Okay

Мне кажется невозможным держать глаза открытыми, и последнее, что я вижу перед мраком, – мои родители. Мама бросается к папе, пряча лицо у него на груди, а он прижимает её к себе. Меня зовут Хейзел Грейс Ланкастер. Мне восемнадцать. И я наконец-то умираю. Всё шло к этому уже довольно долгое время, но мне это до сих пор кажется словно выстрелом из темноты, нападением из ниоткуда. Я не знаю, что делать и что думать. Чувствую ли я себя обиженной, будто весь мир предал меня, и я попала в жёсткий переплёт?* Следует ли мне испытывать счастье и блаженство и не бояться мира, который находится за пределами этого? Всё больше и больше думая о том, что лежит там, за гранью, я ловлю себя на мысли об Огастусе. Нашёл ли он нечто иное, помимо забвения, которого так отчаянно боялся? Огастус. Я улыбаюсь при мысли об этом умном, философски мыслящем красавчике, в которого я когда-то влюбилась. Которого я всё ещё так сильно люблю. Я встречалась с другими парнями после его смерти, но ни в одном из них не было той искры, которая так нравилась мне в Гасе. Увижу ли я его вновь? Надеюсь, что да. Очень сильно надеюсь. Я знаю, что это слишком романтично и так… так нелогично, но мне кажется, что мы, вместе или же отдельными историями, будем жить. В некотором смысле, мы избежим забвения. По крайней мере, на короткое время. Я думаю об Амстердаме и Питере Ван Хутене. Вспоминаю его жестокие слова и удивительную историю. Историю, которая подарила мне нечто родное, целый мир, который стал мне близок. Я думаю об Айзеке, с которым до сих пор общаюсь. Думаю об усопшей Кэролайн Мэтерс и о том, как её любовь повлияла на Гаса. Думаю о своих родителях и недоумеваю, как они будут жить дальше. Я пытаюсь выдавить последнюю улыбку, чтобы успокоить маму и папу, которые останутся одни в своём доме, чересчур большом для всего лишь двоих. Я понимаю, что эта пустота будет постоянным напоминанием об их потере. Возможно, они станут двигаться дальше. Я знаю, мама всегда мечтала жить в Париже. Может быть, они переедут туда теперь или после выхода на пенсию. Драматично, но что их теперь сдерживает? Я в порядке. Всегда была в порядке. Я прожила эту жизнь и, в конечном счете, она того стоила. Интересно, какими будут мои похороны. Будут ли люди плакать из-за потери молодого потенциала, или они найдут утешение в моей прожитой жизни? Моё дыхание стало замедляться. Пульс останавливается. Момент настал. Я вижу тьму по краям своих глаз. Она темнее, чем чернота моих век. Это конец. Это слишком похоже на финал, чтобы быть сном. Я вижу смерть. Свою смерть. Я чувствую, как она нахлынула на меня, обхватив своими холодными руками моё тело, мою душу и мой разум. Я чувствую себя невесомой и слишком тяжёлой одновременно. Моё тело онемело, но я чувствую, как оно вибрирует; всё моё существо дрожит. Я чувствую абсолютно всё и вообще ничего. Я умерла – так, как мы обычно засыпаем: медленно, а потом…