинокая слеза. В тот миг, когда наши взгляды пересеклись, я вышел из оцепенения и, незаметно смахнув соленую влагу, поспешил удалиться. Теперь меня здесь больше ничего не держит! Собрав все свои вещи и последний раз оглянувшись на свой теперь уже бывший кабинет, воспользовавшись шумихой, я собирался незаметно ускользнуть, практически добравшись до спасительного выхода, как широкая ладонь с грохотом легла на дверь прямо перед моим лицом, перекрывая путь к отступлению. Я не спешил поворачиваться, чтобы он не увидел моих рвущихся на волю слез, крепко сжимая ручку и нервно кусая губы. Кристофер не пытался коснуться меня или удержать, но я чувствовал его близость каждой клеточкой своего тела: обжигающий жар его кожи, гулкий стук сердца, горячее дыхание прямо в затылок и жаркий шепот губ, чуть касавшихся кожи. – Ты ревнуешь? Злишься? Тебе больно? – губы мягко скользнули по моей шее вдоль ворота рубашки, чуть вбирая и покусывая кожу. – Признайся, Майкл, ты ведь любишь меня? Он не оставлял видимых следов, но его прикосновений было достаточно для того, чтобы заставить биться мое тело мелкой дрожью, покрываясь мурашками, и я ненавидел сейчас себя за предательскую реакцию своего тела. Нельзя, нельзя показывать свои слабости! – Я же просил, не смей! Больше никогда не смей целовать меня! Он тут же отстранился, оставив после себя холодное ощущение пустоты и одиночества, и я сдерживался изо всех сил, чтобы непроизвольно не последовать вслед за его губами и не откинуться назад, прижимаясь к нему всем телом. Несколько минут, показавшихся мне целой вечностью, я боролся с желанием обернуться, поскольку с его стороны не было совершенно никакой реакции, как вдруг он, совершенно неожиданно, уткнулся лбом мне между лопаток, тихо, с горечью, прошептав: – Дурак, я же люблю тебя! – Зачем ты сейчас говоришь мне это? Ты без пяти минут женатый человек, теперь мы уже никогда не сможем быть вместе, – я зажмурился и облизнул губы, ощутив соленый привкус на языке, когда очередная слеза скользнула по щеке. – Одну ночь! Пожалуйста, подари мне всего одну ночь, – он прижался ко мне всем телом, жарко и сбивчиво шепча на ухо. – Не по принуждению, не в отместку и не из жалости, а потому, что ты сам этого хочешь. Хоть раз в жизни отдайся мне сам, добровольно. – Как эгоистично и предсказуемо с твоей стороны! – я усмехнулся. «И жестоко! Но ты всегда думал только о себе». Сегодня состоялась их помолвка, и теперь он навсегда потерян для меня. С другой стороны, он думает, что у меня тоже есть супруг, следовательно, его отношение ко мне никогда не будет серьезным, чем–то большим, нежели просто сексуальным желанием. Меня здесь больше ничего не держит, так почему же хоть раз в жизни не сделать то, чего я действительно хочу? А я хочу его. Безумно хочу! Тем более, что у нас уже был секс, вот только я ничего не помню. А я хочу оставить приятные воспоминания о нем – это будет прекрасной возможностью поставить точку в наших многолетних отношениях. – Только одна ночь. Сегодня. Я приду к тебе сам, – я открыл дверь и решительно покинул здание, так ни разу и не обернувшись. На город давно уже опустилась ночь, а я все долго не решался зайти, уже больше часа сидя в машине возле самого его дома, дождавшись, пока свет в окнах не погас. Может, он меня не ждет и лег спать? Что же я творю? Правильно ли я поступаю, приехав сюда? Выйдя из машины, я глубоко вдохнул сырой ночной воздух и уверенной походкой направился в сторону дома. Дверь распахнулась еще до того момента, как я успел нажать на звонок. Представший передо мной Кристофер был совсем не таким, как в офисе, сейчас он был таким домашним и уютным: босиком, с обнаженным торсом, в легких хлопковых брюках свободного покроя, волосы, взъерошенные и чуть влажные, выдавали, что он совсем еще недавно вышел из душа. В нос сразу же ударил манящий, слегка терпкий, дурманяще-пряный мускусный запах альфы, перемешанный с запахом дорогих сигарет: – Я уж думал, что ты так и не решишься зайти. – Ты меня видел? – я робко замер в проходе. – Наблюдаю за тобой последние полчаса, – он отступил вглубь коридора, приглашая меня войти. – Что же не позвал? – Я ведь уже говорил тебе, что это должен быть исключительно твой выбор. И я рад, что ты его сделал. Выпьешь чего-нибудь? – Давай перейдем сразу к делу, где спальня? – я первым решил избавиться от того гнетущего и неловкого ощущения, что парило сейчас в воздухе. Смерив меня удивленным взглядом, он отошел к окну, облокачиваясь на стену, и закурил сигарету, делая глубокие неторопливые затяжки: – Вверх по лестнице, вторая дверь справа. Ванная напротив. Поднявшись на второй этаж, я обернулся: он продолжал стоять, прислонившись спиной к стене, нахмурившись, что-то анализируя и задумчиво выпуская густые колечки дыма. Стоило нашим взглядам встретиться, как он, тщательно затушив сигарету, не спеша последовал за мной. Заглянув в комнату, я отметил свежезастеленное постельное белье, аккуратно сложенное махровое полотенце и пачку презервативов со смазкой на тумбочке. Да уж, подготовился! Что ж, он определенно ждал меня. «Надо успокоиться! Возьми себя в руки!» – шептал я, глядя на свое отражение, стоя перед зеркалом в одном полотенце, и в очередной раз плеснув в лицо ледяной водой. – Эм… ну и с чего начнем? Что мне нужно делать? – я неуверенно присел на край кровати, застав его стоящим у окна комнаты. Подойдя ко мне, он слегка коснулся моей щеки, скользнув кончиками пальцев вниз по шее до груди, наклонился, вопреки моим ожиданиям поцеловав меня не в губы, а шею, чуть повыше ключицы, и мягко толкнул, заставляя откинуться на спину: – Все, что тебе нужно – это расслабиться и получать удовольствие! В то же самое время его руки продолжили изучать мое тело, сделав круг вокруг сосков, перекатывая их между пальцами и чуть пощипывая, ловкие пальцы, щекоча, быстро пробежали вдоль ребер, будто перебирая клавиши музыкального инструмента, опускаясь к впадинке пупка, заставляя меня непроизвольно втянуть живот. – Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил наш первый раз, – руки переместились ниже, оглаживая тазовые косточки, проникая пальцами под полотенце, стараясь избавиться от мешающей ткани. – По… погоди! – я вырвался из сладкой неги и попытался оттолкнуть его руки, вцепившись в полотенце в качестве своей единственной защиты. – А как же та ночь на корпоративе? – Не было у нас ничего! Ты был мертвецки пьян, полураздетый ввалился ко мне в номер, накинулся с поцелуями, повалив на кровать, начал стягивать одежду, а потом… вырубился. Мне ничего не оставалось, как уложить тебя спать. А родинку твою я еще со времен школьной раздевалки помню. – Подожди… подожди! Так это получается, что у меня… ой, у нас все действительно в первый раз? – я начал брыкаться в попытке отползти на другой край кровати. – Ну, уж нет, мы так не договаривались! – Тише, тише, не бойся! Обещаю, я буду очень нежен и не сделаю тебе больно. Доверься мне! – Он ловко перехватил мои руки и подмял под себя, наваливаясь всем телом, накрывая губы поцелуем, мягким и успокаивающим, но в то же самое время властным и требовательным. И я подчинился, полностью отдавшись его воле, позволяя его рукам собственнически блуждать по моему телу, обжигая нежными прикосновениями. Я сдерживал рвущиеся стоны, прерывисто и рвано хватая воздух, но его запах, наполнивший всю комнату, обволакивающий, проникающий в сознание, будоражил воображение, заставляя сходить с ума от вожделения. Подавляющий запах безграничной власти и безоговорочного подчинения, запах безумного животного желания. Наконец, он освободил меня от полотенца, помогая выпутаться из так мешающих в данную секунду махровых оков, представляя перед собой абсолютно обнаженным, открытым и беззащитным. Руки уверенно легли на бедра, плавно скользнули вверх, дразня и щекоча кожу, избегая самого чувствительного места, пока не сомкнулись на талии, и проделали тот же путь обратно сверху вниз. Затем он наклонился и жарко поцеловал внутреннюю сторону бедра, обжигая горячим дыханием и лаская языком, оставляя за собой влажный след на коже. Я перевел взгляд, наполненный немой мольбой, на головку своего члена, на которой призывно поблескивала в полумраке комнаты капелька выступившей смазки, требуя немедленного внимания и прикосновений: – Ну же… – Перевернись на живот! – Беспрекословно следую его указаниям, громко всхлипывая, когда член упирается в грубую ткань одеяла. А он все так же продолжал покрывать мое тело поцелуями, то жадно всасывая и покусывая кожу, то лаская и выписывая незримые узоры языком. – И как долго ты собираешься меня вылизывать? – я утопал в мучительно нежных ласках, желая чего–то более конкретного, жесткого, грубого. Я хотел почувствовать его, всю его силу и власть. – Пока не запомню каждую клеточку твоего тела, каждый его изгиб, каждую впадинку или шрам. Например, этот, – скользнув языком, губы слегка коснулись кожи под лопаткой, заставляя меня прогнуться в пояснице. – Восьмой класс, ты тогда упал, запнувшись на физкультуре, прямо на бетонный блок с торчавшей арматурой. Тогда еще все боялись, что ты мог проткнуть легкое. Руки спустились ниже, поглаживая впадину поясницы, пальцы властно сжали ягодицы, чуть раздвигая в стороны, и я дернулся ему навстречу, не сдержав громкого вскрика, когда язык коснулся нежной кожи: – Или это – моя любимая родинка в форме сердца. – Дорожкой поцелуев губы продолжили спускаться ниже вдоль бедра до голени и ступней, вбирая небольшой розовый шрам справа от щиколотки. – А этот откуда? – Стекло. Поездка на озеро с родителями. Давно, я еще ребенком был. – Я глубоко и отрывисто дышал, пытаясь сконцентрироваться, приподнимаясь на коленях и наглядно предъявляя ему свои требования. – Крис, я прошу тебя. Сам прошу, как ты и хотел. Но он не спешил, долго растягивая и подготавливая меня, покрывая поцелуями поясницу, покусывая ягодицы, перебирая и оттягивая яички, почти доводя меня до грани, заставляя скулить от желания и самому насаживаться на его пальцы. – Пожалуйста, Крис, пожалуйста! – Повернись ко мне, я хочу видеть твое лицо, – мягко подхватывает меня под талию, поворачивая к себе лицом. Я непроизвольно дернулся, пытаясь отстраниться, когда его ладонь скользнула между ног, раздвигая ягодицы, помогая члену погрузиться в мое тело. – Тише, расслабься! Откройся мне, вот так, впусти меня. И я принял его, широко и пошло раздвигая ноги, обхватывая бедрами, пытаясь еще крепче прижать к себе, впуская максимально глубоко, стараясь слиться в единое целое. Несмотря на подготовку, было больно, и я зажмурился, ощущая, как в уголках предательски защипали слезы. – Микки, что случилось? Тебе больно? – В ответ я лишь отрицательно покачал головой, еще больше жмурясь, чувствуя, как горячая слеза скатилась по щеке. – Что тогда, почему ты плачешь? Мне остановиться? – Я распахнул глаза, увидев перед собой обеспокоенное лицо Криса, его нахмуренные брови, тревожный взгляд, и невольно улыбнулся. – Все хорошо, просто я очень счастлив! Он не торопился активно двигаться, мягко проникая в мое тело, мучительно медленно едва покачивая бедрами вперед-назад, словно убаюкивая меня в своих объятьях. И когда я начал скулить и извиваться под ним, не в силах больше сдерживать эмоций, требуя больше, жестче и глубже, он лишь слабо улыбался и слегка увеличивал амплитуду, нежно входя в мое тело до самого конца, заботливо убирая прилипшие от пота волосы с моего лица, ласково целуя веки и щеки, слизывая соленые слезы, заглушая поцелуями губы, шепчущие несвязные мольбы. Это был невероятно прекрасный, томный, неспешный и упоительно нежный секс, наполненный лаской и любовью и дарящий незабываемое наслаждение. Он быстро уснул, крепко прижимая меня к себе. Я же так и пролежал остаток ночи на его груди, глупо улыбаясь в темноту, наслаждаясь теплом сильных мускулистых рук, подстраиваясь под его дыхание, отсчитывая биение сердца и вглядываясь в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку. Аккуратно выскользнув из объятий, я нежно поцеловал его на прощание: – Ты прав, я очень, просто до безумия, люблю тебя! Прощай, мой любимый! *** Я испуганно отпрянул от глазка и прижался к двери всем телом, словно этим был способен удержать от мощных ударов, сотрясавших ее с той стороны. В дверь снова требовательно забарабанили. – Что случилось, Микки? – в коридоре появился заспанный Стэн и уставился на меня в недоумении. Я поднял на него испуганный взгляд и быстро поднес палец к губам, заставляя не шуметь. – Майкл, живо открывай дверь, сукин ты сын, или я ее сейчас просто вынесу! – дверь снова начала сотрясаться от града обрушившихся на нее ударов. Стэнли удивленно изогнул бровь и прислонился к косяку: – Может, вы попытаетесь разобраться без порчи имущества? Я обиженно посмотрел на брата, беззвучно прошептав лишь одними губами: «Он же сейчас убьет меня!», замерев в нерешительности прежде, чем открыть. Наконец, я щелкнул замком и отпрыгнул, когда распахнутая дверь представила перед нами моего злющего босса – разъяренный взгляд, волосы всклокочены, галстук сбит в сторону, а край рубашки выбился из брюк, на лице явно прослеживалась выступившая щетина. Он что, сюда бежал? – Ты какого хрена на работу не явился? – альфа решительно шагнул вглубь дома, заставив меня непроизвольно сделать несколько шагов назад. – Я больше не работаю в компании, мне и заявление уже в бухгалтерии подписали, – робко промямлил я. – Заявление? Заявление!– Кристофер потряс перед моим носом мятой бумажкой. – Я не подписывал никакого заявления. С этими словами альфа разорвал бумагу в клочья: – Да я сам лично тебя уволю, причем с такой рекомендацией, что тебя ни одна уважающая фирма никогда не примет на работу! – Что–о–о? Ах ты, гад! Да ты… да я знаешь, что… я в суд на тебя подам, сволочь! – я принялся ползать по полу, собирая обрывки бумаги. – Что ты ко мне прицепился? Что тебе еще от меня нужно? – Что мне нужно? Неужели ты думаешь, что я тебя теперь отпущу после всего того, что между нами было? – Я женатый человек, постеснялся бы говорить такие глупости! – Мои щеки моментально вспыхнули, вспоминая прошедшую ночь. Краем глаза я наблюдал за братом. Стэн стоял с невозмутимым видом, активно делая зарисовки на неизвестно откуда взявшемся клочке бумаги. «Он что, в такой ситуации умудряется рисовать эскизы?» – Женатый значит? Сейчас мы это быстро исправим! – и уже обращаясь в сторону моего брата. – Вчера у нас с вашим супругом был секс, чертовски шикарный и незабываемый секс! И теперь я совершенно определенно собираюсь отбить вашего мужа. – Ах ты, ублюдок! – подлетев, я изо всех сил залепил альфе звонкую оплеуху. – Майкл, может хватит уже ломать комедию? – Стэн изящно отложил эскизы и подошел к Кристоферу, активно растирающему скулу, на которой алым отпечатком отчетливо проявлялась моя пятерня, – Стэнли Уотсон, брат Майкла, приятно познакомиться! «Ой, мамочки, что сейчас будет!» – я сжался пружиной и крепко зажмурил глаза, ожидая реакции Криса. Услышав громкий смех, я удивленно приоткрыл один глаз и осмотрел комнату. Стэн был все еще жив, а Кристофер сидел в кресле, закрыв лицо руками и громко смеясь: – Дурак! Какой же я дурак! Я перевел удивленный взгляд на брата, но он только пожал плечами, покрутив пальцем у виска, намекая, что вероятнее всего мой босс окончательно сбрендил. – В школе меня постоянно преследовал один единственный запах – едва уловимый, такой сладкий и приторный, такой манящий и родной! Я чувствовал его везде: на занятиях, на переменах, в столовой, на тренировках. Я знал, что его источник где-то здесь, рядом, но я никак не мог выловить его, он был одновременно так близко и так далеко, всякий раз ускользая от меня. Из–за этого я не мог завести постоянных отношений. Смешно, я сходил с ума от любви и желания, даже не зная его обладателя. Каждый день безумное желание и неведение сводили меня с ума. А когда ты признался мне в своих чувствах, я понял, что нашел тебя, того, кого я так давно и так сильно люблю. Ты оказался таким милым, скромным и наивным. В тот вечер я не пошел домой, следуя за тобой до самого дома, заглядывая в окна – я хотел узнать о тебе больше: где и с кем ты живешь, что ешь, где спишь, хотел знать о тебе каждую мелочь. Однако я никак не ожидал застать тебя в объятиях другого. Вы сидели тут, на этом диване, не скрывая жарких объятий и поцелуев. Ты был таким счастливым, искренним и непринужденным. А я был зол! Зол на тебя, не понимая, как можно признаваться в любви и тут же обнимать другого. Зол на себя за то, каким я был дураком все это время. Зол на судьбу оттого, что в одну секунду потерял того, кого так долго искал. – Я слушал его, не прерывая, не веря своим ушам и сжимая кулаки от злости. – И вот, когда судьба опять свела нас снова, ты представляешь мне своего мужа. Такой же красивый, желанный и родной, но такой далекий, холодный и неприступный. Все вернулось, как и семь лет назад – я снова сходил с ума и не понимал, что за злая насмешка судьбы. – Болван! – я дал альфе подзатыльник. – В тот вечер я рассказывал Стэну, что наконец-то признался в своих чувствах к тебе. Кристофер перехватил мою руку и прижал к самому сердцу, накрыв своей теплой ладонью: – Микки, я правда очень люблю тебя! Ты чувствуешь? И я чувствовал! Чувствовал, как вздымается его грудь, чувствовал, как дрожат руки и как быстро бьется сердце загнанным зверьком в ожидании моего ответа. В этот момент едва слышно кашлянул Стэн, привлекая к себе наше внимание: – Ну, ребятки, вижу, все у вас разрешилось и я тут явно лишний. Я в мастерскую, вы реально умеете вдохновлять, – помахав на прощание кипой набросков и эскизов. – Как бы там ни было, я вас благословляю. Только мебель мне не крушите, когда будете устраивать «бурное» перемирие. Альфа самодовольно притянул меня к себе, усаживая на колени, распуская руки и явно намереваясь поцеловать, когда я дал ему очередной подзатыльник: – Я может и являюсь свободным молодым человеком, а вот ты помолвлен, так что даже не думай распускать свои похотливые ручищи! – Помнится, вчера ты не жаловался, когда эти ручищи обнимали тебя, лаская самые сокровенные уголки твоего тела, – жарко прошептал Крис, прикусив ушко, удерживая и отводя мои руки в стороны. – Теперь, когда я знаю, что ты мой, я разорву помолвку! – Не–е–ет! – я вырвался и уперся руками ему в грудь, вспоминая слова Оливера. – Нельзя! Ты не можешь разорвать помолвку, ты не должен! – Почему? Микки, ты любишь меня, скажи? – недоумевая, он поднял мое лицо за подбородок и заглянул прямо в глаза. – Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе? – Оливер сказал, что если я помешаю вашей помолвке, то он лишит тебя всего – компании, власти, статуса, – я вырвался из его хватки и сбивчиво зашептал, уткнувшись в грудь, пряча лицо в ладонях. – А я не хочу, чтобы из-за меня ты все потерял. Я хочу, чтобы ты был счастлив, пусть даже и без меня. – Глупый! – он нежно прижал меня к себе, поглаживая по голове и плечам. – Я сын владельца компании и никто не может лишить меня ее. Вся эта помолвка была инициирована Оливером и его родными только ради слияния наших компаний, чтобы укрепить свое положение на рынке. Это всего лишь бизнес и не более. – Правда? – я недоверчиво взглянул на него. – То есть тебе совсем не обязательно жениться? – Обязательно! – улыбнулся Кристофер, нежно целуя меня в шею. – Только вот не на нем! – Эй, ты чего это там задумал? – отстранился я, почувствовав, как его поцелуи становятся все настойчивее и жестче, прикусывая кожу, примериваясь для укуса. – Ты что творишь? – Как что? Предложение руки и сердца, конечно! – Во-первых, сначала разорвешь помолвку и уладишь свои старые «любовные» дела, во-вторых, попросишь, как и положено, руки и сердца у моего брата, в-третьих… – я деловито принялся перечислять условия, загибая пальцы перед его носом. – Хотя, с другой стороны, ты прав, тут определенно нужна метка, чтобы никто больше глаз не положил! С этими словами, коварно улыбнувшись еще до того, как он успел что-нибудь сделать, я наклонился и страстно поцеловал его в шею, с силой втягивая нежную кожу на самом видном месте, оставляя ярко-бордовый засос, после чего довольно оглядел результат своего творения. Вот так, теперь-то уж точно никакие Оливеры мне не страшны!
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.