Летопись о Хидане, одному Джашину известная...

Как говорят некоторые ценители, нужно искать способ единения с природой. Нужно беречь и любить её, как мать родную. Жить с ней душа в душу. Да – да. И вот когда ты нашел с ней общий язык, лежишь в тенечке, вдыхаешь свежий воздух, улыбаешься обветривающему тебя теплому летнему ветерку, чувствуешь себя неотъемлемой частью этой системы, эта природа внезапно наглеет… - Твою же… Стоило только одинокому путнику прилечь в тени старого, тянувшегося к солнцу своими ветвями, дуба, как сверху прилетел неприятный подарок. Нет, не яблоко. Наш путник умишком все же не дотягивал до великого физика, математика и астронома Ньютона и вряд ли дотянет когда-нибудь, да и дуб яблоней не станет никогда. Это естественно. Как естественны все физиологические процессы в организме птицы, которая отдыхала в гуще листвы над головой у “везунчика”. Хидан гневно вскинул малинового цвета глаза вверх, чтобы увидеть маленькую пернатую бестию. Птица, противно каркнув, слетела с ветки подальше от места преступления. Про себя религиозник переламывал все её косточки и всех её предков и потомков. Не, ну это ж надо, а? Подфартило. В голове у приверженца религии Темного Бога Джашина ехидно усмехнулся внутренний голос: “Да, не парься, чувак! На счастье! Примета такая!” Очень оптимистично, ничего скажешь. Только от этого рубашка сама не постирается. “Какое тут счастье на хрен? Чтоб эта летающая тварь сдохла!” – зло подумал мужчина, глядя на белую лепешку на черной рубашонке. Но вскоре он отделался от украшения самым простым способом: просто стянул с себя верхнюю часть своего гардероба. Во-первых, погода стоит жаркая – лето все-таки, а во-вторых, эта рубашка уже давно приказала жить в четырех разодранных местах, а подарочек от пернатой стал просто последней каплей. Распрощавшись с бедной тканью, которая на своем коротком веку повидала много всяких неприятностей, Хидан поднялся на ноги. Даже отдохнуть с дороги не дадут нормально. Из гостиниц гонят, чуть ли не пинком под зад, обдав таким благим матом, что религиознику остается только снять шляпу. Таковой у седоволосого не имелось, как и денег на комнату в гостинице, чтобы переночевать. А из личных вещей только любимая красная коса с тремя всегда остро заточенными лезвиями да знак Джашина с банданой на шее. На угрозы никто не реагировал – все вдруг смелыми такими стали, против безумного религиозника прут, а стоит заикнуться про веру – усмехаются и со словами: “Ну и Бог тебе в помощь” отвешивают смачного пендаля. После третьего такого “путешествия” с порога гостиницы у мужчины мозги, имеющие полторы извилины, стали думать чуть иначе. В родной деревне к нему относились даже хуже, чем сейчас. Религия Джашина была запрещена, и родители Хидана тайно поклонялись Темному Богу. Сыночка любимого тоже обратили в эту веру на свою голову. Потом, когда выяснилось про иноверцев, на них тут же началась облава, и родителей жестоко убили. Оказалось, что бессмертия удостоился только юный мальчуган, а не яро верующие отец и мать, головы которых долго красовались на кольях перед входом в деревню. Мальчишку тогда трогать не стали. Мол, образумится, встанет на правильный путь. Да ни фига! Результат сами видите. Если раньше он ни грамма в Бога не верил, то сейчас, когда он единственный уцелел, понял, что он избран Джашином, которому поклонялись его бедные родители. Так он и остался при своей вере, менять идолов не стал и убийцам родителей спустя несколько лет показал, где хвостатые демоны зимуют. Потому как не забыл, что “мирные” жители сделали с родителями и как после этого обращались с ним. Сами нарвались, бл*ди! Пусть теперь эта кровавая расправа будет сниться уцелевшим в самых страшных кошмарах! После кровавой мести Хидану больше нечего было делать в родной деревне, и он ушел шляться, то есть, путешествовать. Тяжесть косы на плече успокаивала, холод кулона грел. Пусть один, пусть отвергнутый всеми, плевать! Год в скитаниях пролетел почти незаметно, но скучно. Периодически приходилось останавливаться и проводить ритуалы, как того требовали заповеди, в том числе и кровавые, куда ж без них? С поиском жертвы Хидан абсолютно не парился – всегда на дороге можно было увидеть какую-нибудь девушку из ближайшей деревушки или несущегося по веткам с задания или на него шиноби. А дальше процедура обычная.… Но сейчас на дороге совсем никого. - И какого х…! – по привычке уже хотел было матюгнуться Хидан, но осекся, увидев на дороге собаку. “Псина?” – окрестил про себя религиозник несчастное животное, которое, заметив полуголого путника, ощетинилась и зарычала. Видимо, сегодня все животные обернулись против верующего в Великого Джашина. А все началось сегодня с того, что мужчина совершенно случайно (хотя, кто в это поверит) наступил на ежа. Тут на выбор – кому, кого больше жаль: Хидана, который все утро прихрамывал на правую ногу, с которой он, видимо, сегодня и встал, а не как все нормальные с левой, или ежа, к счастью отделавшийся лишь легким испугом. Затем была птица, а теперь это… Хидан вскинул бровь и остановился на приличном, как он посчитал, от зверюги расстоянии. Черт её возьмет, вдруг бешеная? Вон-вон, пена у рта собирается. Ну, точно бешеная! Мужчина присмотрелся к четвероногому другу всего человечества повнимательнее. Ничего необычного, коричневая, ободранная, скалится во все собачьи сорок два. Вот только глаза странные: фиолетовые, без просвета белка, смотрят, словно сквозь путника, и маленькие крылышки на спине, как у летучей мыши. Что за чертовщина?! Зверь всем своим видом показывал, что не даст пройти. - Пшла прочь! - сказал седоволосый, снимая с плеча косу. – Пшла, пока я тебя не покромсал на колбасу! Чтобы показать всю серьезность своих намерений, мужчина взмахнул косой перед собой, готовый к бою. Его словно совершенно не заботило то, что столь резкое движение может только спровоцировать собаку, нежели отогнать. Но пес неожиданно прекратил рычать, опустил вздыбленную шерсть на загривке и повел носом в сторону Хидана. Затем зверь навострил уши, внимая словам мужчины, которые незамедлительно поступили в собачьи эхолокаторы: - Поди, поди, - Хидан уже чуть сбавил обороты и пытался более ласково отогнать собаку. – Нет у меня жрачки, и ты мне для ритуала не сгодишься. Ну, вали отсюда…грязная вшивая дворняга! Но пес продолжал сидеть посередине дороги не шелохнувшись, и следить за мужчиной, который размахивал своей любимой железкой. Поняв, что слова и махания косой не помогут, Хидан обреченно опустил “игрушку”. Подходить к зверю религиозник не решался. Буквально шестым чувством он ощущал что-то странное в четвероногом создании. Нечто жуткое было в фиолетовых глазах пса. Поэтому подойти и пнуть, как обычно поступил бы Хидан, и в мыслях не возникало. Всеми мимическими мышцами изображая полную озадаченность, джашинский послушник почесал в затылке. “И че мне теперь делать? В гляделки с псиной играть?” – раздраженно подумал седоволосый фанатик, но тут ему в голову ломанулась гениальная мысль, как гром среди ясного неба. Гениальная мысля, однако. Ухмыльнувшись, Хидан выпустил немного чакры, полагая, что это-то точно отпугнет уродливого крылатого пса, и он, поджав хвост, с пугливым скулежом уйдет с дороги. Опять облом. Пес лишь удовлетворенно тявкнул, поднялся на все четыре лапы и радостно завилял хвостом (с чего бы?), но с места не сдвинулся. - Да, что тебе от меня надо, псина? – на полном серьезе спросил Хидан. Черт, как же он сейчас тупо выглядит – спрашивает у собаки, которую Бог не наделил разумом, что ей нужно. Класс! Как будто она и речь человеческую понимает. Но, что удивительно – понимает. Пес снова тявкнул и соскочил со своего места к Хидану. Фанатик возмущенно пискнул, как перепуганная мышь, заметившая подкрадывающегося кота, и готов был снести зверю голову своей косой. Ну, что поделаешь, нервы, хотя зверушку будет жалко, но вдруг она сейчас его укусит?! Седоволосый вдруг застыл в ступоре. Пес схватил мужчину за штанину и, ворча, тянул на себя, словно уговаривал пойти куда-то. - Что за дела? – изумленно спросил Хидан, не опуская косы, занесенной над головой. Религиозник не помнил, когда в последний раз его мозг так судорожно пытался вникнуть в ситуацию. Обычно мужчина шел напролом, ничего не осмысляя и не продумывая. А иногда бы следовало. Четвероногий друг человека рванул штанину на себя сильнее, от чего та протестующее затрещала в шве. Хидан стиснул зубы. Здорово, сначала рубашки его мать-природа лишила, а теперь и до штанов добралась. Потрясающе, не хватало ещё по улице нагишом ходить, но с другой стороны Хидану было бы фиолетово. Ну, посчитали бы его эксгибиционистом и что с того? Но все же мужчина делает шаг вперед, смирившись. Пес опустил штанину и, снова тявкнув, побежал вперед. Отбежав на несколько шагов, он обернулся и снова залаял, зовя религиозника идти за ним. Хидан, закинув косу на плечо, пошел следом за зверюгой, хотя все его естество билось в негодовании и изредка отпускало такие фразочки, что умереть и не встать. Пес бежал трусцой, иногда оборачиваясь назад, чтобы убедиться – идет ли мужчина за ним или нет? - Маразм, - плюнул в сторону Хидан, тем самым уже подводя итог бессмысленно прожитого дня, хотя время совсем только недавно перевалило за полдень. С другой стороны приверженец Джашина и так собирался идти в эту сторону, куда вел его странного и загадочного вида пес, так что ничего плохого не предвещалось. Пока… Идя за своим мохнатым проводником, седоволосый мужчина оглядывался вокруг, ища кого-нибудь для обряда. Он итак уже три дня не приносил никого в жертву Темному Богу, так что надо исправляться. Вот только не на ком. Пройдя так около километра пути, Хидан подсчитал на вскидку, пес резко свернул с дороги и побежал к храму, стоящему неподалеку. Религиозник остановился и нахмурился. - Ты что, издеваешься? – крикнул он псу. Зверь только пробрехал что-то в ответ, словно хотел сказать: «Нет, я не издеваюсь. Я полностью серьезен». Хидан, истолковавший ворчание пса примерно так же, продолжил восклицать: – Ага, стану я в чужой храм заходить, как же. Держи карман шире! Но “псина” остановилась на лестнице, ведущей внутрь храма, обернулась назад, залилась громким лаем, зазывая джашинского почитателя. Мужчина чертыхнулся и послушно побрел следом. Настойчивости этой зверюге не занимать. Хидан, тянув кота за хвост, медленно подошел к лестнице и вновь затормозил. Правильно ли он поступает, что идет туда, не зная куда? Рука сжала в ладони знак на шее. “Джашин-сама, спаси мою задницу из того дерьма, в которое я могу сейчас вляпаться,” – шепотом произнес седоволосый, не подбирая более приятных для уха слов, и в последний раз окинул взглядом храм, в который его заманивал пес. - Ни х*ра себе, храмчик отгрохали! И откуда у священников столько денег? – присвистнул Хидан, только сейчас оценив архитектурную постройку. Мохнатое чудовище недовольно тявкнуло сверху. – Да иду я, иду! – фыркнул мужчина и начал подъем по лестнице. Достигнув вершины, религиозник сначала увидел открытые настежь двери, а затем услышал говор, который доносился из темноты помещения храма. Мужчина напряг слух. - Лидер, вы же говорили, что Тоби будет заменой Орочимару. Зачем нам нужен ещё кто-то? – донесся хриплый голос. - Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, Акасуна, - ответил второй голос. Он прозвучал четко и чуть властно. – И я не собираюсь повторять. - Я согласен с Сасори, - подключился к разговору третий голос. Грубый и ворчливый. – Зачем нам нужен ещё один лишний рот? Я до сих пор не согласен с появлением Дейдары в нашей организации – он взрывает все, что движется. От него одни убытки, а после появления Тоби он совсем стал неадекватен… - Какудзу, на счет этого я тоже говорил много раз, - спокойно начал второй голос. – Дейдара – ценный сотрудник, поэтому соизвольте найти с ним общий язык и сами разбирайтесь с вашими взаимоотношениями. Но рукоприкладства я не потерплю, Какудзу. Ты итак уже убил двоих наших сотрудников. Думаешь, я закрыл на это глаза? Третий собеседник замолчал, а первый снова заговорил. - Сколько мы должны его ещё ждать? – нотки раздражения жужжали в голосе, и их никто не собирался скрывать. Кто-то громко хмыкнул. - Он уже давно здесь. Поняв, что его присутствие заметили, Хидан сделал шаг в темноту. В зале храма в нескольких местах вспыхнули факелы и осветили троих обитателей темноты. Религиознику бросились в глаза двое. Первый: высокий, с маской на лице, из-за которой было видно только изумрудные глаза. Они тотчас начали сканировать гостя, от чего у седоволосого фанатика дернулось плечо. Не особо приятно, когда на тебя так смотрят, причем так оценивающе, как на товар в витрине. Второй: чуть пониже ростом, чем первый, с ярко рыжими волосами. Присмотревшись к лицу второго, Хидан сощурил глаза и уставился в уже знакомые фиолетовые глаза. Фанатик ни разу не видел ринненган, да и вообще не знал, что это, но инстинкт самосохранения говорил, что раздражать этого парня не желательно. А многочисленный пирсинг сказал приверженцу Джашина, что этот парень не знает слово мера. Без содрогания и не взглянешь. Хидан сам в детстве хотел попижонить – ухо проколоть, быть крутым парнем. Родители все же хорошие были, царство им джашинское, успели образумить. Третьего седоволосый религиозник сначала вовсе не заметил. Только потом он догадался опустить взгляд ниже. Низенький, до невозможности сутулый, и когда он поднял голову, Хидану показалось, что он услышал еле слышный скрежет. Все были в черных плащах с красными облаками. “Сектанты,” – хмыкнул мужчина, крепко сжав руку на рукояти косы. Если говорить откровенно, троица путника не впечатлила, ни в коем разе. Пес, который привел мужчину сюда, подбежал к рыжему парню и радостно завилял хвостом. Парень чуть наклонился и погладил зверя по голове. - Значит, это твоя псина? – спросил Хидан, не удостоив троицу приветствием. Взгляд ринненгана остановился на лице религиозника. - Моя. Стоило рыжему прекратить гладить пса, как тот с хлопком исчез. “Призывная, значит,” – рассудил джашинский любимчик, сощурив малинового цвета глаза. - Я хотел с тобой увидеться, - сказал рыжий. Видимо, он у них в секте главный. – У нас есть к тебе деловое предложение. - Я в вашу секту вступать не буду! – примерно догадавшись, о чем может пойти речь, сказал Хидан. – Я не собираюсь выслушивать каких-то троих утырков, не верующих в Джашина. Вы меня интересуете только как жертвенные овцы! Безумно оскалившись, религиозник принял боевую стойку, держа косу наготове. Три лезвия опасно блеснули – Хидан всегда тщательно и с любовью её точил. Три жертвы – это покроет весь долг перед Джашином. Это даже сверх нормы будет. Боевой настрой гостя “трех утырков” не впечатлил. Рыжий главарь смотрел на религиозника чуток насмешливо. - Меня впечатлили твои способности. Они очень пригодятся мне и моей организации. Поэтому я предлагаю тебе присоединиться к нам. Хидан задумался. - Если я откажусь, вы мне дуба дадите, - усмехнулся религиозник, - но это у вас вряд ли получится. - Будет немного проблематично, - признал обладатель ринненгана. – Но не думай, что я позвал тебя сюда не подготовившись. Поэтому, я надеюсь на твою разумность. Религиозник вышел из боевой стойки. Путешествие, честно говоря, ужасно утомило. Скука смертная. Присоединившись к этим “утыркам”, он, в принципе, ничего не терял. Может, жизнь станет хоть немного интереснее? - Не знаю, что ты задумал, но я согласен. Смотри, не пожалей потом, - ухмыльнулся Хидан. В крайнем случае, бессмертие на его стороне. Так что, пусть только попробуют сунуться с претензиями – попадут на суд к Темному Богу, а палачом Хидан выступит лично. - Благодаря тебе мы теперь все в сборе, так что мне сожалеть не о чем, - хмыкнул рыжий. – Добро пожаловать в “Красную Луну”. Вот только тогда Хидан не знал, что эта “секта” станет его в жизни последней семьей. Но зато какой!